Итан.
Неужели, снова он? Ох, вот же бесит он меня. У моей… Так, что? Моей? Ладно, пускай будет так. У моей Леди теперь постоянные психи и крики из-за этого мерзавца. Прошло два месяца с того момента, как я приехала сюда, и месяц, после того, как мы сблизились с Альсиной. Звучать будет удивительно, но… Очень сблизились. И это было не так, как она любила своих дочерей; и не так, как я любила свою маму или подруг. Это было так, когда я любила. Действительно любила. За все время, проведенное с ней, она открылась мне. Я узнала, как появились ее дочери, кто такой Итан, кто такая Матерь Миранда. Даже лично познакомилась с ее братом — Карл Гейзенберг. Гейзенберг. Гей. Я всегда смеялась с его фамилии, как бы тупо это не звучало для тридцатилетней женщины. Уинтерса я была готова закопать уже сама, но в один день все изменилось. Изменилось тогда, когда я встретила с ним лицом к лицу.***
Библиотека. Я читала книгу, сидя на стуле, оборотни ворчали, забившись в углы, они прятались за стеллажами и укрывались от света. Дверь. Она скрипнула, - кто-то её открыл. Не поняла. Я резко обернулась, и тут же подпрыгнула. Прямо перед моей мордой была морда Итана. Та самая мразь, из-за которой у Альсины уже сколько времени нет настроения. — Здравствуй. Послушай… Не перебивай! Давай мы сбежим отсюда и все… Только пожалуйста, не протыкай мне ногу как тогда… Я просто хочу спасти тебя от этой гигантской суки! — говорил он, не контролируя спектр всех своих эмоций. Мои брови нахмурились. — Ты чего несешь? Кто сказал, что я нуждаюсь в том, чтобы свалить отсюда? Знаешь, что? Тебе нужно, ты и вали! Иди и спасай свою дочь, не мешай жить всем людям в этом замке! — Моя дочь тут! Я знаю это! Ее спрятали здесь! Блять, тебе мозг затуманили?! Ты не понимаешь, что тебя убьют здесь к чертям?! — Какой здесь?! Твоей дочери тут нет, не было и не будет! Кому она нужна, здесь, в этом замке?! Лишние крики и проблемы только будут от твоей дочери! Да если бы она была тут, она бы сдохла давно! Ты думаешь, что ее будут прятать тут? Ты думаешь, что твоя «святая» дочь нужна здесь?! — я не сдержалась и сама перешла на крик. Разговор шёл на повышенных тонах. — Нет! Но… — я перебила его. — Говна пакет! Пока была возможность, ты стоял и разговаривал со мной о своей дочери! Нет ее тут! Нет! Не понимаешь? Ты пожалеешь о том, что пытаешься заманить меня сбежать отсюда. И сделаешь ты это прямо сейчас. — Что ты несешь, больная?! Мое лицо озарила ухмылка, когда нас начали окружать мухи. Много, очень много. Они садились на его лицо, когда я смеялась вместе с дочерями Альсины с того, как легко его было заманить в ловушку. — Блять, чертовы мухи! Я хотел спасти тебя от мисс гигантской суки! — Я спасаю свою любимую женщину от тебя. Итан, дорогой, сначала нужно разузнать, кем я прихожусь «мисс гигантской суке». Раз ты узнал, то получай должное. В эту же секунду, два серпа с сочным звуком вонзились ему под колени, а третий в его брюхо. Я бежала за ними, пока Итан орал от невыносимой боли. До чего же глупый мужчина. Мне действительно было смешно от того, что происходило сейчас. Задыхаясь от смеха, мы притащили его в подвал. Они вцепили в его ладони крючковатые кандалы, а затем подвесили. Ему пронзили тремя серпами живот, и тут же вспороли его. Я с отвращением смотрела на непривычную для моего глаза картину: кишки, свисающие из полости в животе; кровь, которая шла из рта, носа; до сих пор текущая кровь из ладоней. Довольно неприятное зрелище, но столь желанное. Как же давно я хотела, чтобы он сдох наконец-то. Он знатно потрепал мозги всем, кто находился в этом замке. И тут ко мне пришло осознание того, что если бы меня не полюбили в этом замке, то я могла бы быть на его месте. Но меня полюбили. Меня приняли в эту семью, как родную. Хоть и сумасшедшую, но семью. Эта семья стала мне настолько любимой, что я совсем забыла про мою настоящую жизнь. И я не хотела к возвращаться к прошлой жизни.***
