НЕЖНОЕ СЕРДЦЕ АЛЬФЫ

Юнги всю неделю избегал Чонгука с Чимином, тренируясь самостоятельно вдали от всех. Он понимал, что совершил очередную глупую ошибку, поддавшись на уговоры Тэхёна и не хотел быть причиной ссоры двух альф. Однако ему никак не удавалось отключить голову и не думать о произошедшем. Парень был настолько погружен в свои мысли, что вздрогнул от легкого касания руки омеги. Мин, как всегда, забрал Пака из универа и по дороге домой тот попросил повернуть по неприметной дороге, ведущей через лес. Через несколько сотен метров деревья расступились, открывая живописный вид. Машина остановилась недалеко от обрыва, за которым виднелись разукрашенные осенью деревья, а над ними по небу разлился прекраснейший закат. Омега выскочил наружу и с восхищением смотрел на это зрелище. Юнги вышел вслед за ним и присел на край капота. Лис пристроился у него под боком и, крепко обняв, прижался к плечу. — Правда красиво? — спросил он. — Да, — ответил тот. — А дышится как легко. Юн-и, у тебя что-то случилось? — Нет, с чего ты взял? — Просто в последнее время ты какой-то напряженный. Будто натворил что-то и пытаешься скрыть. Юнги офигел от такой проницательности омеги. Как он догадался? Или Мин действительно настолько погрузился в себя, что это стало так заметно? А что, если Чимину было видение, и он все знает, но хочет, чтобы блондин сам признался во всем? Блин, как же тяжело рассказать об этом, но и скрывать больше нет сил. — Чим, я., — однако его рот накрыли мягкие губы омеги. Юркий язык лиса вторгся на территорию альфы и стал заигрывать с его языком, пытаясь проникнуть как можно дальше. Сердце того за несколько секунд набрало запредельные обороты, участив дыхание. Он не стал поддаваться на провокацию кумихо и взял инициативу на себя. Омега томно застонал ему в губы, забравшись прохладными руками под его толстовку. Маленькие пальчики нежно касались затвердевших сосков парня, вызывая в нем нарастающую волну возбуждения. Чимин опустил руку и, расстегнув ширинку, начал ласкать возбужденный член. Подушечкой пальца он растер по головке предэякулят, чем заставил Юнги протяжно замычать и оторваться от таких сладких губ. — Чим, что ты делаешь? — выдохнул Мин. — Я хочу, чтобы ты расслабился и доверился мне, — ответил тот. — Это может быть опасно. Ты еще не совсем окреп от прошлых ран. — Это не имеет значения. Сейчас здесь ты и я. Это важнее всего. Блондин снова хотел возразить, но омега накрыл его рот поцелуем, увлекая за собой. Не отрываясь от желанных губ, он открыл заднюю дверь машины и заманил туда альфу. Они быстро избавились от одежды, покрывая тела поцелуями и оставляя на коже багровые пятна. Чимин достал из рюкзака смазку и презервативы, но увидев удивленный взгляд Юнги, спросил: — Что? — А ты неплохо подготовился, хитрюга, — сказал тот, улыбнувшись. — Заранее знал, что этим все закончится, а? — Я просто больше не могу смотреть как ты мучаешь себя. К тому же ты перестал со мной общаться, как будто избегаешь меня. — Прости, Чим, я должен тебе кое в чем признаться. — Мне все равно, что ты там натворил. Я безумно соскучился и хочу тебя прямо сейчас. — Чим-и… — Пожалуйста, доверься мне в этот раз и ничего не бойся. Блондину было стыдно за свое поведение, ведь это он должен был сказать эти слова омеге. Вылив лубрикант себе на пальцы, он немного помассировал отверстие и ввел один палец. Чимин выгнулся, застонав, а альфа продолжил растягивать его, играясь при этом с бусинами сосков. Мин медленно спускался вниз, покрывая каждый сантиметр нежной кожи влажными поцелуями. Небольшой член омеги почти полностью помещался во рту Юнги, и он с большим наслаждением пробегался языком по каждой выступающей венке. Лису не хватало воздуха, его стоны стали громче, когда тот добавил третий палец. Странно, но зверь даже и не думал просыпаться, хотя, может, он затаился и вновь выжидает удобного момента. Юнги заставлял себя не думать об этом. Нежный томный голос омеги возбуждал его до дрожи и он, надев презерватив, осторожно вошел в него. Чимин ахнул и выгнулся навстречу, давая понять, что он готов. Блондин постепенно ускорял темп, закинув ноги лиса к себе на поясницу. Тот обвил руками парня за шею и зарылся пальцами в его густых волосах. Горячий язык Мина рисовал влажные узоры на шее омеги, пока наконец-то их губы не сомкнулись в страстном поцелуе. Он ускорился, сжимая в руке упругую половинку Пака, заставляя того непрерывно стонать от