***
— Привет, я войду? — спросила с порога Виктория, осматриваясь в поисках Джона. — Да, конечно! — воскликнул Мухарремай, выбегая из-за стеллажей. — Спасибо, — итальянка скромно занесла всё необходимое в вагон и закрыла дверь. — Что-то случилось? На тебе лица нет… — тревожно поинтересовался парень, присаживаясь в кресло. — А-то ты не слышал, что случилось, — усмехнулась Де Анджелис. — Я пока шла сюда такого наслушалась… — А, ты про Бена… Да, жаль его… — швейцарец безынтересно опустил взгляд, рассматривая свои ладони. — А что услышала? — Кто-то говорит, что это всё дело верхушки, кто-то винит Манижу… Некоторые хотят отказаться работать, потому что боятся выходить из вагонов. — А что не так с Манижей? — удивился Джон. — Не знаю… Вроде как она разделывает мясо, поэтому у нее должны быть подходящие навыки. Хотя мне кажется, что это полный бред… — задумалась Виктория, собирая волосы в пучок. — Я думаю, что для убийства не обязательно иметь навык… Вполне возможно, что кто-то перечитал книги про убийства, казни и пытки… Или даже пересмотрел фильмы… — Но для совершения подобного все равно ведь нужны какие-то инструменты, разве нет? — задумчиво спросила девушка, отходя к своему шкафчику в углу вагона. — Не думаю… Можно заменить подручными средствами: ручкой, ножницами, бритвой и даже осколком зеркала, — ответил Мухарремай, возвращаясь к работе. Виктория с любопытством выглянула из шкафчика, начиная задумываться о том, что Джон подозрительно много знает… Она взяла с полки пару тряпочек и тихо вернулась ко входу. Швейцарца нигде не было. Де Анджелис намочила тряпки и бесшумно подошла к стеллажным лабиринтам, но и там нигде не было видно библиотекаря. — Джон? — спросила она в тишине. Ответа не последовало. Кажется, Мухарремай покинул библиотеку, либо тихо где-то скрылся. Это смутило Викторию, но она всё же принялась выполнять свои должностные обязанности.***
Из-за того, что оба убийства были совершены на складе, охрана приняла решение следить за этим местом с вечера до утра. Их план состоял в том, чтобы просто посадить одного из охранников на стул у входа. Возможно так у них получится предотвратить новое убийство… — И какой же счастливчик будет там сидеть? — усмехнулся Антонио. — У меня обход, так что я не могу, — отмахнулся Уку. — Нашел себе оправдание… — закатил глаза Алессандро. — Ты также можешь сесть там и сидеть на стуле. — Убийца ведь не телепортируется из своего вагона на склад. Так что обход поезда — тоже важная часть расследования. — Он прав, тем более в случае чего, Уку сможет прийти на помощь, — поддержал его Чингиз. — Если он сам, конечно, не убийца, — усмехнулся киприот. — Да, именно поэтому я хочу, чтобы ты сел на складе, и я тебя убил! — саркастично воскликнул Сувисте. — Нет, подожди, мне еще пожить хочется, — хмыкнул Рюттен. — Мне кажется, Алес будет идеальным вариантом, — произнес Диодато. — Он ночью неплохо с нами посидел. — Да какой, я там проспал почти всё! — возмутился Алессандро. — О, ну, значит, хорошо. Алес, поздравляю с повышением! — улыбнулся эстонец, протягивая другу руку. — Не-е-е, я не хочу, перестаньте… Я буду спать, я специально буду спать! — Значит я всегда буду проходить мимо склада с ведром ледяной воды, — усмехнулся Уку. — Ладно, я не буду спать… — выдохнул киприот, опустив голову. — Нам еще, наверное, стоит поискать у всех этот самый секретный пропуск… — предложил Сувисте. — Думаешь, кто-то хранит его не в своем кармане? — ухмыльнулся Мустафаев. — Так мы и карманы проверим, — улыбнулся эстонец. — Но ведь мы нарушим их личную неприкосновенность, — смутился итальянец. — Думаю, что ради расследования Дункан разрешит, — произнес Алессандро. — Тук-тук-тук, — послышалось в дверях. — Можно к вам? — любезно спросили инженеры, стоя у входа в вагон. — Конечно! Вы что-то выяснили? — поинтересовался