НЕЖНОЕ СЕРДЦЕ АЛЬФЫ

После сытного обеда, Чимин поцеловал Юнги и пошел укладывать Ёнджуна спать, а альфы остались убирать со стола. Закончив с уборкой, они еще раз обсудили все детали и Тэ, пожелав удачи, проводил истинного с абсолютным на улицу. По плану Чон должен был ждать Мина в машине и как только Намджун сорвется с места, они будут следовать за ним по пятам. Юнги заключил с Эвоном перемирие и не хотел, чтобы хён нарушил его, поэтому нужно было проконтролировать, чтобы он никого не тронул в поселении. Это должен был сделать Чонгук, если Намджун все же начнет убивать. Задача Мина — отвлечь его от жителей и направить по следу Нэша, а заодно убедиться, что цель достигнута. Если расчеты доктора Ли верны, то после этого хён должен постепенно прийти в себя, и тогда в ход пойдет другой план по сближению отца с сыном. Блондина тревожило лишь то, что Намджун мог слишком глубоко уйти в себя и никак не отреагировать на его слова. Однако на этот случай у него имелся запасной план, о котором никто не знал и к которому он не хотел прибегать. Парню очень не хотелось драться с убитым горем вожаком, ведь исход мог быть разным. Намджун либо убил бы его, либо сам пострадал, потому как был морально и физически истощен. Юнги отбросил лишние сомнения и решительно подошел к хёну. Измученное голодом и внутренними страданиями тело животного выглядело плачевно. Мин подумал, что в таком состоянии тот не сможет ни то, чтобы отомстить, но и элементарно встать на лапы. — Хён, ты слышишь меня? — спросил альфа, но тот даже не пошевельнулся в ответ. — Хён, это я, Юнги. — Проваливай, — вяло рыкнул на него Ким. — Прости, что нарушаю твое уединение с мертвым телом, которое зарыто под слоем промерзшей земли. Знаю, ты хочешь сдохнуть здесь, наплевав на собственного сына, не говоря уже о всех нас. С момента смерти Джина ты отрекся от своей семьи, поэтому тебе сейчас кажется все бесполезным и ненужным. Ты даже забыл ради чего погиб твой муж, а ведь он отдал жизнь, защищая в первую очередь свою семью. — Что ты несешь? Тебе жить надоело? — Когда-то этот вопрос был для меня актуален, ведь я тоже потерял дорогого мне человека. Однако по роковой случайности твои альфы спасли меня и с этих пор, по-твоему мнению, я стал приносить вашей семье одни лишь несчастья. Уверен, что изгнание Хосока и смерть Джина ты мне в вину вменяешь, усердно отрицая очевидное. Свалить все на другого куда легче, чем признаться в своей тупой одержимости, правда Намджун? — Что возомнил уже себя вожаком или это зверь тебя так натаскал, что ты совсем страх потерял? — А что правда глаза колет? Я никогда не отрицал, что подвержен влиянию зверя, но не сдаюсь и продолжаю с ним бороться. У меня никогда не было хорошего отца, поэтому ты стал для меня настоящим примером силы и выдержки. Я даже поддерживал тебя в стремлении отомстить за смерть родителей, но после разговора со старейшинами понял, насколько опасна эта затея. Тебе бы остановиться, когда у вас с Джином родился ребенок, но ты продолжал следовать своей глупой цели, игнорируя предупреждения Чимина. — Думаешь, ты Америку мне открыл? Я и без тебя это понял, только слишком поздно. Я подвел всех вас своим упрямством, поэтому хочу сдохнуть. — Это не похоже на абсолютного альфу. Ты учил меня бороться до конца за свое счастье, а сам руки опустил. — Да, я никчемный вожак. Можешь сколько угодно смеяться и издеваться надо мной, но мое желание не изменится. Мне стыдно, что я не смог уберечь всех от беды. Надеюсь, ты не повторишь моей ошибки и не позволишь навредить своей семье. — Это наша общая семья и ты ее глава. Я не хочу занимать твое место, поэтому ты должен пересилить