удовольствия. Предчувствуя близкую разрядку, омега выдохнул на ухо альфе: — Юн-и, укуси меня. — Ты правда этого хочешь? — спросил тот. — Да, я хочу принадлежать только тебе. — Хорошо, малыш, скажи, когда будешь готов. Глаза лиса сделались медовыми с вертикальными зрачками, кончики ушей заострились и покрылись рыжей шерсткой. Во рту появились белоснежные клыки, а на пальцах — острые коготки. Юнги был без ума от этого соблазнительного образа. Вспомнив, про эрогенную зону Чимина, он приподнял его за попку и помассировал копчик. — Да, Юн-и! — закричал омега. — Разбуди зверя! Мин на мгновенье заколебался и предчувствие чего-то нехорошего кольнуло в сердце. Однако лис протянул к нему руки и, ласково погладив по щекам, сказал: — Не бойся, все будет хорошо. Его слова заглушили страх и блондин, ускорив темп, зарычал, выпуская когти. Красные глаза безумно смотрели на извивающееся тело омеги, раз за разом грубо вгоняя в него член до основания. Зверь ликовал, предвкушая легкую победу, но Юнги мысленно осадил его. — Не смей! — сказал он. — И что мне помешает? — надменно спросил зверь. — Я. Два разгоряченных тела сплелись, содрогаясь в нахлынувших волнах наивысшего наслаждения. — Юн-и, сейчас, — простонал Чимин. Альфа ухмыльнулся и с диким рыком вонзил свои клыки в хрупкое плечо омеги. Лис закричал от боли, расцарапав спину парня. Блондин принял на себя всю ярость зверя, который ломал его изнутри, причиняя невыносимую боль. Однако он почувствовал, как Пак нежно обнял его и укусил в основание шеи. Этот укус не был болезненным и через него в тело альфы влилась какая-то неведомая сила, которая окутала его душу словно кокон. Как зверь не бился в него, он не смог разрушить эту защиту, поэтому его гнев угас, и он отступил. Юнги открыл глаза и отпустил плечо Чимина. Из раны капельками выступила кровь, которую он тут же слизал и покрыл место укуса нежными поцелуями. Мин постепенно переместился на шею омеги, а затем и все его лицо было зацеловано. Блондин губами стер влажную дорожку, сочившуюся из счастливых глаз лиса, а затем, глядя в них, сказал: — Спасибо, Чим. Ты просто не представляешь, что я испытал, но ты смог защитить меня, вопреки всем моим страхам. — Наконец-то ты поверил мне, — ответил он. — Как ты себя чувствуешь? Тебе очень больно было? — Самую малость, но сейчас я счастлив, потому как полностью принадлежу тебе, а ты — мне. — Чим, прости, но я все же должен тебе рассказать. Мы с Тэ, ну, блин! Короче, он снова соблазнил меня, и я не устоял. Нет, не так. Я не трогал его в плане секса, но помог ему расслабиться, понимаешь? — Понимаю, перед Тэхёном сложно устоять. — Нет, Чим, ты не понял, я не люблю его. Мое сердце принадлежит только тебе, но этот дьявол постоянно искушает меня, и я не знаю, почему ведусь на это. Однако обещаю тебе, что больше этого никогда не повториться, ты мне веришь? — Верю. — Чим, прости, я — дурак и не знаю, что в тот момент на меня нашло. — Юн-и, все это не имеет уже никакого значения. Ты так реагировал на Тэ, потому как на тебе не было моей метки. Теперь он не сможет к тебе прикоснуться, даже если и захочет. — Правда? — Да. — И ты не обижаешься на меня? — Нет, ведь ты мой истинный и только мой. — Лисенок, как же я тебя люблю. На следующее утро, приняв душ, Юнги рассматривал в зеркале причудливый узор своей татуировки, образовавшейся после укуса омеги. Она от шеи перешла на плечо, где под хищным оскалом зверя сложилась в слово: «Власть». Интересно, что бы это значило? Мин поспешил к Чимину в надежде на то, что он знает ответ. Однако войдя к нему в комнату, он увидел, что омежка еще сладко спал, подложив свои ручки под щечку. Он выглядел слишком милым и альфе срочно приспичило его обнять. Блондин забрался к нему под одеяло со спины и, нежно прижав к себе, стал тихонечко целовать его ухо. Он спустился на шею, заставив лиса недовольно замычать во сне. Улыбнувшись такой реакции, Юнги перешел на плечо и слегка оголив его, увидел татуировку Чимина. Она тоже начиналась от места укуса, но заканчивалась на груди. В веере девяти хвостов отчетливо просматривалась лисья морда, под которой было написано: «Сердце». Альфе очень хотелось узнать, что это означает, поэтому решил окончательно разбудить омегу. Продолжая играть языком с его мочкой уха, он запустил свою руку в штаны лиса и уже через минуту добился своего. Пак улыбнулся и, сладко потянувшись, упер свою круглую попку в пах Мина. — Ммм, — простонал тот ему в