***
Драко прикрыл глаза ладонью, спасаясь от косых солнечных лучей, которые слишком ярко светили через большое окно столовой. Отец привычно сидел во главе стола и перелистывал страницы Ежедневного пророка, ворча о чём-то, с чем он, очевидно, был не согласен. Мать на другом конце стола помешивала чай. Она промолчала при его появлении — судя по всему, всё ещё сердилась из-за его отсутствия накануне вечером. Обычно он спускался на завтрак к девяти, сегодня Драко едва успел вовремя. Утро выдалось тяжёлым из-за недосыпа. И ещё он чувствовал, как стадо взрывопотамов стучало копытами в мозг. Пять, может быть, шесть кружек пива не могли оказать подобного эффекта, тем более растянутые на шесть часов разговора, с чего же он всё утро пытался найти антипохмельное зелье? Хотя значительную роль могла сыграть замена нормальной еды картошкой фри. Желудок Драко заурчал, требуя, чтобы его накормили. Заняв своё место, помахал палочкой над завтраком, убеждаясь, что тот имеет желаемую температуру, прежде чем приступить. Нож легко разрезал его крок-мадам, желток яйца всё ещё был достаточно жидким, именно таким, как он любил. Едва он успел поднести вилку ко рту, как отец громко хмыкнул, отреагировав на статью в газете. — Эту девушку, Грейнджер, видели читающей твою книгу, — усмехнулся он. Сэндвич застрял в горле, пришлось несколько раз кашлянуть, прежде чем проглотить еду. Он почувствовал на себе вопросительный взгляд матери, но решил не обращать на него внимания и налил стакан апельсинового сока, запить этот стресс. — Она… э-э… что? — Драко попытался сказать это достаточно высокомерно. Люциус продолжал изучать страницу газеты. — Есть фотография, на которой она читает твою книгу в «Дырявом котле». Хорошо, что на этот раз Драко ничего не жевал, а то точно бы подавился. — Что… что ещё там написано? — в его голове замелькали картинки вчерашнего вечера и то, как всё это можно было преподнести на страницах газеты, представлялись все подробности, которые могли вызвать взрывоопасную реакцию его отца. — Больше ничего важного, — ответил Люциус, и напряжение медленно ушло из позы Драко. Отец отложил газету и отхлебнул кофе. — Полагаю, даже у грязнокровок время от времени бывает приличный вкус. — Люциус! — рявкнула Нарцисса, нарушив молчание. — То, что война закончилась, вовсе не означает, что я должен согласиться с её результатами! — выпалил он, не обращая внимания на возражения жены. Нарцисса негодовала, но решила не развивать спор, направив разговор в другое русло. — Не станем придавать значения непристойным выражениям твоего отца, но нам повезло, что её видели читающей твои мемуары. Это только доказывает, насколько хороша книга, если даже она её читает. — Да, но она читает всё что угодно, — сказал Драко, пытаясь не акцентировать внимание матери на этом эпизоде. — Ну, это всё ещё хорошая реклама для тебя, дорогой, — проворковала Нарцисса, явно решившая оставить его вчерашний проступок без наказания, значит, у неё имелась более важная тема для обсуждения. — Блестящая рецензия Риты тоже сотворила чудо. Она заставила всех заговорить о тебе, особенно чистокровные семьи. Его мать сделала небрежный глоток чая, но чашка не смогла скрыть ухмылки на губах. Он знал этот взгляд. И понял, что за ним последует. Внезапно ему захотелось, чтобы разговор вернулся к щекотливой теме вчерашнего вечера с Гермионой. — Мама, — предупредил он, но было уже поздно. Отец отложил газету, и то, о чём он меньше всего хотел бы говорить, снова обсуждалось за столом. — После войны многие семьи перестали считать тебя подходящей кандидатурой для своих дочерей, — сказал Люциус. — Ты говорил мне это сто раз, отец, — усмехнулся Драко, поджав губы. — Похоже, теперь, когда о тебе заговорил весь литературный волшебный мир, твои горизонты снова расширились, — вмешалась его мать. — Не далее как вчера я получил письмо от отца мисс Паркинсон. Драко застонал при упоминании о своей бывшей. Если бы у него был выбор, то он предпочёл бы горного тролля. Нарцисса снова наполнила