***
— Юнги-хён~! Я не могу это прочесть, мне нужна помощь! — заскулил Хосок, сунув книгу по корейскому языку в лицо старшему. Юнги сморщил нос и опустил книгу. — Что ты не можешь прочесть? — Всё! — Это не так уж сложно, Хосоки. Мы говорим на нём, это просто сопоставление звуков с символами. Смотри, тут написано «Вчера вечером я ел бульгоги с моей мамой. Мы всё съели, а затем убрались перед тем, как лечь спать». Видишь? Хочешь, я выпишу отдельные слова, чтобы ты мог их запомнить? Они сидели на полу, сгрудившись вокруг кофейного столика в гостиной. Джин заснул, и они почувствовали, что могут немного расслабиться, прежде чем тот снова проснётся. — Д-да… — сказал Хосок, передавая Юнги карандаш. — Хорошо… — Юнги взял его и начал записывать слова в блокнот. — Эм… Хён? Где Чонгуки? — спросил Тэхён, вздыхая и откладывая свой карандаш. — В комнате… Я пытался уговорить его выйти и позаниматься с нами, но он, кажется, расстроен, — небрежно ответил Юнги. — Я даже предлагал ему печенье, но ничего… Тэхён и Чимин обменялись обеспокоенными взглядами. Чонгук? Отказывается от сладостей? Он, должно быть, очень расстроен. — Я бы хотел, чтобы Намджун-хён вернулся… Когда он рядом, всё всегда кажется правильным, — тихо сказал Тэхён. — Я скучаю по нему… — Почему-то я тоже по нему скучаю… — согласился Чимин. — Ага… — пробормотал Хосок. Никто из них не осмеливался озвучить это, но все они заметили, что Юнги постоянно поглядывает на дверь. Казалось, будто он так же сильно хотел возвращения альфы, как и они. — Эй… Юнги-хён? Почему… Как ты думаешь, почему альфа так добр к нам? — спросил Чимин, закрывая свой блокнот. — Я имею в виду… Он покупает нам красивую одежду, позволяет жить с ним и защищает нас… Но мы никогда ничего не делали, чтобы заслужить это. Юнги нахмурился. Он закончил выписывать последние слова в блокнот Хосока, прежде чем закрыть его. — …Может быть… Может быть, он просто хороший человек? Может быть, он делает всё это просто потому, что считает нас чем-то большим, чем омегами. Ответ Юнги потряс их всех. Они ожидали, что он унизит альфу, скажет что-то вроде того, что всё, чего тот хочет, — это секс, или что они должны быть настороже и что ему нельзя доверять. Это было лучшее из всего, что Юнги когда-либо говорил об альфе. Дверь распахнулась, и омеги подскочили от неожиданности. Намджун скинул ботинки и прошёл в гостиную. Он увидел, что все уже собрались вокруг кофейного столика, и облегчённо вздохнул, плюхнувшись на диван. Альфа тяжело дышал, и все смотрели на него широко раскрытыми глазами. Отдышавшись, он заговорил: — Простите… Я сбежал домой, потому что… Потому что… — Намджун сделал паузу. Должен ли он рассказать им о том, что увидел на работе? Он посмотрел на их лица, как они смотрели на него с такой любовью и доверием. Он не сможет рассказать. Это бы их слишком напугало. — Я… Забыл кое-какие бумаги, — запинаясь закончил альфа. — Но мне не нужно возвращаться, так что всё в пор… — он замер. Слабо, но он определённо чуял это. Ноздри раздулись, когда он вдохнул ещё больше сладкого запаха. — Это… У кого-то течка? — спросил он, оглядываясь по сторонам. Он даже не осознавал, но Джина и Чонгука нигде не было видно. Сердце пропустило удар. Что, если у Чонгука началась течка? Он такой маленький, такой невинный и милый. Намджун даже не знал, с чего начать. Он вспомнил течку Тэхёна, каким отчаянным и