***
Юнги проснулся от невыносимой боли. Он всхлипнул и свернулся калачиком, а затем вскрикнул, когда надавил на сломанную руку. Его желудок будто разъедал сам себя. Течка возвращалась с удвоенной силой. В момент просветления он забеспокоился о том, что произойдёт, когда течка действительно возьмёт верх. Он оглядел комнату и заметил, что дверь в смежную ванную слегка приоткрыта. Выбрался из кровати, закусив от боли губу, и, пошатываясь, направился к двери. Он остановился, услышав громкий металлический лязг. Подключённый к маске резервуар с искусственным ароматом альфы опрокинулся. Он собрал последние силы и ухватился за трубку, соединяющую резервуар с маской на носу. Придавил баллон ногой и потянул. Он напрягался и кряхтел, тянул до тех пор, пока трубка не оборвалась и не отбросила его назад. Он ударился о противоположную стену и закричал, когда сломанную руку пронзило болью. Юнги побрёл в ванную и закрыл за собой дверь. Внутренняя сторона ног была мокрой от смазки, а тело словно плавилось изнутри. Он застонал и свернулся калачиком. Ему срочно необходимо что-то придумать. Охранники должны скоро вернуться, и, судя по запахам, он догадался, что находился в отделении для размножения. Это лишь вопрос времени, когда он начнёт терять рассудок. Оглядевшись, он заметил карниз над душем. Встал и ухватился за него, морщась от боли в руке и нижней части живота. Последним рывком ему удалось отсоединить штангу карниза от душа. Затем он оглядел комнату, останавливая взгляд на висящем над раковиной зеркале. Омега уставился на отражение, подмечая свой раскрасневшийся вид. Ему нельзя быть беспомощным. Намджуна здесь нет, а Чонгук нуждался в нём. Он должен что-то сделать. Крепко сжав штангу душа, он размахнулся и изо всех сил ударил по зеркалу, разбивая его вдребезги. Осколки и крупинки стекла усыпали раковину и пол. Он стоял посреди этого беспорядка, выискивая подходящий предмет, который можно было бы использовать в качестве оружия. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда он услышал приближающийся голос. Он подскочил на ноги и, используя штангу как опору, прислонил её к двери и противоположной стене. Долго она не выдержит. Омега наступил на разбитое стекло, но адреналин заставил его забыть о боли, наклонившись, он подобрал один осколок и спрятался в ванне. Тело дрожало, сердцебиение ускорялось со скоростью мили в минуту, пока мощные удары сотрясали дверь. — Омега? Какого хрена ты там делаешь? — раздался грубый голос альфы. Дверная ручка повернулась, но дверь не поддавалась. Юнги крепко сжал осколок стекла в руке, его глаза расширились в панике, когда дверь снова попытались открыть. Слёзы текли по лицу, он боялся неизбежного момента, когда альфа войдёт в комнату.***
В Намджуне не было ничего, кроме ярости. Его омеги в опасности. Он очнулся и обнаружил, что прикован к скамье в камере. — Какое ужасное зрелище. Я уверен, судя по выражению твоих глаз, будь у тебя шанс, ты бы убил кого-нибудь. Намджун дышал неглубоко, контролировал вдохи, сохраняя самообладание, пока впивался взглядом в отца, стоящего за пределами камеры. — Твои омеги нанесли компании довольно большой ущерб. С обнародования их речи на улице возле учреждения растёт толпа протестующих. Отец вздохнул и прислонился к решётке. — Мне неприятно видеть тебя таким, сынок. Ты альфа, твоё предназначение заявить всему миру, что он принадлежит тебе. Мы — вершина пищевой цепи, величайшие существа. Мы обладаем силой, непостижимой для омег. Они нуждаются в нас, чтобы мы защищали их и спаривались с ними. Это наш долг. Так что я подумал… Намджун следил за движениями своего отца, когда тот начал обходить решётку камеры. — …Ничто не имеет для меня большего значения, чем предоставление альфам их права претендовать на омег. Каждый альфа и омега испытывают отчаянную потребность в продолжении рода. Центры размножения помогают омегам, разве