***
Время в поезде близилось к вечернему, многие возвращались в свои спальные вагоны или шли веселиться в клуб или ресторан. Как и каждый день вечером на кухне была ужасная запара. Официанты не успевали разносить заказы, потому что путь до каждого клиента был достаточно далеким. Миколас старался отдавать заказ в вагоне-ресторане, поэтому «доставка» упала на Наталью. Девушка получала новые заказы на электронный блокнот, а сама потом переписывала их в обычный и отдавала повару. Гордиенко особо не присматривалась к тому, кто делает заказ, поэтому случайно взяла заказ от того самого музыканта… А поняла она это, когда блюдо уже было готово. Молдаванка не видела поблизости Миколаса, поэтому решила, что всё-таки отнесет ему заказ сама. Наталья просто надеялась на лучшее и обещала себе, что это будет последняя встреча с Филиппом. На пороге музыкального вагона официантка несколько раз перепроверила, что именно это блюдо нужно отнести именно сюда. Наконец собравшись с духом, Гордиенко приложила пропуск к датчикам, и ей открылись все двери. Она с натянутой и уверенной улыбкой направилась прямиком к Филиппу, который отыгрывал очередной ансамбль на скрипке. Киркоров не сразу поверил своим глазам, отчего был достаточно удивлен, увидев приближающуюся к нему Наталью. — Здравствуй, моя милая, несешь дядюшке покушать? — расцвел мужчина, выкидывая скрипку в сторону. — Здравствуйте, Филипп, — спокойно сказала официантка, поставив на стол блюдо. — Здесь всё как вы и просили. — Ох, спасибо, солнце. Давно мы с тобой не виделись, а ты всё также прекрасна! — У вас будут еще какие-нибудь пожелания? — мечтая быстрее убежать отсюда, поинтересовалась Гордиенко. — Да, я бы хотел видеть тебя здесь почаще, моё золотце, — с улыбочкой ответил Киркоров. — К сожалению, это зависит не от меня. — Останешься со мной на ужин, Наташенька? — его глаза зверски начали поблескивать, словно он был хищником, увидевшим жертву. — Боюсь, что это невозможно, мне нужно возвращаться, — отмахнулась Наталья и повернула в сторону выхода. Филипп подбежал к девушке сзади и схватил ее за локоть, резко развернув молдаванку к себе. Она в испуге замерла, уставившись в пылающие глаза мужчины. Ее ноги начали подкашиваться из-за неудобной позы и довольно высоких каблуков. Нельзя было описать словами, какой животный страх в тот момент испытывала Наталья. Она буквально чувствовала себя ланью в лапах голодного льва. В вагон вошел Йоэль, вчитывающийся в какие-то ноты. Финн поднял глаза и замер, увидев Наталью и Филиппа. Киркоров злобно уставился на коллегу, ослабив хватку. Гордиенко вырвалась и бросилась прочь, прикладывая пропуск к дверям. Мужчина быстро среагировал и помчался за официанткой. — Стой, шлюха! — крикнул Филипп, преследуя девушку. Наталья бежала вперед, не замечая ничего и никого перед собой. Стук сердца раздавался в ушах Гордиенко, волна адреналина нахлынула на всё тело официантки. Она спотыкалась о пороги вагонов на своих каблуках, но у нее не было времени, чтобы их снять. Киркоров буквально наступал ей на пятки. Было слышно, как мужчина рычит, ругается и выталкивает все препятствия с дороги. Девушка забежала в чей-то сад, тут же прячась за большим и пышным кустом шиповника. Тамара, которая в это время поливала соседний куст, не сразу поняла, в чем дело. Лишь когда Филипп агрессивно влетел в сад, она поняла, что происходит. — Где она?! — воскликнул Киркоров, осматриваясь по сторонам. — Пошел знаешь куда отсюда, — огрызнулась Тодевска, подбегая к нему. — Отстань, поливайка, не твоего ума дело, — он пихнул ее в сторону и двинулся к кустам. — Я сейчас охрану позову, если ты не уберешься из моего сада, — македонка накинула ему на шею веревку для подвязки растений и крепко обвязала ее, держа концы