нуждающимся был омега… Готов ли он снова помочь так скоро? — …Это Джин-хён… Он спит в нашей комнате, — мягко ответил Намджуну Хосок. — И ему понадобится твоя помощь, когда он проснётся, хён, — сказал Тэхён. — Их течки всегда были болезненными. То, как они это описывают… звучит мучительно. Я всегда удивлялся, как им удавалось проходить через это… Но моя течка не была болезненной, не совсем… Благодаря тебе… Намджун кивнул. — Я могу помочь… Если хён этого захочет. Он встретился взглядом с Юнги, когда поднял глаза. Омега снова холодно смотрел на него. Намджун мысленно вздохнул. Он думал, что они наконец-то прошли это. — Что-то не так, хён? — осторожно спросил он. — …Когда… Когда будешь помогать Джин-хёну… Не повторяй ту же ошибку, что с Тэ. Ты должен оставаться с ним всё время, — сказал Юнги после минутного разглядывания. Намджун потерял дар речи. Он почти ожидал, что Юнги попытается затеять ссору. Он не ожидал доброго совета. — Я так и сделаю, хён. Эм… Где Чонгуки? — спросил он. Обычно омега подбегал, чтобы поприветствовать и обнять его. — Отсиживается в твоей комнате, — сказал Чимин с лёгкой улыбкой. — Он выглядел расстроенным всё утро. — Расстроенным? — глаза Намджуна расширились. Ох! Точно… Утром тот ходил за ним по пятам, прежде чем альфа ушёл на работу… Он пообещал Чонгуку пойти за мороженым с Чимином, когда вернётся домой. — Я… Пойду поговорю с ним… Намджун встал и обошёл Чимина и Хосока, направляясь по коридору. — Чонгук? — позвал, открыв дверь в свою спальню. Его глаза комично расширились. Чонгук стоял, одетый в одну из рубашек альфы, которая ему слишком велика. Его маленькая фигура утопала в ней, и, как будто этого было недостаточно, пуговицы были застёгнуты неправильно. Намджун прикрыл рот рукой, чтобы удержаться от умиления при виде этого зрелища. — А-альфа… — пробормотал Чонгук, его щёки покраснели. — Ч-Чонгук, что ты… Он не успел закончить, как глаза Чонгука тут же наполнились слезами. Чонгук упал на колени на пол и свернулся в маленький комочек. — Ч-что случилось?! — забеспокоился Намджун, быстро пересекая комнату, чтобы утешить младшего. Рукава рубашки были длинными и полностью закрывали руки Чонгука, когда он поднял их, чтобы скрыть своё пылающее лицо. Теперь, когда Намджун огляделся, он увидел, что вся его одежда разбросана по комнате. Выглядело так, будто Чонгук примерял на себя всё. — Почему ты плачешь, Чонгук? — спросил он, мягко обхватив запястья омеги. — П-потому что! Это н-неловко! — плакал он, не позволяя Намджуну оторвать свои руки от лица. — Я… я подумал, что если… Если буду носить твою одежду, я буду выглядеть взрослее, и ты тогда поцелуешь меня, как Хоби-хёна и Тэ-хёна! Глаза Намджуна расширились. — Поцелую? — Да! Они говорили, что ты их целовал! — обвинил Чонгук, свирепо глядя на Намджуна. Это не выглядело ни капельки угрожающе, совсем не похоже на свирепый взгляд Юнги. Но это заставило сердце Намджуна заболеть. — О чём ты говоришь? Я уже целовал тебя раньше. Чонгук слёзно надулся. — Но не мои губы… — пробормотал он. — Твои губы? — повторил Намджун. Всё это имело смысл. Чонгук начинал чувствовать себя брошенным. Намджун почти мгновенно ощутил вину за то, что заставил младшего чувствовать себя так. Он смотрел, как Чонгук продолжал шмыгать носом и плакать. Слёзы текли по розовым щекам, и Намджун отпустил его запястья, чтобы вытереть их. — Чонгук… Их прервали