чашку и добавила две ложки сахара. — Если бы тебе хватило порядочности прийти на ужин вчера вечером, ты бы уже знал эту новость. Но, по-видимому, нашлось что-то более важное. Она подняла чашку после того, как не слишком тонко прощупывала почву. Драко откромсал ещё один кусок от крок-мадам, чтобы занять рот и не сболтнуть ничего такого, о чём потом пожалеет. В то время как их семья вновь обрела благосклонность в волшебном мире, многие чистокровные семьи всё ещё таили обиду на них. Ни для кого не было секретом, что его мать солгала Тёмному Лорду о смерти Поттера, а его отец давал показания против Пожирателей Смерти во время суда, что привело к многочисленным арестам. Хотя это решение помогло избежать Азкабана, но все связи с чистокровными семьями были разрушены. Но теперь, когда прошло несколько лет и мемуары Драко оказались чрезвычайно популярными, эта враждебность начала таять. По-видимому, все прегрешения можно простить через определённый срок и в расчёте на потенциальный доступ к семейному хранилищу Малфоев. Его родители собирались в полной мере воспользоваться этой новообретённой переменой в сердцах. Они решили во что бы то ни стало найти подходящую жену для Драко и восстановить своё положение в чистокровном высшем обществе раз и навсегда. И если отец Пэнси прислал письмо, это означало, что процесс ухаживания уже начался и без одобрения Драко. Люциус продолжил читать газету и перелистнул страницу. — Если ты хочешь получить предложение получше, помимо мисс Паркинсон, я предлагаю тебе найти нормальную… соответствующую работу. Вилка звякнула о тарелку. — Что это значит? — выплюнул он. Неизбежная помолвка и так приводила в бешенство, но оскорблять его профессию — это уже слишком! Отец, не прерывая чтения, обратился к сыну: — Это твоё писательское хобби было милым маленьким домашним проектом, пока мы затворничали в поместье, но теперь, когда вернулись в общество, пришло время заняться нормальным делом. Драко ждал, не возразит ли мать, но она молчала, потягивая чай и, казалось, соглашаясь с отцом. — В таком случае мне самое время начать поиски работы, не так ли? — буркнул он, вставая из-за стола, но не собираясь в действительности этим заниматься. Он промаршировал мимо матери и промчался по коридору, оставив завтрак почти нетронутым.***
— Доброе утро! — Гермиона поздоровалась со своей ассистенткой Гретхен, пройдя мимо своего кабинета, прямиком в приёмную, где был чай и горячий кофейник. Обычно Гермиона начинала свой день лёгким травяным чаем, но сегодня требовалось что-то покрепче. Она спала не больше пяти часов, и хотя не жалела о своих решениях, утро выдалось тяжелее чем обычно. Гермиона вернулась в кабинет, осторожно дуя на кофе. Гретхен тут же насторожилась, увидев её напиток. — Это кофе? — спросила она. — Я могла бы принести, не стоило беспокоиться. — В этом нет необходимости, — любезно заверила её Гермиона. Даже после нескольких месяцев работы, Гермиона всё ещё предпочитала делать некоторые вещи самостоятельно. Не то чтобы Гретхен была некомпетентной ассистенткой, — ни в коем случае! — но приносить напитки Гермионе не входило в обязательную часть её должностных инструкций. — Всё в порядке? — продолжила Гретхен, следуя за Гермионой по пятам. — Когда вы вчера не вернулись после обеда, я испугалась, что вы заболели! — Я в полном порядке, — ответила она, опускаясь в кресло. — Немного отвлеклась, вот и всё. Гермиона сделала глоток кофе. Проснуться утром оказалось труднее, чем она ожидала, винить ли в этом алкоголь или ночное чтение? Но на самом деле, так ли это важно, в чём была основная проблема? У неё были обязанности, и к ним следовало вернуться. Особенно после того, как вчера пренебрегла ими. — Так, что у нас сегодня? — Андерс всё ещё составляет отчёт об уровне образованности детей в возрасте от семи до девяти лет, — начала зачитывать Гретхен. — Отдел маггловедения собирается в час, обсудить, какой объём доступной для младшего возраста информации включит в программу. А ваша встреча с Веггерс