Всё когда-нибудь заканчивается: терпение, нервы, патроны…

      Не об этом думал Драко, когда просил провести одну последнюю ночь вместе. Но кто он такой, чтобы отказывать Гермионе в том, чего она хотела? Особенно после этого бардака, в который их втянула его гордость.       Брачный контракт парил в воздухе от неё к нему и обратно. Они разбирали предложение за предложением, анализируя каждое слово, пытаясь найти неточность в формулировках. Он предпочёл бы заняться чем-нибудь другим, но прекрасно понимал, что аналитический мозг Гермионы не сможет расслабиться, пока не изучит содержимое документа.       Проблема была в том, что, спустя несколько часов изучения, они чувствовали себя только хуже. Скупые и точные формулировки были тщательно выверены, не оставляя места для интерпретации. Когда он читал текст контракта, его отвращение усиливалось тем, что все эти фразы звучали в его голове едким голосом отца.       — Это плохо, Драко, — тихо прошептала Гермиона рядом с ним.       — Я всё прекрасно понимаю.       — Твой отец, кажется, всё учёл, когда составлял текст договора.        — Я не хочу в это верить, — поморщился Драко.       — Я тоже, — со вздохом согласилась она. — Но формулировка предельно ясна: «Если любая из сторон будет отказываться от исполнения условий настоящего соглашения после его подписания, то условия останутся в силе до смерти одной из сторон». Это не оставляет места для лазеек.       Небольшая, почти искренняя улыбка тронула губы Драко.        — А, вот тут ты ошибаешься. Это и есть наша лазейка.       Гермиона бросила на него косой взгляд.       — Мы не собираемся убивать её, Драко.       — Пока.       — Драко!       — Я просто говорю, что когда-нибудь наступит пятьдесят девятый день…       — Драко.       Она склонила голову и стала выглядеть действительно угрожающе. Драко вскинул руки, капитулируя и лишь немного посмеиваясь.       — Просто шучу.       — Это не смешно, — заметила она, но едва заметный изгиб верхней губы свидетельствовал об обратном. — Не успею я оглянуться, как ты скажешь, что мы должны сыграть Ромео и Джульетту.       — Ромео и кого?       Лёгкий смех Гермионы не развеял тяжести, которая всё ещё витала в комнате.       — Именно поэтому ты не можешь сейчас жениться, — сказала она, её глаза затуманились, несмотря на то, что она пыталась пошутить. — Мне ещё со столькими маггловскими произведениями нужно тебя познакомить.       Они пытались смотреть друг другу в глаза, но Гермиона не выдержала. Она первая отвела взгляд, зажмурилась и повернулась спиной к Драко, делая глубокий вдох. Через несколько секунд приглушённые звуки капающих слёз заполнили небольшое пространство гостевой спальни Андромеды.       Драко сразу же заключил её в свои заботливые объятия, пытаясь утешить. Её слёзы впитывались в его рубашку, когда Гермиона прижалась к нему так крепко, как только могла. Ему очень хотелось приподнять её подбородок и ободряюще поцеловать в губы, пообещав, что он всегда будет рядом, но в контракте были чёткие формулировки, он не мог так поступить.       Мрачная агония ударила в самое сердце Драко. Это полностью его вина. Наивность и неуместное доверие отцу, плюс несколько недель бездействия, несмотря на явные предпосылки. Скоро он не сможет быть рядом с ней.       — Пожалуйста, прости меня, — его слова были такими тихими, с мольбой в голосе. — Я должен был разобраться ещё несколько недель назад. Я буду каждый день сожалеть об этом, пока мы всё не исправим.       Когда она подняла голову, Драко заметил, что красные пятна проступили у неё на щеках, по которым всё ещё катились слёзы.       — Я знаю, что ты надеялась найти что-то полезное, но нужно отложить контракт, — сказал Драко, проводя большим пальцем по её щеке, чтобы поймать одну из застывших слезинок. — На сегодня с нас более чем достаточно.       