Не бойся когда ты один, бойся когда ты два

— Шэнь Цинцю больше нет в живых! Очнись! Ты должен встать! Лорд пика Байчжань кричал что есть мочи. Сейчас множество демонов повернулись против него, нарушая уговор, и против Ло Бинхэ, которому уже было все равно на происходящее вокруг. Тело его учителя обмякло у него на руках, теряя свою температуру. — Учитель… Этому ученику не следовало уходить. Он опустился к холодной груди, которая больше никогда не поднимется. Он надеялся, что у Шэнь Цинцю был запасной план, где он снова посадил цветок, переселит свою душу в то тело и когда-нибудь вернётся за демоном. В ту ночь солнце зашло за кровавым водопадом. Жители деревни и понятия не имели, насколько кровавая была резня и сколько жизней в ту ночь отправили на небеса, следом за Шэнь Цинцю. Года шли, а Ло Бинхэ медленно сходил с ума. Даже после потери своего учителя он приходил в деревню по ночам, как когда-то ходил в молодости к тому, кого называл «учителем». Он стал волен и заместо дел на пике Цинцзин, где и было его место, он отдавал себя мирским делам и убийствам. Сколько бы Му Цинфан не утверждал, что этого человека не вернуть, демона больше ничто не брало. Он хотел воскресить его, вновь обнять, услышать гневную брань. Это был восьмой год, когда все знали Ло Бинхэ не как мужа великого мастера Шэнь Цинцю, в тайне сбежавшего с пика, а убийцу и сумасшедшего демона, потерявшего голову от одиночества. Когда он стал приносить один лишь вред и возвращался на пик с окровавленными руками, а после спокойно спал в четырех стенах хижины, все главы пиков приняли решение отстранить это чудовище от людей. Инициативу первым делом проявил Лю Цингэ, а Шан Цинхуа только поддержал его. И ведь только эти двое выдвинули свою кандидатуру в том, чтобы содержать мужчину под своими руками. Не только содержать, но и сдерживать. Осада произошла ночью, когда Бинхэ вновь вернулся на пик, но на этот раз не для того, чтобы отдохнуть. Он держал курс на Байчжань, чтобы встретиться с Цингэ. Клинком к его лицу, так сказать. Множество лордов и заклинателей прижали Ло Бинхэ к земле, как маленького щенка, перед этим избив и пропустив через него тысячи клинков. В ту ночь Шан Цинхуа увидел пустой взор демона, который когда-то сгорал от одного только вида Шэнь Цинцю. Как все и договорились, пик Байчжань с распростёртыми объятиями принял к себе эту зверушку. Рот Бинхэ перевязали специальными «масками», которые больше походили на намордники, чтобы он не мог говорить. Руки и ноги заключили в кандалы, да не в обычные. Все силы демона сжирались так, будто к нему присосалась бездонная дыра. Тело мужчина пролежало без дыхания около двух лет, но Лю Цингэ, Му Цинфан и Шан Цинхуа не сдавались. Каждый день они приходили и питали его своей энергией, истощая свои меридианы. Однажды Ло Бинхэ открыл глаза, пока по его спине пускали теплую энергию, уходящую в руки, а после в цепи. — Эй, малой! — Шан Цинхуа тут же приподнялся и подошёл к демону, помахав прямо у того перед лицом рукой. — Мы уже думали ты умер. Хорошо отдохнул? Как только Ло Бинхэ хотел было открыть рот, он ощутил плотную повязку, а во рту какой-то металлический шар. Руки крепко сжимали металлические цепи. — Это была вынужденная мера! Не то чтобы я был не против, я хотел возразить, но ты просто не поверишь мне! Му Цинфан решил перебить этого говоруна и подошёл к демону, опустившись перед ним на колени. В его глазах промелькнуло сожаление. — Когда я говорил, что Шэнь Цинцю уже не вернуть, нужно было слышать, а не действовать. Теперь ты будешь отбывать свое наказание здесь. Лю Цингэ, сидевший сзади, тут же отстранился и закрыл все свои меридианы. Оба мужчины резко и громко простонали. Один выдохся, а второй был слишком слаб. Пока вся энергия ещё не вышла из тела демона, он решил действовать и проучить всех сидящих здесь. Ло Бинхэ подобрал под себя одну ногу, а после сделал резкий выпад вперёд, но цепи не позволили. Они тут же утянули его тело обратно, ударив об скалы. Шан Цинхуа гордо поднял голову, понимая, что теперь его не тронут. Двое остальных молча соболезновали. — Не пытайся сбежать или тянуть. Как сильно дернешь, с такой же силой улетишь назад. — Лю Цингэ, подобно ходячему справочнику, разъяснял все как маленькому ребенку. Шэнь Цинцю не вернуть, он мертв. Шэнь Цинцю. Это было имя заклинателя, который и пришел убить его учителя, но… Разве Шан Цинхуа не Шан Цинхуа, если не вмещается и не расскажет абсолютно все? Тот месяц выдался самым тяжёлым для всех пиков и не только для Байчжань. Безумный демон не давал спать абсолютно никому и каждый раз пытался разрубить цепи. Все его силы, которые он восстанавливал, были поглощены, но он терроризировал людей другим способом. Он создавал фантомов, а после доводил учеников их же страхами. Продолжились адептовские кошмары не долго, потому что Ло Бинхэ полностью отдался себе. Он пытался воссоздавать столько фантомов, чтобы потом в одно дыхание втянуть их всех и разрушить цепи теми силами, которые он получит с них. После сотого раза он бросил. Лю Цингэ вызвался сам проверить его одной единственной ночью. Он взял с собой только письмо, которое ему написал Шэнь Цинцю. Вернее, тот дряхлый заклинатель из неизвестной деревушки. Перед тем как войти в пещеру