***
Они стояли в толпе съёмочной группы, бегающей по площадке. Хосок боялся сделать хоть шаг вперёд, опасаясь, что может кому-нибудь помешать. На них надели новую одежду и слегка нанесли макияж. Он огляделся вокруг и заметил призрачно-бледное лицо Чимина. Новость об аресте Намджуна стала известна рано утром, и с тех пор Тэхён не переставал плакать, Чимин молчал как статуя, а сам Хосок ни на секунду не отпускал руку Джина. Джин же, с другой стороны… Хосок никогда раньше не видел старшего таким. Его брови нахмурены, а выражение лица было пламенным, несмотря на исходивший от него запах беспокойства. Это немного успокаивало Хосока. Все они растерянны, и половина их семьи находилась в опасности, но Джин — сила, которая поддерживала их и вела через их горе. Наконец подошёл один из организаторов и начал объяснять, что они должны делать. Организаторы потратили всё утро, обдумывая основные моменты их речи. Хосок оставался на месте, сжимая и разжимая ладонь, которой не держался за Джина, и чувствуя, как обе его ладони вспотели, пока он слушал наставления. Им сказали, что во время выступления будут присутствовать съёмочная группа, репортёры и организации активистов. — Мы… держали мужчин-альф подальше от всех вас, но в связи с произошедшим, боюсь, это больше невозможно… — с сожалением сказала одна из женщин. Хосок почувствовал, как его сердцебиение ускорилось после этих слов. — Я не возражаю, — ответил Джин, но затем повернулся к остальным с обеспокоенным взглядом. Хосок тут же помотал головой. Чимин последовал его примеру. Женщина издала тихий воркующий звук и, достав блокнот из сумки, сделала пометку. — Значит, Сокджин и Тэхён в порядке, если в относительной близости будут находится мужчины-альфы? — оба омеги кивнули в ответ. — Тогда… я дам знать организаторам, чтобы они предоставили Хосоку и Чимину пространство. Мы хотим, чтобы вы все чувствовали себя в безопасности на протяжении всего мероприятия. Ваш альфа подчеркнул, что ваше благополучие и безопасность — главный приоритет. Хосок закусил губу. Она назвала Намджуна их альфой. Он почувствовал ноющую боль в груди. Женщина положила руку ему на плечо и мило улыбнулась. — Не переживай. Просто помни, ради кого вы это делаете. Мы вернём их домой. Джин крепче сжал его руку.***
Прошло два часа и они, наконец, были готовы к выступлению. Их отвели в маленькую комнату и сказали, что кто-нибудь придёт за ними через пять минут. Мимоходом они видели сцену, расположенную снаружи и окружённую людьми. Для оформления использовали фиолетовый фон с вывешенным над сценой баннером. Посередине стояла деревянная трибуна. Джин огляделся, проверяя остальных омег. Хосок дрожал, Чимин свернулся калачиком, чтобы казаться меньше, а Тэхён… Младший омега находился на грани слёз, зажав между зубами нижнюю губу. Он беспокойно грыз её. Джин протянул руку и ласково коснулся щеки Тэхёна, отвлекая омегу от его мыслей и заставив отпустить распухшую и покрасневшую губу. — Просто говори. Говори так, будто рассказываешь свою историю Намджуну, — мягко сказал ему Джин. — И кто знает, может, он услышит. Тэхён шмыгнул носом и глубоко вздохнул. — Хорошо, — пробормотал он, прежде чем вытереть оставшиеся слёзы. Раздался стук в дверь, заставивший омег подпрыгнуть. Спустя несколько секунд в комнату заглянул мужчина-бета. — Пора, следуйте за мной, — сказал он. Они обменялись нервными взглядами, прежде чем встать и последовать за ним. Их провели через лабиринт из оборудования, шнуров, ламп и людей. Джин вслепую потянулся, хватая Тэхёна за руку. Этот опыт не бы похож ни на что, с чем они