***
Как только двери лифта открылись, Намджун поспешил в комнату Юнги, открывая и захлопывая за собой дверь. Он уложил Чонгука на кровать и накрыл одеялом. — Юнги-хён! Я вернул Чонгука! Хён? — крикнул альфа, его взгляд упал на закрытую дверь ванной. Он подошёл и постучал. — Юнги-хён? Ты в порядке? Он подождал несколько секунд, затем услышал болезненный стон с другой стороны. — Юнги-хён! Я вхожу! — сказал он, открывая дверь и отступая назад, когда запах омеги ударил ему в нос. Аромат течки мгновенно разнёсся по помещению, ошеломляющий и тяжёлый. Намджун стиснул зубы и двинулся вперёд, заглядывая в ванную и замечая Юнги, скрючившегося в ванне. — Хён! — крикнул Намджун, опускаясь на колени рядом с омегой. У Юнги течка. Должно быть, он наполнил ванну холодной водой, чтобы остыть. Намджун коснулся его плеча, отметив, насколько горячая у омеги кожа. — Юнги-хён, Юнги, эй! Пожалуйста, очнись! — Намджун несколько раз похлопал омегу по лицу, пока его глаза не открылись. — А-альфа… альфа, мне нужно… — слабо пробормотал Юнги, его глаза заволокло пеленой желания. Намджун подхватил омегу на руки и вынес в комнату. Уложил его рядом с Чонгуком и быстро стянул мокрую одежду. Он был благодарен, когда Юнги, казалось, узнал Чонгука, несмотря на обезумевший от течки разум. Юнги повернулся на бок и заключил Чонгука в объятия, уткнувшись носом в младшего омегу. И начал мурлыкать; слёзы навернулись на его глаза, когда он почувствовал запах, исходящий от Чонгука. — Прости. Я сожалею, что не защитил его, — произнёс Намджун, опускаясь на колени рядом с кроватью, наблюдая, как Юнги ищет утешения в Чонгуке. — Я принёс его сюда, потому что хочу, чтобы вы двое оставались вместе, но… твоя течка, вероятно, повлияет на него… Мне очень жаль. Юнги покачал головой, шмыгая носом. — Он здесь. Это всё, что имеет значение, — пробормотал он, почти агрессивно принюхиваясь к Чонгуку, пытаясь избавиться от странного аромата. Намджун аккуратно положил руку на плечо Юнги. — Хён… у тебя течка, — указал он. Глаза Юнги сфокусировались на альфе, его зрачки расширились, а щёки покраснели. Намджун продолжил. — Я-я хочу помочь тебе. Если ты позволишь, я хотел бы помочь тебе с течкой. Между ними так много недосказанности, так много вещей, которые ещё предстоит решить, но Юнги знал, что с этим придётся подождать. Он провёл всю свою жизнь, справляясь с течками в одиночку, и теперь у него есть альфа, предлагающий помощь. Альфа, чей запах заставлял смазку практически хлестать у него между ног. Они уже обсуждали это, но Намджун хотел убедиться. Он давал ему шанс полностью отказаться. Омега перевернулся на живот и приподнял бёдра, подставляясь. — Возьми меня, Намджун, — выдохнул он в одеяло. Он наблюдал, как покраснели щёки Намджуна от этого зрелища. Альфа сглотнул и начал расстёгивать штаны, освобождая свой твердеющий член. — Юнги-хён… — пробормотал он, глядя на розовый, подёргивающийся вход. — Мне жаль. Мне очень жаль, и я… я действительно искренне люблю тебя. Я всё сделаю, так что, пожалуйста, расслабься. Я позабочусь о тебе, — заверил он, опускаясь позади Юнги. Он раздвинул ягодицы омеги, наблюдая, как по внутренней стороне бедра непрерывно стекает смазка. — Если бы только обстоятельства были другими… Я хотел, чтобы всё было идеально… Он наклонился, облизывая сокращающуюся дырочку. Юнги ахнул, пальцами вцепляясь в одеяло. Намджун повторил движение, лизнув ещё раз и погрузив язык внутрь, чувствуя, как стеночки сжимаются и трепещут вокруг него. — Ох, Н-Намджун! — заскулил Юнги, подаваясь задницей ближе к лицу Намджуна. — Пожалуйста! Сердце альфы бешено колотилось в груди. Он никогда не видел Юнги таким, таким нуждающимся и умоляющим. Это возбуждало больше, чем следовало бы, его член пульсировал, пока он слушал всхлипы Юнги. Это напомнило ему о Джине и огромных различиях между зрелыми и расцветающими омегами, такими как Тэхён. Юнги был фигуристее. Он мягче и слаще. Его запах практически умолял альфу повязать его. Омега насквозь мокрый. Намджун откровенно шокирован тем, сколько смазки тот производил, но он также чувствовал, что между ним и Юнги существует особая химия. Им потребовалось так много времени, чтобы добраться до этого момента, чтобы построить это доверие, чтобы их тела реагировали друг на друга. Юнги полностью отдавал себя Намджуну, и альфа гордился тем, что это то, что он действительно заслужил после огромного количества времени, терпения, любви и заботы.***