у них Уку. — Не много, но да, — кивнул Том. — В общем, пропуск можно создать, но для этого нужно иметь подключение к системе с неизвестным пользователем. Мы пробовали сделать карту без системы, переместив базу в другую карту, но в системе это отображается, как обычная карта с данными базы, — произнес Мамуд. — Получается, что карту сделали, создав нового пользователя в системе? — хмыкнул Чингиз. — Получается, что так. — Значит, что у владельца должно быть две карты, верно? — задумался Уку. — Может и больше, но точно не одна, и, скорее всего, вторая выглядит не как первая. — Думаю, что нам нужно немедленно приступать к обыску. Нас могут подслушивать, — предположил Сувисте, осматривая вагон. — Тогда я схожу к Дункану и спрошу разрешения? — предложил Антонио, смотря на инженеров. — Да, иди, потом сразу к нам, — попросил Уку. Том, Алессандро и Антонио направились в голову поезда, где сейчас находился встревоженный Дункан. Он также ломал голову над тем, кто может всем этим заниматься. И почему именно сейчас? Два года они ехали дружно, и ничего подобного не было… Или… — Здравствуйте! — сбил его с мыслей Диодато, стоя на пороге. — Да, ты что-то хотел? — поинтересовался Лоуренс, протирая глаза. — Мы хотим обыскать пассажиров, потому что хотим найти тот самый загадочный пропуск. Вы дадите нам разрешение? — Хм, если это решит нашу проблему, то, конечно. Обыщите всех до нитки, ничего не должно остаться незамеченным, — грозно произнес голландец. — Хорошо, спасибо, — улыбнулся Антонио, направляясь прочь. — И проводниц тоже обыщите! — крикнул ему вслед Дункан. — Понял! — ответил итальянец, после чего послышался грохот дверей.***
Охрана направилась на обыски пассажиров первого класса. Несмотря на их привилегированность, они были точно такими же подозреваемыми, как и остальные пассажиры. Конечно, совершение убийства для них было в целом невыгодно, но мало ли что кому взбрело в голову… Они разделились на две группы по двое. Уку и Алессандро ушли в вагон Бласа, а Чингиз и Антонио принялись обыскивать Саню. Испанец и сербка, конечно же, сидели в своих вагонах в это время и даже не подозревали, что к ним нагрянут с проверкой. Уку гордо вломился в спальню Бласа, который в тишине читал книгу. Сувисте вывел Канто из спальни, пока Алессандро принялся обшаривать все тайные уголочки в комнате. — А собственно, что происходит? — не понимал испанец, смотря на происходящий разбой в своем вагоне. — Обыск, — усмехнулся эстонец, шаря по карманам Бласа. — А, это из-за Бена? — Да, точно, — выдохнул Уку, поднимая руки парня вверх. — Но я никого не убивал, неужели на вашей карте не видно, что я вообще не выхожу отсюда? — В том-то и дело, что не видно, кто обладает пропуском убийцы, — хлопнул его по плечу Сувисте. — Ну что там, Алесс? — Да вроде чисто, не вижу ничего странного, — крикнул киприот, обшаривая комод. — Ты говоришь, не выходил из своего вагона? — хмыкнул эстонец, посмотрев на Канто. — Да, сижу у себя на диване и просвещаюсь. — А у тебя нет каких-то подозреваемых на примете, кто мог убить Бена? — Нет, я не знаю. Я вообще не сильно посвящен во все дела поезда дальше своего вагона… Никого там не знаю, поэтому… — Бен работал садоводом в вашей аллее, я думаю, ты хоть раз его видел. — Возможно, но какое это имеет значение, — произнес Блас. — Ничего, — выдохнул Алессандро, выходя из спальни испанца. — Спасибо, извини, что мы так вломились и немного намусорили… Если что, позови уборщицу, ладно? — извинился Уку. — Да, без проблем. Удачи вам найти этого подонка, — улыбнулся Канто. Парни дружелюбно попрощались. Блас вернулся в спальню, начиная наводить там порядок после неожиданного погрома, а охрана встала в переходе между вагонами, решая, что им дальше делать. — Думаешь, стоит идти к Стефании и Виктории? — спросил Уку у Алессандро. — А почему