Почти как Марти

***

      Чимин реально опасная штучка. У него целый охотничий арсенал в розовой комнатке, парочка громил у подъезда, двадцать первый глок с наклеечкой Хэллоу Китти на затворе и, по мнению Юнги, ни единой причины быть таким уебком.       Юнги и сам не образец добродушия. В своих кругах он имеет дурную славу человека, способного убить, не моргнув глазом, но по крайней мере - он не ведёт себя как мразь, не ходит в блестящих курточках, не улыбается, будто хочет себя подороже продать, и уж тем более после этого не душит людей, садясь им пахом на лицо.       Он так не делает, а вот Чимин - который конкретно в этот момент сидит на нем сверху, превосходно представляя своими бёдрами достойную замену разъебанным наушникам Юнги, делает, и делает частенько.       - Слезь... с меня, - хрипит на издыхании Юнги, цепляясь слабеющими пальцами Чимину за ремень обтягивающих джинсов. Тот ухмыляется, глядит на него со скрытым превосходством через темные очки - нахуя тебе очки?! - хочет спросить Юнги, ловя ртом редкие капли дождя с серого неба; а потом направляет ему в лоб свой глок так небрежно-лениво, что Юнги, которого учили с едой и оружием не играться, хочет врезать ему по самое не могу.       - Нетушки, Агу, сегодня так просто не отделаешься, - пожимает будто даже слегка сожалеюще своими кукольными плечиками Чимин - или, если настаиваете, Китти - и кивает своим парням, чтобы те обыскали тачку Юнги.       Юнги, к слову, вообще не понимает причину ненависти. Да, они работают на разные организации. Да, они, по сути, конкуренты там, где по-хорошему бы быть монополистом. И да, Юнги - так уж вышло - частенько крадет у него «товар», но Чимин иногда уводит у него из-под носа шишек и покрупнее, и Юнги никогда не пытался его пристрелить. Слишком уж у этой Китти глаза красивые. Даже если и злющие.       Кто-то что-то кричит, отвлекая Юнги от предсмертных мыслей. Он наблюдает плывущим взглядом, как из багажника его собственной азеры один из амбалов Чимина достаёт мужичка в дорогом костюмчике, которого Юнги вообще-то вёз не в ресторан, слышит на грани сознания уставший вздох Чимина, который идентифицируется как «ты заебал пиздить мои заказы», а потом отрубается, глядя в красивые глаза напротив.       И как-то так выходит, что сразу просыпается. Вот только, продирая собственные глаза, он видит перед собой не Чимина, а... себя самого?       Юнги вздрагивает, мгновенно окончательно просыпаясь, и пытается подняться, чтобы в случае чего занять оборонительную позицию, но другой Юнги нападать не собирается, только руки перед собой поднимает да языком досадливо щёлкает.       - Так, видно туго придётся, - говорит он кому-то, кто стоит позади Юнги - того Юнги, который не двойник. - Кажется, это версия меня из 2019. Мерзкий тип.       Юнги вообще ничего не понимает. Он смотрит на самого себя в немом шоке, потому что последнее, что бы он на себя напялил, будучи профессиональным убийцей, это семейные шорты, пляжную рубашку в пальмы, держащуюся на двух пуговицах, и шлёпки. Он выглядит так, будто пять минут назад жарил блинчики на кухне, а сейчас вынужден успокаивать какого-то психа на собственном заднем дворе, и это заставляет настоящего Юнги молча приоткрыть рот.       - Класс, - тянет двойник кисло. - Я ещё и тупым был.       Юнги втягивает воздух, чтобы сказать, на какого размера и цвета именно хую он вертел мнение этого мудака, но затем он слышит голос позади себя и замирает:       - Погоди-ка! Безвкусная одежда, семь ножей на три кармана и унылое выражение лица. Агу, ты ли это? - хохочет радостно Китти за его спиной, и Юнги отключается снова.       Все это странно. Реально. В следующий раз он просыпается уже не в траве, а на разложенном мягком диване, на спинке которого обнимаются плюшевые котята. Дом, в который его занесли, крошечный и слегка аляпистый от разнообразия не связанных между собой вещей. Люди, что живут здесь, очевидно, живут только в своё удовольствие, потому что Юнги видит синтезатор в углу, где стоят горшки с цветами, там же стреноженный мольберт с кривоватой картиной, разлита краска по полу, и фиолетовый отпечаток задницы на белых клавишах.       