~*~*~
Последняя неделя года пролетела быстрее снитча. Гермиона всё также подолгу задерживалась на работе, но спокойствие, которое окутывало её по возвращении домой, делало утомительные дни более сносными. Она не знала, чем занимался Драко в её отсутствие, но в какой бы неурочный час она ни возвращалась, он всегда ждал её. Они никогда не говорили о том, чтобы он обзавелся собственным жильём; в этом не было необходимости. После долгой разлуки она хотела проводить с ним каждую минуту днём — и каждую минуту ночью тоже. Наконец, после того, как уикенд подошел к концу, в половине четвёртого тридцатого декабря, все сотрудники компании собрались в комнате для совещаний, и Тиллман взобрался на стол, чтобы его было лучше видно. По мановению волшебной палочки готовые материалы были упакованы и продублированы десятки раз. Гермиона светилась от гордости, оглядывая офис, а её коллеги обнимались и поздравляли друг друга с успешным завершением этого непростого проекта. Утром прибудет бригада, чтобы проследить за отправкой почты. Вскоре каждый юный волшебник, неважно, чистокровный он, полукровка или маглорождённый, получит материалы этой программы, и так начнёт формироваться новое поколение, воспитание которого будет базироваться на развитии основных навыков и более открытого подхода к маггловской культуре. Первый шаг к реальному изменению менталитета волшебников по всей Британии. Конечно, работа ещё не закончена. Теперь, когда начнётся реализация программы, компания продолжит работу над её усовершенствованием на основе обратной связи — и неизбежного отката — до тех пор, пока она не распространится повсеместно. Образование — быстро меняющаяся область, и Гермиона стремилась к тому, чтобы сделать обучение максимально содержательным и эффективным для как можно большего числа юных ведьм и волшебников. Это было только начало.~*~*~
Следующим вечером сердитая Гермиона стояла перед зеркалом. Вот уже двадцать минут она пыталась привести свои волосы в порядок с помощью огромного количества средства для укладки «Простоблеск» и неприличных выражений. Именно поэтому она делала это так редко! Зачем она вообще согласилась на эту вечеринку? Но Драко настаивал, что они должны встретить Новый год с друзьями. В дверь ванной постучали, и вошёл Драко. Он посмотрел на Гермиону и тихо присвистнул. — Мерлин милостивый, ну разве моя девушка не прекрасна?! Она залилась румянцем, когда Драко аккуратно убрал её кудри и нежно поцеловал в шею. То, что он назвал её своей «девушкой», всё ещё вызывало трепет в груди — хотя технически после того, как она приняла его кольцо, её можно было считать кем-то большим. — Драко! — хихикнула Гермиона, когда он начал костяшками пальцев поглаживать изгиб её талии. Она убрала его руку. — Перестань меня отвлекать, а то мы не успеем обменяться подарками до вечеринки! — К чёрту вечеринку, — сказал он, щекоча губами кожу за ухом. — Я передумал. Наши друзья могут подождать ещё день. Или два. Кроме того, — он прикусил её мочку, — всё, о чём я могу сейчас думать — это о том, как сильно я хочу сорвать с тебя это платье. Он засунул руку под маленькое чёрное платье и схватил её за ягодицу. Гермиона взвизгнула и резко развернулась, чтобы отвлечь его поцелуем. Драко легко заглотил наживку и запустил пальцы в её волосы, которые теперь, несомненно, были в большем беспорядке, чем две минуты назад. — Тебе придётся подождать до полуночи, — отстранившись, сказала она с застенчивой улыбкой, хотя искушение согласиться на его предложение определённо было велико. Она упёрлась ему в грудь и начала выталкивать за дверь. — А теперь иди готовь свой подарок и дай мне ещё пять минут! Гермиона закончила собираться, и через несколько минут подарок для Драко лежал у неё на коленях, а он сидел рядом с ней на