свою боль и вернуться к нам. — Я больше никому ничего не должен. За мой долг сполна заплатил Джин. — Серьезно? Значит, его смерть была напрасной? — О чем это ты? — О том, что ты должен Джину как минимум отомстить за его смерть. — Ты ведь это сделал, верно? — Я заключил перемирие с кланом Кан. — Что? И после этого ты меня называешь ненормальным? Да как ты посмел, после всего, что они сделали? — Я сделал то, на что ты долгое время не решался. Я принес безопасность нашей семье. — А Чонгук оказывается был прав. Ты — предатель и тебе нельзя доверять. — И это вместо спасибо за то, что я положил конец этой многолетней резне. — Она тебя не касалась! — До тех пор, пока не коснулась всех. Мы все просили тебя остановиться, но разве ты кого-то послушал? Твоя мудрость оказалась бесполезной перед глупостью и упрямством, поэтому тебе ничего не остается как заниматься самоедством и распускать нюни. — Да что ты о себе возомнил? Хочешь, чтобы я порвал тебя? — А сможешь ли? Ты сейчас очень жалок, да и силенки подрастерял, так что продолжай помирать на радость убийце твоих родителей. — Что ты сейчас сказал? — Ты прекрасно меня слышал. Смерть Джина будет на твоей совести, как и смерть твоих родителей, за которых ты так и не смог отомстить. — Эвон назвал тебе имена, поэтому ты заключил с ним перемирие? — Возможно, только тебе это зачем? Ты ведь сейчас и мухи не сможешь прихлопнуть. Юнги не ожидал такой мгновенной реакции Намджуна и лишь упорные занятия боксом помогли ему избежать прямого столкновения с хёном. Когда тот кинулся на него, Мин присел, слегка уклонившись влево, поэтому лев перелетел над ним и скрылся в глубине сада. Блондин облегченно выдохнул и бросился к машине, в которой его уже ждал Чонгук. — Газуй, пока мы не потеряли след! — скомандовал он. — У нас получилось? — спросил тот, вдавив педаль в пол. — Не уверен, он ведь так и не узнал имя убийцы своих родителей. Его взбесило то, что Эвон сказал его мне, а не ему. — Блин, это значит, что весь клан в опасности. Он ведь никого в живых не оставит. — Поэтому мы должны добраться до поселения первыми. Намджун несся через заснеженную долину, то и дело проваливаясь в глубокий снег. Твердая корка наста больно врезалась в лапы, но он не чувствовал этого. План Юнги сработал, отчего Ким был просто в бешенстве. Ярость и гнев открыли для абсолютного второе дыхание, поэтому, как альфы не старались, но на закате он первым вошел в поселение. При виде громадного льва, оставляющего за собой кровавые следы, жители попрятались в свои дома и лишь один смело вышел врагу на встречу. Как только Намджун приблизился к нему, Эвон встал перед ним на колени и, склонив голову, сказал: — Я ждал тебя и теперь надеюсь на твою мудрость и справедливость. — О какой справедливости ты говоришь? — удивился тот. — Я столько лет просил назвать мне имена тех, кто жестоко разделался с моим кланом, а ты решился на это только после стольких смертей. Почему ты не согласился на мои условия и заключил перемирие за моей спиной? Чем Юнги заслужил твое доверие? — Тем, что, несмотря на свое безумство, он смог найти в себе силы и прекратить эту ужасную войну. — А знаешь ли ты, что это именно он убил большую часть ваших детей в ту кровавую ночь, когда вы их собственноручно послали на смерть? — Знаю. — Тогда может быть, ты знаешь, что именно Юнги расправился с твоим единственным сыном? — Знаю. — И что после этого ты простил его? — Его вины в этом нет, ибо он защищал свою семью. Мин не знал, кто чей сын, поэтому он поступил так, как любой на его месте. — Слишком красивые слова, поэтому я не верю тебе. Я чувствую, как в твоей душе еще живет желание отомстить. — Да