Юнги усмехается, качая головой, а потом вспоминает, что вероятнее всего это его дом. То есть. Его из будущего? Его и...?       - Проснулся? - слышит он мягкий улыбчивый голос из дверного проема и ничего не может с собой поделать, когда поворачивает голову и откровенно пялится.       Перед ним Чимин. Именно Чимин, потому что Китти его больше язык не повернётся назвать. Мягкие, чуть длинноватые каштановые волосы, лицо, лишенное косметики, и ладони, спрятавшиеся в огромных рукавах домашнего кардигана. Он выглядит старше, но не хуже, совсем нет.       - Ты...? - хрипло начинает Юнги, но спросить ничего не успевает, потому что следом заходит двойник, почесывая темные кудри, а потом обвивает рукой талию Чимина, и Юнги громко сглатывает, цепляясь за это движение взглядом.       - Ну давайте думать, как быть, - говорит двойник, и Юнги согласно пожимает плечами.       По итогу они выясняют, что никто из них ничего не знает. Юнги пытается напрячь голову, но последнее, что он помнит, это свой скудный завтрак из бургерной на заправке перед каким-то делом. Двойник винит магию вуду - ну что за идиот, ещё и его тупым называл - а вот Чимин предлагает интересную теорию с зацикленной реальностью, в которой по идее старший Юнги должен помнить такую же ситуацию из прошлого. Но тот только отрицательно качает головой и говорит, что ничего подобного не помнит. Единственное, что у них есть - это примерный промежуток времени, из которого Юнги вылез, но с каждой минутой ясность, если честно, будто бы стирается. И это пугает до усрачки.       Пугает даже не потому что Юнги так жаждет вернуться назад. Возвращаться ему некуда и не к чему. Не к кому. В его жизни есть только работа с единственной перспективой подохнуть в ближайшее время не своей смертью, старая тачка и красивые, но не доступные ему глаза.       Глаза, которые сейчас смотрят на него через обеденный стол с миленькой жёлтой скатертью, - и вот почему пугает.       Юнги, в силу ставшей привычки быть хладнокровным мудилой, даже не пытается ничего сделать, но Чимин, пусть уже и не Китти, и без ганга, но доебаться по-прежнему умеет, поэтому спустя пару дней отшельничества на диване, Юнги присоединяется к ним на кухне.       Оказывается, Юнги вкусно готовит. Ну то есть не Юнги, а его, очевидно, будущая версия, открывшая в себе таланты готовить, писать музыку и... много-много улыбаться. Юнги пялит на двойника полужина, потому что никак не может привыкнуть к расслабленному, счастливому лицу. А вторые полужина пялит на Чимина, в принципе, по той же причине.       Ещё через пару дней слабых попыток коммуницировать, а затем и совместного серфинга в интернете на тему прыжков во времени, они сдаются, валятся на диван и смотрят «Назад в будущее». Юнги старается не смотреть на их переплетённые пальцы, не ловить взглядом каждый нежный поцелуй - в шею, в затылок, в висок, - но все-таки ловит долгий и сладкий и не может оторвать взгляд, чувствуя, как внутри сгорает.       Той же ночью он лежит на диване без сна, потому что слышит, как в хозяйской спальне Чимин тонко стонет при каждом легком ударе кровати о стену. Слышит громкое дыхание, смешки напополам со всхлипами и шёпотом. «Малыш, я люблю тебя». «Будь тише, у нас гости». «Я знаю, но мне так хорошо-о-о». Юнги слышит свой собственный голос, нежно просящий Чимина потерпеть, и жмурится до цветных пятен перед глазами. Пиздец какой-то. Как так вышло вообще?       Юнги знает законы путешествий во времени. Не то чтобы он часто с этим сталкивался, но... знаете, фильмы. «Эффект бабочки» в своё время произвёл на него сильное впечатление. И поэтому он не задаёт вопросов. Ему не стоит знать, в какой момент Китти над ним смилостивится и уберёт свой ебучий глок от его лба, но... как же сильно хочется. Очень хочется оказаться на месте старшего себя, свободного, счастливого, имеющего возможность посмотреть Чимину в глаза без риска получить пиздюлей.       