диване, спрятав свой подарок под подушкой. — Открывай, — сказала она, протягивая прямоугольный предмет, обёрнутый в пергамент в кремово-золотую полоску. Это была её идея — обменяться подарками сегодня, а не на Рождество, чтобы у них обоих было время что-то приготовить друг другу. Не то чтобы им действительно нужны были подарки, но Гермионе был необходим предлог, чтобы купить ему именно это. Она поджала под себя ноги и придвинулась ближе к Драко. Он развязал тонкую ленту и сорвал бумагу, под которой обнаружился небольшой футляр. Гермиона наклонилась к нему, наблюдая за выражением его лица, когда Драко открыл крышку и увидел содержимое. На его лице мгновенно появилось смущение, но именно этого она и ожидала. — Это маггловская авторучка, — объяснила Гермиона, беря её в руки и снимая колпачок. — Кончик похож на перо, поэтому тебе не должно быть слишком непривычно, но чернила заливаются прямо внутрь, и не нужно постоянно её макать. Драко взял ручку и нарисовал несколько завитков на вчерашнем номере Ежедневного пророка. Изобразив ещё несколько закорючек, он поднёс её к лицу, чтобы рассмотреть поближе. — Она отличается от той, которую ты показывала мне в парке. — Если тебе больше нравится та, я могу — — Нет, — он отложил ручку и поцеловал её. — Она отличается в лучшую сторону. Убрав ручку в футляр и положив его на стол, Драко сунул руку под подушку, вытащил подарок и протянул его Гермионе. — Твоя очередь. Внутри неё всё затрепетало от предвкушения, особенно потому, что размер подарка был меньше, чем она ожидала. На прошлой неделе, в выходной, Гермиона попыталась вычислить, что подарит ей Драко, но после всех его поддразниваний она была уверена, что это будет новая пижама взамен той, розовой, с молярными медведями, хотя, надо признать, в последнее время от неё вообще было мало толку… Но коробка в руках Гермионы была слишком тонкой, чтобы вместить пижаму. Нахмурившись, она взглянула на Драко, ожидая увидеть на его лице удовольствие от того, что ему удалось сбить её с толку, но глаза его были прикованы к свёртку в её руках, а нога подёргивалась. Он, что… нервничал? Гермиона не стала больше медлить. Она сорвала бумагу и увидела обычную, на первый взгляд, переплетённую стопку пергаментов. Обычный пергамент, разрезанный на листы размером с лист обычной маггловской бумаги. Верхний был похож на титульный лист с аккуратно выведенным в центре названием. «Новые пути». Ниже стояло имя. Драко Малфой. Гермиона чувствовала, что он следил за каждым её движением, когда она достала рукопись из коробки и открыла на первой странице. Это была история, знакомая ей во многих отношениях, и всё же она была другой. Главным героем оказался мальчик-волшебник, который обладал, казалось, всем высокомерием в мире. Это стало понятно буквально после первых двух абзацев. Пока он вместе с родителями ходил по магазинам Косой аллеи, готовясь к своему первому году в Хогвартсе, спесь сочилась из каждого его слова. А потом в книжном магазине «Флориш и Блоттс» мальчик встретил юную ведьму, с огромным любопытством изучавшую незнакомые, как оказалось, ей книги. — Это всего лишь черновик, — сказал Драко. — Некоторые главы нужно переработать, но я хотел, чтобы ты увидела его первой. Это история о чистокровном мальчике-волшебнике, который вырос, напичканный предрассудками, но встретил магглорождённую ведьму. Она познакомила его с маггловским миром, изменив для него всё. Что-то вроде… «что, если бы», если бы мы с тобой — или такие, как мы — подружились ещё в детстве. — Он ухмыльнулся. — С некоторыми творческими вольностями, конечно. Разум Гермионы, казалось, заволокло туманом. Она не знала, что сказать… Он аккуратно вынул рукопись из её пальцев и обхватил её ладони. — Я хотел написать книгу, которая поможет юным чистокровным