живет, но не ему, а тому, кто действительно этого заслужил. — О чем ты говоришь? — Юнги разве не сказал, кто убил твоих родителей? — Я не стал слушать его, ибо хотел убедиться лично, что он предал меня. — Это не так. Юнги предан твоей семье, и он будет бороться за нее до конца. Я сам в этом убедился, поэтому поверил его обещанию и ждал тебя, чтобы официально закрепить наш мир. — А что это ты так расхрабрился? Помнится, при Нэше ты и рта не мог раскрыть. Кстати, где он? Хочу лично засвидетельствовать ему свое почтение. — Намджун, ты правда ничего не знаешь? Почему Юнги ничего не рассказал тебе? — Потому что ваши альфы убили его мужа. Лев обернулся, а Эвон поднял голову от удивления. По широкой дороге шел Мин вместе с Чонгуком и в этот момент Юнги казался еще более опасным, чем абсолютный. Остановившись недалеко от старейшины, блондин продолжил: — Намджун настолько был убит горем, что выбрал смерть вместо мести. Мне понадобилось время, чтобы вывести его из этого состояния, так что теперь ты сам можешь назвать того, кто действительно виноват во всем. — И кто же это? — спросил хён. — А сам не догадываешься, почему сейчас перед тобой Эвон, а не Нэш? — Почему ты скрывал от меня это? — обратился зверь к старейшине. — Ведь всех этих смертей можно было бы избежать, открой ты мне правду раньше. — Нэш пригрозил расправой всем, кто проболтается, — ответил Эвон. — И чего вы добились этим? От вашего клана осталось меньше половины, и вы все также продолжали его укрывать? — Я понял, что Нэш окончательно обезумел, когда он собственноручно отрубил голову вашему беременному омеге. Однако изменить ничего уже не мог, ведь он отдал приказ своим верным альфам убить всех, кто будет находиться в доме. После того, как Юнги учинил здесь расправу, Нэш сбежал и больше мы ничего о нем не слышали. Я тысячу раз умолял его рассказать тебе правду, но он не хотел, чтобы его считали трусом. Намджун, мне очень жаль, и я скорблю вместе с тобой, потому что знаю, каково это потерять дорого человека. Поэтому я взываю к твоей сути, будь мудр в своем решении и давай уже зароем этот топор войны. — Я хочу убить эту тварь. Где он прячется? — Эта вещь из его дома, — и мужчина протянул небольшой амулет. — Не знаю, что это за хрень такая, но здесь заключена кровь Нэша, поэтому ты не сможешь потерять этот запах. Лев зубами выхватил амулет и, развернувшись, помчался прочь из поселения. — Блин, я не предупредил его о когтях старейшины, — спохватился Эвон. — Гук, жди нас в машине, — сказал Юнги. Мин быстро разделся и, обернувшись зверем, побежал вслед за хёном. Чон поднял с земли вещи блондина и хотел было уйти, но старейшина остановил его. — Чонгук, в машине тебе будет неудобно, — сказал он. — Зайди в мой дом, потому как думаю, что ожидание будет слишком долгим. Юнги бежал по следам Намджуна, но никак не мог его нагнать. Невероятно, но чувство мести предало сил альфе настолько, что казалось, он все это время не вылезал из спортзала, а не лежал без сил на могиле. Мин бежал всю ночь и лишь к рассвету его чуткий слух уловил знакомый рык. Барс ускорился и вскоре узрел страшную картину. Снег на окраине леса окрасился в бурый цвет от крови. Громадный волк, не уступавший по размерам льву, терзал исхудавшее тело врага стальными когтями. Ким еле стоял на лапах, из последних сил отражая нападения, но последний удар все же свалил его на землю. — Что, думал, сможешь одолеть меня? — злорадно спросил Нэш, наблюдая за тщетными попытками Намджуна подняться с земли. — А я думал, что ты окажешься мудрее и сбежишь как можно дальше, — ответил тот. — Для чего? Ты ведь все равно не сможешь меня убить. — Зачем