Кивнув в знак согласия, Гермиона ещё раз вытерла лицо и легла в постель и свернулась калачиком. Драко нежно поцеловал её в макушку, обнял за талию и крепче прижал к груди. Это было немного, но больше они ничего не могли сделать.       Веки Драко закрылись, он попытался сосредоточиться на простых вещах. На медленном и ровном дыхании Гермионы. На цветочном аромате её волос. На плавном изгибе её талии, который отлично чувствовался, когда он провёл по ткани её пижамы.       Он бы многое отдал, чтобы вернуться и сделать так, как Гермиона ему говорила, предлагая съехать — когда ещё между ними не возникли более глубокие чувства. Или поступить решительнее, когда его отец пригрозил подписать контракт без его согласия. Драко понял, как сильно он любил Гермиону. Это было чистое тщеславие — планировать эффектный уход из Мэнора. Что вылилось в полный кошмар для неё. Для них.       Разочарование за разочарованием волнами разливалось в груди, когда он вспомнил разговор с Андромедой. Если бы только он пришёл к ней раньше, а не был так упрям в желании сделать всё сам. Хотя, и в том случае он считал, что она мало чем могла бы помочь. В конце концов, от неё отреклись, как и от него. Единственный способ, который она нашла — это сбежать с Тедом до того, как её родители подписали контракт.       Вспышка появившегося вопроса поглотила его.       Связки сели и совсем не слушались, когда он пытался собрать слова в предложение, от которого тяжело становилось на сердце. Но ему нужно было знать.       — А ты бы сделала это? — спросил он не многим громче шёпота. Но остальная часть вопроса умерла прежде, чем он успел озвучить её.        — Что бы я сделала? — Гермиона нахмурилась и оглянулась через плечо, чтобы посмотреть на Драко.       Драко судорожно сглотнул, нервничая и гадая о том, каким будет её ответ. Но он должен был знать, существовал ли для них такой вариант.       — Ты бы сбежала со мной?       В спальне повисло удушливое молчание. Гермиона не шелохнулась в его объятиях.       — Если… если бы мы знали, что это наш единственный выход, — добавил Драко, когда она так и не ответила.       Прошло ещё несколько мучительных мгновений, прежде чем Гермиона наконец заговорила.        — Мы поцеловались всего неделю назад.       — Я знаю, — прохрипел Драко, испытывая облегчение от того, что она не видела его лица, ему показалось, что внутри что-то разбилось. — Но зная то, что мы знаем сейчас…       Его сердце бешено колотилось, и Драко пришлось напомнить себе, что нужно дышать, пока он снова ждал её ответа.       — Мне нужно было бы об этом подумать.       Ответ уколол сильнее, чем он ожидал. Не то чтобы Драко мог винить её. Если отбросить собственные чувства, то возможно, он хотел от неё слишком многого. Но в конечном счёте, именно он был тем, кто теряет значительно больше. Но чем дольше он размышлял над этим вопросом, тем яснее понимал:       Он бы так и поступил.       Его рука скользнула по её, и он переплёл пальцы. Их ладони так подходили друг другу, как две части целого. Он нежно сжал её руку.       — Ты же понимаешь, что я буду ждать от тебя сову каждый день, — сказал Драко, преодолевая ту боль, которая всё ещё ощущалась в груди. — Никаких оправданий, что ты занята на работе. Что-то должно сделать твою жизнь ярче, если меня физически нет рядом. А ещё я надеюсь, что ты будешь обедать, и, желательно, каждый день.       Гермиона слабо усмехнулась:       — Обещаю. Каждый де…       Остальная часть фразы была прервана громким зевком. Было уже поздно. И хотя казалось невозможным поверить, что их ночь в поместье была только вчера. Драко помнил, что она мало спала накануне.       Он ещё раз невесомо поцеловал её в макушку.       — Спи. Ты устала.       — Я не хочу.       — Я тоже.       Драко боролся со сном как можно дольше, наслаждаясь каждым вздохом, пока она была в его объятиях. Но сон, наконец, победил, и его сознание погрузилось во тьму.