волшебникам и покажет им, как много схожего есть у них с магглорождёнными и даже магглами, — объяснил он. — Это та книга, которую мой отец не одобрил бы для библиотеки Хогвартса, но если бы её добавили в будущий учебный план твоей компании, то, возможно, у таких родителей, как он, было бы меньше шансов помешать своим детям прочитать её. Гермиона широко открытыми глазами смотрела на мужчину, которого любила, каким-то образом влюбляясь в него ещё больше. — Это прекрасно. — Пока нет, — усмехнулся он. — Нет, пока она не получит Печать одобрения Гермионы Грейнджер, как моя первая книга. Она наклонилась и поцеловала его. — Не сомневаюсь, что так и будет.~*~*~
Вечеринка была небольшой — как они и планировали. Поползли слухи о романтических отношениях Драко и Гермионы, и последнее, чего они оба хотели — потратить вечер, отвечая (или избегая ответов) на поток вопросов, мучивших большинство их бывших однокурсников. Всё, что им было нужно — небольшая компания друзей, помогавших им на этом пути. В конце концов, если бы обстоятельства сложились иначе, возможно, праздновать было бы нечего. На диване сидели Тео, Блейз и Астория, а Дафна — единственное исключение из их списка приглашённых, которое Драко и Гермиона сделали по просьбе её сестры — стояла в углу и болтала с глупо ухмыляющимся Уизли, который, казалось, пытался флиртовать с ней. Драко проглотил свои чувства по этому поводу. Но он не позволил своему взгляду задержаться на сокращавшемся расстоянии между Уизли и старшей дочерью Гринграсс. Он предпочёл сосредоточиться на роскошной ведьме, которая сейчас разговаривала с Джинни — Драко решил, что должен начать называть её так — пока та широко раскрытыми от удивления глазами рассматривала кольцо на её левой руке. Его отец приложил столько усилий, чтобы помешать ему быть с Гермионой, и всё же Драко вышел из этой схватки победителем. И скоро вся магическая Британия узнает, кому на самом деле принадлежит сердце наследника Малфоев. — Я не видел её такой счастливой почти два месяца. Драко так задумался, что не заметил, как подошёл Поттер. — И я не намерен когда-либо впредь становиться причиной её грусти, — сказал Драко, и черты его лица прояснились, когда он повернулся к своему бывшему противнику. Поттер кивнул. — Хорошо. Поскольку, судя по тому, что мне рассказали, нам вряд ли удастся от тебя избавиться. И темноволосый волшебник, явно уже посвящённый в подробности истории кольца, взглянул на Гермиону. — Печальное следствие наших отношений, — съязвил Драко, но в его тоне не было враждебности. Беззаботная насмешка — вот и всё, что вышло. Глупо было хранить мелкую детскую обиду после всего, что Поттер сделал, чтобы поддержать их с Гермионой? — Кстати, я прочёл твои мемуары. Теперь недоверчивый взгляд остановился на Поттере. — И что? Поттер пожал плечами. — Просто подумал, что тебе следует знать. Решил, что пришло время и мне прочитать их, так как, кажется, именно это убедило Гермиону, что ты не ужасный человек. — Он сделал паузу, чтобы отпить из своего бокала. — Было странно читать о войне с твоей точки зрения, но это помогло увидеть некоторые вещи в перспективе. Ты — хороший писатель. Драко фыркнул. — Я догадываюсь. — Ну что ж, считай, что это комплимент, — отмахнулся Гарри. Он снова пожал плечами. — И не говори Рону, что я тебе сказал, но он тоже её прочитал, как только понял, что у вас с Гермионой всё серьёзно. — Не знаю, чему стоит удивляться больше, — сказал Драко, усмехнувшись. — Тому, что Уизли читал мою книгу, или тому, что он действительно умеет читать. Пришла очередь Драко ухмыляться. Поттер покачал головой, но вспышка веселья осветила его лицо. Их враждебность, возможно, исчезла, но они никогда не перестанут подтрунивать друг над другом. Поттер положил руку на плечо