нет? — хмыкнул киприот. — Ну, это же его дочь… Думаешь, она может быть?.. — Ты слышал, что он сказал? Дункан тебе приказал обыскать даже проводниц, не забывай, что одна из них — его будущая жена. Уж если он и ее просил обыскать, то что тогда говорить и о дочери? — задал риторический вопрос Рюттен. — Хм, да, ты прав… — задумчиво ответил Сувисте, опустив взгляд. — Стой, как жена? Кто? — Барбара, они же на вечеринке объявили. — На какой вече… А, это… Точно, да, — усмехнулся эстонец, вспоминая недавнюю ночь. — Сразу видно, кто пил до потери сознания, — ухмыльнулся Алессандро, закатив глаза и выходя в вагон Сани, где обыск совершали Антонио и Чингиз. — Ну, что, нашли что-нибудь? — спросил Уку у коллег. — Не-а, только кучу фишек из казино, — усмехнулся Мустафаев. — Это мое личное имущество! — возмутилась сербка, выбираясь из спальни и подбегая к подошедшим охранникам. — Тебя уже обыскали? — спросил ее киприот. — Домогались, а не обыскали. Чуть в трусы не залезли, — хмыкнула Саня, поправляя коротенькую юбку. — Ой, да кому ты нужна, — встрял в разговор Чингиз. — Ну, вы посмотрите на них, еще и огрызаются! — возмутилась Вучич. — Всё, всё, прекрати, — приобнял ее за плечи эстонец. Послышался звук открывающейся двери в вагон. Один только Алессандро обернулся, чтобы посмотреть, кто зашел сюда. Странно, но парень никого не увидел на пороге. Может, ему лишь показалось? — Нет, всё, идем отсюда, — отряхнул руки азербайджанец, выходя из спальни девушки. Охрана также извинилась перед Саней, на что та лишь высокомерно фыркнула и хлопнула дверью. Парни с усмешкой переглянулись, направляясь в следующие вагоны — Уку и Алессандро к Стефании и Виктории, а Чингиз и Антонио к Луке. Эстонец и киприот зашли в тихий третий вагон, где проживали вместе, единственные в первом классе, две девушки. Уку осторожно постучал в комнату гречанки и только потом заглянул туда — всё-таки дочка главы. Эстонец объяснил девчонке всю ситуацию и вывел ее из спальни, а Алессандро принялся копаться в ее вещах. Пока Сувисте обыскивал Либеракакис, в вагон зашла Виктория, держа книгу в руках. Она очень удивилась, увидев здесь охрану. — Что тут происходит? — испуганно спросила болгарка, смотря на Уку. — Она в чем-то виновата? — Пока нет, но мы ищем кое-что у всех пассажиров, — ответил эстонец, посмотрев на девушку. — О, хорошо. Вы будете обыскивать мою спальню тоже? — уточнила Георгиева. — Да, конечно, — выдохнул Сувисте, освобождая Стефанию. Виктория молчаливо подошла к своей спальне и открыла в нее дверь. Уку взял ее пропуск и внимательно осмотрел его, затем вернув владелице. Мужчина принялся проверять все карманы болгарки и ощупывать ее. Георгиева стояла неподвижно, смотря в потолок. Напротив них замерла Стефания, которая внимательно наблюдала за тем, как ее подругу обыскивают. — Поосторожнее с ней, — предупредила гречанка, ухмыльнувшись. — Я уже закончил, — произнес эстонец, отходя в сторону. Из комнаты Либеракакис вышел Алессандро, намекая товарищу, что ничего там не нашел. Киприот двинулся в спальню Виктории, закатывая рукава. — Ну и бардак, — выдохнула Стефания. — Позовите уборщицу, — хмыкнул Уку, покидая вагон. Эстонец не хотел тратить времени, поэтому в одиночку направился в последний вагон первого класса. Если честно, Сувисте уже потерял любые надежды найти там что-нибудь, всё-таки глупо было ждать, что первый класс окажется тем самым убийцей… Зайдя в вагон Элены, Уку обнаружил там Антонио, который также уже закончил с обыском Луки. Диодато осторожно осматривал тело киприотки, не замечая вошедшего эстонца. — Уже обыскиваешь? — усмехнулся Сувисте, привлекая к себе внимание. — О, ты тоже вернулся… — постыдно хмыкнул итальянец, поднимая глаза на друга. — Тогда я пока пойду осмотрю ее спальню, — произнес Уку, заходя в комнату. Комната как никогда была очень чистой и