You Make Me Feel.../Ты заставляешь меня чувствовать.

Глава 3: Ярость.

Она не знала, сколько времени провела в большом саду. Как только она снова смогла двигаться, она пошла вдоль стены вокруг этого места. Он был больше, чем утверждал Эмметт, но выглядел мирно. Пруды, полные рыбы, распускающиеся цветы, несколько больших деревьев в тени. Это было воплощением красоты. Она сидела возле одного из прудов в дальнем углу сада, скрытая от остальных, пытаясь очистить свой разум. Она устала чувствовать. Устала от попыток понять чувства, которые поднимались в ней. В каком-то смысле она хотела вернуться к оцепенению, это было проще, чем сейчас. Легче было ничего не чувствовать. Она смотрела, как рыба подплыла к краю пруда рядом с ней, прежде чем быстро ускользнуть. Покалывание в затылке предупредило её о внезапном присутствии позади неё, но она не узнала это чувство. За последнюю неделю она стала лучше различать присутствие разных вампиров, этот был новым. “Вампиры действительно не знают понятия частной жизни.” – пробормотала она. Ответный смех был ярким, более глубоким, чем колокольчики Элис, “Мы можем слышать, обонять и видеть с совершенством, так что уединение – потерянное искусство среди нашего вида”. Она ухмыльнулась, услышав знакомый женский голос: “Ты, должно быть, сестра Аро”. Прохладный ветерок развевался вокруг неё, когда вампир сидел рядом с ней на траве, скрестив ноги, "Дидим. А ты?” Она покачала головой и повернулась, чтобы посмотреть на женщину. Её тёмные волосы свисали локонами вокруг лица, ярко-красные глаза смотрели на неё с осторожным волнением. Её округлый подбородок, нос, такой же заостренный, как у Аро, и мягкие щёки делали её всё ещё похожей на ребенка. “Аро послал тебя сюда, чтобы получить эту информацию?” – с любопытством спросила Белла. Дидим усмехнулась: “Нет. На самом деле я пришла сюда, чтобы проверить овощи, которые я выращиваю для тебя, но другие ищут тебя". Она повернулась к ней всем телом: “Ты всё это выращиваешь? Для меня?” Дидим кивнула: “Большинство пакетов с кровью здесь держатся всего несколько месяцев. Однако у, ну, у Аро есть строгий приказ, чтобы тебе не причинили вреда.” Она фыркнула: “Кроме Афинодоры". Дидим лукаво улыбнулась: “Знаешь, на самом деле она не причинила бы тебе вреда". Она покачала головой: “Да, конечно". Дидим нахмурилась, но промолчала. Когда они сидели в компании друг друга, она не могла не заметить, как ей было спокойно. Она не чувствовала обычной неловкости, находясь рядом с вампиром, которого не знала. Она не чувствовала необходимости заполнять тишину разговорами, маленькими или другими. Дидим вздохнул: “Они беспокоятся о тебе". Она нахмурилась: “Кто?” "Аро и Сульпиция", – улыбнулась ей Дидим, – "Ты им понравились. Особенно Сульпиции”. Она почувствовала, как по спине пробежал холодок страха: “Что им от меня нужно? Что вам от меня нужно?” Дидим пожала плечами: “Мне от тебя ничего не нужно. Моя пара Маркус, он заинтригован твоим спокойствием, когда ты имеешь дело с существами, которые могут убить тебя в мгновение ока. Кай…” Она поморщилась: “Кай есть Кай. На твоем месте я бы держалась от него подальше. У него нет проблем с неподчинением приказам Аро". Она кивнула: “Угроза принята и воспринята всерьез". Дидим усмехнулась: “Аро сказал, что ты забавная". "Как будто Аро понял бы, что это смешно, если бы оно подпрыгнуло и укусило его в задницу”. – Она покачала головой, когда Дидим рассмеялась, и это согрело её тело. "Тебе следует вернуться в замок, Афинодора скоро начнет разрушать это место.” Она вздрогнула, вспомнив ощущение в груди, когда вампир прижал её к полу. Страх сжался в её животе, когда она снова уставилась на пруд. Дидим склонила голову набок: “Афинодора изменилась за последнюю неделю". Она вскинула голову, чтобы посмотреть на женщину рядом с ней: “Что ты имеешь в виду?” "Обычно она из тех, кто сдерживает свои эмоции. Она воин из старых земель, и проявление эмоций для неё признак слабости. Однако в последнее время все заметили, что она теряет контроль". Она покачала головой: “Здорово, что Аро заставил меня работать с вампиром, который теряет контроль. Он что, надеется, что она тогда сорвется и убьет меня?” Глаза Дидим расширились: “Нет, конечно, нет. Никто из нас никогда раньше не видел Афинодору такой, и..." – Женщина нахмурилась, не зная, что сказать, – "Это интересно, вот и всё". Она проследила за искоса брошенным взглядом женщины и поняла, что вампир лжёт ей: “Ты лжёшь". Дидим в шоке посмотрела на неё: “Что?” Она заставила себя подняться на ноги: “Ты лжёшь мне. Это неинтересно. Я видел тот же понимающий взгляд в глазах Аро, так что я знаю, что ты тоже лжёшь". Дидим вскочила на ноги: "Ты очень наблюдательна". Она попятилась от женщины: “Что