три тихих стука в дверь. Они подняли головы и увидели Чимина, стоящего в дверях. Он виновато улыбался. — Извините, но… Джин-хён проснулся… Ему всё утро было больно… — Чёрт… — выругался Намджун. Он взглянул на Чонгука. Омега уставился на свои колени. Слёзы продолжали катиться по его щекам и просачиваться в ткань рубашки. — Чонгуки, малыш, послушай… Я должен помочь хёну. Я не могу позволить ему страдать больше. Мы можем поговорить об этом после того, как я помогу ему справиться с течкой? Неожиданно Чонгук вырвал свою руку и промчался мимо Намджуна в ванную. Захлопнул дверь и запер её. — …Чонгуки никогда раньше так себя не вёл… — сказал Чимин, пересекая комнату, чтобы помочь альфе подняться. Он с беспокойством уставился на дверь, слыша тихие шмыганья младшего, доносившееся с другой стороны. Намджун смущённо почесал шею и встал. — Да… Это первый раз, когда я видел у него подобный всплеск эмоций… Я не хочу, чтобы он ненавидел меня… — Он не ненавидит! — заверил Чимин. — Может, он просто немного раздражён, потому что не выспался? Намджун кивнул. Для него Чонгук по-прежнему казался ребёнком. Он начал медленно выходить из комнаты, всё время глядя на тень Чонгука под дверью. — Один из нас поговорит с ним позже, — пообещал Чимин, выходя вслед за альфой. Намджун снова кивнул, но в голове проносились миллион мыслей. По какой причине он не целовал Чонгука в губы? Он так легко сделал это с Тэхёном и Хосоком, и почти даже с Юнги. Он любит их всех, и от одной мысли о том, чтобы поцеловать их, его сердце бьётся чаще. Но с Чонгуком? Чонгук был милым, крошечным и невинным. Намджун обожал его так же сильно, как и остальных. Когда подумал о том, чтобы поцеловать Чонгука, он представил свои большие руки на тонкой талии младшего, как мягкие розовые губы омеги разомкнутся и как веки затрепещут, закрываясь. Чонгук выглядел бы самым симпатичным с красно-малиновым лицом… — Альфа? Выражение твоего лица странное… — голос Хосока вырвал его из раздумий. Намджун понял, что остановился посреди гостиной. Лицо покраснело, и у него реально начал вставать… — Ага, ты хорошо себя чувствуешь? — добавил Тэхён, собираясь подняться. Намджун запаниковал. Он покачал головой и направился в спальню омег, пытаясь скрыть безошибочно узнаваемую выпуклость, образовавшуюся у него в штанах. — Нет! То есть… да! Я чувствую себя хорошо! Я… Сейчас я собираюсь помочь хёну. Простите! — запнулся он. Омеги выглядели растерянными, но отпустили его. Подойдя к двери, он глубоко вздохнул, как делал, когда у Тэхёна была течка, и вошёл внутрь. Волосы на руках и затылке встали дыбом. Течка Джина пахла… по-другому. Намджун медленно открыл один глаз, ожидая увидеть подобную сцену, как с течкой Тэхёна. Чего он не ожидал увидеть, так это Джина, потирающегося о подушку. Подол длинного пушистого свитера, надетого на нём, зажат у омеги во рту, заглушая все его стоны и обнажая молочно-белую кожу и восхитительные изгибы. Намджун отшатнулся, наткнувшись на полку и предупредив Джина о своём присутствии. Блять, он не был готов к тому, что омега посмотрит на него. Румянец Джина пробежал от кончиков ушей к щекам и спустился на грудь. Его глаза остекленели от слёз, а волосы растрепались. — Альпфа! — вскрикнул он, ткань свитера выпала из его опухших красных губ. — Пожалуйста! Пожалуйста, повяжи меня, пометь меня! Я так сильно хочу твой узел внутри, альфа! — он