Ещё несколько дней не происходит абсолютно ничего. Юнги носит вещи своего двойника, ужинает с ними каждый вечер и безбожно привыкает к доброму Чимину. Осознание того, что в его времени это грозит ему не лучшими последствиями, слегка тормозит Юнги от падения в эту пропасть, но в какой-то день тормоза отказывают вовсе.       Он как раз выходит из душа, в одной из ставших внезапно разноцветными футболок будущего себя, делает кулёк из полотенца на мокрых белых волосах и чешет живот, мечтая что-нибудь сожрать, когда перед глазами мелькает тень и резко прижимает его к двери. Первое мгновение Юнги думает: Китти. Каким-то образом тоже попал в это время, черт его знает, может, тоже проснулся на лужайке, и теперь пытается убить Юнги ещё и здесь. Второе мгновение он готовится сбить нападающего с ног и прижать к полу. Третье мгновение он замирает, потому что тень прижимается к его губам своими и целует так нежно, что у Юнги сводит скулы, а в груди ноет - то ли от сладости долгожданного поцелуя, то ли от осознания, что он предназначался не ему.       Юнги поднимает ладони, чтобы оттолкнуть от себя Чимина, но тот стонет, прижимаясь ближе, ведёт тонкой рукой по задней стороне бедра вверх, весь горячий, пылкий, жаждущий. Юнги дрожит, а затем опускает ладони ему на шею, гладит большими пальцами линию подбородка и целует, как в последний раз. В каком-то смысле это и есть первый и последний раз.       Юнги боится даже предполагать, куда это все могло бы зайти, если бы не покашливание сбоку.       - Мы с ним, конечно, один и тот же человек, но на тройничок с самим собой я не рассчитывал, - тянет слегка ошалело двойник, а Чимин, распахнув глаза, тут же отскакивает от Юнги на несколько шагов. Он выглядит растерянным и виноватым, смотрит на двойника преданными глазками, чтоб они, эти глазки, в аду горели за своё притягательное очарование, и косится на Юнги, хмурясь.       - Я думал, это ты! - эмоционально всплескивает он руками, вновь глядя на двойника. - Вас же хрен отличишь, если волос не видно!       - А у тебя какое оправдание? - хмыкает двойник, и Юнги сжимает челюсти. Нет у него оправданий. Он понял, что это Чимин, два мгновения спустя.       - Целоваться захотелось, - бросает он небрежно, будто его сердце не сжалось болезненно от понимания, что он сам - именно он, а не его чертов двойник - Чимину не нужен. Он борется с желанием завыть «а как же я? Ведь я - это он в прошлом. Я же точно такой же, поцелуй меня, зная, что это я». Он молчит, дерзко глядя в глаза спокойному двойнику, и тот вздыхает:       - Вот пока ты не перестанешь быть таким куском говна, ты даже частички того, что я имею сейчас, не получишь.       Эти слова его не то чтобы задевают. Он это и без сопливых знал. Но ночью уснуть снова не может. Чимин не стонет из спальни, в доме вообще гробовая тишина, только аквариум с какими-то тропическими рыбками время от времени булькает из-за фильтра. Сон не приходит, пока голова забита вопросами, зато приходит кое-кто другой.       - Эй, ты не спишь? - шепчет Чимин, присаживаясь на край дивана. Юнги открывает глаза, качая головой, и смотрит. Интересно, если бы он решил сфотографировать это нежное, чистое лицо, без теней и злобного оскала, чтобы иногда вспоминать о нем в своём времени, фотография бы осталась? Наверное нет, ведь в его времени такого Чимина ещё не существует.       - Не могу уснуть, - шепчет Юнги в ответ.       - Я тоже, - кивает Чимин. - Я не могу перестать думать. Ответь мне честно: ты поцеловал меня в ответ, потому что знаешь, что в будущем тебя ждут со мной отношения, или есть другая причина?       Юнги прикрывает глаза. Он бы не хотел об этом распространяться. Но этот Чимин уже вероятно знает обо всех его секретах, так что к чему ложь.       - Я думаю, что влюблён в тебя, - шепчет Юнги и кривится. - То есть не в тебя. В прошлого тебя.       - В Китти? - уточняет Чимин, и Юнги качает головой.       - Нет, не в Китти. В Чимина, - уверено говорит он и нерешительно поднимает взгляд. - Ты помнишь, как однажды мы оказались заперты в водонапорной башне?       - Ты имеешь в виду тот случай, когда нам пришлось помогать друг другу выжить вместо того, чтобы пытаться прикончить? - с улыбкой уточняет Чимин, и Юнги кивает. - Это было чертовски давно. Даже для тебя.       - Да, - кусает Юнги губы. - Ты рассказал мне тогда много всего, и ты был таким... собой что ли. Без всей этой театральной херни. Я просто понял, каким ты можешь быть, и... Короче ты понял.       - Черт, - шепчет Чимин. - Ты... то есть будущий ты никогда не рассказывал мне, как на самом деле долго был влюблен.       - Я не знаю, что делать, - шепчет Юнги. - Вдруг я уже нарушил ход событий? Вдруг я наступил на бабочку? Что, если я вернусь в своё время, а ты просто прикончишь меня на одной из стычек. Я даже пистолет на тебя наставить не могу, черт бы тебя побрал!       - Эй, - обрывает его Чимин и нависает над ним лицом в сумраке комнаты. - Я был им, помнишь? Могу точно тебе сказать, что от моих рук ты не погибнешь.       Юнги хочет сказать что-то ещё, возразить, что вообще-то именно из-за его рук он не один раз штопался, но не успевает, потому что Чимин нависает над ним плотнее, а затем оставляет на губах мягкое, невинное прикосновение своими.       Юнги едва ли шевелит губами навстречу, потому что в глазах мутнеет, воздух в комнате будто резко кончается, и он, на исходе последнего вдоха, отключается.       В себя он приходит быстро, хлопает глазами, по привычке пытаясь сфокусировать взгляд на светлом потолке, но находит только серый переулок, мусорный бак прямо рядом с ухом и Чимина. То есть, Китти. Розовые волосы, темные стрелочки на глазах и шанелевская подвеска на шее. Куколка. Красивая и чертовски опасная.       - Ты чего это? - с легким волнением в голосе вдруг спрашивает Чимин, касаясь его виска там, где бьется пульс. - Помирать вздумал, Агу?       - Чего? - хрипит Юнги и тут же морщится, хватаясь за горло. По ощущениям, Чимин его будто веревками душил.       - Я ж не сильно, - дует тот губы. - Хиленький ты какой-то, совсем с тобой не поиграешь.       - Поиграешь, - хмыкает Юнги. - Просто я предпочитаю играть с другим сюжетом.       - Фу, как клишейно, - морщится Чимин. - Если ты сейчас решишь достать свою пуколку и попытаться меня пристрелить, то я разочаруюсь.       - Не собираюсь я в тебя стрелять, - уныло говорит Юнги.       - А стоило бы! - Чимин сжимает губы и шлёпает его ладонью по лбу. - Я вообще-то держу ствол прямо у твоей пустой башки! Что если это в следующий раз буду не я?       - А есть кто-то опаснее, чем ты? - вскидывает Юнги брови, и Чимин как-то слегка польщенно хихикает.       - Ну я-то тебя по-настоящему убивать не собираюсь, глупыш. Так, припугиваю просто, как мышку.       Юнги хлопает глазами, пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль. Будто только что сложились детали пазла, но он не помнит, что был за пазл.       - Кстати, ты отрубился, в курсе? - спрашивает Чимин, лениво наблюдая за тем, как его парни скручивают мужичка в костюме. Юнги потеряет из-за этого несколько миллионов вон, но сейчас куда важнее другое. - Сны видел?       - Не помню, - бросает Юнги, нахмурившись. - Чимин.       Тот вздрагивает, переводит на Юнги слегка ошарашенный взгляд и смущенно сжимает губы.       - Тебе нельзя использовать это имя, когда нас может услышать кто угодно.       - А ты не хочешь... пойти куда-нибудь, где нас не будет слышно? - спрашивает Юнги, внутренне обмирая. Он без понятия, откуда в нем взялась эта смелость спустя пару минут отруба, но внутреннее ощущение правильности не покидает его.       - Ты что, Агу, приглашаешь меня на свидание? - очень тихо спрашивает Чимин.       - Юнги, - шепчет он в ответ. - Если ты не против пойти со мной на свидание, называй меня Юнги. Пожалуйста.       Юнги не знает откуда, но есть у него чувство, что все получится.