ты мне не говоришь?” Женщина нахмурилась, и ее голос стал почти умоляющим: “Клянусь, в этом нет ничего плохого. Пожалуйста, ты должна понять, что это деликатный вопрос. Это происходит не чаще, чем раз в несколько столетий, и это невероятное, особенное и сильное, когда это происходит.” “Когда что происходит?” – Она оборвала нарастающий гнев, пытающийся вырваться на свободу. Дидим покачала головой: “Это не мое дело, и я уже сказала слишком много. Пожалуйста, просто доверься Афинодоре". Она покачала головой: “Единственные, кому я доверяю – это Розали и Эмметт". Она поспешила прочь от женщины, игнорируя голос, призывающий человека вернуться. Она перешла на бег и снова побежала через сад, втайне наслаждаясь этим ощущением. Она никогда не скажет об этом Эмметту, потому что он захочет увеличить расстояние до десяти миль или больше за раз. Она вошла в безмолвный замок и поспешила в свою комнату, молясь, чтобы никто не увидел и не учуял её запаха. Она проскользнула в свою комнату и быстро закрыла дверь, прежде чем повернуться к кухне. Она с криком подпрыгнула на фут в воздух и прижала руку к груди, её сердце пыталось разорвать грудную клетку. “Уединение! Просила же!" – рявкнула она на женщину. Сульпиция смерила её убийственным взглядом: “Где ты была?” Она нахмурилась, медленно пересекая комнату, – "В саду". "Мы искали тебя весь день". –Сульпиция достала из холодильника бутылку воды и бросила ей. Она поймала его, когда вошла в ванную, закатив глаза: “Замок полон вампиров, и они не могут найти одну маленькую человеческую девочку". После часового душа она переоделась в спортивные штаны и футболку, прежде чем выйти из ванной. От запаха готовящейся пищи у неё дико заурчало в животе, и она подошла к стойке. Сульпиция и Аро говорили так тихо и быстро, что она не могла разобрать, о чем они говорят. Она поморщилась, – “Там вы можете использовать свой вампирский язык, но здесь говорите нормально". Аро, нахмурившись, повернулся к ней: “Афинодора сожалеет, что напала на тебя сегодня утром". Она покачала головой, когда Сульпиция поставила перед ней тарелку с едой, “Это то, что делают вампиры. Я не виню её за её естественные инстинкты.” Она быстро съела еду и улыбнулась, когда Сульпиция наполнила тарелку во второй раз. Аро покачал головой: “Завтра утром у нас суд, и я хотел бы, чтобы ты была там.” Она застыла с вилкой на полпути ко рту, “Почему?” "Мне любопытен ваш разговор с Дидим, и я хотел бы проверить свою теорию". – сказал Аро, внимательно наблюдая за ней. Она пожала плечами: "Я в меню? Я бы хотела, чтобы вы хотя бы написали прощальную записку Розали". С губ Сульпиции сорвалось рычание: “Никто не причинит тебе вреда. Это приказ от нас обоих". Она почувствовала, как страх сжался в её груди, когда появился вампир Сульпиции. Её клыки обнажились и блестели от яда. Это был не первый раз, когда она видела удлиненные клыки, которые были у вампиров. Джеймс всё время вынимал свои, а потом глубоко вонзал их ей в руку. Она бессознательно потерла предплечье, чувствуя фантомное давление и боль от его укуса. Аро схватил её за запястье и изучил мерцающий след от укуса, –"Как он предотвратил изменение?” Она нахмурилась, – "Он высосал яд, забрав с собой большую часть моей крови.” Аро нахмурился: “Так просто?” Она пожала плечами, убирая руку: “Нет, не так просто. Было бы лучше, если бы я обратилась или, по крайней мере, умерла". Она оттолкнулась от стойки и вышла на балкон, внезапно почувствовав потребность подышать свежим воздухом. Она схватилась за мраморные перила и уставилась во двор, чувствуя, как Аро и Сульпиция с любопытством наблюдают за ней. Она покачала головой, рычание разочарования вибрировало в её груди. Она ненавидела, когда за ней наблюдали, независимо от того, какой это был вид. . Она была беспокойна, когда пыталась заснуть, сны и кошмары смешивались вместе, образуя один большой праздник ужасов. Наконец, она не выдержала и оделась на следующий день ещё до того, как взошло солнце. Она удивлялась, проходя по коридорам, наконец, обнаружив большую библиотеку, бóльшую, чем она когда-либо видела раньше. Запах пыли и чернил в сочетании со сладким мускусным запахом старых томов ударил ей в нос, когда она вошла. Библиотека состояла из двух этажей, от стены до стены уставленных книжными шкафами. На втором этаже был проход с перилами, которые тянулись вдоль края, чтобы видеть этаж ниже. Она последовала за сладким мускусом и оказалась на втором этаже, в дальнем конце. Она провела руками по корешкам и улыбнулась, ощутив их шершавое прикосновение к кончикам пальцев. Она нашла большой чёрный том и сняла его с полки. Она отнесла его к маленькому квадратному столику на открытой площадке второго этажа, открыла тяжёлый том на столе. Это