***

      Прощаться было бы невыносимо.       Даже представить, что ей придётся подбирать слова в то время, как жгучая пустота давила изнутри — непостижимо. Слова так редко подводили её, но сегодня был именно такой день.       Что ещё они могли сказать, чего не было сказано раньше? Сколько ещё слёз придётся пролить, прежде чем их души достаточно настрадаются?       Лучше уйти, пока он спит. Пусть его последним воспоминанием о ней будет, как они засыпали в объятиях друг друга.       Гермиона слабо улыбнулась, глядя на всё ещё крепко спящего Драко. Он выглядел таким умиротворённым. Светлые волосы разметались по подушке. Тонкая усмешка тронула его губы, даже во сне.       В этой уютной тишине Гермиона почти могла поверить, что они нормальная пара, просыпающаяся рядом друг с другом. Но им не везло, у них не могло быть ничего настолько лёгкого. Кем они были с Драко? Могли ли они назвать себя парой теперь, когда контракт вступил в силу?       Она сказала Драко, что он может считать себя её парнем, как только сообщит родителям, что не хочет подписывать брачный контракт, и он выполнил эту часть соглашения. Но как она могла назвать его парнем, если не могла даже поцеловать на прощание?       Гермиона провела пальцами по свисающим прядям светлых волос, сердце сжалось от этого простого движения. Мерлин, как же ей не хотелось расставаться с ним. Но она должна. У неё были и другие обязательства, не менее важные. Для блага будущих поколений.       Посмотрев в последний раз, Гермиона постаралась запомнить каждый дюйм человека, которого так отчаянно не хотела терять. Она нежно поцеловала его в щёку, прежде чем спустилась вниз к Андромеде, чтобы та сняла дезаппарационные чары. Пусть сегодня ещё выходные, но ей пора приниматься за работу.

***

      Андромеда, к счастью, знала нужный Гермионе адрес. Все чистокровные хорошо знали друг друга, в этом были некоторые преимущества. Она почти не общалась с этим волшебником — на самом деле, она всего лишь раз разговаривала с ним, в прошлые выходные — но если Драко доверял ему, она тоже решила доверять ему. Именно так Гермиона оказалась перед золотыми воротами, которые преградили ей путь в ещё одно слишком богатое поместье.       Поджав губы, она подавила комментарий об эксплуатации домовых эльфов, один из которых провёл её внутрь. Это можно было пока отложить. Сегодня ей нужны союзники, а не новые враги.       — К Хозяину гость! — объявил маленький эльф, но когда темноволосый волшебник вышел в прихожую, выражение его лица сразу погасло.       — Где Драко?       Гермиона резко втянула воздух.        — У нас проблема.       Тео Нотт сократил расстояние между ними, и его лицо резко нахмурилось.        — Я догадался об этом, когда он не появился здесь вчера вечером. Сова, которую я послал сегодня утром, только что вернулась.       Тео сунул руку в карман и, достав свиток пергамента, протянул его Гермионе. Это была записка. К Драко.       — Сова не смогла доставить, — объяснил волшебник, она заметила как сильно на него давило беспокойство за друга. — Так он… Ты знаешь, что случилось?       Гермиона резко сглотнула и едва заметно кивнула.       — Он пришёл ко мне сразу после разговора с родителями.       Небольшое облегчение, казалось, расслабило застывшее выражение на лице Тео.       — По крайней мере, он выбрался оттуда живым, — сказал он, шутя лишь отчасти. — Я полагаю, это означает, что он сдержал своё обещание и сказал им, что не подпишет контракт?       Она снова кивнула, но горечь на сердце мешала ей чувствовать радость от того, что Драко наконец сделал такой важный шаг. Особенно после того, чем всё это закончилось.       — А что случилось потом? Почему здесь ты, а не он?       Гермиона на мгновение закрыла глаза, реальность происходящего всё ещё причиняла боль. Но у неё не было времени грустить. Что сделано — то сделано. У них не было маховика времени, чтобы исправить прошлое; их единственным вариантом было двигаться вперёд. А для этого нужно было заручиться поддержкой Тео.       — Его отец подписал контракт.       Продолжительное молчание повисло между ними. Тео выглядел ошеломлённым, прежде чем смог оправиться, и дюжина вопросов последовала от него. Очевидно, Драко ничего не говорил ему о намерении Люциуса воспользоваться своей властью, чтобы управлять сыном, как безвольной куклой. Всё, что сказал Драко — это то, что ему нужно где-то остановиться. Что он уйдёт из Малфой-Мэнора после разговора с родителями. Как только первоначальный шок стал рассеиваться, и тяжесть ситуации Драко стала очевидной, Тео собрался и был готов действовать.       — Хорошо, Самая Яркая Ведьма Нашего Поколения. С чего мы начнём?       Гермиона закатила глаза от этого обращения, которое она, по правде, ненавидела. Она полагала, что ей придётся привыкнуть к его шуточкам, если они собираются работать вместе.       — Покажи мне свою библиотеку, — сказала она, чувствуя себя лучше, когда план начал воплощаться в жизнь. — Нам нужно узнать всё, что можно, о брачных контрактах.

