***
Из хорошего: жить в старом богом забытом мотеле где-то на задворках города лучше, чем ночевать на вокзале. Здесь зябко, сыро и воняет плесенью, но зато есть какая-никакая кровать и вода. Едва ли теплая, но и это за счастье. Вещи Зерефа поместились все на одну полку маленького комода в углу; комната, если не брать во внимание скрипящей кровати, крохотного стола с погнутой ножкой и того самого шкафа, казалась абсолютно пустой, и оттого еще более холодной. Делать здесь было абсолютно нечего. Ну… кроме как снюхивать довольно большой зиплок фена, который та девушка, Минерва, кажется, любезно отдала Драгнилу в качестве предоплаты. Да… кстати о минусах: за крышу над головой, как и за наркотики придется платить, и об этом Зереф хотел думать меньше всего. Минерва Орланд — одна из верхушек преступного мира Магнолии — оказалось вовсе не такой уж и хамовитой наглой стервой, коей ее описывал Найнхарт. По душам с Зерефом они, конечно, не поговорили, но зато эта девушка рассказала Драгнилу, что его вообще ждет в ближайшее время, как лучше обустроиться и привыкнуть к новой жизни. Пообещала, что если у Драгнила будет получаться, то он вполне может вырасти с уровня дешевого мотеля до класса люкс в отеле в самом центре города — нихера себе карьерное продвижение. А еще посоветовала оставить немного наркоты на назначенный день (на первого клиента, как понял омега). Хах, не успел Зереф даже переступить порог мотеля, как Минерва уже нашла ему работу. Невероятно. Пожалуй, Зереф воспримет это как своеобразный комплимент. Первый день он отлеживался в номере и отсыпался. Второй — вставал с кровати только ради того, чтобы принять в себя еще одну из белых рассыпанных на столе и ровно расчерченных дорог. Пару раз ему звонил отец, но Зереф не брал трубку. А потом так совсем смысл свою сим-карту в унитаз, решив, что, избавившись от всех контактов, избавится и от своей старой жизни. Теперь он другой, так ведь? Теперь ему вовсе не нужны ни семья, ни друзья. У Зерефа есть наркотики и способ зарабатывать бабки, чтобы спускать их на наркотики. И люди, которые могут продать наркотики. И наркотики, наркотики, наркотики. Как говорится, когда жизнь преподносит лимоны, закури косяк травы и расслабься, а остальное само разрулится. В общем, Драгнил не жаловался. Со спокойствием удава уничтожал полку за полкой фена и ждал той встречи, которую должна была организовать Минерва. Признаться честно, Зереф даже не пытался угадать, каким будет его первый клиент: высокими или низким; ласковым или грубым; симпатичным или уродливым; а придется ли он вообще по вкусу омеге? Драгнил только хмыкал периодически, сидя в пустой комнате, и повторял про себя, словно бы мантру, что плевать ему на то, кто там и как заявится к нему в номер. Теперь подобное нужно воспринимать как работу — ни больше ни меньше. В конце концов, немало омег зарабатывают на жизнь таким способом, и ничего же, выкручиваются как-то. Зереф не хуже, пф. Тем более у него уже был секс, так что переживать точно не о чем. Самовнушение — страшная сила. Но мощь ее испарялась с каждой прошедшей секундой, что приближала неизбежную участь Драгнила. Когда до рокового времени оставалось всего пару часов, Зереф понял, что ему откровенно трудно дышать: горло будто бы стягивала невидимая веревка. Он шагал по комнате из угла в угол и не мог найти себе места. Купил сигареты в ларьке на первом этаже и скурил за час чуть ли не всю пачку. По совету Минервы занюхал пару дорог фена, но и это не помогало. Омегу начинал крыть страх и отрицание. Голову вдруг пронзило осознание, что Зереф не хочет этого. Что единственное желание его — уйти и больше никогда даже близко не подходить ни к этому барделю, ни к складам, возле которых торгует Найнхарт. А затем пришла Минерва. Наверное, удостовериться, что с “новеньким” все в порядке и что он не вскрылся в ванной за прошедшие два дня. Да… такое тоже бывало. — Когда-то я тоже была на твоем месте. Сбежала от родителей, взяв с собой только несколько колес экстази и сотку баксов на первое время, чтобы хотя бы поесть что было. Спустила их в тот же день на кокаин, ха, — голос Минервы, облокотившейся на покрытый пылью подоконник, казался веселым. Но за ее улыбкой Зереф видел не только ностальгию, но еще и что-то ужасное: сожаление и ненависть. К кому именно — Драгнил понять не мог. — Думала, что уже ничто не сможет меня спасти и что грязная подворотня — это удел моих возможностей. На что только мы не готовы из-за ломок, ты ведь согласен? Я влезала в дела и похуже проституции. Драгнил смотрел на нее с тяжестью во взгляде, но одновременно завороженно. Странно, но