была полная история о расах оборотней. Она была поглощена этим, когда её сердце начало биться быстрее. Осознание того, что существует нечто большее, чем просто вампиры, было для неё больше похоже на духовный момент, но осознание того, что её друг Джейкоб соответствует всем характеристикам одного из них, заставило её сердце забиться быстрее. Джейкоб был оборотнем, и истории, которые он рассказывал, когда они гуляли по пляжу, были не просто историями. Они были историей его племени и народа. Люди, которые превращались в волков, не путать с оборотнями, на что часто указывала книга. На самом деле, это было самое главное в книге, что оборотни и перевёртыши были совершенно разными, но одинаково опасными в свои ранние годы. Годы, которые можно было бы назвать равными новорождённым вампирам. Их эмоции контролировали каждую смену, а не контроль, которым старшие оборотни овладевали в течение своих новорождённых лет. Там, где у вампиров был один год жизни новорождённого оборотня, у оборотней могло быть от пяти до десяти лет жизни новорождённого, в зависимости от возраста, в котором они впервые переходят. Рука на её плече заставила её задохнуться, и она повернулась, чтобы посмотреть на Афинодору. Женщина подняла руки: “Извини, я не хотела тебе напугать". Она покачала головой: “Нет, прости.” – Она осторожно закрыла книгу: “Я увлеклась.” Лёгкая улыбка появилась на лице Афинодоры, – “История перевёртвшей?” Она взглянула на чёрную книгу, – “Вампир написал это правильно?” "Да. Тогда мне было очень весело с перевёртышами. Они были рады, что их признали за их истинное существо и не путали с оборотнями". У неё отвисла челюсть: “Ты это написала?” Афинодора кивнула, уходя: “Большинство старых, написала я. Пойдём, суд скоро начнется". Она нахмурилась на книгу на долю секунды, прежде чем вскочить со стула и поспешить за вампиром, – "Так перевёртыши хорошие, верно? Я имею в виду, что они не злые". Афинодора нахмурилась, глядя на неё, когда они спускались по лестнице, – "перевёртыши опасны в раннем возрасте, и они это признают. Они такие же, как и другие виды, у них есть хорошее и плохое. Им должно быть предоставлено пространство при общении с ними независимо от этого". Она нахмурилась. Это никак не помогло ей справиться с тем фактом, что она может вернуться домой к другу, который превратится в большого волка. Афинодора внезапно остановилась, глядя на нее: “Почему? Ты планируешь провести время с одним из них?” Она кивнула: “Да. На самом деле много времени". Она отошла от женщины, продолжая идти к тронному залу. Как она собиралась скрыть тот факт, что знает, кто такой Джейкоб? Неужели он солгал ей? Она остановилась посреди коридора, когда её осенило. Неужели Джейкоб солгал ей на том пляже? Разыгрывая их как просто истории, зная всё это время, что она тусовалась с Эдвардом. Мог ли он рассказать ей с самого начала, и она предотвратила бы большую часть того, что произошло, не идя вслепую? Или всё обернулось бы так, как было, независимо от того, когда она узнала? Всякий раз, когда она решает один вопрос, почему в итоге у неё появляется ещё двадцать? Она знала, что у неё никогда не будет ответов на все вопросы, но, чёрт возьми, она хотела решить проблему, не добавляя больше к и без того сокрушительной куче. Она вздохнула и пошла дальше по коридору. Афинодора быстро догнала её, в её глазах горел гнев, когда она схватила её за запястье и развернула лицом к себе: “Зачем тебе делать что-то настолько опасное?” Она нахмурилась, глядя на женщину: “Я могла бы возразить, что моё второе имя опасность, но мне много раз говорили, что я магнит опасности". Афинодора нахмурилась: “Кто так исказил твой разум?” Она резко отстранилась от женщины: “Искривленный — это ещё мягко сказано. То, что Джеймс сделал со мной…” Она покачала головой, повернулась и продолжила путь к дверям в тронный зал: “Искаженный — это лучше, чем это". Двери открылись, когда громкое рычание сотрясло стены вокруг них. Не обращая на это внимания, она пересекла комнату и встала перед Аро: “Зачем я тебе здесь?” Он ухмыльнулся, взяв её за руку и притянув к трону между собой и Дидим, –"Просто стой там сейчас". Она кивнула и взглянула на улыбающуюся Дидим, сидевшую боком в троне, перекинув ноги через подлокотник и скрестив их в лодыжках перед собой. Она нахмурилась, глядя на вампира, но улыбка женщины только расширилась, когда она переместила ноги, чтобы коснуться её живота. Позади неё раздалось тихое рычание, и, обернувшись, она увидела Афинодору, уставившуюся на ноги Дидим. Она нахмурилась и повернулась к дверям. Какое дело Афинодоре, если Дидим прикасается к ней? Она знала, что у Дидим есть пара — Маркус? Итак, она не беспокоилась о ещё одной встрече с Корин, но это не касалось