ты не видишь этого? Держу пари, ты спаривался с каждым из тех омег, которых прятал. Разве ты не видишь, как работают твои истинные инстинкты альфы? Твоё чувство собственничества, то, как ты собрал вокруг себя множество омег, держа их при себе, чтобы спариваться и размножаться как можно больше раз? Намджун издал низкое, угрожающее рычание. Отец продолжил: — Ты строил собственную империю из своего гарема омег. Мне не следовало в это вмешиваться. Возможно, ты смог бы создать из них новую селекционную базу. Разве это не было бы чудесно? Только представь: ты и те шесть омег. Ты можешь быть их сильным и надёжным альфой, и они будут боготворить тебя за это. Они с радостью выносят твоих детей, которыми ты их оплодотворишь, и если их дети окажутся омегами — мы можем повторять процесс снова и снова. Несомненно, для этого понадобится немного давления. А это значит, что их необходимо будет сломать, прежде чем мы сможем построить их снова. Нам нужно, чтобы они были мягкими и податливыми, чтобы воплотить эти идеи в жизнь. Я помогу тебе, Намджун. Я ломаю их, пока мы говорим, только для тебя. Что-то в Намджуне оборвалось. В охватившей его ярости он вырвался из оков, ломая себе руку. Кинулся к решётке камеры, бросаясь на отца, который отшатнулся прежде, чем Намджун смог хотя бы прикоснуться к нему. Он не чувствовал никакой боли, даже когда колотил по решётке и грохотал в дверь в попытке выбраться. Он кричал, сыпал угрозами и проклятиями, эхом отдававшимися от бетонных стен. Они не тронут их, решительно подумал он. Он скорее умрёт, чем позволит Юнги и Чонгуку пострадать. Он начал пинать дверь камеры, используя чистую альфа-силу и рыча. Его отец выскочил из помещения, закрывая ещё одну дверь и запирая её за собой. Намджун пинал и пинал, пока дверные петли не слетели и дверь не рухнула на землю.***
— Вколите ему транквилизатор, если он выберется. Альфа поправил галстук и поспешно вышел из здания. Сел в машину и велел водителю отвезти его обратно в центр размножения. Он достал свой телефон и набрал номер Сухи. — Надеюсь, ты разобралась с тем омегой? — спросил он. — Его накачали наркотиками, и сейчас он находится без сознания, — немедленно ответила Сухи. Альфа хмыкнул, доставая из кармана пачку сигарет. — Публичное мероприятие перенесено на завтра. Он будет готов? — В настоящее время омега не осознаёт своего окружения, но я предполагаю, он должен быть готов к завтрашнему полудню. — Отлично. Намджун в данный момент переживает так называемую альфа-ярость. Я хочу, чтобы его перевели в более строгое место содержания, — после подтверждения от Сухи альфа завершил вызов и выпустил дым изо рта. Интересно. Альфа-ярость ещё не была полностью изучена и проанализирована. Требуется много усилий, чтобы вызвать это состояние у альфы, особенно такого уравновешенного, как Намджун. Очень немногие альфы когда-либо сообщали о том, что испытывали подобное. Мужчина перекладывал телефон из руки в руку, прежде чем, наконец, решил поискать информацию. То, что он нашёл, было в основном исследованиями зарубежных источников, но он наткнулся на статью, которая пробудила его любопытство. Является ли Альфа-ярость прямой реакцией на Омег? Прочитав заголовок статьи, он усмехнулся. Исследования, проведённые несколькими университетами провинции ХХ, подтверждают, что альфа-ярость возникает только при контакте с импринтированным омегой. Прямая угроза или опасность импринтированному омеге заставляет защитный инстинкт альфы преобладать над физическими ограничениями. Многие альфы, принимавшие участие в исследованиях, сообщали о неспособности к логическому и разумному мышлению, а также об отсутствии способности к коммуникации. Он снова затянулся сигаретой. Это не должно стать проблемой, даже если пресса пронюхает об этом. Реакции гормонов альф по отношению к омегам были практически стёрты из их общества. Намджуна просто необходимо сдерживать и держать подальше от омег.***