резко наклонился вперёд, как кошка, и выгнул спину, выпячивая задницу. — Нихрена себе… У Джина тело абсолютно зрелого омеги. Намджун теперь понял, как много ещё предстоит пройти Тэхёну, прежде чем тот полностью повзрослеет. Кстати о взрослых… был… был ли Юнги таким же в течку? А Хосок? — Быстрее! Пожалуйста, что-нибудь, альфа, дай мне что-нибудь, пожалуйста! — взмолился Джин, поднимая свою задницу выше. Намджун застонал, когда увидел на подушке маленькую лужицу спермы и смазки. Он подошёл к кровати, чувствуя себя так, словно каким-то образом оказался под водой. Всё вокруг, каждый аромат и звук заглушались, пока не остался только Джин и его запах. Намджун осторожно положил руку на спину омеги, позволяя ладони скользить по коже, пока она не коснулась задницы. Джин заскулил, и смазка потекла из его дырочки. Намджун внезапно почувствовал сильную жажду… — Это правда нормально? — пробормотал он, больше для себя, чем для чего-либо ещё. Однако Джин услышал его. Омега прильнул к его прикосновению и захныкал. — Да! Да, всё хорошо, больше, чем хорошо, я хочу тебя, альфа! Намджун всё ещё не уверен. Джин дал ему устное согласие, но что в этом хорошего, когда он так далеко? Он заполз на кровать позади Джина и наклонился, покрывая поцелуями его спину. Джин ахнул и подался бёдрами назад. — Д-да, альфа! Да! — Тише, расслабься, хён. Я позабочусь о тебе, — успокаивающе прошептал Намджун. Он раздвинул ягодицы Джина и на мгновение задержался, любуясь безупречной кожей омеги и тем, как красиво выглядела его дырочка. Больше не мог ждать. Наклонился вперёд, зарываясь между ягодицами и облизывая колечко мышц. Тело омеги сжалось, и он кончил почти мгновенно. — А-аах! А-альфа! — хныкал он, ещё больше пачкая подушку. Намджун продолжал лизать и посасывать. Он хотел всего этого. Хотел, чтобы Джин вышел из этой комнаты, пахнущий им. Хотел сделать Джина своей парой. Глаза расширились от осознания того, о чём он только что подумал. Сделать Джина своей парой? В самом начале разве Юнги не спрашивал, каковы его намерения? Хотел ли он сделать омег своими личными секс-рабами… Намджуну стало немного нехорошо. Это последнее, чего он хочет. — А-а? — Джин поднял голову и оглянулся. Его глаза плотно прикрыты, а лицо раскраснелось. — Альфа… Почему ты остановился? Больно, пожалуйста, продолжай! — П-прости… — пробормотал Намджун, начав снова вылизывать влажное тепло Джина. Он так увлёкся, пристрастился к вкусу Джина, что почти не заметил, как омега оттолкнул его. — Я не могу…! Мне нужен твой у-узел, сейчас же! — Джин тяжело дышал, переворачиваясь. — Блять… — у него такое чувство, как будто дыхание вышибло из лёгких. Намджун окинул взглядом стройное, безупречное тело Джина, его розовые набухшие соски и крошечный член, покрасневший и украшенный бисеринками предэякулята на кончике. Он чуть не потерял сознание, когда Джин выбрал этот момент, чтобы раздвинуть ноги и обнажить свою дырочку, прямо-таки истекающую смазкой. — П-повяжи меня. Я хочу быть наполненным, альфа. Хочу твоих щенков. Пожалуйста, я такой мокрый, мне это нужно! — всхлипывал Джин, новые слёзы наполнили его глаза. — Чёрт… Б-блять, хорошо… — Намджун устроился между ног Джина. Он начал раздеваться, быстро сбрасывая свой рабочий костюм, пока не оказался полностью обнажённым. Свитер Джина был скомкан, и он робко помог его снять. Обхватил Джина за ноги и осторожно