Афинодоры, даже если бы это произошло. Двери открылись, и она увидела, как тело Аро напряглось, его поза стала прямой, а в его обычно мальчишеских глазах появился жёсткий блеск. Он стал королем-Аро прямо у неё на глазах, и это было ужасно, дрожь страха прокатилась по её спине, когда она попыталась слегка отпрянуть. Три красноглазых вампира вошли в комнату и поклонились Аро: “Лорд Аро, вы вызвали нас". Аро кивнул: “Я слышал о восстании в вашей части мира, Лукас. Армия создается и остается без присмотра". Она увидела, как высокий мужчина в середине с чёрными волосами непреклонно покачал головой: “Нет, лорд Аро. Мы ничего об этом не знаем". Она наблюдала, как красные глаза светловолосого мужчины слегка переместились вниз и влево, прежде чем они снова поднялись на Аро. Его верхняя губа задрожала, движение, которое было едва заметно для неё. Его средняя фигура слегка сдвинулась, чего она бы не заметила, если бы не обратила внимания на рисунок на мраморном полу, покрывающий то, чем он не был минуту назад. Лукас лгал Аро. Она нахмурилась, любопытство, почему он солгал об этом, это начало щекотать её разум, зуд, который ей нужно было почесать, но физически она не могла этого сделать. Аро вздохнул: “Тогда ты уничтожишь эту армию и покончишь с ней. Мы пошлем разведчика, чтобы убедиться, что это сделано. У тебя есть одна неделя. Мы не даем второго шанса, Лукас. Ты будешь мудр, если запомнишь это". – Он махнул рукой, и Феликс, и Димитрий открыли двери. Прежде чем она успела подумать, она нахмурилась на него: “Ты просто собираешься отпустить его?” Кай сердито зарычал на неё, когда вампиры вокруг них замерли, Афинодора смотрела на неё широко раскрытыми глазами, и было ли это беспокойство в её глазах? Нет, она не могла правильно увидеть, ей это показалось. Кай свирепо посмотрел на неё: “Ты смеешь открывать рот во время нашего судебного заседания, мешок с кровью". Она крепко стиснула зубы, прежде чем заговорить: “Только потому, что ты слишком слаб, чтобы открыть рот, кровосос". Кай вскочил на ноги, но Аро быстро встал: “Хватит.” – Его черный взгляд обратился к ней с угрозой в голосе: “Что дает тебе право говорить?” – Гнев накатывал на него волнами. Она отказалась отступать и проглотила свой страх, когда он сжался вокруг её груди, – “Потому что он лжет тебе". Голова Аро резко повернулась, когда двери захлопнулись, и три вампира оказались в ловушке в комнате. “Почему ты думаешь, что они лгут?” – спросил Аро, повернувшись к ней, и в уголках его глаз снова появилась красная полоска. "Для вампира ты невнимателен", – сердито огрызнулась она. Кай расплылся перед ней и обхватил рукой её горло: “Не забывай, с кем ты разговариваешь, мешок с кровью". Разум Дидим был как в тумане, когда она ударила его рукой в грудь, отбросив его назад, его рука отпустила её шею. Она упала на пол, не осознавая, что была в воздухе, пока он держал её. Она закашлялась от боли в горле, и Дидим опустилась на колени рядом с ней, не сводя глаз с Кая. Аро зарычал на мужчину: “Почему ты говоришь, что он лжёт?” Дидим подняла её на ноги, и когда она заговорила, её горло горело, а голос был шершавым, грубым и хриплым: “Его лицо. Он отвернулся от тебя, когда говорил, а потом дёрнулся. Вампиры не дёргаются". Аро злобно ухмыльнулся, глядя на трёх вампиров перед собой: “Она права". Дидим прислонился к ней, – "я не видела, как он дернулся". Она нахмурилась: “Как?” Женщина покачала головой и кивнула кому-то позади неё. Афинодора подошла к ней и притянула её спиной к своему телу, за тронами. Она проигнорировала внезапный прилив тепла в груди, когда Афинодора встала немного впереди неё, защищая, когда Аро протянул руку вампиру по имени Лукас. Лукас не пошевелился, и Аро получил ответ. Глаза короля потемнели: “Ты смеешь лгать нам. Армия будет отправлена, и вы все тоже". Она смотрела, как группа превратилась в размытое пятно позади Аро, когда он шёл к своему трону. Она нахмурилась, когда Деметри отлетел, и мгновенно сделала шаг вперёд. Джейн ухмыльнулась самому большому из вампиров, когда он приблизился к ней: "Боль". Вампир мгновенно упал, его вены начали лопаться на лбу, когда леденящий кровь крик вырвался из его рта. Женщина ударила Феликса о мраморную скамью, прежде чем развернуться на крик. Она зарычала, когда быстрее других приблизилась к Джейн. Джейн была слишком сосредоточена на большом вампире, чтобы заметить бегущую к ней женщину. Она почувствовала, как сильно забилось её сердце, и закричала: “Джейн!” Барьер вылетел из её тела, синий мерцающий свет ярко вспыхнул, когда он врезался в женщину, отбросив сердитую женщину назад через всю комнату на Феликса. Бедняга только что встал на ноги, и она не могла не чувствовать себя немного виноватой из-за этого. Глаза