эта девушка, с которой Зереф разделял одну судьбу на двоих, казалась ему настолько прекрасной во всех плохих смыслах этого слова. Она была красивой — не такой, как те модели на глянцевых обложках, а скорее как небо, которое застилаю тучи во время грозы. В ее глазах Зереф тоже не видел ни одного проблеска света, но это казалось ему до безумия завораживающим. Она была сильной — не такой, как мускулистые альфы, способные свалить на пол человека одним лишь пальцем, но сильной внутри. Подтверждал это тот факт, что сейчас Орланд стояла здесь перед Зерефом: она выкарабкалась из своей ямы и смогла сохранить в себе что-то человеческое, доброе — это Драгнил тоже слышал в ее голосе. — Я к тому, что ты, как и я, уже вышел за пределы того мира, в котором живет большинство. Откинь свои прошлые убеждения о правильном и неправильном. Здесь нет тех, кто будет жалеть тебя или осуждать; нет тех, кто подскажет тебе верный путь — у нас его просто нет, верно? Ты здесь только потому, что выбрал эйфорию — и она у тебя будет. Но мир не может быть только черным или только белым. Блаженство идет бок о бок с мучениями, и тебе придется переломить себя, чтобы выдержать это. А потом, обещаю, я покажу тебе рай, который ты даже представить не можешь. Когда Минерва ушла, Зереф будто бы все еще слышал ее голос в своей голове, который все повторял и повторял то, что у Зерефа нет правильного пути. Каждая дорога, какую бы он ни выбрал, всего-то будет перемолота пластиковой банковской картой и растянута по любой горизонтальной поверхности ровной белой полосой. Куда бы он не кинулся, у него не получится избавиться от зависимости, что будет шептать ему на ухо по ночам пойти и сделать любую отвратительную вещь, лишь бы только снова почувствовать жжение амфетамина в ноздрях. Зереф хмыкнул и едва ли заметно приподнял уголки губ. — Ты пиздец как права, сучка. А потом это случилось. Все оказалось довольно просто и не так уж и ужасно, если закрыть глаза и абстрагироваться. Представить себя где-то в другом месте: не в дешевом мотеле, лежащим с раздвинутыми ногами, а где-то на побережье тихого океана. Представить, что горячее мерзкое чужое дыхание над ухом — это дуновение слабого бриза, а громкие шлепки и пошлое хлюпание — всего-лишь шум волн, размывающих песчаный берег. Зереф не обронил ни слова с того момента, как порог его номера переступил мужчина, с виду весьма напоминавший офисного работника, и до той секунды, пока снова не появилась Минерва. Когда Орлан вошла, Драгнил лежал посреди кровати, свернувшись калачиком, охватив себя руками и пялясь невидящим взглядом в стену. Когда Минерва окликнула его, Зереф даже не дрогнул. Когда прикоснулась холодными пальцами к его плечу, он никак не отреагировал. Все оказалось просто. Но невыносимо. — Первый раз всегда так, если ты, конечно, не бесчувственный кусок дерьма. — А второй? — глухо спросил омега. И в ответ услышал полное сожаления: — Не лучше. Минерва заставила его подняться с кровати и отвела в душ. А когда Зереф вышел, девушки уже не было. Зато было пару крупных денежных купюр на столе, новый зиплок с феном и… совсем крохотный пакетик еще с чем-то, а рядом с ним — парочка шприцов. Амфетамина Драгнил отсыпал себе сразу же. Скрутил одну из купюр трубочкой и жадно втянул порошок, после чего откинул голову назад и слабо поморщился, ожидая, когда жжение пройдет. Подумал о том, что это поможет ему немного прийти в себя после… Зереф замер. То, что произошло, уже сейчас казалось чем-то сказочным, нереальным. Он помнил события паручасовой давности будто бы со сна или с какого-то фильма. Подсознание отчаянно отторгало само принятие факта, что Зереф это, блять, сделал. Но отрицать факт, стоя посреди того самого треклятого номера мотеля рядом со все еще грязной постелью и презервативом, валяющимся около кровати, казалось настолько же невозможным, насколько и абсурдным. Драгнила вдруг охватил гнев. Он засмеялся не весело, а со злостью. С ненавистью в первую очередь к самому себе. Схватился за стол, не отдавая отчет о своих действиях, и с силой толкнул его, переворачивая. Денежные купюры разлетелись по комнате, фен рассыпался по полу, а шприцы упали прямо под ноги. Зереф тут же пнул их, отправив куда-то под кровать, и снова засмеялся, схватившись за голову. Смех перерос в истерику. Слезы катились по его щекам; руками он оттягивал волосы, чуть ли не вырывая с корнями. Драгнил опустился на колени посреди комнаты и беззвучно закричал, вновь обхватывая себя за плечи и чувствуя, как всего его будто бы покрывает невидимая черная смола. Отвратительная, грязная незримая метка, которая