ты все это затеял? Для чего чтишь все эти древние традиции, которые сейчас уже не имеют смысла? — Традиции для того и созданы, чтобы их чтить. Твоя мать должна была умереть после изгнания, но твой отец наплевал на все обычаи и приютил ее у себя, за что и расплатился своей кровью. Я слышал, что твой муж тоже был изгнанником и ты поступил также, как и твой отец. Какая роковая ирония, не находишь? — Бред. Это всего лишь дурное стечение обстоятельств. Твоя паранойя перешла все границы, и я намерен остановить это. — Серьезно? Посмотри на себя. Лев — царь зверей лежит сейчас у лап волка, который является всего лишь санитаром леса. Я намерен очистить свою территорию от такой гнили как ты и твоя стая. — Хочешь стать царем? Твое место уже занял Эвон и он вряд ли позволит тебе вернуться. — Эвон — трусливый щенок, с которым я разделаюсь в два счета. Перед моими когтями никто не сможет устоять, так что сейчас ты воссоединишься со своим муженьком. Нэш замахнулся и стальные когти сверкнули в лучах восходящего солнца. Абсолютный закрыл глаза в ожидании удара, но его не последовало. Зверь Юнги среагировал молниеносно. Один точный прыжок и мощные челюсти сомкнулись на лапе, перекусывая кость. Дикий рев вперемешку с человеческим криком оглушил окрестность. Волк быстро уменьшился в размерах и вот уже человек упал на колени, держась за поврежденную руку, из которой хлестала кровь. Мин отшвырнул подальше откушенную конечность и подошел к старейшине. Тот взглянул в его безумные красные глаза и затрясся от страха. — Что ты такое? — дрожащим голосом спросил он. — Я — абсолютный альфа, приемный сын Намджуна, — ответил зверь. — Я обязан ему жизнью и вот теперь возвращаю долг. Твои зверства вышли за пределы разумного и тебе больше не место среди нормальных оборотней. — Это не тебе решать, щенок! Я намного старше и опытнее тебя, поэтому ты должен проявить ко мне уважение! — Старше не значит мудрее. Может, я и молод еще, и опыта у меня недостаточно, но я четко понимаю границы дозволенного. Ты безрассудно позволил истребить половину своего клана только из-за безумной одержимости древним традициям. Разве это достойное поведение старейшины? О каком уважении ты можешь говорить после того, как пустил на мясо будущую опору своей стаи? — Что ты такое несешь? Какую еще опору? — Своих детей, Нэш. Ты позволил истребить весь молодняк, и я сомневаюсь, что смерть своего собственного сына тебя хоть как-то тронула. Ты не санитар леса, ты настоящий убийца. На твоих руках кровь невинных людей, а это ничто иное, как предательство. — Нет! Я не предатель! Я защищал свою стаю от Намджуна! — Ты защищал лишь свою задницу, прикрываясь стаей, и ты предал их всех. — Нет, это ложь! — Твой клан знает об этом, поэту назад тебе дороги нет. — Нет! Я докажу, что ты оклеветал меня! — Ты уже ничего не сможешь сделать, потому что я тебе не позволю. Юнги выпустил когти и одним ударом пробил человеческую грудь. Вырванное сердце еще билось в его лапе, а Нэш с ужасом смотрел на него. — Ты умрешь также, как умер твой сын. Какая роковая ирония, не находишь? — с сарказмом спросил Мин, а затем лапой раздавил орган. Альфа развернулся от упавшего на снег тела и посмотрел в глаза Намджуну. — Сейчас самый подходящий момент избавиться от него и свалить все на старейшину, — подначивал зверь. «Заглохни», — мысленно ответил Юнги. — Жалкая душонка, ты можешь занять его место и все альфы будут тебе подчиняться. «Мне это не нужно. Я не хочу быть таким как Нэш, жадным до власти». — Как жаль, что я не в его теле родился. Его было бы легче сломать. Ну, ничего, рано или поздно я найду твое слабое место и займу это тело полностью.