Поворот (не)туда

Они встречали рассвет в горах, передавая друг другу ещё одну найденную бутылку кальвадоса. Яблочная водка с закуской из воспоминаний и один плащ на двоих. — Почему ты вернулся, ведь я не успел договорить? — спросил Итан, всё ещё не веря своей удаче. Хайзенберг усмехнулся. — Слова. Кому они нужны, когда действительно есть, что сказать? Они замолчали. Рассвет окрасил суровые горные вершины нежно-розовым. — Знаешь, а ведь у меня сегодня, можно сказать, второй день рождения, — неожиданно заявил инженер, — Хотя я и первого-то не помнил. Какое сегодня число? — Чёрт его знает, — отмахнулся Итан и поёжился от холода, теснее прижимаясь к Хайзенбергу, — Бр-р, ну пусть сегодня будет пятое декабря. — Отлично, теперь у меня есть день рождения! Скоро совсем человеком стану, а, Итан, — довольно засмеялся инженер, но неожиданно замолчал, — На день рождения полагаются подарки, — даже за стёклами неизвестно откуда взявшихся очков было видно, как дьявольски сверкнули глаза инженера. Итан почувствовал, что краснеет. — И…чего же ты хочешь? — едва не заикаясь, уточняет Уинтерс. Хайзенберг испытующе смотрит на него из-под очков, а затем нагло заливается смехом. — Ты бы видел своё лицо! — в перерывах между припадками веселья сообщает он, но затем неожиданно хмурится, — Я хочу, чтобы ты остался со мной. Пожалуйста, Итан. Ты и я. Итан задумчиво склоняет голову на бок. После слияния с мегамицелием он точно не сможет безопасно вернуться к своей прошлой жизни, так почему бы не идти дальше. Неужели он сам не говорил о том, что не хочет оставаться в одиночестве? Уинтерс передёргивает плечами. — Холодает. Пойдём домой. *** Возле ворот фабрики стоит небольшая коробка. Хайзенберг подозрительно косится на неё и открывает, не прикасаясь. Содержимое поразило Итана: паспорта с их фотографиями, прочие документы, ключи с адресом, немного валюты и кредитки — настоящий набор для тех, кто хочет начать новую жизнь. На дне была записка. «Мистер Уинтерс, на правах старого друга я взял на себя смелость предложить вам этот скромный набор переселенцев. Вы можете воспользоваться им и провести несколько спокойных лет вне поля зрения корпораций. Желаю удачи.» Герцог Итан взглянул на адрес, который прилагался к ключам. Хунедоара. Карта показывала, что им придётся проделать путь едва ли не через всю Румынию. На вопрос Уинтерса, как они это сделают, Хайзенберг рассмеялся, выдав своё коронное: — Я инженер или кто? Три дня он почти без перерывов работал в цехах, а Итан, которому строжайше было запрещено покидать пределы фабрики, пересматривал вещи в старой квартире. На все доводы о том, что он сам может за себя постоять, ему всегда отвечали: «Не сегодня завтра сюда нагрянут учёные и группа зачистки, которые будут из кожи вон лезть, чтобы никто ничего не узнал. Не подставляйся лишний раз.» А потому Итан откопал старый чемодан и теперь наполнял его разными вещами, которые по его скромному мнению могли занять место в новом доме. Это было… приятно? Наконец Хайзенберг закончил свою работу — старенький автомобиль, оказавшийся среди прочего металлолома на свалке рядом с фабрикой. Несмотря на скепсис Итана, мотор всё же завёлся. Уложив чемоданы, мужчины удивлённо переглянулись. — Странно всё это. Я столько лет мечтал, что наконец окажусь на свободе, а теперь… даже не знаю, что с ней делать. Я столько лет провёл здесь, что время для меня замерло в далёком сорок четвёртом. Там, наверное, многое изменилось. Итан улыбнулся и погладил его по щеке. — Не забывай, что ты не один. Мы вместе со всем разберёмся. Они уехали на закате, оставляя позади прошлое. *** Спокойная жизнь — величайший дар. Уж Итану-то это было известно. Лишь оказавшись на грани жизни и смерти, начинаешь ценить такую понятную и непоколебимую рутину. Звон ключей в замке. — Я дома! Итан закрывает крышку ноутбука с недописанным романом и идёт в коридор. Они уже два года живут в тихом городке Хунедоара. Хайзенберг нашёл работу на металлургическом заводе, а Итан неожиданно решил стать писателем — его ужасы поражали людей до глубины души. Хотя никто из читателей даже не догадывался, что автор на самом деле пережил всё то, что описывал. Поначалу было тяжело: инженер с трудом усваивал некоторые аспекты современной жизни и подчас вовсе не контролировал себя. Итан долго припоминал ему ожившие доспехи на экскурсии в замке, когда пьяный турист из другой группы неожиданно начал хамить Уинтерсу. «Нет, ты не можешь приказать доспехам нарубить этого человека на суповой набор, потому что он перебрал и не соображает, что делает.» — тогда повелителя металла с трудом удалось успокоить. Хайзенберг в свою очередь подкалывал его случаем, когда Итан едва не застрелил соседского ирландского волкодава, приняв его в темноте за оборотня. «Большой и страшный серый волк напугал красную шапочку?» Жить вместе было даже немного неловко. Итана передёргивало от вопросов их пожилой соседки: «И где же ваши жёны, мальчики?». Но постепенно всё наладилось. Теперь уже стало уютной традицией проснуться вместе и в шутку поругаться о том, кто первый пойдёт в душ. Сварить кофе с коньяком уставшему после смены Хайзенбергу стало почти священной миссией для Итана, а инженер всегда охранял его сон. Итан почувствовал, что теперь он живёт по-настоящему. А такие моменты как первое совместное Рождество или дебют Уинтерса как писателя давали надежду на то, что теперь точно всё будет хорошо. Они оба это заслужили. *** Прошло 13 лет… Это был самый обычный день. Инженер выбил себе выходной и теперь наслаждался заслуженным отдыхом рядом с любимым писателем, который нежно и методично выклёвывал ему мозги, зачитывая отрывки из своей новой книги, которая оказалась довольно интересной. Час дневных новостей. После ничем не примечательной болтовни о грядущих выборах, урожае зерновых и прочих сплетнях неожиданно мелькнули экстренные новости. — Чрезвычайное происшествие в городке Джуно потрясло всю Америку. По предварительным данным произошла экологическая катастрофа, связанная с исследованиями биооружия. Мы призываем всех сохранять предельную бдительность, так как истинные масштабы бедствия остаются неизвестны. Хайзенберг оборачивается. Итан стоит позади него, обняв себя за плечи. — Итан? — инженер чувствует его тревогу. — Это Роза… Я должен поехать туда. — Как ты себе это представляешь? Ты уже лет пятнадцать как мёртв! Она вряд ли даже знает о тебе! — неожиданно вспыхивает Хайзенберг. «Нет, только не снова. Всё ведь было так чудесно!» — Ошибаешься. Мы…говорили… если так можно сказать. Через мегамицелий. Она связана с ним гораздо глубже, но она ещё ребёнок и очень сильно боится. — Итан, хватит. Тебе опять острых ощущений захотелось? — Карл, пожалуйста, — просит Итан, — Она моя дочь. Я не могу её бросить. В его глазах отчаяние и мольба. Хайзенберг опускает голову: Итан всё равно сорвётся спасать свою дочурку, хочет инженер того или нет. — Я с тобой, — только и может сказать он. Итан нежно обнимает его. — Спасибо. Что ж, кажется их ждёт ещё одно смертельно опасное приключение…