убранной, таким порядком могла похвастаться только Элена. Она всегда поддерживала чистоту в своем вагоне. Киприотка редко отсюда выходила, из-за чего приобрела статус этакой серой мышки. Наверное, поэтому эстонец и не ожидал найти здесь что-то необычное. На столах и тумбочках лежали всевозможные книги и блокноты. У двери стоял пустой мольберт. Кровать была идеально застелена, под ней Цагрину хранила всякие ненужные вещи. Сувисте осматривал каждый уголок, но везде находил лишь письменные или художественные принадлежности. Когда Уку собрался было уходить, он заметил на полке книжного шкафа странную черную карточку. Он взял ее и начал внимательно осматривать. Она не была похожа ни на что, что только могло быть в вагоне. Немного пошарпанная, грязная, да еще и с отколотым уголком, из-за чего образовались острые кончики. Эстонец серьезно задумался и сразу же помчался к дверям, попутно открывая системную карту. — Что-то нашел? — тихо спросил его Диодато, заметив вылетевшего из комнаты друга. Сувисте открыл на карте нужный вагон и осторожно приложил карту к системе. Она тут же открыла двери, а Уку начал присматривать к появившемуся оповещению. — Это она! — радостно воскликнула эстонец, подпрыгнув на месте. — Держи ее! — он обратился к Антонио. Итальянец тут же заковал девушки в наручники, а та непонимающе смотрела на охранников, искренне желая узнать, в чем дело. — Да, я ее нашел! — счастливо хихикнул Сувисте, целуя черную карточку. — А что происходит? — негромко поинтересовалась Элена, стоя в неудобной позе. — Мы тебя арестовываем! — воскликнул Уку. — Как? За что? — ужаснулась Цагрину. — За это! — мужчина показал ей черную карточку. — Что это? — Не прикидывайся, — отмахнулся Сувисте, вытаскивая рацию. — Я эту вещь вообще первый раз вижу, это не мое, — пыталась оправдать себя киприотка. — Парни, все в вагон Элены, это она! — произнес эстонец в рацию. — Это не я, поверьте мне! — грустно воскликнула Элена. — Да, да, потом расскажешь, — сказал Уку. — Неужели тебе было не жаль тех парней, кого ты убила? — спросил Антонио. — Я никого не убивала! — крикнула киприотка. В вагон забежали Чингиз и Алессандро. Увидев Элену, они тихо подошли к Уку, чтобы уточнить у него пару вопросиков. — Веди ее в тюрьму, потом поговорим, — приказал итальянцу Сувисте. Диодато кивнул и неторопливо повел Цагрину вперед. Им предстоял очень долгий путь до камер, поскольку они находились очень далеко, почти в конце пятого класса. Элена даже не сопротивлялась, потому что доказать обратное у нее не получится, по крайней мере сейчас. Антонио шел рядом с девушкой, изредка поглядывая на нее. Киприотка начинала тихо плакать, не понимая, за что ей это всё. На них смотрели все пассажиры, которые встречались на пути. Кто-то кричал вслед Элене всякие гадости, обвиняя ее в убийствах; кто-то видел растерянность заключенной, поэтому склонялся к тому, что это не она. Однако все разговоры в поезде начались исключительно об Элене и о том, какая она ужасная… — Ты правда думаешь, что это она убила Йона и Бена? — смутилась Ульрикке. — Конечно, ты видела ее хитрое лицо? Это всё уловки, она хочет себя оправдать! — возмутилась Хейке. — Нет, не думаю. Она очень печально на меня посмотрела, — выдохнула норвежка. — Вот, видишь, это всё уловки. Она просто пытается надавить на жалость, показаться невинной принцессой, чтобы ее отпустили. — Не знаю… Мне кажется, кому-то из первого класса вряд ли пришла бы в голову такая идея… — задумалась Брандсторп. — Пф, наоборот. Им она и придет, потому что они уже совсем там крышей поехали со своими изысками, — усмехнулась Арнарт. — Ну… Возможно… Хотя она правда выглядела очень разбито, мне кажется, убийца бы был не настолько растроганным из-за этого. — А может это ты убийца, раз так много про них знаешь? — хмыкнула бельгийка. — Да, конечно, я.