душа его была не спокойна, а вечно терзала и билась в панике, уговаривая его бежать, да и неспроста. Стоило ему пройти первые пару ступеней, по стенам заползали жуки, опарыши и подобные им вредители. Очередные фантомы демона. — Они практически у выхода. Пригласите завтра к нам весь совет. — Лю Цингэ отдал приказ ученикам, мигом рванувших наверх. Гордо подняв голову, он опускался тихо и бесшумно, но чем ниже — тем громче он слышал пение. Демон перегрыз металлический шар и сорвал повязку, свободно напевая себе под нос радостную песенку. Пока он был один, то мог спокойно исполнять свои творения во весь голос. И сказать честно, Лю Цингэ даже был зачарован этой дьявольской мелодией. — Шишу Лю пришел проведать этого ученика? Голос демона раздавался в одном месте, отбивался от стен, из-за чего возникало эхо. Изначальное его положение заклинатель не смог определить. По всей пещере тянулась огромная цепь, которой не было конца. Лю Цингэ не понимал, почему Бинхэ просто не переломал себе руки и не сбежал. Неужели этому мазохисту нравилось сводить с ума его и всех остальных, зная, что Шэнь Цинцю умер по их вине? — Если демон не может выйти из укрытия, то более чем вероятно, что он слишком слаб и боится нападения. За эти года даже Лю Цингэ изменился и отдал себя художественным произведением. Да и проводить время со многими книгами было куда веселее, чем с бумагами. — Если качели крутятся, а дети вертятся, то почему жизнь не может длиться вечно? С каждым днём Ло Бинхэ действительно терял свою осознанность и голову. Но он больше не старался никого убить и придушить. Он прятался в темноте и ждал своего учителя или, в лучшем случае, своей кончины, чтобы вновь встретиться с ним. Перед лицом Лю Цингэ проскочил силуэт. Черные длинные грязные волосы, белоснежная кожа. Метка во лбу, подобная киновари, уже не горела. Она помутнела и стала синее кожи. — Ты слишком исхудал. — Шишу пришел сюда не для этого. Двое ненавистных друг другу человека стояли напротив и не отводили взгляд. Ло Бинхэ стал таким не по вине Лю Цингэ, но он чувствовал себя отвратительно из-за того, что тот винил его. Ло Бинхэ же не знал всей правды и хотел верить только в то, что он видел. Впрочем, Лорд пика Байчжань никогда бы не потерял свою гордость. — Он написал нам письмо, которое Шан Цинхуа передал Му Цинфану и некоторым другим заклинателям. Читать или нет, твое дело. Лю Цингэ не стал больше тянуть и распускать нюни. Он всучил его в руки демона, а после направился на выход. Песенка, которую напевал демон, была известна всему миру. Это была колыбель о мальчике, который потерялся ночью в дождь. Его нашли, но он был неблагодарен и каждый раз его приемная семья выставляла его на улицу, в дождь, чтобы напомнить все былые чувства. Но душу подростка было не сломить и когда он вырос, то написал эту песенку как предисловие «пока маленький мальчик плачет под дождем, соловьи в доме поют уютную песню архидее». Чувства демона были опущены ниже некуда. Его Соловей, который пел ему песню всю жизнь, хоть и не очень умело, больше не споет ему. Письмо, которое ему отдал заклинатель, Ло Бинхэ не принялся изучать сразу. Ночью его сил было куда больше, а в особенности когда Луна входила в свою полную фазу. Этой ночью он прочел начертанное на бумаге восемьдесят три раза, перед тем как смог уснуть. Сон отличался от всех прошлых. В нем Ло Бинхэ мог делать что хотел, создавать что хотел, возделывать кого хотел и никакие цепи не смогли остановить его. Он самопроизвольно создал Мир Снов, даже не поняв этого. Маленькая уютная хижина, деревенские детишки, влага от водопада и громкие кузнечики в траве. Он зашёл в дом и тут же раздался голос. До жути родной и теплый. — Бинхэ! Ты опять шляешься где-то, пока я хожу пахаю за двоих?! В соотношении со своим телосложением, до демона не сразу дошло, что он находился в теле ребенка, а не взрослого юноши. Слёзы хлынули из его глаз и он рванул на родной голос. Ноги дрожали, голос предательски ломался, а ком подкатывал к горлу. — Учитель! Учитель! Он заглянул на кухню, в гостиную и практически во все комнаты, но так и не нашел обладателя голоса. — Учитель! Где ты?! — Он взревел, закричал во всю глотку, бросаясь из истерики в истерику. Сердце демона вновь разрывалось. Течение реки ровно, Шелест листьев беспорядочен. Сердце обливалось кровью, а мальчишку бросало то в холод, то в жар. Он лежал на холодной каменной кладке, будто потеряв сознание. Кандалы на руках Ло Бинхэ были сняты, но он все равно ощущал их сквозь сон. Руки натёр металл. Взрослый мужчина, подобно маленькому ребенку из сна, сжался в позе эмбриона и лил слёзы. Рядом с ним сидел Лю Цингэ и бережно гладил по макушке, не смотря на грязное состояние волос. Он просто хотел приласкать дитё, потерявшее надежду. Ло Бинхэ вскоре затих и перестал лить слёзы. Он развернулся к заклинателю и открыл глаза. Молчание продлилось очень долго. Ло Бинхэ не знал, что хотел сделать этим знаком Лю Цингэ, больнее или легче, но эту ночь с ним просидел лорд пика Байчжань, а на утро, когда тот ушел, во всем мире объявили, что демон мертв. Ло Бинхэ мёртв. Он не последовал за своим учителем, проведя десять лет своей жизни с чистыми руками. До него слишком поздно дошло, почему теперь не стоит ждать.