Юнги не мог дышать. От отчаяния и страха он хватал ртом воздух. Руки вытянул перед собой, задерживая их в воздухе, потому что не знал, что ещё с ними делать. Они покрыты кровью, в кожу вонзились осколки стекла. Он оглядел ванную: сломанную штангу от душа, валявшуюся на полу, приоткрытую дверь и тело перед собой. Он сидел на полу, ногами упираясь в стекло, которое всё ещё покрывало кафель ванной комнаты. Дыхание было судорожным, воздух недостаточно наполнял лёгкие. Казалось, прошла целая вечность, пока он ждал, что что-то произойдёт. Тело не шевелилось, а больше охранников за ним не приходило. Наконец он решил, что ему нужно двигаться. Подполз к телу альфы и стал искать ключи, которые, как он знал, должны храниться в кармане его брюк. Прихрамывая, Юнги перешагнул через тело и выглянул в дверной проём ванной, видя, что комната по-прежнему пуста. Ноги сами понесли его к двери, ведущей в коридор. Используя раздобытые у охранника ключи, он отпер дверь и открыл её, выглядывая наружу. Ему казалось, что его тело двигалось на автопилоте, пока он хромал по пустому коридору к лифту. Использовал ключи альфы, чтобы вызвать и открыть лифт, и нажал на кнопку, которая доставит его на первый этаж. Ожидая в тишине лифта, он смотрел на своё отражение в полированных стенах. Волосы в полнейшем беспорядке, пряди торчали там, где охранник-альфа схватил его. Кровь забрызгала лицо и рубаху, в которую его одели. Юнги сглотнул. Он не мог узнать себя. Лифт звякнул, двери скользнули в сторону, и он, спотыкаясь, вышел. Линолеум был холодным, и, пока он шёл, его окровавленные ноги прилипали к полу. Вокруг царил полный хаос, люди бегали и кричали, повсюду были разбросаны бумаги. Омега прошёл через всё это, сосредоточив взгляд на главном выходе. — О боже мой… — услышал он, как кто-то сказал. Постепенно хаос и шум стихли, превращаясь в напряжение, тяжёлым грузом повисшее в воздухе. Юнги чувствовал, что на него смотрят, но продолжал идти. Никто не пытался его остановить. Он подошёл к парадным дверям и толкнул их. Он не был готов к столь яркому солнцу. Оно дезориентировало, и на мгновение он замер в дверном проёме, прикрывая лицо руками. Он услышал щелчки, затем ещё больше щелчков. До тех пор, пока по каменным ступеням не послышался топот ног и вновь не воцарился хаос. — Как тебя зовут? Что произошло?! Почему такой омега, как ты, весь покрыт кровью? — кто-то перекричал остальных, прежде чем сунуть микрофон ему в лицо. Юнги рухнул на землю, и толпа затопила его, толпясь вокруг и крича. Он свернулся калачиком и зарыдал, преследуемая его дрожь превратилась в содрогания всего тела, когда воздух покинул лёгкие и не возвращался, сколько бы он ни пытался судорожно вздохнуть. Тем не менее толпа альф и бет продолжала упорствовать, игнорируя его безмолвные мольбы остановиться. Юнги заткнул уши и крепко зажмурился. Шум усилился, когда сирены прорезали хаос толпы. Юнги не заметил, как окружавших его людей отстранили в сторону, и не услышал приблизившихся ласковых голосов. Чья-то рука коснулась его плеча, и Юнги пронзительно вскрикнул, отпрянув, словно обжёгся. — Всё в порядке! Всё в порядке, мы не причиним тебе вреда! Мы здесь, чтобы помочь! — сказал мужчина-бета, подняв руки в знак капитуляции. До Юнги не доходило происходящее. Зачем кому-то помогать ему сейчас? Должно быть, это ложь. Подошёл другой бета и медленно попытался приблизиться к нему. Юнги испуганно попятился. На их лицах появилось что-то похожее на боль и жалость. Они смотрели на него, раскрыв в руках одеяло, готовые обернуть его вокруг плеч омеги. Юнги всё ещё не мог дышать. Сердцебиение отдавалось в ушах, пока он смотрел в ответ. Он облизнул губы, чувствуя вкус крови, прежде чем заставил себя заговорить. — Я-я хочу моего альфу…***
