Холодное сердце

      Лютик не знает, сколько времени он просидел в этом парке, — судя по тому, что начинает темнеть, немало, но пока он так и не смог принять какое-то решение о том, что ему делать дальше. В итоге он решил вернуться в дом Геральта и уже там действовать по обстановке. Если там всё плохо для него, Лютику всё равно будет нужно забрать свои вещи, так что лучше не медлить, а отправиться в обратный путь. Пешком до дома мужчины он добирается примерно минут за двадцать, но за этот промежуток он вроде как настраивает себя на любой исход событий, но всё равно, когда парень подходит ближе к дому, сердце начинает колотиться, как бешеное, а ладони потеют от волнения, и ему приходится остановиться, чтобы немного прийти в себя; наконец, немного успокоившись, Лютик подходит ближе к дому, и ему либо кажется, либо оттуда слышится какой-то шум и крики.       Действительно, когда он подходит к двери, изнутри слышатся громкие голоса, и, когда он открывает её и оказывается в прихожей, первое, что Лютик видит, — это стоящий там розового цвета чемодан. Со стороны гостиной слышится громкий и возмущённый голос Йеннифер, а вскоре и она сама появляется в прихожей вместе с Цириллой. В руках девушка держит что-то вроде косметички, но стоит ей увидеть стоящего в прихожей Лютика, как она от неожиданности чуть было её не роняет, но Йеннифер довольно быстро приходит в себя и гадко ухмыляется. — О, посмотрите, кто вернулся! Что ж, можешь праздновать победу, Геральт выбрал тебя. А я проиграла и теперь вынуждена удалиться. Счастья вам желать не буду, поскольку это прозвучит неискренне, так что я просто пойду.       Стоит девушке это сказать, как с улицы слышится звук подъехавшей машины, и Йеннифер берёт свой чемодан и проходит мимо Лютика, покидая дом. Они вместе с Цириллой наблюдают за тем, как девушка садится в такси и уезжает, и, когда автомобиль скрывается за углом, крайне удивлённый парень заговаривает: — А что это такое сейчас было? Что-то я не совсем понял… Почему Йеннифер вдруг так резко уехала? — Да я, если честно, сама ничего не понимаю. Через несколько минут после того, как ты убежал, из своей спальни выбежал дядя и, как я поняла, побежал следом за тобой, а Йеннифер вдруг начала собирать свои вещи и сказала, что от нас уезжает. Я вообще не поняла того, что здесь происходило, так что ничего сказать не могу. Возможно, Геральт мог бы всё объяснить, но он с тех пор, как за тобой убежал, так и не возвращался…       Стоит девушке это сказать, как входная дверь вдруг открывается и на пороге дома стоит Геральт, и, когда парень его видит, что-то в сердце сжимается. Сейчас мужчина выглядит как-то потерянно и очень грустно, заметно, что он сильно утомлён. Голова Геральта опущена вниз, и поэтому он сперва Лютика не замечает, но когда поднимает взгляд и видит парня, то он на несколько минут замирает, как будто не верит, что тот стоит недалеко от него, а потом словно приходит в себя, буквально кидается к парню и заключает ошарашенного Лютика в объятия. Некоторое время они просто стоят вот так: мужчина прижимает парня к себе, будто боясь, что если он его отпустит, то тот исчезнет, а Лютик никак не пытается из этих объятий выбраться, и, возможно, они могли бы стоять так ещё долго, как раздаются тихое покашливание и голос Цириллы: — Нет, это, конечно, всё очень мило, но, быть может, вы уже объясните, что здесь такое происходило, а то вообще ничего непонятно, — нахмурилась девушка. — Да, конечно, мы всё тебе объясним, но чуть позже, — ответил Геральт. — Прежде нам с Лютиком нужно поговорить, желательно наедине. Так что, Цири, ты не могла бы, пожалуйста, нас ненадолго оставить? Обещаю, как только мы с Лютиком поговорим, я всё тебе расскажу.       Цири пожимает плечами, но всё же послушно уходит в сторону лестницы на второй этаж, и стоит девушке скрыться, как Геральт заговаривает: — Лютик, если ты не против, давай пройдём в гостиную, там нам будет удобнее всего поговорить. — Ну, если тебе есть что мне сказать, то, пожалуй, я готов тебя выслушать. Пошли.       