Чонгук открыл глаза, потолок вращался над ним. Он чувствовал запахи пота, течки, Намджуна и… Он повернул голову, широко раскрыв глаза, когда наткнулся взглядом на непристойное выражение лица Юнги. Старший омега практически кричал в одеяла, костяшки его пальцев побелели от того, как сильно он их сжимал. Чонгук немного приподнялся. Лицо Намджуна зарыто в задницу Юнги, альфа вылизывал его, словно это его последняя трапеза. Громкие причмокивания и хлюпанье наполняли комнату, меркнущие по сравнению с криками Юнги. Чонгук застыл, когда ноги Юнги задёргались и задрожали, казалось, он пытался отстраниться ото рта Намджуна, но альфа издал низкий рык прямо из груди, притягивая его за бёдра назад. — Аах! О! Альфаааа! Я…! Аааа! — всё тело Юнги задрожало, его язык высунулся изо рта, когда он кончил. Намджун отпрянул, когда смазка брызнула, покрывая его лицо ещё больше. — Это уже четвёртый раз, хён. Тебе действительно нравится, когда тебя вылизывают, верно? — весело спросил Намджун. Он вытер лицо и только тогда заметил, что Чонгук сидит на кровати с широко раскрытыми глазами, маленький член омеги затвердел от наблюдения. — Чонгук! — ахнул Намджун, покраснев. — Мм? — пьяно промычал Юнги, поднимая голову от одеяла. В тот момент, когда увидел Чонгука, проснувшегося и озадаченного происходящим, он поднялся и обнял младшего. — Чонгук! Ты… ты в порядке! — воскликнул он, крепко сжимая Чонгука. — Хён… где я? Почему вы двое…? У тебя т-течка…! — слова срывались с губ Чонгука, как от возбуждения, так и от шока. Юнги уткнулся носом ему в шею, глубоко вдыхая и мурлыча. Должно быть, сработали инстинкты, потому что Юнги начал защитно сворачиваться вокруг Чонгука, узнав в нём щенка. — Намджун помогает мне с течкой. Прости, моя течка и на тебя влияет, так ведь? — он запечатлевал множество поцелуев на челюсти Чонгука, вне себя от радости, что наконец-то воссоединился с младшим омегой, наконец-то увидел, что тот бодрствует и разговаривает. Намджун тоже придвинулся ближе, обнимая их обоих и прижимая к себе. — Чонгук! Я так рад, что ты пришёл в себя! Я сожалею, что опоздал. Я потерпел неудачу как твой альфа. Даже сейчас я принёс тебя сюда, чтобы вы двое могли быть вместе, но течка Юнги, скорее всего, вызовет твою. Мне очень жаль… Чонгук моргнул. Последнее его воспоминание — то, как Намджун купал его. Альфа пытался защитить его от Сухи, но потом… он… Чонгук зажмурился, когда на глаза навернулись слёзы. Он выбрал Сухи и этот дурацкий наркотик вместо Намджуна, сказал альфе, что уже слишком поздно. Он сдался. Но Юнги рядом, крепко держит его, словно никогда больше не собирается отпускать. Юнги — якорь, в котором он нуждался с тех пор, как попал сюда, присутствие которого заземляло и успокаивало его, когда он был напуган и растерян. Юнги — безопасность. Слёзы потекли по его щёкам, когда младший омега заплакал. Он ответил на объятия, не заботясь о том, что их объединённые запахи сводили его с ума. Юнги заскулил и делал всё возможное, чтобы успокоить его, целуя и облизывая мокрые от слёз щёки. — Уф… хн! — Чонгук шмыгнул носом, прежде чем разразиться всхлипами. Вскоре он уже рыдал, громко и болезненно. Сильные и нежные руки обнимали его, обещая никогда больше не отпускать. Он плакал до тех пор, пока не пересохло в горле, и к тому времени Юнги выглядел так, словно ему требовалось всё, чтобы оставаться здравомыслящим и не впасть снова в агонию течки. Намджун пригладил его длинную чёлку и поцеловал в висок. — Ты дашь мне ещё один шанс, Чонгук? Стать для тебя хорошим альфой, тем, кто скорее умрёт, чем позволит кому-либо снова причинить тебе вред? У Чонгука защемило сердце. Он так сильно любил Намджуна, его тяга и привязанность к альфе никогда не прекращались, никогда не ослабевали, но были затемнены наркотиком, которому его подвергли. Теперь, когда у него более ясный разум и Юнги рядом, чтобы заземлить его, он чувствовал, как его искренние чувства к альфе пузырились в груди, пока не лопнули. Те чувства, которые никогда бы не заставили его предпочесть что-либо Намджуну и остальным. Он закивал, ещё больше слёз потекло по щекам, когда Намджун обхватил его лицо и поцеловал. Чонгук растворился в поцелуе, одна и та же мысль повторялась в его голове. Наконец-то. Наконец-то Намджун поцеловал его в губы. Когда поцелуй углубился, он не мог не заметить сладкий вкус на языке альфы. Он отстранился, но Намджун погнался за его губами. — У тебя странный вкус. Сладкий, как клубника, — между всхлипами пробормотал Чонгук в губы Намджуна. — Это вкус Юнги-хёна, — ответил Намджун, заправляя пряди чёлки Чонгука за ухо. Чонгуку потребовалось несколько мгновений, чтобы соединить всё в голове, вспомнить, чем именно занимались эти двое, когда он очнулся. Когда он это сделал, то почувствовал, как всё его лицо вспыхнуло. Юнги тоже покраснел, но Намджун только улыбнулся, вытирая слюну с уголка его рта.