Жизнь, в обмен на страдания

Арина не знает, сколько продолжалось это насилие над её измученным телом. Час, два, три? Она даже не сопротивлялась. А смысл? Сил уже итак не осталось… Но вот, наконец, парень перестал пыхтеть над ней, испробовав все известные ему позы. И, лишь прикрыв её изнеможенное тело, оделся и собрался уходить. - Пошли. – приказ для второго с камерой. - Да, я…сейчас. Ты иди… - замешкался тот, похотливо поглядывая на девчушку. - Я сказал, пошли. – холодным тоном повторил тот, видимо, своей шестёрки. – Она моя, усёк?! – прижав запуганного парня к стене, проговорил тот. В ту же минуту послышались быстрые шаги, а затем тишина… Жуткая усталость, головная боль, да и вообще, боль во всём теле прерывала всякие порывы освободиться. Но, для чего? Чтобы уйти, ведь эти парни могут вернуться? Честно, для этого нужно желание, а у Арины оно отсутствовало. Оставалась привязана лишь одна рука. На запястье второй виден тёмный след. «Потом будет синяк…опять синяк…» - подумала она, закрывая глаза. В памяти были свежи сцены первого изнасилования, а тут, что получается, её изнасиловали дважды? В пятнадцать лет? Не желая больше ни о чём думать, девушка закрыла глаза и попыталась уснуть, свернувшись калачиком... *** Дождь. Гроза. Небо хмурится и плачет, наверное, ему грустно. Именно так бы сказала Аринина мать, будь она сейчас жива. Да, девушка дала себе слово вспоминать о родителях только раз в год и, как вы понимаете, сегодня тот самый день, на который обещание не действует. Сегодня её шестнадцатилетие. Даже не верится, что прошёл год. Ещё один бесполезный год. Ровно одиннадцать лет назад девушка потеряла родителей, ровно год, как её изнасиловали и по сей день продолжают это делать. Нет, ничего, она научилась с этим мириться. Она что-то наподобие подстилки, только с одним хозяином, который делает с ней всё, что захочет. Во что превратилась её жизнь? Нет, не так… Во что превратилось её жалкое существование? Насколько мерзко ощущает себя девушка, даже просто думая о том, что её используют как подстилку. Благодаря этому, интерес к противоположному полу исчез. Мало того, за весь этот год, что парень продолжал иметь её, она стала бесчувственной куклой. Все эти поцелуи, прикосновения...ничего для неё не значат. Она просто утратила способность чувствовать физически. Если бы ей не удалось это сделать, вполне вероятно, что она покончила бы жизнь самоубийством. Хотя, почему она не сделала этого раньше? Сейчас, сидя в своей коморке на подоконнике, уткнувшись лбом в стекло, Арина держала в руке дорогие ей вещи – кольца родителей. Ничто так не греет душу, как ощущение их частички рядом. Снова молния, снова раскат грома… Небо озаряется ярким светом, словно током. По стеклу стекают одинокие капельки дождя. Такие же одинокие, как и сама Арина. Различие лишь в том, что они растворятся в воздухе, в пространстве, а ей это сделать не удастся. И почему же всё так сложно? Почему жизнь приносит столько страданий? Разве нелогично будет покончить с ней, чем терпеть всё это дальше? Все жалкие насмешки судьбы, её испытания, что продолжают сыпаться на юную особу, как этот проливной дождь. Открыв створку окна, Арина ощутила приятный свежий воздух. Мелкие капли ласкали её кожу. Грудь тяжело вздымалась, стараясь вобрать в себя как можно больше этого воздуха, потому что это лето очень засушливо. И шансы, что завтра пойдёт такой же замечательный дождь, не так уж и велики. Прекрасные пшеничные волосы, что были расплетены, уже немного промокли, а с губ стекали капли воды. Взгляд изумрудных глаз был устремлён на то дерево, на тот обрыв, где томится её излюбленное место… Почему-то оно влечёт Арину. Манит своей таинственностью, или же там должно произойти нечто особенное? Однако, после всех особенностей, что выкинула перед ней жизнь, к ним она относится без энтузиазма. На улице начинало темнеть. Семь часов вечера. Всё продолжая смотреть вдаль, Арина вылезла из своего окошечка и спустилась по трубе вниз. Ей не важно, куда идти. Сидя в детдоме, она просто задыхается. Поэтому прогулка, пусть и под дождём, очень даже не повредит. Спрыгнув на мокрую, но мягкую травяную поверхность, Арина как обычно направилась к своей лазейке. Однако ноги понесли её совершенно в противоположном направлении от укромного местечка. Обхватив себя руками, девушка, до нитки промокшая, шла по тротуару вдоль дороги. Пусто. Ни единой машины. Ни души на улице. Пустота. Город опустошён, точно так же, как