Сердце, покрытое копотью

Карл и Моника спокойно сидели в креслах около камина и, словно не замечая ничего беседовали обо всем на свете. Враждуют ли они сейчас? Навряд ли. Скорее всего на данный момент их можно считать хорошими союзниками, которые понимают друг друга без слов. Хоть они и никогда не признаются, что сейчас за них говорят их израненные души, которые нашли в друг друге что-то отдалённо родное, но это было слишком очевидно. - Война видимо тебя нехило изменила, собственно как и меня, - горько усмехнулся Гейзенберг, смотря на пляшущее пламя в камине. На его заявление Моника лишь тяжело вздохнула и затянулась ещё раз сигаретой, после выпуская дым из своих лёгких. - Все думали, что война закончится быстро, но глубоко ошиблись, никто не ожидал, что она так затянется, на целые долгие шесть лет. Знаешь, сейчас в голливудских фильмах есть клише солдата, разочаровавшегося в войне, солдата который даже ни разу не видел настоящей смерти. И многие действительно были такими, скажу честно, по началу я тоже жаждала славы, но после первого года на фронте я поняла, что я действительно хотела от войны, я хотела чувствовать страх, этот чёртов пьянящий запах смерти, который витает вокруг и усиливается с каждой бомбардировкой. Мне нравилось чувствовать кровь на своих руках, моё оружие стало мне родным на протяжении всего времени. Знаешь, как трудно осознавать что сейчас ты стоишь в своей палатке и еле-еле отмываешь засохшую кровь со своих рук, а десяток лет назад маленькой девчонкой бегала по полю, собирая одуванчики, на чёртов сраный венок, - девушка запустила пальцы в волосы и убрала лёгким движением руки подняла их вверх, ухмыльнувшись девушка показала оскал, который казался ещё красивей из-за немного выдающихся клыков. - О, наш отряд, как только вывели на фронт, сразу начали использовать, как пушечное мясо, мы были лишь ненужной человеческой массой, которой было суждено умереть в первых минутах боя. Но, к сожалению, до конца войну я не успел пройти, меня как труп подобрала эта сука Миранда. Моника повернулась и внимательно взглянула на жетон, висящий на шее у мужчины. - Значит за Германию. - Логичный вывод, - саркастично ответил Карл. - Тату? Вам били их за каждую пойманную пулю, после которой ты выжил? - Нет, на такое времени у нас в основном не хватало. - Скучно однако вы воевали, у меня, помню, штук двадцать семь было, - девушка немного подняв рукав открыла вид на руку полностью испещрённую шрамами. Увидев недоумевающий взгляд Гейзенберга, девушка отмахнулась рукой. - После окончания службы решила их срезать, нахуй ненужное дерьмо. - Срезать? Разве это того стоило? - удивился мужчина. Моника ничего не ответила и лишь откинулась на спинку кресла и уставилась на огонь. Взгляд мужчины был прикован к её действиям, сейчас он видел перед собой красивую девушку, чью стать и обворожительность трудно было не заметить, её глаза блестели, в них отражались языки пламени, волосы при свете камина приобрели рыжеватый оттенок, сейчас Карл мог чётко рассмотреть её довольно строгое, но одновременно манящее лицо, ожесточённые войной, но не потерявшее красоту. Только сейчас он заметил глубокий шрам проходящий от уха до плеча. Он был словно вдавлен в кожу, и розоватый оттенок… Он ещё сильней контрастировал с идеально белой кожей. Заметив пытливый взгляд собеседника на себе Моника, даже не повернувшись, проговорила: - Как-то нарвалась на неприятности, по первости можно было подумать, что это были фанатики культа, но к сожалению, это даже не близко к правде. Я представляю опасность для Демонов, управляющих адом, и они решили избавиться от меня. Можешь даже не концентрировать на нем внимание, у меня их много, просто не хочу, чтобы все видели. - Не удивила, у меня их и так куча, - сдавленно хохотнул Гейзенберг. - Поэтому ты никогда и не закатываешь рукава рубашки и не снимаешь пальто? - без намёка на сарказм спросила девушка. - Просто не хочу выглядеть ещё большим уродом. - коротко рыкнул механик. - Как говорил мой отец: урод только тот, кто путает анод с катодом, остальное Бог простит. - на губах девушки растянулась добрая, поддерживающая улыбка. Не прошло и секунды, как Карл рассмеялся. - А старик Уотерс был умным мужиком. - Да, вполне. Мой отец знал многое и не говорил тоже многое. Загадочная личность. - Загадочная? - переспросил Карл. - Да, как оказалось он знал, кого воспитывал, с самого начала, мать его, и ни разу не сказал никому, хоть и был чисто религиозным человеком. - Значит он тебе помогал развивать силы? - мужчина взял сигару и снова закурил. - Нет. Если бы это было так, то мне бы не пришлось уезжать из этой деревушки. - А... - Гейзенберг было хотел задать вопрос, но девушка его тут же перебила. - Жители пытались убить. Фанатики, в этот раз фанатики. - Довольно жестоко. - с мимолетным сожалением произнёс Карл. - Для них - нет, - быстро отрезала Моника. - А если не секрет, что случилось с твоей матерью? - аккуратно спросил мужчина. - Сошла с ума, потом повесилась, слишком многое на неё свалилось, она было слабой и доброй, это и погубило её. - опустошенным взглядом девушка смотрела на танцующее пламя.- Она не любила меня, а когда эта безмозглая дура чудом увидела одну очень занимательную книжонку , то и вообще слетела с катушек, начала закидывать меня обвинениями, был даже случай когда она попыталась придушить меня подушкой во сне. - Мне жаль, - сочувственно произнес Гейзенберг. -Не смеши меня. - рыкнула Уотерс, опустив голову и посмотрев на свои руки. Закатав рукава рубашки довольно высоко, Моника стала внимательно смотреть на руки. И через несколько секунд они стали покрываться раньше невидимым шрамами. Какие-то были глубокие, какие-то были уже практически незаметными и зажившими. - И так каждое десятилетие, старые скрываешь, новые появляются. Все сто лет. - без эмоций прошептала девушка. Тут крепкая рука мужчины легла на её правую руку. Моника даже не заметила, как Гейзенберг встал. - Это хоть дерьмовая, но часть твоей жизни. Либо надо отпустить, либо закрыться этим дерьмом окончательно. По-моему лучше первый вариант. - Запомню это, а лучше потом запишу, - тепло улыбнулась Моника. - Знаю, советчик из меня хреновый, - замялся Карл, убрав руку. - С возрастом проходит. - ответила девушка натянув прежнюю ухмылку. Кто знает, может быть из них получатся хорошие союзники?