когда-либо сталкивались раньше. Никогда ещё столько людей не знали об их существовании. Но тихий ропот и болтовня толпы одновременно и пугали, и успокаивали. Люди хотели их услышать. Они остановились недалеко от сцены, слушая завершение речи президента Ассоциации по защите прав Омег. Им предоставили переводчицу, которая стояла сбоку от сцены. Молодая девушка-бета в юбке-карандаше и блузке улыбнулась и помахала им рукой. Они помахали в ответ. Громкие аплодисменты и возгласы эхом разнеслись по толпе, заставив их заткнуть уши, вздрогнув от громкости. К ним повернулся мужчина-бета. — Ваша очередь, — спокойно сообщил он. Джин сжал ладонь Тэхёна и одарил Чимина и Хосока, как он надеялся, ободряющей улыбкой, прежде чем повернуться и выйти на сцену. Им сказали, что если они испугаются сцены, публичное выступление заменят интервью в студии с меньшей командой, но предупредили, что это может потерять своё влияние. Поэтому он должен сделать это. Юнги нет рядом, чтобы взять на себя бремя их защиты, так что ему нужно сделать этот шаг. Он хотел защитить свою семью. Альфы могут быть сильны физически, с этим ничего не поделаешь, но, возможно, он сможет найти в себе силу, ту, которая превзойдёт даже силу альф. Ему не важны были биология или иерархия, главное — его способность защитить тех, кого он любит. Он стоял на трибуне и смотрел на толпу. Все замолчали, готовясь вслушиваться в каждое слово, которое собирался произнести омега. Он чувствовал, как колотится его сердце, но сглотнул и, как им показывали, наклонился к маленькому микрофону. — Эм… З-здравствуйте, — смущённо начал он. Тут же раздались щелчки затворов камер и вспышки света со всех сторон. — М-меня зовут Ким Сокджин… эм… я- мы… — он нервно огляделся. Многочисленные съёмочные группы приветствовали его и ободряюще улыбались. Тэхён, Чимин и Хосок смотрели на него округлёнными глазами. Они казались такими маленькими, такими беспомощными. Джин задался вопросом, всегда ли они так выглядели, интересно, такими ли их видел Намджун. Он прочистил горло и попробовал снова: — …Я не помню своих маму и папу. Моё самое раннее воспоминание, когда мне было четыре года и я жил в лачуге с двумя альфами и взрослой омегой. Я никогда не был рядом с другими людьми… те альфы всегда говорили мне, что я стану их невестой, что моя цель в жизни — рожать им детей. Я никогда не сомневался в этом. Каждую ночь альфы приходили и уводили старшую омегу. Каждую ночь эта омега защищала меня. Когда мне исполнилось пять лет, альфы не захотели больше ждать. Они пытались… — Джин замолчал, слова застряли у него в горле. Он снова взглянул в сторону, где у остальных омег, его семьи, по лицам текли слёзы. Джин глубоко вздохнул и продолжил: — Они пытались спариться со мной. Та омега спасла меня, и мне удалось сбежать. Её убили. Я слышал, как её крики прекратились, когда бежал в лес. Я шёл три дня, пока не встретил Юнги. Юнги младше, но он такой умный и храбрый. У нас не было никого, только мы друг у друга. Этому миру мы желанны только как объекты для унижений и жестокого обращения. У нас нет прав человека, ибо существуют центры размножения. Мои настоящие родители, скорее всего, выбросили меня или продали, потому что я омега. Но мне повезло. Благодаря Юнги, я не попался этим учреждениям. Ужас, в котором мы жили всю жизнь, избегая быть пойманными, бледнеет по сравнению с тем, что испытывают омеги, живущие в этих учреждениях. Джин чувствовал, как бешено колотится сердце. Его руки дрожали, и он старался не обращать внимания на публику. Вместо толпы людей он представил, что Намджун, его