ухо. — Доброе утро, лисенок. — Доброе? — удивился тот. — Для кого-то оно похоже не только доброе, но и бодрое. — Ай-щ, что ты со мной делаешь? — спросил боксер после того, как омега потерся своей попкой о набухший бугорок. — Тоже, что и ты, — улыбнувшись, ответил лис. — Я всегда мечтал о таком пробуждении. Рыжеволосый обнял блондина за шею и подставил свои пухлые губы для поцелуя. Альфа смял их, заставляя раскрыться и впустить его юркий язык. Сплетающиеся языки вызвали волну возбуждения, покрывая кожу мурашками. — Где? — спросил хрипло Юнги, оторвавшись от мягких губ. — В ящике тумбочки, а-ммм! — выдохнул Чимин. Мин чмокнул лиса в щеку и перелез через него на другой край кровати. Он достал из ящика презерватив и лубрикант, а затем быстро вернулся на место. Надев контрацептив, блондин снял с лиса штаны и, отодвинув его ногу, ввел в дырочку палец со смазкой. Омега прогнулся, вцепившись в простыню и мелко дрожа от возбуждения, вызванного нежными поцелуями, покрывающие его спину и плечи. Юнги обожал ласкать своего лисенка и смотреть, как тот извивается и стонет под ним. Рыжеволосый сам уже насаживался на пальцы, когда альфа осторожно вынул их и вошел в него. Его узость и аппетитные половинки, упертые в пах, вызывали у парня крышесносные ощущения. Он двигался осторожно, постепенно ускоряясь и заставляя омегу срываться на крик. Запах мандаринов смешался с мелиссой, создавая приятный аромат, который вызывал еще большее возбуждение. Боксер накрыл своей рукой руку Чимина и сплел их пальцы. Сладострастный голос лиса довел его до предела, и он довольно заурчал, уткнувшись ему в шею. Рыжеволосый кончил вслед за альфой и замирал от наслаждения в такт заключительным толчкам. — Я так люблю тебя, Чим-а, — промурлыкал Мин. — А я тебя больше, — ответил он, прижимая к себе руки парня. — Чим, а что означают слова под татушкой? — Это твоя суть. — Власть — моя суть? К чему она мне? Я никогда не стремился быть лидером. — У абсолютных власть в крови и, если это твоя суть, ты должен следовать ей. — А если я не хочу, что тогда? — Зверь это сделает за тебя, и ты потеряешь человечность. — Блин, ну, почему так сложно-то? Как это вообще понимать: я должен отнять власть у Намджуна или создать свой клан? — Об этом тебе лучше поговорить с ним, а еще я думаю, что и с Тэ тебе стоит обсудить случившееся. — А это обязательно? — Ты не сможешь долго держать все в тайне, а твоя способность отключать голову при обращении оставляет желать лучшего. Подумай, что будет, если Чонгук узнает об этом от тебя? Нужно, чтобы Тэ сам ему все рассказал и тогда ты не будешь выглядеть виноватым. — Я в любом случае виноват, но ты прав. Нужно прояснить с ним все до конца. — Знал, что ты поступишь именно так. — А что твоя суть означает? — То, что я всегда должен следовать зову своего сердца. — Правда и чего же оно сейчас хочет? — Оно хочет не идти на занятия, и я повинуюсь ему. — Лежебока, ты собираешься валяться целый день? — Да. — Ммм, как бы мне хотелось остаться с тобой. — Возвращайся поскорее. — Хорошо, лисенок, я постараюсь. Репетиторы заждались нерадивого ученика и в наказание за то, что он опоздал, завалили его заданиями. Однако, окрыленный любовью, Юнги на удивление быстро расправился со всеми и помчал в мастерскую Тэ. Альфа было обрадовался ему, но вскоре как-то погрустнел и притих. После работы они заказали еды и Мин не знал, как начать разговор. — Я смотрю, на тебе метка Чимина, — начал Тэхён, кивнув на оголенный участок шеи блондина. — Да, я наконец-то решился на этот шаг, — ответил тот. — Поздравляю, ты стал полноценным альфой. — Как-то не радостно ты это сказал. — Не обращай внимания, просто настроение паршивое. — Тэ, не хочу тебе его еще сильнее портить, но я должен сказать. Все, что между нами было мне правда понравилось, но я больше не хочу причинять боль Чимину. Ты должен меня понять, как истинный. — Я понимаю. Прости, что принуждал тебя к этому. — Нет, Тэ, я ведь сам отвечал тебе и да, ты мне нравишься, но давай признаем, что это было по дружбе. — Не волнуйся, сладкий. Могу я все еще так тебя называть? — Конечно. Тэ — ты мой друг и я хочу, чтобы ты оставался им до конца моей жизни. — Так и будет, сладкий. — Правда? — Да. — Тогда пообещай мне рассказать все Чонгуку сегодня. Я уже неделю не тренировался, а ты ведь знаешь, что у меня проблемы с потоком мыслей. Если он узнает это от меня, ему будет в два раза больнее. — Хорошо, я обещаю поговорить с ним.