— Интересно, как там они без меня? Наверное, бедную, совсем потеряли… — я сидела на бедрах Альсины, которая так уже привычно и нежно накручивала мои пряди волос на свой тонкий палец. — Мне же не стоит расценивать это как то, что ты хочешь покинуть меня и вернуться к себе... куда бы там ни было? — палец, накручивающий очередную белую прядь волос, замер. — Ты что? Нет! У меня даже мыслей не было. Никогда, — я посмотрела на нее ошарашенным взглядом. — Вот и отлично. Ох, дорогая, как же я тебя люблю… — она поднялась, нежно прикасаясь своими губами к моим. Этот поцелуй был не таким, как раньше. Он был другой. Такой теплый, аккуратный, милый и родной. Мою влюбленность нельзя было прервать, она становилась только сильнее. — И я тебя люблю. А я ведь всего лишь приехала в командировку… — прошептала я ей прямо в губы, заливаясь тихим смехом, а затем снова приливая к ее губам, толкая ее на кровать.***
— Мария! Ты что творишь?! — Альсина возмущенно вскрикнула, когда я резко вскочила с кровати с криком: «у меня есть идея!». — Чего?! Я говорю, у меня есть идея! — я вскрикнула таким же возмущенным тоном, как и Альсина, подражая ей. — Господи, какая еще идея? Ночь, мы спим, а ты тут со своей идеей… Ты сумасшедшая, моя дорогая. — Я… У меня идея… — я завалилась на кровать, закрывая глаза. — Боже… Давай спи, ненормальная… Пристала со своей идеей, — сказала она, прижимая к себе, и поцеловала меня в макушку, когда я уже засопела.***
Я повалила Альсину на кровать, жадно целуя ее, и сбрасывая с ее тела белый пеньюар. Я перешла с поцелуями к ее шее, внимая тихие стоны, которые раздавались из любимых, алых губ. Они отталкивались от всего, что было в этой комнате, и становились эхом. — Боже, Мария… Хватит медлить… — нечленораздельно пробормотала она, прижимая меня к себе. Я расплылась в довольной ухмылке, опуская руку все ниже и ниже. Я аккуратно, совсем невесомо коснулась влажного белья лишь одним пальцем, как раздался глубокий громкий стон желания. Отодвинув ненужную и столь бесившую сейчас ткань, я надавила большим пальцем на набухший бугорок. Я внимательно следила за Альсиной, которая изгибалась под каждым моим движением. Не имея сил сдерживать себя дальше, я вошла в нее во всю длину своих пальцев. Она выгнулась подо мной, а я закрыла свободной рукой ее рот. Несмотря на препятствие, ее стон получился громким. — Тише… Я нежно и аккуратно двигала пальцами, доставляя удовольствие своей любимой и боясь задеть ее ногтями. Но как только она схватила рукой постельное белье и сжала его, чуть порвав своими ногтями, я поняла, что все делаю правильно. Она громко выдохнула, а я вытащила свои пальцы из нее, и Альсина посмотрела на меня, довольно улыбаясь. — Я люблю тебя, душенька моя… — еле как отдышавшись, она взяла меня за руку, поглаживая большим пальцем костяшки. — И я тебя тоже, — я нырнула в ее теплые и желанные объятия.***
— Знакомься, Карл, это моя любовь — Мария. — Девушка? Что ж, я так и знал. Ты слишком худо относилась к мужчинам. — Гейзенберг! — возмутилась Альсина, хватая меня за руку. Только я услышала его фамилию, как залилась звонким смехом. А с этого и началась моя привычка — ржать с его фамилии. — Как-как? Гейзенберг? — я выделила три начальные буквы в его фамилии. Карл недовольно посмотрел на меня, сняв свои очки.***
— Матерь Миранда, Итан Уинтерс… Мои дочери и моя… Девушка убили его. — Девушка? — Матерь Миранда сидела без маски, заинтересованно глядя в мою сторону. — Да, девушка. — Что же, я рада за вас, а за Итана очень-преочень благодарю. — Приятно познакомиться, я — Мария. — Взаимно, Матерь Миранда.***
Они все сидели в зале. Вся их семья. Теперь уже и моя. — Мария, ты принята в семью владык. Ты входишь в род Димитреску. — Что?.. — я, сонная, спускалась по лестнице, не понимая, что мне говорила Матерь Миранда. Но тут же до меня дошло. — Что-что, теперь ты — Мария Димитреску. Я понеслась к Альсине, которая сидела напротив своего брата. Тут же она распахнула свои руки, принимая меня в объятия. — О-о-о, как мило! — писклявым голосом сказала Энджи — Кукла Донны. — Мило… А у меня такого нет… — надоедливым и скучным голосом пробормотал вечно грустный Моро.Так и началась история.
История пропавшей Марии Демьяновой, что стала Марией Димитреску.
Стала любимой в новой семье.