перенесена на вторник. — На вторник? — переспросила Гермиона, беря пергамент из рук Гретхен, чтобы прочитать самой. — Эта женщина неделями игнорировала моих сов, а теперь имеет наглость откладывать нашу встречу? Она знает, когда у нас крайний срок на подписание, чтобы перевести программу в тестовый режим? — Да, мадам, но она шлёт свои самые искренние извинения и клянётся, что эта встреча будет её главным приоритетом во вторник. — Если встреча перенесена, то какие именно планы на сегодня? — Мы не можем закончить с программой чтения… — Гретхен перевернула ещё один пергамент. — Пока не готовы эти цифры от Андерса, так что, я полагаю, вы могли бы перепроверить то, что есть. Или начать со списка маггловской литературы для младшего возраста? Гермиона свела брови и, желая убедиться, что поняла правильно, переспросила. — Ты хочешь сказать, что до Маггловедческого собрания в час вообще нет никаких планов? — Полагаю, ничего срочного, — начала заикаться Гретхен, — Но если вы хотите, чтобы я что-то нашла… — Нет, всё в порядке, — сказала Гермиона, ободряюще улыбнувшись. — Я знаю, чем заняться. Она вернула пергамент обратно Гретхен. — Да, мадам. Если вам что-нибудь понадобится, я снаружи. — Спасибо, Гретхен. Ничего не нужно, просто закрой за собой дверь. У неё не было занятия. Что делать всё утро? Это, должно быть, было впервые! И, скорее всего, она стала бы составлять список детских книг, но этого не требовалось прямо сейчас. Кроме того, она держала приблизительный список в голове с того дня, как ступила в Хогвартс. Существовал целый мир литературы, к которому у детей волшебников не было доступа. Как её одноклассники пережили своё детство, не зная о Винни-Пухе, или о дикой езде мистера Жабы из «Ветра в ивах», или не взяв в руки книгу Роальда Даля? Все дети имеют право испытать волшебное чувство от чтения замечательной книги. Но это всё потом. Прямо сейчас перед ней другая книга. Она вытащила мемуары Драко и открыла их на том месте, где остановилась. Такого рода чтение на работе вряд ли допускалось, но она не могла устоять перед искушением узнать, какие ещё истории он подробно изложил на последних ста страницах. В последних главах описывался конец войны, но ей было интереснее прочитать, как он описал случай в Малфой-Мэноре, особенно о той лжи, которую он сказал, чтобы спасти жизнь ей, Рону и Гарри. Убедившись, что дверь плотно закрыта, Гермиона погрузилась в чтение.***
Драко бросил на прилавок пригоршню галлеонов, и кассир стал отсчитывать нужную сумму, пока другой сотрудник магазина закреплял очередную посылку на лапе большой серой совы. Неужели Драко действительно нужна такая богато украшенная чернильница? Ни в коем случае. Но ему также не нужна была новая парадная одежда или новенькая гоночная метла. Единственное, о чём он жалел, так это о том, что его не будет дома, когда совы доставят покупки в поместье и родители увидят, каким образом он решил провести утро после их разговора. Очевидно, что Драко не искал работу в Косой аллее — если, конечно, не считать работу в лавке «серьёзной». В таком случае он провёл массу времени, исследуя потенциальные рабочие места. К тому времени, как он вышел из магазина «Перья и кляксы Скриббулуса», солнце стояло высоко в небе, и переулок был полон волшебников, вышедших на обед. Магазины теперь были слишком забиты, на его вкус, и после стольких часов безрассудных трат он достаточно остыл. Он всё ещё не был доволен, но, по крайней мере, прошло желание сделать что-то опрометчивое: например, смахнуть тарелку с завтраком на пол или поджечь обеденный стол. В конце концов, он с детства знал, что в один прекрасный день женится на чистокровной — в этом вопросе не могло быть вариантов. Просто он не ожидал, что это произойдёт так быстро. Пора было возвращаться. Он практически пропустил последние два приёма пищи, так что стоило нормально поесть. К счастью, обеды в поместье не были таким ритуалом, как завтраки и ужины. А значит, ему не придётся терпеть комментарии своих родителей. Прийти на