Драко. — Только не давай нам повода использовать против тебя наши аврорские навыки, — скорее посоветовал, чем предупредил он. — Если ты причинишь вред Гермионе, в Британии не найдётся убежища, где ты сможешь от нас спрятаться. — Поверь мне, — заверил его Драко. — Тебе не о чем беспокоиться. Время приближалось к полуночи, когда, наконец, Гермиона отошла от Драко, чтобы открыть шампанское. Именно тогда он смог, наконец, поговорить с Тео. — Думаю, ты и представить не мог, что этот год будет именно таким, — заметил Тео, и уголки его губ тронула улыбка. — И близко нет, — ответил Драко. — Год назад мы с родителями сидели в Мэноре, пока я писал книгу, даже не будучи уверенным, что её опубликуют. Всё, чего я хотел, — это выбраться оттуда и начать всё сначала. Тео толкнул его локтем в бок. — Думаю, можно с уверенностью сказать, что тебе это удалось. В комнате звучала музыка и разговоры, в то время как между ними повисла тишина. Оба знали, какая тема неизбежно будет следующей. — Итак… — осторожно начал Тео. — Ты общался с ним? Драко тяжело вздохнул. — Пока нет. Я решил, что позволю маме сообщить ему новости и дам несколько дней на размышление, прежде чем сам с ним поговорю. Последнее, что мне сейчас нужно, — это Авада в грудь. — Ты же не думаешь, что он на самом деле — Драко покачал головой. — Всё, что делал мой отец, было вызвано заблуждениями и отчаянием, но всё же он не сумасшедший. Тео поднял бровь. — Уверен? — Нет, — серьёзно сказал Драко. — Но я верю, что моя мать будет держать его в узде — по крайней мере настолько, чтобы не позволить ему убить меня. Тео фыркнул в свой бокал. — Какая низкая планка. — Учитывая, что он сделал за последние пару месяцев, это действительно так, — вздохнув, ответил Драко. — Хотя моя мать, кажется, верит, что он в конце концов изменит свои взгляды, я на это не надеюсь. — Не могу тебя винить, — со вздохом согласился Тео. — Хотя это и не совсем одно и то же, я понимаю, откуда такие мысли. Я тоже не собираюсь мириться с собственным отцом, хотя это немного странно, не так ли? Оборвать все контакты с человеком, на которого ты хотел быть похожим, когда вырастешь. В грудь Драко словно вонзили нож. — Не стоит спасать отношения, если другая сторона не проявляет никаких признаков раскаяния или желания исправить ситуацию. Тео фыркнул и поднял бокал. — Звучит как тост. Они отсалютовали друг другу бокалами, когда Тео внезапно издал стон. — Уизли действительно снова разговаривает с Дафной? Драко проследил за взглядом Тео, туда, где Уизли на самом деле болтал с Дафной, поглаживая её пальцем по плечу, пока она смеялась над какой-то его шуткой. Он не смог удержаться и закатил глаза. — То есть, я не единственный, кого беспокоит эта пара? — Конечно, нет, — подтвердил Тео. — Я знаю, что сегодня Новый год, и он здесь единственный без пары, но, чёрт, это же Уизли! Драко усмехнулся. — По крайней мере, он чистокровный. Тео бросил на него свирепый взгляд, явно не обрадованный сарказмом Драко. — Шутки не помогут, — проворчал он. — Если тебе всё равно, то я бы не хотел, чтобы Уизли стал моим шурином. — Вот как? — спросил Драко, изогнув бровь. — Уже подумываешь о браке с Асторией? — Сказал тот, кто теперь связан магической помолвкой! Драко фыркнул, вспомнив длинное письмо, полное заглавных букв и подчёркиваний, которое он получил после того, как они с Гермионой поделились хорошими новостями с Тео и Асторией. — Да, ну, наши обстоятельства были несколько другими, — отмахнулся Драко, глядя на Гермиону, приближающуюся к ним с тремя бокалами шампанского, которые она левитировала перед собой. — Он улыбнулся. — Кроме того, иногда ты просто знаешь. Гермиона подошла к Драко и поцеловала его в щёку. Оба волшебника допили то, что у них оставалось, и взяли по бокалу шампанского. Гермиона переплела свои пальцы с пальцами Драко. — Иногда ты просто знаешь что? — спросила она. Драко улыбнулся ей. — Что я самый счастливый человек в магической Британии. Её взгляд засиял. Драко мог бы потеряться в её глазах на сотню лет — что было бы хорошо, учитывая, что теперь у них с Гермионой был остаток жизни, чтобы провести его вместе. Часы отсчитывали минуты до полуночи, когда начнётся новый год, в котором Драко больше не будет беспокоиться о том, чего ждёт от него отец. Он знал, чего хотел. Он боролся за то, чего хотел. И он никогда это не отпустит.