***
— Получается, вы уже скоро вернётесь в Токио? Тэхен и Хюнин Кай сидят в том кафе, в котором виделись в последний раз год назад. На столе, на удивление, стоит всё та же еда, что и раньше: в этом заведении Тэ всегда заказывал кофе и кусочек шоколадного торта. В этот раз, спустя год, ничего не изменилось. Минки всё время пребывания в заведении спокойно лежит у Тэхена на руках, разглядывая достаточно красивый потолок, и периодически дёргая шнурки в толстовке папы, тем самым обращая на себя внимание. На самом деле, ребёнка хотел держать Кай. Уж очень этот малыш Хюнину понравился. Но Чхве отказал другу в этом удовольствии. Омега помнил, как во время своей беременности на нём сказывались нагрузки, а ребёнок весил не мало. Кай уверял, что врачи ничего ему не запрещают, но старший омега поменялся лишь тем, что теперь у него в графе «дети» была заполнена одна строчка. В остальном такой же упрямый. — Ёнджун написал мне, что забрал билеты. Сегодня собираем вещи, завтра весь день будем у родителей, а утром следующего едем в аэропорт и, наконец, покидаем эту страну. Кай расстроено вздыхает, дожёвывая свой десерт и поглаживая животик. Тэхену было до безумия интересно, на кого будет похожа их с Бомгю малышка. Ведь до её рождения действительно осталось совсем мало. Жаль только, что Тэ не сможет навестить друга в больнице и поздравить лично. Зато, он уже заранее придумал, какой подарок отправит младшему омеге по почте. — Почему Субин достаёт тебя? — спустя десять минут тишины, Кай вдруг пересаживается к Тэхену и приобнимает за плечи. — Кай… — получается немного сорвано. — Мы можем не говорить о нём? — Прости! Я правда очень переживаю за вас… Тэхен кивает, с трудом проглатывая кусочек торта, и запивая уже остывшим кофе. Он ненадолго задерживает взгляд на малыше, после чего смотря на друга, резко выдаёт: — Это ребёнок Субина. Я соврал тогда, в парке. Он закрывает глаза. Видеть реакцию Хюнина ему, почему-то, не хочется. Безусловно, Кай не тот человек, который осудил бы его за это. Но доля сомнений всё же побеждала здравость мыслей. — Ёнджун же знает…? — нерешительно задаёт он вопрос, рассматривая Минки, который, в свою очередь, рассматривает омегу. — Конечно знает… Мы начали жить как семья намного позже. Ёнджун всегда был рядом и стал первым, кому я сообщил о беременности. Единственный вопрос, который он задал тогда: готов ли я к ребёнку. Джун не уговаривал меня сделать аборт, не советовал рассказать всё Субину. А когда я сказал о том, что не хочу, чтобы кто-либо знал о беременности, он предложил уехать с ним в Токио. — Знаешь, мне казалось, в школьные времена мы были немного ближе, — по доброму улыбается Хюнин. — Ты прав, мы давно не разговаривали с тобой вот так. Я вообще друг ужасный, даже на свадьбе твоей не был… — Глупости, Тэхени. Ты был занят, я понимаю. В любом случае, даже не смотря на то, что вы больше не собираетесь возвращаться в Корею, мы приедем к вам! А если же не получится, в конце концов, есть видеосвязь и интернет. Никуда ты больше от меня не денешься, понял?! — Понял, — смеётся парень, а за ним начинает смеяться и Минки. — Вы как близнецы, но с разницей в девятнадцать лет, — подмечает младший омега. — Очень похожи.***
Дома Ёнджуна в этот вечер никто не встречает. Муж предупреждал, что вернётся поздно — после кафе они с Каем хотели заехать к ним в гости. Вдруг, снова становится безумно одиноко. Он давно такого не чувствовал. Тэхен всегда был дома, когда альфа откуда-то возвращался. Его никогда не встречала пустая тёмная квартира. Год назад, за несколько недель до того, как он решил позвонить Тэхену и узнать, как у того дела, его жизнь была похожа на повторяющуюся скучную картину. Словно кто-то поставил один определённый день на повтор. Вечно одно и то же. Дом — работа, работа — дом. Тэхен всегда присутствовал в его жизни, но как-то это «всегда» было слишком далеко. Ёнджун переехал из родительского дома, когда Кану исполнилось четырнадцать лет. Он старался звонить часто, и писать, узнавать как у младшего дела, и как он вообще живёт. Отношения папы и Тэ он всегда замечал. Знал, что омега очень одинок и обделён родительской любовью. Тэхен всегда был для старшего кем-то особенным. Кем-то, кого хотелось защищать, любить и заботиться. Сначала, Ёнджун был ему словно вместо отца и папы, а потом, когда омега начал встречаться с Субином, парень, которому уже было двадцать два, вдруг понял, что ревнует. Понял, что влюбился. Много раз твердил себе, что Кан ребёнок ещё, что у них разница огромная, да и младший его никак иначе, как брата, не воспринимает. Ёнджун жил просто для того, чтобы быть рядом. Никогда не требовал общения больше, чем у них выходило, никогда