альфа, слушает его. Он хотел его увидеть. Хотел снова обнять альфу, Юнги и Чонгука. Дни, которые они провели вместе, казались такими далёкими, и он сожалел, что не осознавал, каким счастливым и мирным было то время, что не дорожил каждым мгновением, будто оно было последним. Он наклонился и заговорил тише: — Но… Был один альфа, единственный альфа в мире, который проявил к нам доброту. Он приютил нас, дал нам дом. Впервые за много лет мы искупались в тёплой ванне и надели свежую одежду. Он покупал нам подарки и начал учить нас читать. Ким Намджун — наш альфа во всех смыслах этого слова. Альфа защищает своих омег и никогда не причинит им вреда. Он заставляет нас чувствовать себя любимыми и равными. Именно благодаря этому мы с радостью столкнёмся с чем угодно, если это означает, что мы сможем снова увидеть его. Мы преданы нашему альфе из-за его любви к нам. Джин повернулся и поспешно ушёл со сцены под бурные аплодисменты и возгласы. Он плакал, и ничто не могло остановить поток слёз, струившийся по его лицу. Он практически рухнул на пол, оказавшись вне поля зрения камер и публики. — Ты потрясающе справился! — многочисленные члены съёмочной группы и Ассоциации Прав Омег были в восторге. Ему помогли подняться и подвели к стулу. Протянули ему бутылку воды, которую он принял дрожащими руками, отпивая. Хосок, Чимин и Тэхён окружили его, целуя и вытирая слёзы. Джин улыбнулся, притягивая младших к себе, чтобы обнять. Тэхён поцеловал Джина в уголок губ. — Спасибо, хён, что пошёл первым. Ты такой смелый. — Итак, кто следующий? — спросил мужчина-бета. Тэхён вскочил. — Я! — крикнул он. Он был полон решимости сделать всё, что в его силах. Его хён такой храбрый и сильный, и ему нужно быть таким же. Он направился к сцене, одарив остальных омег уверенной улыбкой. Пожалуйста, позвольте моему голосу дойти до вас, — отчаянно думал он, вглядываясь в толпу. Неосознанно опустил ладонь на живот, поглаживая растущего внутри щенка. — Здравствуйте, меня зовут Ким Тэхён — начал он, краснея от полного внимания толпы людей. Он думал о том, что сказать. Ни одна из речей не могла быть составлена заранее, так как они не умели хорошо читать или писать. Он должен произнести эту речь мощно, эмоционально и в то же время разумно. Альфа, Юнги и Чонгук рассчитывали на него. Что могло бы помочь? Что он мог сказать такого, что заставило бы людей слушать? Он опустил взгляд вниз и увидел свою ладонь, всё ещё лежащую на животе. Судорожно выдохнул и продолжил: — Я-я беременный. Тут же толпа загудела и защёлкали камеры. — Альфа, наш альфа любит нас. Нас ни к чему не принуждали, с тех пор, как мы начали жить с ним… впервые в жизни мне не было страшно. Мы ни разу не почувствовали, что нами пользуются. Мы не боялись его. Он самый нежный альфа, которого мы когда-либо встречали. Он заботился обо мне во время моей первой течки, и теперь я ношу его ребёнка. Тэхён почувствовал, что краснеет. Всё его лицо горело под взглядами окружающих людей. — Я-я люблю его. Мне нужен мой альфа. Мне нужно вернуть мою семью. Омегам не место в этих учреждениях. Мы тоже люди. Мы тоже хотим чувствовать себя любимыми и окружёнными заботой. Почему нас выслеживают и сажают в клетку, как животных? Почему человеческая сущность дарована только альфам и бетам? А как насчёт… нас? Вы все происходите от нас, вас рожают омеги, вы в нас нуждаетесь. Так… так почему? Слёзы катились по его лицу, когда он смотрел на толпу в поисках ответов. Среди собравшихся людей он чувствовал запахи омег, но большинство запахов принадлежало альфам. Что они здесь делают? Реальная ли