~*~*~
Бекон шипел на сковороде, а Драко тем временем зачаровал чайник, чтобы вскипятить воду. Прошёл целый час после того, как он проснулся, прежде чем Гермиона неторопливо вошла в кухню. — Я думала, мы договорились никогда не вставать с постели без другого, — поприветствовала она его хриплым голосом. Драко усмехнулся. — Разве я не могу удивить свою девушку, приготовив ей завтрак в новогоднее утро? Он притянул её в объятия, рассмеявшись над тем, как она взвизгнула от неожиданности. Они оба были только в нижнем белье, и Драко мог чувствовать тепло голого живота Гермионы, когда прижимал её к себе. Розовая пижама была спрятана на дне его всё ещё не распакованного чемодана, о чём он до сих пор не потрудился ей сообщить. В конце концов, он был очень занят, дописывая книгу. — И что же ты готовишь? — спросила Гермиона после того, как Драко развернул её, прижав спиной к своей груди. — Ничего особенного, — сказал он, проверяя, не пора ли перевернуть омлет. — Мне пришлось научиться кое-чему, пока я скрывался. Она наклонила голову и улыбнулась. — Ты можешь просто насыпать хлопья в миску, и я буду счастлива. Он коротко обнял её за талию. — Я люблю тебя, — сказал он и поцеловал её в макушку. — Я тоже тебя люблю. В их беседе за завтраком не было ничего особенного — они вспоминали события предыдущего дня, строили предположения, как проходит рассылка учебной программы и как они могли бы провести остаток дня, но все планы рухнули, когда за окном появилась сова. — Надеюсь, это не по работе, — сказала Гермиона, и её плечи слегка напряглись. Но Драко встал из-за стола первым. — Точно нет. Даже издалека он узнал крупную птицу, ту же самую, которая помешала им в их первое утро в поместье. — Bonjoir, Achille, — поприветствовал он сову, хотя всё его внимание было приковано к свитку пергамента, привязанному к ноге пернатого почтальона. На внешней стороне записки было написано имя Драко. Он сглотнул. По крайней мере, это была не Кричалка. Ахилл негромко ухнул и сбросил свиток Драко в руки, когда тот развязал верёвку. Освободившись от письма, птица, не теряя времени, расправила крылья и полетела обратно во Францию. — Так это была сова не твоей матери? — спросила Гермиона, когда Драко вернулся к столу. — Нет, — ответил он. — Это птица Бофоров. Драко знал, что непременно получит письмо от родителей Эми. Наверняка им есть что сказать волшебнику, который, как они предполагали, через несколько дней станет членом их семьи. Но дело в том что на свитке было написано только его имя… Он развернул пергамент и начал читать. Дорогой Драко, Хотя прошло уже несколько лет с тех пор, как мы виделись в последний раз, надеюсь, ты знаешь, что я всегда с нежностью вспоминала каникулы, которые наши семьи проводили вместе. Ты был таким красивым мальчиком, и, должна признаться, временами я задавалась вопросом, не попытаются ли наши родители в конце концов устроить что-то между нами. Тогда я не стала бы возражать. Но сегодня я испытываю облегчение. Как бы я ни уважала тебя как волшебника, вряд ли мы с тобой подошли бы друг другу, хотя я знаю, что мне нет нужды объяснять тебе это. Твоя мать рассказала нам, что случилось. Мой отец в ярости, но я рада за тебя. Желаю вам с мисс