обед он мог, когда пожелает, и провести его в полном одиночестве. Прежде чем вернуться домой, Драко решил сделать последнюю остановку во «Флориш и Блоттс» и купить себе выпуск Ежедневного пророка. Если он будет есть в одиночестве, то сможет и читать газету так, как сочтёт нужным, не опасаясь осуждения отца. Хорошо бы прочитать весь отрывок о Гермионе и его книге, несмотря на то, что отец окрестил его «неважным». А позже он мог бы прочитать все статьи и обвести в них самые нелепые моменты, «случайно» оставив газету на виду к неудовольствию отца. Однако этот план вылетел у него из головы, когда он распахнул дверь магазина и столкнулся с ведьмой, спешащей наружу. Драко шлёпнулся на тротуар, больно ударившись и, возможно, схлопотав синяк на задницу. Даже зажмурился от боли. — Возможно, если бы вы не читали книгу на ходу, то… — он открыл глаза. Вьющиеся волосы. Следовало догадаться. Ухмылка стала более насмешливой. — Ещё одна книга, уже? Драко поднялся и протянул руку Гермионе, чтобы помочь ей. Он почти ожидал, что она отчитает его за такую беспечность, но не заметил ничего такого на её лице. Конечно, она не выглядела и обрадованной, но с каких это пор Гермионе Грейнджер следовало радоваться при встрече с ним? — Да, но я уже прочитала твою книгу, так что мне понадобилась другая, — сказала она, разглаживая подол мантии. — Почему я не удивлён? — он почти усмехнулся, но тут же замолчал. — Подожди… Как? Мы даже не были дома к полуночи! Она на секунду потупила взгляд, и Драко показалось, что он заметил слабый румянец на её щеках. — Я дочитала на работе, — призналась она. — Не для того, конечно, чтобы раздуть твоё непомерное эго ещё больше, но я просто не могла остановиться. Она не могла оторваться? Он был польщён, когда Рита Скитер написала, что его книга читается на одном дыхании, но намного приятнее слышать то же самое из её уст. — Осмелюсь предположить, что это самый лестный комплимент, который я мог бы от тебя получить. Гермиона достала из сумки экземпляр его книги. Он выглядел прилично потрёпанным несмотря на то, что находился в её распоряжении всего двадцать четыре часа. — Да, но ты умудрился заинтересовать меня своей речью, а ещё больше — разговором вечером, так что я не могла сосредоточиться ни на чём другом, пока не закончила. Он определённо получил одобрение Гермионы Грейнджер. Не хотелось признаваться в этом вслух, но он гордился тем, что его мемуары смогли снискать её расположение. Ему стало любопытно, что ещё она читает, и, более того, какую книгу сочла подходящей, чтобы прочесть следующей. Драко поднял с земли новую книгу, ту самую, которую она начала читать, не успев выйти из магазина. — «Сказки о поганке» Беатрикс Блоксам? — Драко поднял бровь. Он меньше всего ожидал прочитать этот заголовок на её книге. — После моих мемуаров ты решила, что нужно прочитать сборник устаревших детских сказок? Пространство наполнилось её мягким смехом, и хоть он не ожидал от себя такой реакции, но улыбнулся, вспомнив, как приятно было смешить её прошлой ночью. — Это для работы, — объяснила она, и её глаза заблестели от улыбки. — Мы сейчас составляем список маггловской детской литературы, но в то же время я хотела бы иметь представление о том, на каких книгах дети в настоящее время учатся читать. Я столько раз читала «Сказки Барда Бидля», никому в жизни не приходилось столько их перечитывать, но я лучше бы прочитала их ещё десять раз, чем знакомиться с этим мусором! — Гермиона указала на новую книгу. Драко усмехнулся. Он был слишком хорошо знаком со «Сказками о поганках». Его отец не одобрял барда Бидля, особенно из-за «Фонтана Феи Фортуны», в котором описывалась романтическая история между магглом и ведьмой. Таким образом юному Драко достались «поучительные» истории Беатрикс Блоксам. Даже будучи ребёнком, он ненавидел эти вялые попытки выдать нотации за реальные истории. Если уж у ребёнка была такая реакция, оставалось только догадываться, какое отвращение испытывает Гермиона к этому тонко завуалированному