***

      Десятки книг были разложены на столе в библиотеке Нотт-Мэнора. «Правильный чистый путь» Фаруса Флинта. «Клятвы и сделки» Райлен Эйвери. «Пожизненные договоры» Силио Селвина. Все они были написаны авторами из чистокровных семей и все в той или иной мере касались чистокровных браков, магических клятв и прочих обязательств. Но ни в одной из них не упоминалось ничего о магии, стоящей за брачными контрактами.       Гермиона захлопнула ещё одну бесполезную книгу.       — Как же так получается, столько написано и ничего нужного? Но невозможно, чтобы никто об этом не знал.       — Не могу сказать, что удивлён. У чистокровных всегда была склонность хранить детали своих священных традиций в тайне, — объяснил Тео, высказывая то же самое мнение, что и Драко прошлой ночью. — Всё, что закреплено в письменном виде, может стать уликой и быть использовано против чистокровных, если Министерство когда-нибудь решит что-то предпринять.       Тео откинулся на спинку стула и продолжил:       — На протяжении поколений Министерство закрывало глаза на многое из того, что чистокровные семьи делают, многие их традиции ужасны по своей сути. И ненависть к маглорождённым появилась намного раньше, чем об этом во всеуслышание заявил Волдеморт. Она существует уже много веков. Но чистокровные семьи, неплохо доплачивают чиновникам Министерства, им сходит с рук всё, что они бы ни делали.       — Не должно так быть, — фыркнула Гермиона. — Чиновники министерства должны представлять всё волшебное население. Не только тех, кто им платит.       — Я не возражаю, — быстро добавил Тео. — Я просто рассказываю, как всё устроено. Как, по-твоему, люди вроде Люциуса Малфоя и моего отца избежали Азкабана после первой войны? Все знали, что они Пожиратели Смерти. Но взятки и связи могут многое.       — По крайней мере, твой отец арестован, — тихо проворчала Гермиона.       — Поверь мне, я даже рад этому, — ответил Тео. — Ради Драко, я бы хотел, чтобы его отца постигла та же участь. Но Малфои всегда были одной из самых могущественных семей. Таким образом, Люциус продолжает жить, оставаясь безнаказанным.       Гермиону от этого тошнило. Люциус Малфой сделал много ужасных вещей. Именно он подложил дневник Тома Реддла Джинни, не говоря уже о его обращении с Добби и другими домашними эльфами. Всё, что он делал по приказу Волдеморта. Его отношение к Драко было всего лишь последним в списке других жестокостей. Но за большинство из них он так и не заплатил.       — Должен же быть какой-то способ узнать об этих контрактах, — настаивала Гермиона.       — Возможно, — сказал Тео, — но должен предупредить тебя, что даже если мы что-то обнаружим, это не обязательно поможет Драко.       — Почему?       — У каждой чистокровной семьи свои ритуалы, поэтому то, что работает в семейном контракте Ноттов, не обязательно будет работать в семейном контракте Малфоев.       — Разные ритуалы? — спросила Гермиона. — И сколько же их всего?       — Целая куча, — ответил Тео. — Самые древние семьи сохранили некоторые заклинания, созданные ещё до основания Хогвартса. А некоторые просто завязаны на магию поместий, — Теперь он улыбнулся. — Как цветок Королева ночи.       Гермиона с любопытством склонила голову набок, и Тео продолжил говорить.       — В садах Нотт-Мэнора есть редкий цветок Королева ночи, который расцветает только на одну ночь в году. Семейное предание гласит, что если Нотт сорвёт его и подарит ведьме, а она примет его — это создаст между ними магическую связь.       — И ты в это веришь?       