сзади. — Ах ты, тварь! — задыхаясь и закашливаясь, прошипел Филипп. — Иди, пока я тебе пасынки не оторвала! — крикнула она, вытолкнув мужчину за дверь и тут же нажимая тревожную кнопку. Тамара убрала веревку в карман и подошла к Наталье, которая, зажав рот рукой и подобрав колени под себя, сидела за кустом и обливалась слезами. Тодевска обняла девушку, осознавая весь ужас, который испытывала Гордиенко. — Спасибо, — тихо прошептала официантка. В вагон забежал Уку, уставившись на девушек. Они всё ему рассказали, после чего Сувисте двинулся в музыкальный вагон. Эстонец вызвал себе на помощь Чингиза, мало ли этот старый петух будет сопротивляться. Охрана дружественно вошла в вагон, сразу же заметив запыхавшегося музыканта. — Здравствуйте, Филипп, — хмыкнул Уку, подходя ближе к преступнику. — Да, чем обязан? — мужчина тут же встрепенулся и сделал вид, что не понимает, о чем речь. — Мы вынуждены заключить вас в камеру за домогательства и преследование, — ответил эстонец, вытаскивая наручники. Киркоров выдохнул и закатил глаза, но всё же протянул руки вперед. Где-то глубоко он всё-таки понимал, что его рано или поздно повяжут, поэтому нет смысла бегать и скрываться. Охранники повели мужчину в тюрьму, где сейчас сидела Элена. Киприотка не знала, чем себя занять. Она лишь тихо сидела на железной лавке, спрятав лицо в коленях. К ней иногда заходила Саманта, чтобы развлечь девушку. Проводница пообещала себе, что вытащит ее оттуда. Тина знала, что это была не Элена. Цагрину никогда бы не убила, даже если бы захотела…***
— Фух, ну и бардак они здесь устроили, — выдохнула Стефания, садясь на край своей кровати. — Ага, как будто мы с тобой такие опасные преступницы, — усмехнулась Виктория. — А ты не боишься, что можешь стать следующей жертвой, — загадочно поинтересовалась гречанка, приближаясь к ней. — Ну только если твоей, — хмыкнула Георгиева, посмотрев в сторону подружки. Стефания по-детски рассмеялась и накинулась на болгарку, начиная целовать ее. Девушки даже не позаботились о том, чтобы закрыть дверь, но сейчас это уже было не важно. Какая-то там дверь волновала их меньше всего сейчас… Кто-то захочет войти? Ничего, пусть зайдет и посмотрит, им нечего скрывать. Виктория положила ладони на спину гречанки, пока та наслаждалась играми с губами Георгиевой. Постепенно болгарка начинала слегка царапать спину девушки, отчего Стефания лишь хихикала и продолжала одаривать поцелуями шею подружки. Виктория осторожно скинула футболку Стефании и бросила ее куда-то в сторону, вытянув левую руку наверх и изогнувшись в интересной позе. Либеракакис, как хищница, тут же начала спускаться ниже шеи и теперь уже покусывала ключицу Виктории, которая тихо вздыхала от приятной боли. Стефания осторожно расстегнула рубашку болгарки, открыв перед собой скрытые богатства. Георгиева вновь легла ровно на спину и протянула обе руки к шее Либеракакис, медленно притягивая девчонку к своим губам. Они обе были довольно стеснительными, поэтому и их язычки боялись соприкоснуться друг с другом. Стефания быстро провела ладонями по телу Виктории, успев коснуться даже грудей подружки. Гречанка обняла ладонями щеки болгарки и дотронулась своим носом до её, затем укусив его и вновь поднимаясь наверх. Болгарка закрыла глаза и убрала руки от девушки, но Стефания не собиралась останавливаться. Она лишь протянула ладони к груди Виктории, которую так любила трогать Либеракакис. Гречанка получала огромное наслаждение, когда игралась с грудью Георгиевой, которая наверняка тоже этим наслаждалась. Стефания мяла груди подружки, представляя себя поваром на кухне кондитерской. Девушка разминала тесто для будущих круассанов, и, как любой уважающий себя кондитер, она должна была попробовать это «тесто». Гречанка