повествованию. — Ну знаешь, есть и другие детские книги, кроме страшилок на ночь, которые мы переросли к шести годам, — заметил Драко, не желая тратить ни секунды, на обсуждение этой ужасной книги. — Как только тебе надоест разрушать мозг этим недоразумением, я смогу вспомнить по крайней мере пятнадцать, которые подойдут намного лучше. Он протянул ей экземпляр «Сказок о поганке», и Гермиона сунула его в сумку. — Я была бы очень признательна, — сказала она. — Я расспросила коллег и составила небольшой список, но было бы полезно узнать и мнение чистокровных. Мы предполагаем, что им будет труднее всего принять нашу программу обучения до Хогвартса. Это было ещё очень мягко сказано. Даже после войны чистокровные семьи неохотно принимали что-либо, хоть отдалённо связанное с магглами. То, что они гордо называли «традициями», на самом деле было общим отвращением ко всему чужеродному. После ложных заверений на публике, за закрытыми дверями своих поместий они возвращались к старым убеждениям. Обида на магглорожденных всё ещё ощущалась болезненнее, чем недовольство семьёй Малфоев. Пока Драко, скрываясь в Малфой-Мэноре, работал над собой, его родители пережили заточение, не поменяв своих взглядов. Мать несколько смягчилась, но это в большей степени касалось общения или использования вполне конкретного слова. Сказав что-то подобное на публике, можно было разрушить своё социальное положение, даже те крохи, которые их семье удалось сохранить после войны. И Нарцисса делала всё возможное, чтобы истинные убеждения Люциуса не выскользнули за ворота поместья. Но Драко серьёзно сомневался, что возможно изменить мнение его отца. Поэтому довольно скоро они найдут для него чистокровную жену. Драко отогнал эти мысли. Он пришёл сюда, чтобы отвлечься, а не раздумывать об идеологии своих родителей и о том, как они продолжают навязывать ему свои принципы. — Боюсь, мне пора возвращаться на работу, — прервала его размышления Гермиона. — Обеденный перерыв почти закончился. Но я всё ещё жду от тебя сову со списком книг! Она уже шла по мощёной дорожке, удаляясь от него, когда Драко понял, что не готов к такому повороту событий. Он был всё ещё чертовски голодным, настолько, что боялся, вдруг Гермиона услышит, как урчит его желудок. Но ничего не поделаешь, с едой придётся подождать. Он перешёл на легкий бег, совершенно забыв о своём первоначальном плане — купить выпуск Пророка. Кому нужна фотография Гермионы в «Дырявом котле», когда в нескольких футах стоит оригинал? — Разве мы только что не попрощались? Я думала, что мне удалось избавиться от тебя, — поддразнила она, когда Драко догнал её. Он издал короткий смешок и замедлил шаг, чтобы приноровиться к её походке. — Это не так легко, Грейнджер. — Я думала, — она изогнула бровь, — мы договорились, что теперь я Гермиона? — Нельзя ожидать от человека, что он сможет измениться за один день, — резюмировал он. — Некоторые вещи требуют чуть больше времени для осознания. Но я предупреждаю заранее, что в некоторых ситуациях ты всегда будешь Грейнджер. Гермиона закатила глаза, но он всё еще мог уловить искорки веселья в её настроении. — Когда дело касается тебя, мне стоит довольствоваться тем, что есть, и не ожидать слишком многого, — согласилась она. — Но тебе разрешается только одно использование «Грейнджер» на каждые десять «Гермиона»! — Договорились, — сказал он, протягивая руку, чтобы закрепить соглашение, которое она с готовностью приняла. Гермиона покачала головой от нелепости ситуации и сжала губы, чтобы скрыть расцветающую улыбку. — Если по этому вопросу всё, — сказала она, — то что ещё ты хотел, Малфой? Драко не смог сдержать улыбки при виде того, как она произносила его фамилию. Словно ожидала, что это его хоть сколько-то заденет. В Хогвартсе никто из друзей не называл его по имени, так что слышать свою фамилию было нормальным. Он не стал размышлять об этом дольше, ему ещё нужно было придумать причину, по которой догнал её. — Ты уже дочитала мою книгу, но ещё не сказала, что думаешь о