Тео пожал плечами, улыбка стала расползаться по его щекам.       — Невозможно узнать наверняка, пока сам не попробуешь. Цветы должны распуститься только в июле–октябре, так что у меня есть время, чтобы принять решение.       Гермиона сообразила, кому он собирается подарить цветок.              — Астория? Улыбка Тео стала ещё шире.       — Драко рассказал тебе о нас?       — Он только упомянул, — сказала она, вспомнив замечание Драко. — Он сказал, что вы двое сами выбрали друг друга.       — Именно так, — гордость раздувалась в Тео.       После его слов Гермиона стала выглядеть ещё угрюмее. Драко тоже сделал свой выбор сам. Только тот не устроил его родителей.       Тео, казалось, уловил перемену в её настроении.       — Вы с Драко разберётесь, — попытался успокоить он. — С твоими мозгами и его упрямством вы обязательно найдёте выход.        — Да, так и будет, — Гермиона заставила себя улыбнуться.

***

      Гермиона опёрлась о стену здания, аппарация была крайне неудачной, её ноги чуть не подкосились после приземления на крыльце офиса. Потом она метнулась в здание и побежала вверх по ступенькам. Полная решимости сделать хоть что-то полезное за день. Гермиона не спала всю ночь, читая книги, которые Тео разрешил ей взять с собой. И всё же она не нашла ничего, кроме разных толков и недомолвок — разочарование стало ещё сильнее, когда её бесплодные исследования стали причиной опоздания на работу.       — Доброе утро! — Гермиона поспешно поздоровалась с Гретхен и юркнула в свой кабинет. Половина десятого, а она уже выбилась из графика!       Она сдула с глаз свои более необузданные чем обычно кудри и бросила сумку рядом со столом, прежде чем расправить ткань мантии. В голове был полный хаос, пока она пыталась задвинуть в более укромные уголки сознания всё, что навалилось за выходные, и вернуться к рабочим проблемам.       Работа. Её работа. Да, пришло время сосредоточиться на ней.       В дверях послышались шаги, но они где-то там и замерли. Гермиона оторвала взгляд от стопки пергаментов, с которыми теперь знакомилась по новой, и увидела Гретхен, ждущую с расписанием и чашкой горячего кофе в руках.       — Ты просто находка, — сказала она ассистентке, обходя стол и принимая всё ещё дымящийся напиток.       На несколько коротких секунд всё напряжение покинуло тело, пока она большими глотками пила кофе, который был так необходим, чтобы вернуть это утро в рабочий режим. Она понимала, что это будет далеко не единственная порция кофеина за день.       Поставив кружку, Гермиона вернулась за стол, чувствуя себя немного лучше, чем раньше.       — Ну ладно, — вздохнув, обратилась она к Гретхен, готовясь к тяготам предстоящего дня. — Что у меня в расписании?       Но когда Гермиона ещё раз взглянула на помощницу, то поняла, что свёрток был слишком толстым, чтобы оказаться просто расписанием. Там было несколько пергаментов, сложенных пополам и немного смятых к низу.       — С вами всё в порядке, мадам? — осторожно спросила Гретхен, игнорируя тот факт, что Гермиона задала вопрос первой.       — Я в порядке, — автоматом ответила она, возможно, даже слишком решительно. — Я просто не выспалась прошлой ночью.       Но Гретхен не выразила своего привычного скептицизма. Почему-то это ещё больше сбивало с толку.       — Ты хочешь что-то добавить? — поинтересовалась Гермиона, но её внимание тут же переключилось, когда она заметила знакомое лицо на колдографии в газете.       — Акцио, — произнесла заклинание Гермиона, и Гретхен не смогла удержать выпуск Ежедневного пророка в руках. Всего несколько секунд понадобилось Гермионе, чтобы развернуть газету на столе — и ещё несколько секунд, чтобы все старания наладить рабочую атмосферу рухнули.       Потому что там, на первой странице, была колдография Драко рядом со снимком красивой ведьмы. Гермиона и без подписи поняла, кто это.       Её сердце оборвалось, когда она прочитала заголовок.       ДРАКО МАЛФОЙ ТЕПЕРЬ ЗАНЯТ!       Гермиона не смогла даже начать читать статью. Без сомнения, это заказ его родителей. Согласился Драко или нет, они намеревались сыграть эту свадьбу. Так зачем тянуть с объявлением о помолвке. Будущий брак с девушкой из уважаемой чистокровной семьи уже мог приносить выгоду положению Малфоев?       Видеть его представленным в роли жениха перед всем волшебным миром было больнее, чем Гермиона могла ожидать, и хуже всего было видеть, какой красивой была Эми. С длинными золотистыми волосами и ослепительной улыбкой. Она была именно тем типом ведьм, что так хорошо бы смотрелся под руку с Драко на всех чистокровных мероприятиях.       Гретхен застыла у стола Гермионы.       — Я… Я знаю, как вы относитесь к моему любопытству, но, мадам, я подумала… что… вы и мистер Малфой…       Гермиона проглотила комок в горле, общее онемение завладело телом и сознанием, только через некоторое время она выдавила из себя слова, которые так трудно было произнести.       — Я же говорила тебе, что он не мой парень.       Но Гермиона знала, что Гретхен не провести таким заявлением. Эта ведьма вычислила их с Драко, когда они сами ещё обманывали себя.       — Мадам…       Её интонации были мягкими и максимально деликатными, но Гермиона не смогла бы перенести сочувствие, жалость или ещё что-то подобное от Гретхен.       — Мне действительно нужно работать, — прервала её Гермиона, прежде чем та успела распространиться на эту тему. — Если ты оставишь расписание, я сама просмотрю его и…       — Мадам…       — Пожалуйста, — надломленность голоса выражала всё, что не озвучила Гермиона.       Гретхен осторожно положила расписание Гермионы на стол и отступила.       — Если вам будет что-то нужно, я всегда готова.       Когда дверь со щелчком закрылась, Гермиона сморгнула подступившие слёзы и продолжила перебирать документы. Но, сегодня ей не удастся сосредоточиться на работе.       В углу лежали планы уроков, которые составлял Драко в пятницу вечером — те, которые он обещал закончить сегодня перед совместным обедом.       Взяв в руки эти страницы, Гермиона провела кончиками пальцев по написанным им строчкам, и слабая улыбка коснулась губ, вспоминая, как усердно он работал. Она отложила пергаменты и оглядела кабинет. Уроки были лишь одним из многих напоминаний о нём. Стопка книг — они собирали её в маггловской библиотеке. Белое павлинье перо. Букет роз. Словно он был повсюду.       Люциус и Нарцисса Малфой могли делать всё что угодно, но они не смогут отнять у неё этого. Того Драко, который был только её.       С помощью Вечного очарования белые розы вновь обрели свой первоначальный вид. Острая боль в сердце осталась, но вид благоухающих цветов заставил печаль несколько уменьшиться. Словно Драко был где-то рядом.       И всё же самый ценный предмет был тщательно спрятан от чужих глаз. Гермиона вытащила серебряную цепочку из-под блузки и положила на ладонь кольцо с гербом Малфоев, последнее напоминание о нём — о его преданности ей, а теперь и о её преданности ему.       Гермиона вернула кольцо на положенное место — прямо над сердцем, она помнила о нём, даже когда работала.