Сухи прошествовала по коридору, каблуками стуча по полу. Она ворвалась в двери главного холла и схватила за запястье первую бету, которой не повезло оказаться на расстоянии вытянутой руки от неё. — Почему вы не помешали ему уйти?! — закричала она, крепко сжимая запястье женщины-беты. — Вы осознаёте, как это может сказаться на компании?! Вы все хотите стать безработными?! Я спрашиваю ещё раз, почему никто из вас не остановил его?! В помещении стало тихо. Всё, что получила Сухи, — пустые и усталые взгляды. Она фыркнула и толкнула женщину-бету на пол. Ей придётся заняться устранением последствий. Она выглянула наружу и увидела машины скорой помощи и полиции, припаркованные возле учреждения. Со вчерашнего дня собралась огромная толпа репортёров и протестующих, а омегу нигде не было видно. Она достала свой телефон и начала печатать. Сначала выяснит, что говорят СМИ, а затем выдвинет опровержение. Она могла бы заявить, что этот омега сумасшедший и психически болен, что он напал и серьёзно ранил охранника учреждения и не может быть освобождён. Она могла бы… — Хочешь знать, почему его никто не остановил? Сухи перестала печатать и обернулась. Вокруг неё собралась группа сотрудников, их лица были неодобрительно нахмурены. Один из них — альфа — продолжил: — Не могу говорить за других, но я работаю здесь уже шесть лет. Я помогал составлять проекты для разработки таблеток омега-гормона… Отчёты о принимаемых препаратах проходят через мой стол каждый день. Мне очень хорошо платят, и я думал, что это потрясающая работа, но… — альфа сглотнул, будто произнести следующие слова для него было физически болезненно. — Но… я читал вышедшие статьи… Мы все слышали интервью тех омег… Мы видели, как сына господина Кима выволокли отсюда. Поползли слухи… Я не хотел в это верить. Мы работали, зная, что все эти омеги проходят через курс размножения, чтобы улучшить нашу популяцию, но… потом мы увидели лица омег, которых заставили страдать. Этот омега вышел из крыла размножения весь с головы до ног покрытый кровью. Он был трупом, идущим к свободе. Никто из нас не мог остановить его. Никто из нас не хотел его останавливать. Сухи недоверчиво уставилась на альфу. Она оглядела других сотрудников, которые выглядели такими же сожалеющими. — Я не могу в это поверить. Вы были специально отобраны для этой работы, и вам очень хорошо платили благодаря щедрости господина Кима. Вы все могли подняться на вершину компании. Вы должны понимать, что не стоит доверять тому, что говорят омеги. Они нуждаются в нашем руководстве, мы им помогаем. Их цель — размножаться, мы лишь выполняем то, чего они хотят! Омеги не могут думать сами за себя, я не могу поверить, что вы им сочувствуете, когда проделанная вами работа всё это время помогала им. Сотрудники переглянулись. На этот раз заговорила женщина бета: — …Это не похоже на помощь. С нашей точки зрения, мы совершали зверства, которые никогда не сможем исправить. Именно поэтому мы все приняли решение уволиться. Мы прекратили уничтожать документы, от которых господин Ким приказал нам избавиться. И мы полностью намерены оказать содействие в прекращении деятельности центров размножения. Сухи потеряла дар речи. Разинув рот и оставаясь как вкопанная, она смотрела, как один за другим сотрудники проходили мимо, выходя за дверь позади неё. Через несколько минут она осталась одна у выхода из здания, стоя в море бумаг, опустевших столов и стульев. Она упала на колени, осознав, что всё, что она помогала построить, вот-вот рухнет.***