Аро расширились, когда он изумленно уставился на неё, а Джейн улыбнулась ей. Она сосредоточилась на барьере и ахнула, увидев, как он летит прямо на неё. Защёлкнувшись, как резиновая лента, обратно в её тело, она отлетела назад к стене позади тронов, прежде чем упасть вперед на грудь. Воздух в её легких мгновенно исчез, на языке появился привкус меди. Она закрыла глаза, когда холодный пол заставил её тело онеметь, и она медленно потеряла сознание. . . Стук в голове заставил её застонать от боли, когда она медленно проснулась, чувствуя тёплые простыни вокруг своего тела. Она чувствовала себя так, словно у неё было худшее похмелье в истории, когда попыталась открыть глаза. Яркий свет послал стреляющую боль в её лобную долю, и она сердито зарычала. Звук задёрнутых занавесок достиг её ушей, звуча так, как будто фейерверк взорвался прямо рядом с её ушами, хотя это было не где-то рядом с ней. Она натянула подушку на голову, чтобы приглушить звуки вокруг, чувствуя, как кровать прогнулась, когда кто-то сел рядом с ней. Холодные руки потянули её за обнаженную руку, и она приоткрыла один глаз, вздохнув теперь, когда было темно, камин был единственным мягким светом в комнате: “Где я?” – Её голос был хриплым и низким. "В своей комнате", – тихо проговорила Сульпиция, – "как ты себя чувствуешь?” Она проворчала: “Как будто у меня худшее похмелье в истории". Сульпиция нахмурилась, глядя на неё: “Ты напугала нас до чёртиков". “Мы?” Она нахмурилась: “Кто мы? И не говори "Кай", потому что этот крысиный ублюдок смеялся, когда я отключилась". Сульпиция усмехнулась: “Нет. Афинодора, я, Аро, Дидим… Мне продолжать?” Она покачала головой и почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Сульпиция исчезла, появившись в мгновение ока с маленькой мусорной корзиной. Она перегнулась через край кровати, и её вырвало, горло горело сильнее, чем было вначале. Когда она закончила, Сульпиция протянула ей бутылку воды, и она прополоскала рот, прежде чем сделать большой глоток. Она рухнула обратно в удобную кровать, изнеможение овладело её разумом. Сульпиция снова завернула её в одеяло, – "Спи. Мы ещё поговорим, когда ты проснешься". Ей не нужно было повторять дважды, тем более что она отключилась до того, как женщина закончила говорить. . В следующий раз, проснувшись, она услышала голоса: “Как она?” Сульпиция вздохнула: “Она не просыпалась целый день". "Я был её врачом уже несколько месяцев. Позволь мне позаботиться о ней", – голос Карлайла был настолько твёрд, насколько это было возможно против королевы. “Хорошо, но она остается здесь, Карлайл", – голос Аро принадлежал Королю. Она почувствовала прохладный ветерок вокруг себя и простонала: “Клянусь, на этот раз это была не я". Карлайл фыркнул: “Это всегда ты". Она перевернулась и заставила себя сесть, – "Моя голова не болит так сильно, как раньше, но всё ещё колотится". – Она просидела весь приём, чуть не закричав, когда он посветил ей в глаза этой проклятой карманным фанариком. "Я бы предпочел отвезти тебя в больницу на сканирование, чтобы убедиться, что нет кровоизлияния в мозг". – сказал Карлайл, намекая на то, что ей следует сделать. Она покачала головой: “Я в порядке, просто всё произошло так быстро, что я не смогла это остановить". Карлайл нахмурился, но кивнул: “Тогда я пойду, но если у тебя возникнут какие-то проблемы, я должен знать об этом немедленно". Она скорчила ему гримасу: “Скажи охранникам вон там, а не мне". Аро усмехнулся: “Мы слышали". "Конечно, вы это сделали". – Она встала и потянулась, вздыхая от приятных хлопков, которые давало её тело, прежде чем проскользнуть в ванную. Она скользнула в ванну, полную пузырьков и горячей воды, улыбаясь, позволяя своему телу расслабиться в воде. Прохладный ветерок и знакомое покалывание на шее заставили её поморщиться, – “Я ненавижу вампиров". "По крайней мере, ты любишь меня", – тихий голос Джейн громко прозвучал в тихой кафельной комнате. "С чего ты взяла, что это так, Ничтожество?” – спросила она, не открывая глаз. Джейн плеснула водой ей в лицо, заставив её закашляться, когда она заговорила: “Ты спасла меня дважды, и в первый раз я не нуждалась в твоей помощи". Она вытерла пузыри и воду с глаз, прежде чем открыть их, глядя на девушку. – "Я защищала драгоценный мрамор Аро. Неизвестно, что бы она сделала с тобой на полу". На молодом лице Джейн появилась ухмылка, её светлые волосы были собраны в пучок, – “Так ты говоришь, что пол нуждался в защите?” Она кивнула: “Совершенно верно. Он такой блестящий, и твое лицо поцарапало бы его". Фырканье смеха наполнило комнату, когда Деметри расплылся внутри и сел на стойку, – "Лицо Джейн сделало бы больше, чем просто поцарапало его". Джейн сердито посмотрела на него: “Отвали, Деметри". Он