раздвинул их. Судя по его опыту с Тэхёном, омегам на самом деле не требовалось так много подготовки. И всё же он не хотел случайно навредить Джину. Поэтому осторожно ввёл два пальца. Джин мгновенно сжался вокруг них, будто пытался втянуть внутрь. Намджун застонал и добавил третий, затем четвертый палец. Когда не встретил никакого сопротивления, он обхватил свой член и приставил ко входу. Рот Джина раскрылся, и он тихо вскрикнул, когда Намджун вошёл в него. — П-пожал…! Н-не могу! — вскрикнул он, дрожа с головы до ног. Намджун внимательно наблюдал за ним. Тэхён тоже бормотал какую-то чушь. Значит, следующим будет… Он толкнулся раз, другой, пока полностью не оказался внутри. Стоны Джина перешли в тихие всхлипы, пока его конечности не обмякли, а глаза не затуманились. Ах, вот и оно. Затемнение, которого ждал Намджун. С Тэхёном он совершил ошибку, оставив его одного. Он также боялся навредить Джину в таком состоянии, тем более что находился внутри него. После того, как Тэхён пришёл в себя, он был чрезвычайно эмоциональным и чувствительным, поэтому Намджун ожидал того же от Джина. Он осторожно лёг, убедившись, что не задушит и не причинит боли Джину. — Такой хороший мальчик, — сказал он, хоть и неловко. Что они хотят услышать? Он уверен, что хвалить их — правильный путь, поэтому выбрал его. — Посмотри на себя, такой красивый и милый. Мой омега. Сердце Намджуна ёкнуло. Слова сорвались с языка. Джин не принадлежит ему. Он был готов извиниться, но Джин слабо положил руки Намджуну на плечи, прижимая его к себе. У него застыли слёзы на глазах и широкая глупенькая улыбка. — П-правда? Твой? — с надеждой спросил он. Намджун колебался. Юнги убьёт его, если он пометит Джина. Кроме того, Чонгук чувствует себя брошенным, как бы это заставило его и остальных чувствовать себя? Но Намджун не глуп. Сказать что-либо, кроме «да», было бы просто жестоко. — К-конечно, — ответил он, заставляя себя улыбнуться. Улыбка Джина стала шире. Он притянул Намджуна ближе и запечатлел на его губах поцелуй. Вот тогда Намджун кое-что понял. Он… До сих пор он не целовал Джина в губы. Он серьёзно вылизал его и засунул свой член внутрь, прежде чем поцеловать. Он такой кретин. — Прости, Джин-хён, — пробормотал он, прежде чем продолжить поцелуй. Он лизнул губы Джина, проникая языком в рот. Джин обхватил Намджуна руками и ногами, заключая его в клетку. Он стонал и тяжело дышал, становясь полностью податливым в объятиях альфы. — Я-я люблю… тебя, я люблю… тебя, альфа! — всхлипывал Джин между беспорядочными, влажными поцелуями. — Я… Я тоже люблю тебя, Джин, — выдохнул Намджун. Он двинул бёдрами, выходя и толкаясь обратно. Джин откинул голову назад и застонал. — О боже, да! Чёрт, альфа! Повяжи меня, пожалуйста! Намджун воспользовался возможностью, целуя Джина вниз по шее, найдя идеальное место для укуса. Он лизнул там, прямо рядом с ароматической железой омеги. Рычание начало клокотать в его горле, когда он толкнулся сильнее. С Тэхёном всё было иначе. С Тэхёном он немного больше всё контролировал. Младший не просил, чтобы его повязали, как это делает Джин, и Намджун не приближался слишком близко к его шее. Но, блять, он готов проиграть из-за Джина. Он так сильно хотел этого омегу. Хотел оставить свою метку и заставить Джина полностью пахнуть им. Хотел, чтобы Джин носил его щенков, и он хотел быть альфой Джина. Его бёдра начали