это, искренняя поддержка? Как он должен доверять кому-либо из альф, кроме Намджуна? Он шмыгнул носом и вытер глаза. — Никто не хочет, чтобы с ним обращались как с животным. Омеги, находящиеся в центрах размножения, вероятно, никогда не оправятся от ужасов, которые там пережили. И… я просто надеюсь… что люди, которых я люблю… в порядке, — Тэхён продолжал бесполезные попытки вытереть лицо. Чувствуя, что ему больше нечего сказать, он просто ушёл со сцены. Толпа загудела, раздавались щелчки фотоаппаратов. Он направился прямо к Джину на колени, свернувшись калачиком, чтобы поместиться в объятиях старшего омеги. Он закрыл глаза, вдыхая запах Джина, стараясь облегчить своё горе. Джин был только счастлив услужить. — Ты отлично справился, — прошептал старший. — Правда? — спросил он, больше похожим на писк голосом. Его гладили по голове и целовали в виски и щёки. — Да, — ответил Джин.***
Следующим была очередь Чимина. Омега трясся от нервов. Никогда прежде ему не приходилось представать перед взглядами стольких людей. Однако Джин и Тэхён проложили путь в этой неразберихе. Он знал, что должен сказать и чего ожидать. Он благодарен Джину и Тэхёну за то, что они первыми вышли на сцену и выступили. Он застенчиво встал за трибуной, нервно перебирая руками. Стоя на сцене, он мог поклясться, что слышал, как кто-то пробормотал «милый». Он опустил глаза, пытаясь набраться смелости, чтобы заговорить, когда бурный румянец залил его щёки. — Эм… э… — в голове стало пусто. Их выступление было таким спонтанным, обрушившимся на них с таким большим давлением. Он не мог не злиться из-за того, что у него не оказалось ни времени, ни возможности подготовиться заранее. Ассоциация Прав Омег делала это ради благополучия всех омег, но прямо сейчас казалось, что он несёт на своих плечах непосильный груз. Молчание затянулось настолько, что толпа загудела от нетерпения. Чимин взглянул в сторону и увидел, что остальные ободряюще улыбаются ему. Он покачал в ответ головой, не уверенный, сможет ли продолжить свою речь. Однако у Тэхёна была другая идея. Не задумываясь, младший омега выбежал обратно на сцену. Он обвил Чимина руками и положил голову ему на плечо, шепча под вспышками камер: — Ты сможешь, Чимин. Мы должны сделать это ради Чонгуки и Юнги-хёна. Чимин повернулся, сопротивляясь искушению прижаться к Тэхёну носом. — Я в ужасе, — признался он. Тэхён потянулся, хватая Чимина за руку. — Я тоже был… и до сих пор. Я знаю, ты напуган, поэтому останусь здесь с тобой, пока ты не закончишь. Чимин сглотнул и кивнул. Он крепко сжал ладонь Тэхёна и вновь сосредоточился на толпе перед ним. Глубоко вздохнул и наклонился к микрофону. — З-здравствуйте… — запинаясь, пробормотал он. — Меня зовут Пак Чимин… эм… Я… — он чувствовал дыхание Тэхёна на своей шее и успокаивался от того факта, что он не один. — Я… не знаю, что сказать. Ответ настолько очевиден… и всё же это очень трудно сделать для стольких альф. Всё, чего мы хотим, — жить на равных. Я так… так устал бояться… И самое печальное, что даже если нам предоставят свободу от центров размножения, это не остановит то, как нас видят альфы. С нами всё равно будут плохо обращаться. Я всегда буду бояться альф из-за того, как они злоупотребляют своей силой. Он дрожал, Тэхён крепче прижался к нему. — И я могу только представить, как чувствуют себя омеги в неволе… Они забрали мою семью. Прямо сейчас наш младший, наш малыш, находится в центре размножения. И наш якорь, тот, кто оберегал нас все эти годы, тоже там с ним. Я просто… хочу их вернуть, — голос Чимина сорвался, прерываясь рыданиями. Тэхён