опустила голову и осторожно начала покусывать соски Виктории, которая лишь ахала от боли. Георгиева закусила нижнюю губу и коснулась плеч Стефании, начиная жестко их массажировать. Либеракакис убрала её руки, уложив их на кровать и держа своими. Болгарке не сильно это понравилось, поэтому она вывернулась из-под гречанки и встала за ее спиной. Виктория толкнула девушку на кровать, и та со звонким смехом упала на покрывало, переворачиваясь на спину. Болгарка стащила со Стефании шорты и бросила их себе за спину. Виктория залезла на кровать и, смотря прямо гречанке в глаза, быстро сняла с нее еще и белые кружевные трусики. Она поднесла их к лицу и вдохнула этот приятный аромат свежести и легкости, после чего откинув белье в сторону. В самый ответственный момент даже самая скромная мышка чувствует себя львицей и обладательницей ситуации. Виктория расположилась рядом с коленями Стефании, начиная проводить ладонями по бедрам девушки. Георгиева вытянула голову вперед и стала создавать дорожку из поцелуев от груди прямо к киске гречанки. Болгарка была осторожна с промежностью Стефании, сперва лишь облизывая половые губы. От этого Либеракакис шумно вздыхала и закрывала глаза от наслаждения. Виктория без какого-либо предупреждения запустила два пальца в промежность девушки, а гречанка, явно не ожидавшая этого, вскрикнула от неожиданности. Болгарка усмехнулась и взяла Стефанию за руку, сжимая ее пальцы. Георгиева вытащила пальцы из промежности подруги и медленно облизала каждый из них. Либеракакис каждый раз удивлялась, как ее не тошнит от этого, видимо, была в этом действии эстетика для Виктории. Она наклонилась и начала активно облизывать половые губы партнерши, языком доставая прямиком до клитора, что не могло не пощекотать чувства Стефании, которая хотела кончить прямо сейчас. Гречанка что-то шептала, но Виктория ее не слушала, наслаждаясь происходящим. Болгарка наконец подняла голову и уставилась на Либеракакис в приступе оргазма. Георгиева провела ладонью по всему телу девушки, наконец коснувшись ее щеки. Виктория скромно чмокнула Стефанию в губы и посмотрела ей в глаза. — А теперь мне пора, — прошептала девушка, слегка улыбнувшись. — Куда ты идешь? — спросила гречанка, бегая глазами по ее лицу. — Я обязательно скажу тебе потом, — Виктория слезла с кровати и просто вышла из комнаты.***
Тем временем Алессандро привыкал к своему новому рабочему месту. Ему поставили очень неудобный стул прямо посреди вагона и приказали просто сидеть здесь до самого утра. Киприот даже не представлял, чем ему заняться все это время. Просто сидеть и ждать у моря погоды? Должно быть тогда для него эта ночь будет вечностью… Прошло уже несколько часов после объявления отбоя и выключения света, а единственным развлечением парня были только моргающие лампочки в одной из холодильных камер. Алессандро закинул ногу на ногу и скрестил руки, закрывая глаза. На собственное удивление киприот даже провалился в сон. — Алес, подъем! — услышал он где-то далеко снаружи, отчего открыл глаза. — Уку? — удивился парень. — Че приперся, дай поспать, — выдохнул Алессандро, пытаясь снова заснуть. — Поднимай свою ленивую задницу и беги на другой склад, там снова что-то происходит! — воскликнул Сувисте. — А ты тут на что тогда? — усмехнулся Рюттен. — Туда уже ушел Чингиз, я останусь здесь, а Антонио сидит в голове поезда с Дунканом, поэтому подъем! — эстонец поднял товарища за шиворот и толкнул в сторону выхода. — Господи, что за ублюдская ночь, — выдохнул киприот, подходя к дверям. Уку заблокировал за ним двери и перекрыл доступ к картам, установив другой пароль. Охранник выдохнул и поднес рацию ко рту, произнеся: «Заходи». Сувисте знал, что поступает неправильно, нечестно и несправедливо, но его