поморщился, глядя на неё: “О, такие слова от молодой леди". Она не могла удержаться от смеха: “О, ты говоришь об этом, Сатир? Она знает?” Его глаза расширились: “Ты не посмеешь". Джейн скрестила руки на груди, на её губах появилась широкая улыбка, когда она посмотрела на неё: “Сатир?” Деметри покачал головой: “Даже не думай об этом". Она усмехнулась и подмигнула Джейн: “Средневековая шутка". Джейн засмеялась, направляясь к стойке рядом с Деметри: “Это что-нибудь похоже на Барменшу в 20-ых 19 века?” Он сердито прорычал: “Я ненавижу вас обеих". "Больше похоже на бордель в 30-ых семнадцатого". Феликс ухмыльнулся, прислонившись к двери ванной и скрестив на груди большие руки. Ёе глаза расширились: “О, скажи.” Деметри застонал, когда Феликс злобно ухмыльнулся, его красные глаза заплясали от возбуждения. . Два часа спустя она сидела на скамейке перед фонтаном во дворе. Аро и Сульпиция ушли и Джейн, которая вошла в её комнату, помогла выскользнуть из здания. Феликс потчевал их историей о Деметри и содержании борделя, которая довела их до истерики, пока она чуть не утонула в ванне. После этого они решили выйти на свежий воздух, Джейн предложила им нырнуть с балкона. Она была полностью за это, пока Деметри не пожаловался на необходимость ремонта тронного зала накануне, поэтому они пошли пешком. “Что случилось после того, как я отключилась?” – спросила она, садясь на скамейку. Джейн сидела у неё на коленях, прислонившись спиной к подлокотнику скамейки, – "Аро взбесился". Димитри сел рядом с ней: “Не думаю, что когда-либо видел его таким. Он хотел знать, сделал ли этот кочевник что-нибудь с тобой". Джейн забросила ноги на колени Деметри: “Сульпиция — вот кто меня потряс. Обычно она так холодна ко всем в тронном зале, но она была второй для тебя". Она нахмурилась: “Вторая?” Вампиры переглянулись, прежде чем кивнуть, и Феликс откинулся на край фонтана, повернув голову, чтобы улыбнуться ей, – "Афинодора была первой. Она тоже чуть не откусила голову Сульпиции, когда она подошла ближе". Она почувствовала лёгкий трепет счастья в груди и нахмурилась. Почему это сделало её счастливой? Афинодоре она даже не очень нравилась. Всё, что они делали вместе, это спорили, за исключением одного раза во время тренировки, но она предпочла бы не ходить туда сегодня вечером. "Как долго я была в отключке?” – Ей нужно было сменить тему. Деметри нахмурился: “Два дня.” – Он исчез на мгновение, прежде чем снова появился на своем месте.” В одной руке он держал две бутылки вина, в другой — бокалы. Все кивнули, и он начал передавать стаканы по кругу, наливая каждому по полному стакану. Она потягивала вино, пока они разговаривали, и узнала о Феликсе. Он обладал исключительной техникой боя и был сильнее обычного вампира. Со временем он стал известен как палач Вольтури и гордился этим. Деметри дразнил большого вампира своими приемами, когда дело касалось любовников, и вскоре это превратилось в спор. Она не могла не покачать головой, слушая, как два вампира препираются взад и вперёд: “Они всегда такие?” Джейн кивнула, запрокинув голову и уставившись в небо. "Всякий раз, когда у нас действительно есть свободное время". Она усмехнулась: “Просто добавь вино и перемешай". Джейн рассмеялась, по-девичьи молодо. Полный смех, который, как она думала, никогда не выйдет из злой маленькой девочки. Она улыбнулась ей. Было приятно улыбаться, заставлять людей смеяться обычным способом, а не пытаться что-то скрыть. Она знала все истории, которые Каллены рассказывали ей о Вольтури, о том, что Джейн была самой безжалостной из всех, но она не могла этого видеть. Когда она смотрела на Джейн, да, она видела ужасающую маленькую девочку из кошмаров большинства людей, но она также видела и более глубокую сторону. Та сторона, которая была молодой и беззаботной. Та сторона, которая сочувствовала людям, о которых она заботилась, людям, которые стали её семьей за долгую и трудную жизнь. Она была слишком молода, чтобы оказаться в том положении, в котором находилась сейчас, но она ценила это, лелея власть и страх, которые она имела над другими. На скамейке напротив них появился молодой парень, ровесник Джейн и почти такой же внешности. Его глаза были прикованы к ней, когда он спросил: “Что на этот раз?” Джейн усмехнулась: “Это Алек, мой брат-близнец.” Она кивнула ему: “Семейное сходство". Алек внезапно ухмыльнулся, заставив его выглядеть самоуверенным, – "лучшая половина Джейн. Спасибо, что спасла мою сестру". Её глаза слегка расширились. Никто никогда не благодарил её раньше, особенно вампиры: “Что я могу сказать, это Ничтожество выросло на мне". Джейн со смешком закатила глаза, когда глаза Алека слегка расширились, а его дерзкая ухмылка превратилась в приятное