ней, — нашёлся он. — И, учитывая вчерашний шквал вопросов, ты никак не могла просто прочитать последние главы без сотни новых. — Об этом не стоит переживать, — сказала она, останавливаясь перед лестницей, ведущей в светлое кирпичное здание. — У меня бесконечное количество вопросов, на которые я только и жду твоего ответа. Но случайной встречи во «Флориш и Блоттс» недостаточно даже для того, чтобы их задать, не говоря уже об ответах. Драко посмотрел на здание, которое, как он предполагал, было её офисом. Оно находилось в самом центре Косой аллеи, так что дела у них, должно быть, шли хорошо, раз они могли позволить себе такую недвижимость. Она сделала шаг к зданию, и Драко понял, что его время с ней подошло к концу. При этой мысли возникло странное ощущение внизу живота, наверное, снова от голода. — Тогда придётся отложить этот допрос до лучших времён, — заключил он. — В следующий раз, когда мы увидимся, я разрешу тебе задавать вопросы до тех пор, пока твой мозг не перестанет думать. — Это похоже на вызов, — хмыкнула Гермиона. — Поэтому я его принимаю, — она развернулась и направилась к двери. — Ну вот, здесь мой офис, и мне пора. Уже почти час… — Не надо ничего объяснять. Бывай, Грейнджер! — Гермиона! — крикнула она в ответ, взбегая по лестнице. — Да, да, — отмахнулся он. — Считай это распиской за десять следующих случаев использования твоего имени! Она одарила его прощальной улыбкой, а лёгкий смешок был слышен даже с того места, где стоял Драко. — До свидания, Малфой, — сказала она, исчезая за дверью. Драко задержался на тротуаре, пока её фигура не перестала мелькать сквозь стеклянную панель двери. За последние дни он два раза проводил время с Гермионой Грейнджер, и оба раза чувствовал себя счастливее и непринужденнее, чем за всё время в поместье. Этому было достаточно простое объяснение — приятно находиться в обществе своего сверстника. Он не мог вспомнить, когда в последний раз видел Гойла — их дружба, или как бы там ни назывались их отношения, — не была прежней после смерти Крэбба. Он много лет не видел Тео Нотта или Блейза Забини, и теперь, когда они с Пэнси разошлись, ему не на кого было рассчитывать для дружеского общения. Драко застонал, снова вспомнив письмо, которое отец получил от мистера Паркинсона. Боги, страшно было даже вообразить, на что был бы похож брак с Пэнси Паркинсон. Возможно, он выбрал бы Азкабан. Одна мысль о том, что её пронзительный голос будит его каждое утро, пускала холод по спине. К счастью, Нарцисса никогда не любила мать Пэнси, да и саму Пэнси тоже, так что он был совершенно уверен, что эта участь минует его. Но он понимал, что письмо было не последним, и его семья получит ещё много подобных предложений. Драко развернулся и зашагал по Косой аллее. Вся лёгкость, которая была после встречи с Гермионой, стёрлась вспыхнувшим негодованием. Он мог бы до посинения жаловаться на то, как родители вмешиваются в его жизнь, но знал, что это никак не повлияет на результат. Его отец наверняка составит брачный контракт в течение следующих нескольких месяцев, независимо от его желания. По крайней мере, родители позволяли ему внести свой вклад в то, кто станет его женой — при условии, что она будет чистокровной, конечно же. Его желудок заурчал громче, чем раньше, и он не мог больше откладывать обед. Отвратительное настроение завладело им в полной мере, и он аппарировал домой, собираясь поесть. Но, когда Драко приземлился в гостиной, отец уже был там, ожидая его возвращения. Отлично! Последний человек, которого Драко хотел бы видеть прямо сейчас. Люциус сидел в богато украшенном кресле, закинув лодыжку на колено, с чашкой чая в руках и недовольным выражением на лице. Перед ним лежала приличная гора посылок. Люциус подул на свой чай. — Не хочешь объяснить? — прорычал он, указывая на последствия приступа шопо сына. Драко бросил взгляд на гору, и его выражение стало ещё скептичнее. — Не особо. Без дальнейших объяснений Драко отправился в столовую, не обращая внимания на сердитый взгляд отца.