окутал его объятиями. Джин вскочил на сцену и подбежал к ним, схватив обоих за руки и потянув прочь. С него достаточно. Он слишком защищал их, чтобы позволить этому продолжаться и дальше. Бета из персонала остановил его, прежде чем он успел уйти с Хосоком на буксире. — Ээ… Он ещё не произнёс свою речь… Джин повернулся к нему. — Нет. Наших должно быть достаточно. Посмотрите на них! — он указал на троих омег позади себя, которые всхлипывали со слезами на глазах. — Я заканчиваю на этом, — Джин оттащил троих младших и отвёл их в ближайшую пустую комнату. Обычно Юнги брал на себя роль защитника. Юнги тот, кто следил, чтобы все они были в порядке. Прямо сейчас он отчитал бы персонал точно так же, как это сделал Джин, забрал бы их всех, а затем успокоил. Он бы сказал им что-нибудь, чтобы остановить слёзы, а потом они бы уснули вместе, облепив Юнги со всех сторон. Джин мог только надеяться быть хоть на половину таким же удивительным, как Юнги. Вместо этого он почувствовал, как ломается под давлением необходимости сделать шаг вперёд. Он рухнул на ближайший стул и заплакал. Юнги… Чонгук… и Намджун тоже. Он ощущал себя таким бесполезным, неспособным защитить тех, кого любил; но в то же время жаждал, чтобы о нём позаботились так, как это делал Намджун. Кого он обманывал? Омеги не предназначены для чего-то большего. Он поднял голову, когда почувствовал, что кто-то повис на его плече. Чимин крепко обнимал его, слёзы текли по его щекам. — Спасибо, хён, — пробормотал он. Хосок и Тэхён подскочили, присоединяясь к объятиям. Четверо омег обнимали друг друга, плача и желая, чтобы всё было по-другому, желая, чтобы они продолжали быть все вместе в безопасности в квартире Намджуна. После нескольких минут плача Джин глубоко вздохнул. — …Ты не можешь выступить, Хосок, — сказал он младшему. Хосок нахмурился. — Но- но… вы все сделали это, разве я не- — Джин-хён прав, — перебил его Тэхён. — После всего, что с тобой случилось, всего, что ты пережил, я не думаю, что тебе стоит это делать. — Но… разве это не должно быть ещё одной причиной сделать это? — спросил Хосок, вытирая мокрое лицо рукавом рубашки. — Вы все произнесли речи ради Чонгуки, Юнги и альфы. Я тоже хочу помочь. Чимин шмыгнул носом и потянулся, чтобы вытереть слёзы с лица Хосока. — Я знаю, ты хочешь помочь, но тебе не нужно вновь переживать своё прошлое, чтобы сделать это. Ты даже не мог взглянуть на альфу, когда мы только начали с ним жить. Среди тех людей есть альфы… Хосок задумался на несколько секунд. Это правда, он боялся альф. Он не был уверен, что сможет рассказать о своём прошлом. Однако, если ничего не произойдёт после того, как их выступления увидят по всему миру, он будет чувствовать себя виноватым и сожалеть, что не внёс свой вклад. Они вздрогнули, услышав стук в дверь. Женщина-бета заглянула внутрь, её лицо было искажено беспокойством. — Как вы все, держитесь? — мягко спросила она. Увидев их заплаканные лица, она издала тихий причитающий звук и полностью открыла дверь. — Я пошлю за машиной, чтобы отвезти вас всех обратно в ваш номер. Вы сегодня отлично справились. Я уверена, это будет иметь революционный успех. — Спасибо, — ответил за всех Джин. Хосок опустил взгляд вниз, расстроенный из-за самого себя.***