не нарушал личные границы омеги, никогда ни на что не намекал, но всегда был рядом, чтобы помочь. Чтобы не позволить Тэхену пропасть. Так и случилось в тот апрельский день, год назад. Он не ждал взаимности. Альфа просто хотел быть рядом, и Тэ не отказался. Со временем, всё получилось так, как получилось, и Ёнджун, вспоминая все те хоть и не долгие, но годы одиночества, понимал, насколько сильно счастлив сейчас, когда штампы в паспорте показывают их связь, а графа «дети» в паспорте старшего то, что Ёнджун действительно любит Тэхена. Безвозмездно. Его муж, альфа уверен, тоже любит, тоже искренне. Не потому, что деваться было некуда. Ёнджун не сделал бы ему предложение, если бы был не уверен во взаимности. Ёнджун просто чувствовал. — Джун-а…? — неуверенный голос Тэхена доносится где-то у входной двери и Ёнджун, быстро включив везде свет, подходит к мужу. — Ты чего, в темноте сидел? — удивлённо спрашивает, снимая ботинки. — Да так, задумался, — машет рукой, принимая спящего малыша к себе на руки. — Он в машине уснул, — улыбается Тэ, вешая куртку на крючок. — Я думал, его долго придётся укладывать, а он, видимо, очень устал. — В машине? Такси вызывал? — они перемещаются в спальню, где Ёнджун кладёт Минки на кровать и как можно аккуратнее снимает его верхнюю одежду. — Не-а, Бомгю отвёз. Кай остался дома, потому что очень сильно устал, а на такси Бомгю меня не отпустил. Пришлось согласиться, — пожав плечами, омега снимает футболку, чтобы переодеться в домашнюю. — Не муж, а золото прям, — хихикает альфа, надевая на малыша домашние штанишки. — Лучше тебя никого нет, — Тэхен целует альфу в щёку и усаживается рядом с маленьким. Всю ночь Ёнджун возится, беспокоя Тэхена и малыша, поэтому решает переместить свою червячью жопу на диван в другой комнате. Он думает обо всём, что было и что будет. Переживает сильно, потому что им нужно уехать быстрее, чем Субин успеет что-то сделать. Утром, пока они очень активно собираются к родителям, Тэхен неожиданно нащупывает у Минки температуру — тот слишком горячий, а затем слышит хрипы и попытки малыша прокашляться. Обеспокоенно сообщив об этом Ёнджуну, он переодевает малыша из домашней одежды и звонит родителям, чтобы сообщить, что они, скорее всего, не приедут. Потому что у Тэхена слишком сильная боязнь за ребёнка и лучше они поедут в больницу. Ёнджун, что возит все документы малыша с собой, уходит на парковку, захватив вещи Минки, которые они собрали для того, чтобы сдать в багаж в аэропорту, а Тэхен с Минки спускаются на десять минут позже, потому что как только за альфой закрывается дверь, ребёнок начинает плакать. Дорога до детской больницы занимает не такое большое количество времени, которое ожидалось, поэтому уже через полчаса они сидят у врача, и тот настоятельно рекомендует им оставить ребёнка в больнице. Без родителей. — Но хотя бы одного?! — возмущается Чхве младший. — Вы как себе представляете, что мы пятимесячного ребёнка оставим одного?! — Не одного, — поправляет мужчина, — а с медсёстрами и его лечащим врачом. У малыша хрипы жуткие и температура высокая. — Понимаете… — начинает Ёнджун. — У нас на завтра самолёт, мой муж переживает, а я прекрасно понимаю, что полёт отменяется. Но оставить Минки без родителей вообще… Разве это возможно? — Мы не можем пустить вас в отделение детей до года. — Это же бред… — вздыхает Тэ. — Хорошо. Сколько он будет там находиться и во сколько я смогу приходить к нему. — Около недели, а дальше будем смотреть по состоянию. Посещение пациентов с четырёх до шести. — Что это хоть? Что-то серьёзное? — Ёнджун берёт сына на руки, пока тот заплаканными глазами смотрит на отца. — Это и узнаем в скором времени. У Тэхена и Ёнджуна выбора не остаётся. Минки приходится передать врачам отделения детей до года, вместе с привезёнными вещами, документами и игрушками. Тэхен около получаса объясняет медсестре, которую для их малыша поставил врач, что Минки можно, что нельзя, чем он играет и как, и в конце своего длинного рассказа требует у всех врачей, которые будут подходить к его ребёнку максимально близко, лицензию. Успокаивается только после предоставления документов. — Чувствую себя так, словно оставил его в роддоме… — бубнит омега, пока они едут в сторону дома родителей. — Но это же не так, — пытается успокоить его муж. — Мы просто хотим, чтобы он поскорее поправился, верно? Тэхен в согласии кивает головой и отворачивается к окну. Это дурацкое чувство, что он просто бросил своего малыша не покидает его до тех пор, пока альфа не отвлекает омегу разговором про что-то другое. Эту ночь они проводят в квартире родителей, которым рассказывают всё, что успело случиться за каких-то два часа.