Грейнджер счастливой совместной жизни. Мой отец временно приостановил заключение очередного брачного контракта в надежде на то, что неприятные разговоры, последовавшие за неудачным контрактом между тобой и мной быстро прекратятся. Я, однако, надеюсь, что теперь он будет рассматривать партнеров и за пределами ограниченного общества чистокровных. Неудивительно, что для чистокровного сообщества стало настоящим шоком узнать, что некогда непреклонная семья Малфоев скоро отступит от своих традиций. Но если Малфой может это сделать, то почему не может Бофор? К тому же, мой старший брат своим браком уже защитил наше семейное имя и наследие. Если ты можешь мне посоветовать, как обсудить эту тему с моим отцом, я буду тебе очень признательна. Искренне, Эми Закончив, Драко передал письмо Гермионе, а прочитанные слова закружились в его голове. — Мне интересно, действительно ли она хотела выйти за тебя замуж или была ещё одной чистокровной, которую вынудили заключить брачный контракт, — спросила Гермиона, дочитав письмо. — Что ты ответишь? — Что лучше с самого начала быть честным с родителями, — ответил Драко после нескольких минут раздумий. — И не ждать «подходящего» момента, чтобы поговорить с ними. Нам повезло, что я подарил тебе это кольцо. В противном случае, возможно, у нас не было бы выхода. Рука Гермионы теперь покоилась в его ладони, а подушечка большого пальца скользила по фамильному гербу Малфоев, такому значимому для него в течение многих лет. — Ты — не такой, как все, — эхо отцовского голоса всплыло в его памяти. — Во-первых, ты — волшебник, во-вторых, ты — чистокровный, и в-третьих, ты — Малфой. Никогда не забывай об этом. Что бы ни случилось, эти три вещи у тебя никогда не отнять. — Да, отец. Его детство было заполнено уроками об истории семьи Малфоев и о том, как Драко должен гордиться тем, что он был следующим в длинной череде знатных ведьм и волшебников. В некотором смысле он всё ещё гордился этим фактом. Не потому, что хотел быть связанным с их чистокровным прошлым, а потому, что был тем, кто разрушил шаблон предубеждений. Неважно, если отец отречётся от него. Драко был и навсегда останется Малфоем. Как его учили, этого у него никогда не отнять. Независимо от того, одобрял ли это Люциус, таков был новый путь семьи Малфоев. И для Драко пришло время сказать это ему в лицо. Отодвинув стул, он оставил завтрак на столе и направился в спальню. — Мне нужно кое-что сделать, — коротко объяснил Драко, уже одетый в мантию. — Я вернусь через час. — Хочешь, я пойду с тобой? — спросила Гермиона, не сводя с него глаз, пока Драко застёгивал последнюю пуговицу. Он покачал головой. — Это то, что я должен сделать сам. — Драко, я не знаю, сколько ещё раз мне нужно это повторить, но ты не всегда должен делать всё в одиночку. — На этот раз я должен, — сказал он и поцеловал её в макушку. — Но если тебе от этого станет легче, у меня есть много идей, чем мы с тобой можем заняться вместе, когда я вернусь. Он посмотрел на Гермиону с многозначительной усмешкой, любуясь, как она прикусила нижнюю губу. — В таком случае, не стану тебя задерживать. После ещё одного поцелуя на прощание он закрыл глаза, сконцентрировался на поместье, надеясь, что защита его пропустит.~*~*~