и она. Решив перейти дорогу, Арина даже не стала смотреть по сторонам, а надо было… Раздался резкий визг шин и буквально перед её носом остановился чёрный внедорожник. По крайне мере, чёрным он казался из-за темноты. Яркий свет фар бьёт в глаза. Лёгкий шок. Руки немного дрожат то ли от холода, то ли от страха... - Эй, ты! Жить что ли надоело? Так иди, бросайся с моста, зачем под колёса то лезешь?! – с машины вылез крупный мужчина и набросился на девушку с криками. Бедняжка стояла перепуганная, не до конца понимавшая, что происходит. Однако ей показалось, или голос мужчины был действительно знаком? Приглядевшись получше, её сознание начало выдавать картинки из прошлого: она маленькая, сидит на коленях у папы, пока тот разговаривает и смеётся с каким-то мужчиной. Боже, этот и есть тот самый мужчина! Это старый друг семьи. Совершенно завороженная такой новостью, она подходит к всё ещё кричащему человеку. Тот на секунду замолкает, не понимая, в чём дело. - Я… Арина, Андрей Васильевич, вы помните меня? – девушка назвала неопровержимые факты того, что она дочь его погибшего лучшего друга. Мужчина стоял просто в шоке, совершенно не готовый увидеть часть прошлого. Ведь прошло столько времени… - Даже не верится, что ты жива. – притворно ласковая улыбка. – После убийства твоих родителей, мы обыскались тебя, думали, тебя тоже нет в живых. – попивая горячий кофе, говорит он. Да, он пригласил девушку в кафе на чашку кофе. Проигнорировать такое было невозможно. - Да, самой не верится, что я жива. Знаете, иногда мне кажется, что я всё-таки мертва. Умерла именно там, в ту ночь… - отпивая глоток горячего шоколада, произносит Арина. - Бедняжка, сколько тебе пришлось пережить. Это сколько тебе уже… четырнадцать? - Нет, шестнадцать. – пшеничные волосы уже почти высохли, но по телу всё ещё бегали мурашки. Смотря на этого, с виду заботливого мужчину, ей трудно в это поверить. Неужели она нашла хоть кого-то, кто мог бы ей помочь. Но, стоит ли вот так сразу просить о помощи? Но она была готова просить, ибо сил оставаться в детдоме нет… - Надо же, ты уже совсем взрослая. – от этих слов Арине сделалось тошно, но ведь это же папин старый друг! - Послушайте, я хотела вас кое о чём спросить, - переминаясь с ноги на ногу, говорит она. – Вы случаем, не знаете, кто именно убил моих родителей? – эти слова дались ей очень нелегко. Пусть они не раз звучали в её голове, но что б вот так, произнести… - Нет. Это было заказное убийство, мы так ничего и не знаем. – мужчина заметно вспотел и как-то занервничал, будто говорить на эту тему ему совершенно не хотелось. Просидев с этим человеком в кафе целый час, она всё же решилась попросить его о помощи. Конечно, Андрей Васильевич пообещал сделать всё, что в его силах. Так же она узнала, что компания отца процветает под началом этого Васильевича. Целый вечер Арина думала, думала и не могла в это поверить. В её голове складывалась картинка, пусть немного странная. Пообщавшись с этим человеком, в мыслях зародилось нечто, а что если... «Нет! Ведь он лучший друг отца!» - проговаривала она про себя, всё ещё не веря. Мужчина любезно согласился подвезти девушку до приюта и, на выходе с машины, Арина всё же решается констатировать то, к чему пришли её догадки. - Андрей Васильевич, - холодным тоном произнесла она, чем заинтересовала мужчину. – Скажите мне сейчас честно, почему же вы тогда меня не убили, тогда в ту ночь, когда безжалостно расправились с моими родителями? Почему же? – в горле застрял ком, в ушах звенело. Реакция собеседника была предсказуема. Сначала в его глаза мелькнуло неподдельное удивление, но оно резко пропало, сменяемое неконтролируемой злостью. Молниеносным движением руки он стянул волосы девушки, заставляя её смотреть только в глаза. - Да я вот сам сейчас думаю, почему же я тогда тебя не добил?! Сучка, догадалась всё-таки. И чего тебе в детдоме не сидится? Ну, раз уж ты такая умненькая получилась, вся в папочку, - акцент упал на последнее слово. – Тогда знай, что сейчас я распоряжаюсь твоими деньгами, как хочу. Ворочу фирмой твоего отца, как хочу, и никто мне не помешает, особенно какая-то малолетняя сука, которая не знает своего места! – произнеся свой монолог, он силой выкинул Арину с салона прямо на дорогу. Снова визг тормозов. Фары отдаляются всё дальше и дальше. Лишь девушка лежит на тротуаре, не решаясь подняться. Интересно, её дни рождения когда-нибудь перестанут быть такими эмоционально-жестокими?