жизнь была ему дороже. В противоположные двери вошли двое. Из-за темноты сложно было разобрать, кто это. Эстонец продолжал караулить двери, на случай если Алессандро окажется слишком сообразительным. Убийца вел перед собой парня с завязанными глазами и ртом. Руки жертвы были закованы наручниками сзади. — Только давай быстрее покончим с этим, — предупредил Уку, смотря за неторопливыми действиями преступника. — Не тебе решать, дорогой, — убийца улыбнулся и усадил Винсента на стул. Он нацепил на руки перчатки, затем вытаскивая из кармана нож. Сувисте наблюдал за тем, как работал убийца. Все его действия были спокойными, четкими и невероятно профессиональными. Неудивительно, что на месте преступления никогда не было ни единой улики. Убийца развязал глаза Винсенту, и тот уставился на всё происходящее вокруг с дичайшим ужасом. Буэно не мог понять, зачем именно он и почему именно он. Эстонец не мог спокойно на это смотреть, поэтому предпочел отвернуться и разглядеть потолок. Убийца усмехнулся и подошел к рукам австрийца. Ему хотелось повеселиться сегодня, поэтому он начал осторожно проводить лезвием ножа вдоль вен парня. Из них тут же хлынула кровь, стекая на пол. Преступник провел ладонью по руке Винсента, а затем коснулся ею лица парня. Буэно, кажется, бился в истерике, но ему было некуда бежать… Неожиданно для всех в вагоне, двери, в которые вошел убийца, распахнулись. На пороге показалась Саманта, которая даже не сразу заметила то, что там происходило. Когда латышка всё же обратила внимание на преступника, жертву, а затем и на Уку, она бросилась было к выходу, но за ней погнался Сувисте. Мужчина схватил её за руку, прежде чем она успела скрыться в переходе между вагонами. — Никуда ты не пойдешь, — хмыкнул эстонец, смотря на перепуганную проводницу. — Я никому не скажу, честно, никому, — со слезами на глазах пообещала Саманта. — Конечно, не скажешь, иначе с тобой сделают то же самое, — он махнул головой в сторону убийства. — Только не убивайте, прошу, умоляю, — тихо попросила Тина, начиная плакать. — Не будем, если присоединишься к нам, — хмыкнул убийца, выйдя из-за спины охранника. — Это ты… Я бы никогда не… — удивилась латышка. — Не надо лишних слов, лучше запри дверь, я еще не закончил, — усмехнулся он, возвращаясь к делу. Уку отпустил проводницу, которая под пристальным наблюдением заблокировала двери. Сувисте сверился с часами и отобрал у девушки пропуск, пихая в свой карман. — Ну, вот, вроде всё, — произнес убийца, смотря на своё творение. — Какой кошмар, — тихо прошипела Саманта, не веря собственным глазам. — Ты, кстати, придумал, где мне достать новый пропуск? — спросил он, снимая перчатки. — Я верну тебе твой, он же у меня, — выдохнул Уку, доставая пропуски из кармана. — А это не будет, ну, слишком по-тупому, если вы уже вроде как поймали, кто это? — Не переживай, эти бестолочи даже карты-то не смотрят, — отмахнулся Сувисте, вручая пропуск убийце. — А ты куда вообще шла? — он обратился к латышке. — К Элене… — произнесла она, стараясь не смотреть на жертву. — Вот к ней и иди, но запомни, если мы узнаем, что ты кому-то рассказала — не избежать тебе судьбы, — предупредил ее эстонец, возвращая пропуск. — Ты выкинул перчатки? — охранник обратился к преступнику. — Да, и нож тоже, мы можем возвращаться. — Мы сейчас выйдем из вагона, — Уку посмотрел на Саманту. — А ты разблокируй двери и иди к своей Элене. Если увидишь Алессандро, то скажи, что здесь произошло убийство, а нас ты не видела, поняла? — Ладно, — ответила девушка, смотря на двери. Сувисте вместе с убийцей побежали прочь, возвращаясь в свои вагоны. Повсюду стояла кромешная темнота, за окнами мелькали какие-то деревья и здания, пассажиры сладко спали, а на складе вновь произошло убийство…