Он покинул поместье всего два месяца назад, но уже чувствовал себя здесь иностранцем. Вещи, которые этот дом олицетворял, зверства, которые происходили здесь во время войны… Драко не хотел быть связанным хоть с чем-то. Однако было одно место, куда он хотел зайти перед встречей с отцом. Драко прошёл по коридорам и остановился перед нужной дверью. Повернув ручку, он ступил в помещение, где всю плоскость стены прямо перед ним занимал большой семейный гобелен Малфоев. Ровный звук шагов разносился по комнате, посвящённой гордым и чистым предкам Дома Малфоев. Начиная с семнадцатого века, поколения за поколениями ставили во главу угла статус крови, а не любовь. Но теперь это изменилось. Когда Драко подошёл ближе, его взгляд упал на самые молодые ветви фамильного древа, тянувшиеся от его деда Абраксаса через его родителей к нему самому. Ребёнком он часами изучал этот самый гобелен, запоминая каждого изображённого на нём и готовясь к вопросам отца. Вот только теперь с ним что-то было не так. Вместо ветки, заканчивающейся портретом Драко, теперь было тонкое разветвление, соединяющее его изображение с кем-то другим, чьё имя было отпечатано ниже. Гермиона Джин Грейнджер. Пальцы Драко потянулись к этому доказательству их магической связи, уже признанной частью семьи Малфоев. — Я обнаружила это на следующее утро после того, как вернулась в Мэнор. Драко не сводил глаз с гобелена, когда к нему подошла его мать. — Как ты узнала, что я здесь? — спросил он, когда Нарцисса устроилась рядом. — Часы в библиотеке, — сказала она. — У меня было предчувствие, что ты придёшь сегодня. Драко тихо фыркнул. Как бы ни ошибалась её материнская интуиция относительно того, что он скрывал все эти недели, теперь она, несомненно, вернулась в полную силу. Несколько секунд они молча смотрели на гобелен, а затем Нарцисса нарушила тишину, удивлённо произнеся: — Сотни лет чистокровной линии Малфоев вот-вот закончатся. Губы Драко дёрнулись, когда он вспомнил, как в последний раз стоял на этом месте. — Однажды одна мудрая ведьма сказала мне: «Всё когда-нибудь заканчивается. Так почему бы и чистокровной линии Малфоев не закончиться?» — Он взглянул на мать. — Некоторым из нас просто нужно было напомнить о том, что на самом деле важнее всего. Нарцисса кивнула. — И я не позволю себе забыть об этом снова. Он наблюдал, как внимание матери вернулось к портрету Гермионы. — Она очень любит тебя, — сказала она, грациозно повернувшись к Драко. — Думаю, она более чем достойна. Когда Драко встретился взглядом с матерью, его глаза сияли. — Она ещё станет лучшей из нас. Он чувствовал огромное удовлетворение от того, что мать приняла его выбор. И тот факт, что она вернулась в Мэнор, предполагал, что она также приняла всё, что сказал Люциус после разрыва контракта. Но Драко вынесет собственное суждение. — Полагаю, ты знаешь, почему я здесь, — сказал он матери. — Да, и он предполагал, что ты можешь прийти, — спокойно ответила Нарцисса. — Он у себя в кабинете. — Спасибо, — сказал Драко. Он начал было выходить из комнаты, но остановился и повернулся к матери. — Спасибо тебе за всё. Она посмотрела на сына и усмехнулась. — Всё, что потребуется, чтобы ты был счастлив.~*~*~
Внутренности Драко скрутились в узел. Он хотел бы сказать, что без колебаний вошёл в кабинет отца, но это было бы ложью. Всю свою жизнь Драко боялся этого человека. Но не страх теперь управлял его жизнью. И не отец. У него перехватило дыхание, когда он занёс кулак и постучал. Щелчок означал, что Люциус отпер дверь, и Драко вошёл внутрь. Его взгляд упал на человека, делавшего всё возможное, чтобы контролировать сына. Круги под его глазами были темнее, чем обычно, и волосы больше не сияли. В некотором смысле это напомнило Драко о том, когда отец вернулся из Азкабана, словно из него высосали часть жизни. Но Драко не испытывал сочувствия. Люциус сам приготовил себе постель. Выражение лица Люциуса было напряжённым, когда Драко двинулся вперёд. Во взгляде мужчины, первый раз за два месяца увидевшего сына, не чувствовалось теплоты. Не то чтобы Драко ожидал чего-то другого. Он тоже не был в восторге от встречи с отцом. — Ты вернулся, — раздался в комнате строгий голос Люциуса. — Ненадолго. Пространство сжималось от невысказанного напряжения при воспоминании о том, как закончился их последний