счастье: “Что-нибудь ещё, сестра?” Джейн швырнула в него бутылкой, а Деметри бросил ему стакан, не прерывая спора. Алек откинулся назад, расслабляясь на скамейке, – "Так ты тот самый человек, которого Аро и Сульпиция защищают?” Она нахмурилась: “Ещё не слышала об этом, но, по-видимому это так”. Он изучающе посмотрел на неё. – "Я так понимаю, ты пробудешь здесь всё лето". Она пожала плечами: “Кто знает, что происходит в голове Аро". Высокий мужчина с тёмной кожей и дредами до шеи появился рядом с Алеком, “Никто не знает, но ты была ближе к этому, чем мы. Сантьяго". Она улыбнулась красноглазому вампиру, его лёгкий испанский акцент естественно слетел с языка. – "Итак, чем ты занимаешься?” Сантьяго взял у Алека бутылку и сделал большой глоток. – "Обычно я работаю в паре с Феликсом. Лучшая борьба и скорость". Феликс проворчал: “Как будто это так". Деметри исчез через двадцать минут и вернулся с Корин. Их руки были полны алкоголя. Её глаза расширились при виде Корин, и она поморщилась, когда Джейн потянулась за бутылкой. Она быстро встала, но перед ней появился Корин: “Что бы ты хотела, красавица?” Она потерла затылок, румянец обжег кончики её ушей, когда он устремился вверх по шее, – "Есть виски?” Корин кивнула и поставила бутылки на стол, держа бутылку виски в руке, – "Когда-нибудь делала боди шот?” Она почувствовала, как румянец усилился, когда она посмотрела вниз: “Давным-давно". Корин усмехнулась, придвигаясь ближе: "Не волнуйся, я буду нежной". Она старалась держаться подальше от Корин, пока тянулась ночь, но женщина не сводила с неё глаз, когда заиграла музыка и начались танцы. Ещё больше охранников Вольтури присоединились к вечеринке, когда мерцающие подвесные огни вспыхнули и, когда солнце исчезло, и она была потрясена, увидев так много вампиров в одном месте. Они смеялись и танцевали, не заботясь и не беспокоясь о том, что их увидят. Это было освежающе по сравнению с обычным поведением Калленов. Она понимала, что они не хотят привлекать к себе внимание, выставляя себя напоказ людям, но даже в уединении собственного дома они всё равно вели себя так же. Розали и Эммет были единственными, кто время от времени действительно отпускал её. Их свидания были легендарными в мире вампиров, поскольку они подслушали, как Деметри и Сантьяго обсуждали это несколько часов назад. Ей нравилось видеть, как вампиры были самими собой, двигались как в тумане или использовали свою силу, что должно быть невозможно. Наконец Корин загнала её в угол возле фонтана и притянул к себе: "Я искала тебя, красавица". Она нахмурилась: “Почему?” – Она поморщилась, когда это прозвучало скорее как нытье, и попыталась снова: “Почему ты ищешь меня, Корин?” Женщина ухмыльнулась: “Время боди шота. Тебе понравится". “Чёрт возьми, да, ты будешь.” Димитри удивленно поднял брови. Она простонала: “Не поощряй её.” Смех наполнил двор, когда Корин потянул её к фонтану и поднял бутылку: “Где бы ты хотела?” – Злая усмешка появилась на лице вампира. Чья-то рука выхватила бутылку из рук Корин, и охранник замолчал. Она уставилась на Афинодору, молясь, чтобы у неё не было неприятностей из-за вечеринки. Афинодора свирепо посмотрела на Корин, и с её обычно стоических губ сорвалось лёгкое рычание: “Если она делает боди шот, то она заберёт его только из моего тела". Корин кивнула, слегка склонив голову, – "Да, мэм. Мы просто развлекались". Все стражники переглянулись, и по всему двору расплылись улыбки, что подтвердило для неё, что это было необычно для женщины-Воина. Афинодора не сводила с неё глаз, сидя на фонтане и протягивая бутылку Деметри, прежде чем расстегнуть рубашку. Откинувшись на спину, она расстегнула рубашку и почувствовала, как её тело задрожало, когда она посмотрела на гладкую бледную кожу. Большие круглые груди женщины были плотно сжаты в черном кружевном лифчике, но она могла видеть светло-розовые ареолы и слегка затвердевшие соски. Её рот наполнился слюной, когда её разум мгновенно захотел поймать их между губами. Деметри поднял бутылку: “Поехали". Он вылил жидкость на грудь Афинодоры, и она увидела, как она начала стекать между грудями женщины. Она опустила голову и прижалась губами к холодной коже женщины, чувствуя головокружение, когда облизывала её. Она быстро схватила виски, опустив язык между грудей Афинодоры, услышав тихий стон женщины под ней. Она сглотнула, поднялась и посмотрела в черные глаза Афинодоры. Она почувствовала, как её возбуждение растеклось между бедер, когда ей захотелось прикоснуться к женщине, и голос Афинодоры был хриплым, когда она заговорила: “Снова". Деметрий ухмыльнулся и налил. На этот раз она, не теряя времени, опустилась обратно к телу женщины и позволила своему языку блуждать по груди вампира, верхушкам