двигаться быстрее, вонзаясь в омегу, пока Намджун жадно лизал это определённое место на его шее. — А! Ах! Нгх…! Х-хочу т-твой узел, альф…а! Пожалуйста! — хныкал Джин, весь каркас кровати двигался от толчков Намджуна. — Пометь м-меня! Повяжи меня, пожалуйста! Вот и всё. Что-то щёлкнуло в голове Намджуна, и он вонзил зубы в тонкую шею Джина. — Аааах! — закричал Джин, впиваясь ногтями в спину Намджуна и кончая между ними. Чувствуя, как омега сжимается вокруг него, Намджун яростно двигал бёдрами, его узел рос. Метка, которую он оставил на Джине, каким-то образом вызвала у него головокружение от удовольствия, и он подозревал, что то же самое происходило и с омегой. Глаза Джина закатились, и он корчился под Намджуном, кончая во второй раз, на этот раз брызгая вокруг члена альфы. Намджун застонал и толкнулся узлом внутрь, сцепляя их вместе. Внутренности Джина сжимались вокруг него, и он задрожал, кончая густыми рывками. — Т-так глубоко…! — выдохнул Джин, проводя ногтями по спине Намджуна. Это совсем не было болезненно. Намджун продолжал изливаться в Джина, наполняя его. Наконец, он отстранился и начал облизывать след от укуса. Он находился на пике после оргазма, и всё, чего хотел, — заботиться о Джине, своём омеге. — Мой альфа, — радостно пробормотал Джин. — Спасибо за помощь, я так сильно тебя люблю. — Мой омега… — простонал он, целуя и покусывая ключицы Джина. Это было приятно, но реальность того, что он только что сделал, медленно доходила до Намджуна. Он пометил Джина в самый первый раз, когда помогал ему справиться с течкой… Теперь они официально пара… — Чёрт… Мне… очень жаль, Джин… Я-я не мог ясно мыслить, и ты тоже… — он провёл пальцами по открытой ране, и Джин зашипел от боли. — Ты… не хочешь быть моей парой…? — спросил Джин, его глаза уже наполнились слезами. — Ты помог мне только потому, что хотел заняться со мной сексом? — Нет! Боже, нет! Я-я помог тебе, потому что я альфа, потому что тебе было бы больно, если бы я этого не сделал! — Так ты на самом деле не любишь меня…? — Джин разрыдался, удивив Намджуна своими громкими всхлипами. Узел Намджуна мешал им двигаться, чему альфа отчасти рад. Он осторожно перевернулся на спину и потянул Джина на себя. — Я правда люблю тебя, Джин. Могу я быть с тобой полностью честен? — спросил Намджун, поглаживая омегу по волосам. Джин уткнулся лицом в изгиб шеи альфы и кивнул. — Я… Я не думаю, что я нормальный… Обычно люди находят бету, которая им нравится, спариваются и остаются вместе, только вдвоём. Но я… я… Я действительно люблю вас всех. Это заставляет меня чувствовать себя ужасно, потому что я не могу выбрать, кого люблю больше. Ты вообще захотел бы такого ужасного альфу, как я? — спросил Намджун хриплым от боли голосом. Может, Юнги прав, что недолюбливал его… Может, он такой же, как и все остальные жадные альфы в мире. Джин поднял голову и вытер слёзы. — Ты не ужасный альфа. Ты добр к нам, ты спас нас и обращаешься с нами как с равными. Мы все тоже любим тебя. И всё же никто из нас не ссорится из-за тебя, Намджун. Технически мы были стаей, живущей без альфы… И теперь, когда у нас есть один, большинство из нас предполагало, что ты будешь нашим альфой. Особенно, когда ты помог Тэхёну с его течкой… — Джин, о чём ты говоришь? — глаза Намджуна широко раскрылись, сердце бешено колотилось в груди. Джин покраснел и отказывался смотреть ему в