уже никогда не отмоется. Внутри Зерефа что-то необратимо сломалось. Ему казалось, что дальше будет легче. Что пройдет время — и это ужасное чувство отступит. Что Зереф сможет снова улыбаться и когда-то, возможно, сможет даже шутить об этом. Что сможет абстрагироваться и жить с этим. Но дальше — хуже. Через неделю Зереф вдруг понял, что не может заснуть вот уже несколько дней, только лежит на краю кровати и ночами напролет думает о том, что завтра, послезавтра или еще через день ему придется снова пройти через это. Через две недели Минерва, когда вручала Драгнилу зарплату, прожигая его взволнованным взглядом и хмурясь, сказала, что омеге нужно бы выйти из номера и развеяться, а то он «совсем как труп ходячий». Через три недели Зереф, разрезая хлеб для бутерброда, застыл на месте такое чувство, что на целую вечность, и впился взглядом в лезвие ножа, думая только о том, что тот настолько острый, что смог бы с легкостью разрезать и кожу, и мышцы, и сосуды… и подарить Зерефу спокойствие. А через четыре — Драгнил достал из-под кровати закинутые туда в порыве безумия несколько запакованных шприцов. Зереф никогда не видел себя даже в мыслях с иглой в вене. Ему всегда казалось, что это — последний удел, до которого он никогда не дойдет. Да и не нужно было ему это: вполне хватало всяких порошков, таблеток и травки. Сейчас не хватало. Сейчас амфетамин уже не мог убить съедающие изнутри мысли и подарить хотя бы минуту радости. МДМА, галлюциногены, кристаллы — Зереф пробовал все, но это не принесло ему ни грамма счастья. Остался только героин, который подсунула ему Минерва и который Драгнил не выкинул только потому, что это был его последний вариант. В смысле… не для того, чтобы кайфануть, а… Драгнил с абсолютной невозмутимостью наблюдал за тем, как в ложке над огнем зажигалки плавится, шипя, порошок. Он решил, что использует все, что дала ему Минерва. Надеялся, что после настолько большой дозы заснет в наркоманской эйфории и больше никогда не откроет глаза. Резаться было страшно, прыгать с крыши — еще страшнее; топиться, как писали в интернете, довольно болезненно, таблетки — ненадежно, вешаться — мучительно. А передоз — это как раз в стиле Зерефа. Даже приятно. Не то чтобы он не думал вернуться к отцу и все же лечь в клинику, хотя бы попытаться бороться со своей зависимостью. Но после того, как за месяц через постель Драгнила прошло чуть ли не два десятка мужчин, омега стыдился ни то что на порог родного дома ступить, а боялся даже в глаза Игнилу посмотреть. Так что нет, Зереф, ты свой выбор еще давно сделал, ха-ха! Так прими теперь это с мужеством и без слезливых попыток сбежать с тонущего корабля. Короткая записка Минерве «ты хороший человек, хоть и занимаешься не самыми хорошими вещами, я рад, что мы познакомились» осталась лежать на столе рядом с уже пустой ложкой. Зереф повертел в одной руке шприц и глянул на другую, перевязанную какой-то тряпкой вместо жгута. В вену попасть с первого раза не получилось, да и со второго — тоже. Это вообще, как оказалось, крайне сложно, особенно если пытаться уколоть самого себя. Но в итоге у омеги все же вышло. Дернув зубами за край ткани, Зереф развязал узел, чтобы кровь снова могла свободно циркулировать. Не колеблясь, ввел все без остатка и в то же мгновение почувствовал, как тело вдруг тяжелеет, а пальцы немеют. Драгнил даже не смог достать шприц, только откинулся на кровать, полностью расслабившись, и прикрыл глаза, заулыбавшись. Ему казалось, что он плывет на облаке; под кожей разливалось такое нужное сейчас несравнимое ни с чем тепло. Удовольствие то резко накрывало волной, отдаваясь дрожью в самих кончиках пальцев, то наступало понемногу, заставляя теряться в предвкушении. Засыпая, Зереф наконец-то избавился от уничтожающих его мыслей. Рай, который обещала ему Минерва, поглотил все без остатка.Часть 4
21 апреля 2022 г. в 23:43
Зереф сам не мог до конца поверить, что делает это, но другого выхода он просто не видел. Мавис разрешила пожить у нее пару дней, но долго гостить у подруги Драгнил не мог, потому что Вермиллион делила съемную квартиру с несколькими студентками. Пришлось провести пару ночей на вокзале. Последний раз он ел, кажется, позавчера, и потратил на это свои последние сбережения. Домой не возвращался, потому что это только и ждал Игнил; в школе тоже не показывался, потому что наверняка отцу сообщит об этом кто-то из учителей, и тогда пиши пропало. Старик наверняка не поленится ворваться прямо в класс и потащить Зерефа домой за шкирки, как напакостившего котенка. И тогда не факт, что у омеги получится сбежать во второй раз.