Стук в дверь заставил их напрячься. Последние полтора дня они провели в гнезде, построенном в гостиной их номера, ища утешения в запахах друг друга. Единственным человеком, который часто заходил, была девушка-омега, Джихё, но запах, исходящий от человека по другую сторону двери, определённо принадлежал альфе. Джин притянул Тэхёна и Чимина ближе к себе. Хосок уже спрятался за ним, выглядывая через плечо, пока все четверо смотрели на дверь. Раздался ещё один стук, на этот раз сопровождаемый голосом: — П-привет? Простите, что беспокою вас, но… У меня есть важные новости. Они колебались, не желая разрушать атмосферу безопасности, созданную ими в гнезде. Спустя ещё несколько секунд Джин медленно выскользнул из объятий и подкрался к двери. Он приоткрыл её ровно настолько, чтобы выглянуть в коридор. Снаружи неловко стоял высокий альфа в белой футболке и джинсах. Он почтительно отступил на шаг назад, скорее всего, боясь напугать гнездящихся омег, вторгнувшись в их пространство. — Член вашей стаи в данный момент находится в больнице с незначительными травмами. С ним всё в порядке, и в настоящее время его защищают наши сотрудники АПО, находящиеся в Корее, но пройдёт некоторое время, прежде чем он сможет воссоединиться с вами. Его зовут Мин Юнги. Джин ахнул, полностью распахнув дверь. — Юнги?! Он ранен?! Что произошло?! Где Чонгук?! — Джин был в не себя от беспокойства. Альфа покачал головой с выражением сожаления на лице. — Мы ждём официальных сообщений, но из того, что я слышал, он был порезан стеклом. Однако травмы очень незначительные. Кроме того, мы… пока не знаем, где Чонгук. Мы сообщим вам, как только выясним. Если вас это утешит, Мин Юнги сейчас находится под следствием и, вероятнее всего, не будет возвращён в учреждение. Все их офисные сотрудники только что поувольнялись и собираются давать показания против центров размножения в суде. Это грандиозно! Джин всё ещё был зациклен на том факте, что они не знали, где Чонгук. Он почувствовал, как у него скрутило живот при мысли, что их младшенький, их малыш, страдает. — …Значит ли это, что Намджуна освободят?.. — нерешительно спросил он. Альфа улыбнулся. — Скорее всего. Учитывая то, как обстоят дела, вы очень скоро можете вернуть всю свою семью! Всё меняется. Как только полиция и СМИ будут допущены в учреждение для документирования, всё, безусловно, закончится. Альфа не задержался надолго. Он пообещал прислать кого-нибудь через несколько часов проверить их и что он сосредоточится на поиске Чонгука. Джин поблагодарил его и вернулся в гнездо, чтобы ввести в курс дела остальных. — Почему мы не можем поговорить с Юнги-хёном?! — возмутился Чимин. — Как получилось, что он порезался стеклом?! Джин пожал плечами. — Я просто рад, что он больше не в этом центре. Хотя я до смерти волнуюсь за Чонгука… Чимин кивнул и придвинулся ближе, уткнувшись носом в грудь старшего омеги. Тэхён сделал то же самое, они втроём делали всё возможное, чтобы утешить друг друга. Однако этот момент был прерван, когда заговорил Хосок. — Мне нужно произнести речь. Три пары глаз расширились и уставились на него. Хосок свернулся калачиком в одеяле, подтянув колени к груди. Выражение его лица было серьёзным, пока он перебирал своими пальцами. — …Я единственный, кто не выступил… Юнги, вероятно, много пережил, и если Чонгук тоже страдает, я не хочу чувствовать, что я ничего не сделал. Я тоже хочу помочь. Джин нахмурился и жестом подозвал Хосока приблизиться. Хосок выпрямился и подполз к куче обнимашек, надёжно укрытый в их объятия. Джин начал гладить его по голове и вздохнул. — Это может быть ошеломляюще для тебя… Я не хочу, чтобы ты слишком на себя давил. Юнги, возможно, страдал, но сейчас он свободен. Я не хочу, чтобы ты переусердствовал… Хосок прислушивался к словам Джина и его ровному сердцебиению. Чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что другого выхода нет. Он предпочёл бы заставить себя, чем испытывать сожаление. Все старались изо всех сил, но Хосока защищали и оберегали от большей части происходящего. Он закрыл глаза и вдохнул аромат своей стаи. Он должен был что-то сделать. Сейчас или никогда. — Я могу это сделать, хён, — заверил он. Он почувствовал, как его стая обняла его немного крепче, и понял, что с ним всё будет в порядке. Они будут рядом с ним, несмотря ни на что.