глаза. — Ну… Мы считаем тебя альфой нашей стаи. Мы хотим, чтобы ты им был! А альфа с-стаи должен заботиться обо всех омегах в его стае, верно? Это не странно — любить всех в своей стае… Намджун в шоке уставился на него. — …Это нормально? Тянуться ко всем шестерым? Хотеть быть в паре с каждым из вас? — спросил он. — Да! Намджун, всё в порядке! Мы этого хотим! — рассмеялся Джин, обхватывая ладонями щёки Намджуна и заставляя альфу посмотреть на себя. — Мы хотим тебя, — сказал он, прежде чем потянуться и соединить их губы. Намджун замер. Не уверенный в том, какими будут его отношения со всеми омегами, но, услышав заверения Джина, почувствовал себя намного лучше. Ему не нужно будет выбирать. Он с радостью взял бы на себя ответственность как альфа стаи, если это означает любить и защищать их всех. Он обнял Джин и нетерпеливо ответил на поцелуй. — Я люблю тебя, Джин. Мой прекрасный, чудесный омега. Они обменялись ещё несколькими поцелуями и в конце концов заснули, ожидая, пока узел Намджуна спадёт.***
— Чонгуки? Я пришёл проведать тебя, — Юнги несколько раз постучал в дверь, прежде чем открыть её и заглянуть внутрь. Чимин сказал ему, что младший расстроен из-за Намджуна и заперся в ванной альфы. Они оставили его в покое примерно на час или около того, прежде чем Юнги в конце концов решил, что ему нужно вмешаться. К счастью, Чонгук больше не заперт в ванной. Он лежал посреди кровати Намджуна и спал. Юнги вошёл в комнату и закрыл за собой дверь. Он подкрался к кровати и увидел всю одежду альфы, окружающую Чонгука. Чонгук даже одет в одну из рубашек Намджуна. Выглядело почти похоже на платье, потому что она ему слишком велика. Юнги вздохнул и начал убирать комнату, складывая часть одежды альфы. Он накрыл Чонгука одеялом и поцеловал его в голову. Уже собрался уходить, но остановился, заметив, как странно сложены книги на книжной полке. Он помнил, как аккуратно Намджун расставляет свои книги. Поэтому подошёл и начал их переставлять. Однако некоторые книги не задвигались до конца на полку, будто что-то мешало… Юнги потянулся назад и вытащил стопку бумаг. Чернила размазаны, словно на них что-то пролили. Юнги взглянул на Чонгука, задаваясь вопросом, было ли это делом рук младшего, прежде чем развернуть их и прочесть. Его глаза расширились. На бумаге изображён тот же символ, что и на грузовиках, которые их увозили… Юнги едва научился читать, но старался изо всех сил. — Д-дело номер четыре-пять-восемь-ноль… Омега у-успешно принят в программу размножения, начаты т-тесты… Руки задрожали. Он просмотрел другие документы, которые все были идентичны. Что ещё хуже — на всех имя Намджуна… Юнги отшатнулся, чуть не споткнувшись о стул возле стола. Он начал доверять Намджуну… Начинал принимать и, возможно, даже любить альфу, но всё было ложью… Это всё новый эксперимент? Неужели их всех уже схватили, а они об этом даже не знали? Юнги помчался в ванную и его вырвало в унитаз. Всё… Все эти улыбки, прикосновения и добрые слова… Всё это было ложью. Намджун работает на тех же людей, которые отлавливали и пленяли омег. Альфа один из них. Он подошёл к раковине, чтобы прополоскать рот, но замер перед зеркалом. Слёзы текли по щекам, он едва замечал их. Попытался стереть, но на их месте появлялись новые. Он не мог перестать плакать. Медленно опустился на пол ванной, чувствуя себя таким преданным и словно его сердце разбили.