её грудей, погружаясь между ними, чтобы поймать вытекающую жидкость. Она провела языком по шее женщины, щелкнув по нижней части её уха, прежде чем отстраниться. Слабое рычание вырвалось у женщины в знак протеста. Она отступила назад, когда заиграла музыка, и члены охраны закричали и развеселились ещё больше. Она чувствовала напряжение в нижней части живота, когда потребность в освобождении пульсировала ниже. Она была окружена вампирами, и их пьяные феромоны ничему не помогали. Её тело напряглось, грудь сильно сжалась, когда она смотрела на тело Афинодоры. Ей хотелось протянуть к ней руку, прикоснуться к ней. Это было нехорошо. Она почувствовала, как алкоголь начинает действовать на неё, и развернулась, протискиваясь в толпу, когда Афинодора медленно села. Она поспешила глубже в толпу охранников и столкнулась лицом к лицу с Джейн. Джейн улыбнулась ей: “Думаю, теперь я поняла". Она нахмурилась, глядя на девушку: “Ты пьяна?” Джейн яростно замотала головой: “Нет". Она склонила голову набок, глядя на девушку: "Правада". – Джейн рассмеялась и исчезла. Она поспешила в замок и поднялась в свою комнату, выйдя на балкон, чтобы наблюдать за вечеринкой сверху. Она хотела Афинодору, нуждалась в женщине под её телом. Извиваясь, она вымещала свое разочарование на этой гладкой холодной коже. Ей нужно было быть осторожной с этой женщиной. Она не могла позволить себе уйти, потерять контроль над собой. Достаточно того, что она чувствовала себя так же, как тогда, когда они тренировались вместе. Было страшно, что она могла так сильно чувствовать к человеку, которого только что встретила, к женщине, которую даже не знала. Быть так сильно привязанной к кому-то, когда она даже не была уверена, что это за чувства, было чем-то, о чём она не хотела думать. Её тело горело огнем всякий раз, когда она была рядом с этой женщиной, и потребность, которую она испытывала в груди прямо сейчас, была чем-то, в чём она нуждалась. Она посмотрела на вечеринку и заметила Афинодору, стоящую рядом с Корин. Она крепко вцепилась в перила, наблюдая, как Корин прижимается всем телом к Афинодоре. Она почувствовала, как её сердце сильно сжалось, болезненно готовое взорваться одним взрывом. Она посмотрела на двух женщин, её дыхание стало тяжелее, когда Корин приподнялась на цыпочки, их губы были в нескольких дюймах друг от друга. Деметри посмотрел на неё, и его глаза расширились, прежде чем он обратился к Афинодоре, останавливая то, что должно было произойти. Она знала, что должно произойти, но была бессильна остановить это. Она смотрела, как он что-то шепчет Афинодоре, и глаза женщины резко поднялись на неё, в них был шок и что-то ещё. Она пристально посмотрела на неё на мгновение, прежде чем развернулась на каблуках и захлопнула балконные двери. Она закрыла глаза, делая медленные глубокие вдохи, чтобы успокоить гнев, который бушевал в её теле. Это было бесполезно. Она начала терять контроль. Светло-голубой мерцающий барьер вспыхнул перед ней, когда она вышла на середину своей комнаты. Она могла бы солгать себе, сказать себе, что ей всё равно, собирается ли Корин поцеловать Афинодору. Это не сработало, чтобы успокоить её, но это сработало, чтобы зажечь тот же огонь в её груди, даже более болезненный, чем видеть настоящую вещь. Осознание того, что Корин была в доли секунды от того, чтобы украсть этот поцелуй, заставило её разум взорваться чистой, неподдельной яростью. Она позволила крику вырваться из горла, барьер закружился вокруг неё с шумом. Это был её поцелуй, это должен был быть её поцелуй. Она была той, кто ушел, но она тоже ушла. Она была близка к тому, чтобы напасть на женщину прямо там, и она отказывалась, чтобы кто-нибудь видел её обнаженной. Она терзала себя, обманывая себя мыслью, что Афинодора когда-нибудь почувствует к ней то же самое. Барьер продолжал растягиваться по всей форме комнаты, изгибаясь за углом стены ванной, чтобы поглотить кухню. Угрозы для неё не было, но барьер что-то искал. Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться, но образ Афинодоры и Корин так близко всплыл в её сознании, и она резко открыла глаза, когда ярость вырвалась из неё. Барьер врезался в неё с силой, которую она никогда раньше не чувствовала, отбросив её назад. Стекло разлетелось вдребезги вокруг неё, когда она проломила уже разбитые балконные двери и перелезла через перила. Падая, она чувствовала себя невесомой, ничто не могло спасти её теперь, когда она была над внутренним двором. Она мысленно повторила закон тяготения Ньютона: любая частица материи во Вселенной притягивает любую другую с силой, изменяющейся как произведение масс и обратно пропорционально квадрату расстояния между ними. Забавно, о чём думает твой разум прямо перед смертью.