Но сон на лавочке и голод были далеко не самым ужасным, что ожидало Зерефа. Потому что к нему вернулись ломки. И парень на стену готов был лезть, лишь бы не чувствовать того, что чувствовал в этот период.
Так что… Зереф решился.
Все в тех же темных очках и накинутом на голову капюшоне он пробирался к складам, в этот раз уже не оглядываясь по сторонам так настороженно. Снег уже давно растаял, земля подсохла, и Драгнил искренне радовался, что ему не приходилось шагать через километр грязи по лесопосадке.
Найнхарт ожидаемо был на месте, прохлаждаясь в тени у стены и клацая что-то в своем телефоне.
Зерефа он заметил не сразу. А когда заметил, то широко улыбнулся и махнул рукой, мол, «давно не виделись».
Это не было бы преувеличением, если бы Драгнил сказал, что ненавидит Найнхарта. За его ставшие со временем заоблачными цены и за его дружелюбное притворство, за которым на самом деле скрывалось лишь желание деньжат срубить побольше; за его «ты же омега — у тебя всегда есть запасной вариант» и за то, что Найнхарт вообще появился в жизни Зерефа. Но сейчас, как ни крути, именно он был единственной спасительной соломинкой для Зерефа, так что пришлось засунуть свою гордость куда поглубже в задницу и натянуто улыбнуться в ответ.
— Выглядишь как собака побитая, — окинул парня с головы до ног Найнхарт. — Что, стафф снова закончился?
— Ага. Как и деньги.
Альфа нахмурился тотчас и тяжело выдохнул после секундного молчания:
— Снова, что ли, пришел наркоту в долг просить? Я же сказал, что…
— Нет, — резко перебил его Драгнил. — Я по поводу работы.
Найнхарт искренне удивился. А затем не смог сдержать довольной ухмылки. Признаться честно, он ожидал этого. Рано или поздно Зереф должен был прибежать к нему и согласиться на что угодно, лишь бы снова получить дозу амфетамина и почувствовать себя живым. Это было предрешено еще тогда, когда у Найнхарта получилось всунуть ему зиплок фена втридорога: Драгнил готов был платить любые бабки, лишь бы не оставаться чистым, а значит, будет готов и на это.
Голос Зерефа был твердым, решительным. А на самом деле все нутро дрожало и дыхание неприятно спирало от отвращения к самому себе. А вместе с тем в глазах застыл безумный блеск, отчаянный интерес и желание убедиться, насколько же низко сможет пасть омега ради наркотиков. Насколько же он все-таки потерян и как далеко сможет зайти? И разве он не заслуживает этого? Разве после того, как извел на нет отца, который всю жизнь пытался дать Зерефу все самое лучшее, или же после того, как оставил любимого младшего брата? После того, как отвернулся от самого дорогого, что было в его жизни — от семьи, разве Зереф заслуживает на что-то лучшее, нежели роль шлюхи, которая готова на любую мерзоть ради пары дорог фена и какое-никакое место для ночевки?
— Хорошо подумал? Если я познакомлю тебя с теми людьми, так просто отвязаться от них не получится.
— Ага. Давай уже быстрее.
Найнхарт снова заулыбался. Отправил в одном из мессенджеров сообщение, видимо, по делу Зерефа, и кивнул, мол, готово.
— Она скоро приедет.
— Она? — вскинул брови омега.
— Минерва. Просто веди себя хорошо и не пререкайся с ней, а то проблемы у двоих будут. А видок у тебя, конечно, и правда не из лучших. Сейчас травы притащу, может, расслабишься хоть.
Зереф сглотнул, провожая взглядом Найнхарта, который только что скрылся за углом склада. Чувство было такое, словно бы омега летит в пропасть на небывалой скорости и вот-вот разобьется. Словно бы только что он переступил ту черту, после которой наладить жизнь точно не получится. Так что остается только отбросить последние сомнения и двигаться дальше… в темноту.