Мужчина кивнул, они вместе пошли в гостиную и, оказавшись в комнате, сели на диван, и Геральт не стал долго тянуть. — Первым делом я должен попросить у тебя прощения: ты оказался прав, это Йеннифер взяла мой бумажник и подложила его в твои вещи, она сама в этом призналась, — виновато сказал мужчина. — Она сделала это, чтобы нас поссорить, а я, как дурак, чуть было на это не повёлся и реально не начал верить, что это действительно мог быть ты… Я так виноват… — Это, конечно, хорошо, что ты понял, что это был не я, хотя мне безумно обидно, что ты мог меня подозревать, — укоризненно ответил Лютик. — Но меня больше волнует то, что я увидел. Какого чёрта ты с ней целовался? — Понимаю, когда ты это увидел, наверняка мог подумать что угодно, но, поверь, я её не целовал. Когда ты убежал, я хотел пойти за тобой, но Йеннифер вдруг упала на меня, а потом взяла и меня поцеловала, но я на её действия никак не ответил, и от себя оттолкнул, и вот тогда-то она и рассказала о том, что эта история с бумажником была подстроена ею, и, естественно, после этого я сказал ей убираться из моего дома. — Да, я видел, как она уходила. Стоит признать, она была не особо довольна и явно собиралась пожелать нам много всего плохого, но смогла себя сдержать и просто ушла. — Чему я чертовски рад, — улыбнулся Геральт. — Без неё в этом доме будет гораздо лучше. — Да, но это значит, что мои услуги тебе больше не нужны, — вздохнул Лютик. — А это говорит о том, что мне нужно собирать свои вещи и уходить, а мне, если честно, делать этого не хочется. За то время, что мы изображали пару, я успел по-настоящему привыкнуть и привязаться к тебе и Цирилле, да и, если признаться честно, я полюбил тебя, Геральт, так, как никогда никого в своей жизни не любил. И то время, что мы провели вместе, было для меня счастливым, даже несмотря на то, что ты меня обидел. И, признаюсь, мне бы очень хотелось остаться здесь с тобой, но ты, скорее всего, этого не захочешь, так что мне, наверное, будет лучше уйти.       Было заметно, что таких признаний от него Геральт услышать не ожидал и сейчас выглядит ошарашенно, и, пока он не успел прийти в себя и наверняка начать возмущаться, парень поднимается с дивана и собирается было пойти собирать свои вещи, как вдруг мужчина приходит в себя и, схватив его за руку, возвращает его на диван, поспешно заговаривая: — То, что ты сейчас сказал… Ты это серьёзно? — Конечно, я такими вещами не шучу.       Больше Лютик ничего сказать не успевает, поскольку Геральт, счастливо засмеявшись, неожиданно валит его на диван, принимается парня страстно целовать, и хоть тот и не совсем понимает, с чего вдруг на того снизошло такое желание, но что-то подсказывает, что это хороший знак, и парень на его поцелуи начинает отвечать. И они немного увлекаются… Настолько, что вскоре вся одежда с них пропадает, оказывается где-то на полу, а диван начинает чуть поскрипывать от захватившей их тела страсти — удивительно, что они каким-то чудом с него в процессе не упали и ничего не сломали. Примерно минут через пятнадцать, когда всё заканчивается и они лежат в объятиях друг друга, пытаясь немного отдышаться и прийти в себя, Геральт прижимает Лютика чуть ближе к себе и, чмокнув его в щёку, заговаривает: — Ну что ж, надеюсь, после того, что произошло, ты понимаешь, что я тебя никуда не отпущу, ведь я не хочу, чтобы тот, кого я за это время полюбил, от меня уходил. — Ну, после того, что произошло, и таких признаний я никуда и не уйду, и ты, даже если очень захочешь, от меня не отделаешься. — Поверь, не захочу, — улыбнулся Геральт. — Я снова впервые за очень долгое время смог кого-то полюбить и хочу полностью насладиться этим чувством, изменить твою жизнь и сделать тебя счастливым. И что-то мне говорит, что у нас всё может получиться.       Стоит признать, слышать такие слова Лютику было очень приятно, а в груди вдруг стало так хорошо и тепло… И у него появилась твёрдая уверенность в том, что всё будет именно так, как сказал Геральт, и, если у него есть шанс на то, чтобы начать новую жизнь, любить и быть любимым, Лютик ни в коем случае его не упустит и сделает счастливым не только себя, но и Геральта. Теперь, когда он смог отогреть его холодное сердце, он будет его беречь.