разговор. Только на этот раз главным был Драко. Он глубоко вздохнул и выпрямился. — Мне нужно кое-что сказать тебе, отец, так что пришло время выслушать меня. Для разнообразия. Плечи Люциуса напряглись, когда Драко шагнул ближе, глядя ему прямо в глаза. — Ты проиграл, — заявил Драко, и в его груди вспыхнул огонь. — Ты сделал всё, что было в твоих силах, чтобы остановить меня. И всё же ничто не смогло помешать нам с Гермионой быть вместе. Потому что это я контролирую свою жизнь, а не ты или кто-то ещё. Я. Ты можешь не одобрять мой выбор и, честно говоря, мне уже наплевать. Ты ни разу не принял во внимание мои желания, даже когда я прямо заявил тебе о них. Я твой сын, а не пешка в твоей игре. Люциус открыл было рот, но Драко тут же оборвал его. — Нет, сейчас моё время говорить, — чётко произнес он, чтобы не возникло сомнений в его решимости. Если бы Драко действительно хотел, он мог бы наложить на этого человека Силенцио, но он не его отец и никогда им не будет. — Ты осудил мои отношения и обесценил мою профессию. Но ты меня не контролируешь. И никто не контролирует. Мне уже пришлось выполнять приказы одного маньяка, и нет нужды напоминать тебе, чем это закончилось. Я больше никогда не позволю подобному произойти. — В глазах Драко угрожающе защипало, но он выдержал. — Я люблю Гермиону и люблю то, чем я занимаюсь. И если ты любишь меня, тебе придётся смириться с тем, что на мне закончится наша чистокровная родословная. Но семья Малфоев — нет. Поэтому ты должен решить, что для тебя важнее: кровь или семья. Драко крепко сжал челюсти и несколько секунд смотрел на отца, ожидая ответа. Его грудь вздымалась и опускалась в такт частому, ровному дыханию, но выражение лица Люциуса не изменилось. Очевидно, ничего другого Драко от него не дождётся. Он фыркнул и разочарованно покачал головой. — Я знал, что ты не сможешь измениться, — прорычал Драко. — Счастливой тебе жизни, отец. Драко развернулся и пошёл прочь, решив, что больше никогда не увидит этого человека. Если Люциус всё ещё колебался, значит, он не усвоил урок. — Подожди. Драко остановился. Его глаза сузились, когда он оглянулся через плечо. — Чего ты хочешь? Люциус открыл один из ящиков своего стола и достал маленькую коробочку, которую Драко видел, когда в последний раз был в кабинете отца. Большим пальцем Люциус открыл крышку, скрывавшую обручальное кольцо, которое, должно быть, вернула Эми. Бриллианты сверкнули, когда Люциус повертел коробочку в руках. Он тяжело сглотнул. — После того, как ты ушёл, твоя мать напомнила мне, что однажды моё убеждение о превосходстве чистокровных чуть не лишило нас тебя. — Он захлопнул крышку. — И что я забыл, что на самом деле важно. Он положил футляр на стол и подвинул его в сторону Драко. — У будущей миссис Малфой должно быть это. Оба мужчины уставились на шкатулку, но Драко так и не притронулся к ней. — Я уже подарил Гермионе фамильное кольцо Малфоев, — сказал Драко. Он расправил плечи, чувствуя гордость за свой поступок. — И когда я соберусь сделать ей предложение, я сам куплю кольцо. Отец окинул его критическим взглядом, но Драко не дрогнул. Его оценка больше не имела значения. — Ты стал взрослым, Драко. В этих словах таилось уважение, которое Драко так долго жаждал услышать. И хотя он больше не нуждался в одобрении отца, оно всё ещё приносило удовлетворение. Ничто и никогда не заставит Драко простить или забыть то, что сделал его отец. Но если Люциус был готов честно попытаться принять Гермиону, как это сделала Нарцисса, то Драко был готов посмотреть, куда это приведёт. Люциус указал на стул напротив себя, и Драко осторожно сел. — Итак, — начал Люциус, опёршись локтями о стол. — Расскажи мне о мисс Грейнджер. — С чего бы начать? — усмехнулся Драко. — Я мог бы написать о ней целую книгу.