— НЕТ! — взвизгнул Чонгук, когда альфа потащил его к кровати. Он покраснел и выдохся, изо всех сил сопротивляясь. — Тц! — цокнул альфа, штормом проносясь к металлической двери. Он колотил по ней, пока не открыл охранник. — Мне нужно, чтобы он был связан, не могли бы вы принести скамью для спаривания? Вам следует обучать своих омег, прежде чем позволять нам платить за них! Чонгук сидел, скрючившись на полу, задыхаясь и дрожа. Он замер, услышав знакомый голос. — Боюсь, непослушание следует из неопытности, — сказала Сухи разъярённому альфе. — К сожалению, произошло нечто весьма срочное, и этот омега больше не доступен. Я могу прислать к вам другую омегу, которая работает с нами уже много лет, она очень хорошо обучена. Альфа зарычал: — Я заплатил за лицо этого омеги! Я даже доплатил, потому что он девственник! Сухи кивнула. — В любом случае, этот омега сейчас недоступен, — затем она повернулась к Чонгуку и улыбнулась. — Ну же, омега? Чего ты сидишь там? Идём со мной. Когда Чонгук не пошевелился, Сухи кивнула охранникам, и они вошли в комнату. Один из них подхватил Чонгука на руки и пронёс мимо разъярённого альфы. Чонгук дрожал, медленно моргая, пока его тело отключалось. Он едва заметил, как они вошли в лифт. Его отнесли в офис на верхнем этаже, где ранний утренний свет, проникающий сквозь окна, заставил омегу вздрогнуть. Шум вокруг был хаотичным, отовсюду слышались торопливые голоса и беготня. Звуки стихли, когда они вошли в кабинет поменьше и закрыли за собой дверь. Его бесцеремонно бросили на стул. Сухи, нахмурившись, возвышалась над ним. По всему кабинету раздался громкий хлопок, но Чонгук был слишком измотан, чтобы даже вздрогнуть. Напротив него сидел альфа, похожий на Намджуна. — Как они посмели! — взревел он, читая статьи на компьютере. — Бесчеловечные, нелепые, управляемые садистскими варварскими альфами?! Кем, чёрт возьми, возомнили себя эти люди! Он снова стукнул кулаком по столу, на этот раз отбросив карандаши и бумагу. — Всё из-за тех шлюх омег, которых мы не смогли поймать! Да если бы я добрался до них, они бы прямо сейчас умоляли о члене альфы! Сухи решила, что сейчас самое время вмешаться. — Сэр, я привела омегу, о котором они говорили в своём выступлении, того самого, который приглянулся вашему сыну. Глаза альфы сузились, когда он уставился на Чонгука. Он поднялся со стула и подошёл ближе, пока не навис над омегой. Чонгук не сопротивлялся, когда альфа схватил его за подбородок и приподнял голову. — …Ты будешь нашим решением этой… проблемы, — он маниакально усмехнулся, затем повернулся к Сухи. — Заставь его произнести собственную публичную речь. Я хочу, чтобы он рассказал о том, как ему здесь хорошо, как сильно он хочет здесь находиться и как эти суки-омеги лгут. Возьми ещё двоих с промытыми мозгами и заставь их тоже выступить. Сухи поклонилась. — Да, сэр. Я всё организую и подготовлю к вечеру. — Отлично, — альфа посмотрел на омегу. — У Намджуна есть вкус, я должен отдать ему должное. После того, как они скажут свои речи, отдай этого мне. — Да, сэр, — ответила Сухи. — …Он обязательно услышит, какое безумие в социальных сетях вызвали его омеги. Их выступление завирусилось. — Не имеет значение, — альфа отпустил Чонгука и махнул рукой. — Он ничего не сможет сделать оттуда, где находится. Ему придётся лишь наблюдать, как так любимые им омеги цепляются за то, чего у них никогда не будет. В любом случае, во всё виноват он. Он наполнил этих омег омерзительными идеями и заставил их поверить, что они являются чем-то большим, чем просто объектами для размножения. — Полностью согласна, сэр, — Сухи поклонилась. — Я уведу этого омегу, чтобы подготовиться. Не должно возникнуть никаких проблем с тем, чтобы заставить его выполнить сказанное, учитывая наркотики, к которым он пристрастился. — Да. Начните давать каждому омеге в учреждении этот препарат в качестве подготовки к любым… будущим неудобствам. — Да, сэр.