Рефлексия

      Шаблонное вступление. Очередной будний день Юрирейза начинался так спокойно, ничего не предвещало беды. Новые падения, новейшие взлёты. Это был бы очередной шажок к познанию себя и своих деяний, что дало бы ещё больше времени для размышлений, будь то около лавки Ватанабэ, или вообще ночью прямо перед сном. Быть может, Джеральди бы решился полностью абстрагироваться от старика, словно птенец, покинул бы гнездо, что приютило его в самый трудный и важный период жизни. Однако действия развивались слишком быстро и неожиданно, словно в планах у судьбы было совсем иное, чем дать сломленному икенумовцу время на себя ментального. За считанные секунды пустынный город наполнился ужасом, криками и страданиями. Бесчеловечные машины появились на улицах города. И невозможно было определить точного времени: произошло ли всё это после взрыва или вместе с ним.       А мысли разбросаны в разные стороны, словно кто-то разорвал клубок суждений на части. Неопрятно и некрасиво. Джеральди мчался в сторону рынка, капюшон чуть ли не слетал с его головы. Перескакивая через редкие руины песчаных домов, икенумовец сталкивался с людьми и иными мирными существами, что бежали прямо противоположно ему. Никто из них толком не понимал, что происходит. Быстро оглядываясь в попытках уловить знакомый силуэт или даже хоть клочок одежды, он наблюдал, как жители выбираются из развалин при помощи других и всё так же бегут в сторону, куда зазывали стражники, обозначая место назначения «укрытием».       Прибыв на рынок, Джеральди в ужасе прикрыл рот рукой: вся улица была закидана глыбами от бывших домов. Множество сувенирных лавок было смято ими в труху, а в воздухе стояли пыль и песок. Что за оружие обладает таким большим радиусом поражения? Коленки затряслись. Отводя взгляд от кошмарного мяса, в которое превратился один из жителей, убитый насмерть куском здания, Джеральди поспешил к торговой лавке старика, сильно надеясь, что не обнаружит труп своего опекуна.       Расположение арендованного навеса — жалкий закуток, на который так сетовал икенумовец, оказался наиболее удачным и нетронутым по сравнению с другими, ведь стоящий неподалёку, более успешный в плане торговли, был разрушен вдребезги. Однако самого Ватанабе не было. Только после парочки окриков старика Джеральди обнаружил его неподалёку между завалами. Тот лежал пластом: его нога была придавлена плитой. - Ох, ох…что же это творится-то такое..? - бормотал старик, шевеля руками в попытках выбраться, ему явно было больно. - Старик! Старик, не двигайся, хуже себе делаешь! - на своё удивление Джеральди быстро понял, что самостоятельно ему эту плиту в жизни не поднять, а потому метавшись глазами по разрушенному рынку, отступал, говоря, - Я сейчас! Я найду что-нибудь, что поможет!       Взгляд останавливается на целёхенькой лавке старика, на одной из балок, что отлично подойдут для рычага. Обхватывая чёрную рукоять, икенумовец активирует меч и направляется к навесу под возмущения старика, что быстро меняет свою точку зрения: - Ты..Что ты собрался делать, парень? Только попробуй сделать это, шкет, я тебе душу всю выем! Это дело всей моей жизни! Слышишь? Целой жизни...но...всё же...чёрт с ним! Чёрт с ним! Если это вытащит меня отсюда, то ладно! Моя жизнь дороже всех этих побрякушек! Дороже!       Два взмаха меча, и лавка старика превращается в развалены, сминая под собой все творения Ватанабе. Однако нужная балка в руках Джеральди, и он вновь спешит к старику. Благодаря ей ему удаётся перевернуть плиту. Ногу старика было не узнать: вся фиолетовая с кое-где надорванными мышцами, вероятно и кости сломаны. Джеральди сразу выносит вердикт. Старик больше никогда не поднимется на ноги. Люди хрупки изначально, и с течением времени это лишь больше усугубляется.       Старик изнывает от боли, даже если сейчас того лучше вовсе не трогать, Джеральди поднимает его с земли. Если оставить Ватанабэ здесь в ожидании оказании первой помощи — он умрёт. Новый взрыв или ещё что похуже не оставят и шанса на выживание. Икенумовец обхватывает ноги старика, руками тот крепко цепляется за плечи и шею, оказываясь на спине юноши. - Не беспокойтесь, Оджи-сан, где-то здесь должно быть укрытие, где тебе окажут первую помощь, - ощущая вес на своей спине, Джуральди делает пару тестовых шагов, чтобы привыкнуть к ноше и не свалиться с ней на землю. - ...уйх...да...да, скорее всего… самое защищённое место это главный дворец...его вполне могли пользовать под укрытие...ыех…та птица, кажется, не хочет останавливаться… - Тогда нужно поспешить.       Постепенно, покидая рынок, Джеральди переходил на быстрый шаг, бежать с таким грузом ему было не по силам. Он так же старался обходить руины и развалины, споткнуться о незамеченный камень или попросту подвернуть ногу было очень легко, тем более что излишняя тряска лишь усугубляет положение старика. Тот лишь сильнее стискивал зубы, ощущая жгучую боль. Выходя на одну из улиц, Джеральди вливается в немногочисленную группу людей, что как раз направлялись к указанному месту.       Настораживало. Жители впадали в панику. После того взрыва ничего разрушительного более не последовало. Был ли это несчастный случай? Нет, Джеральди, да и все остальные, видели в небе «что-то». Если это нападение, то почему тогда напавший тянет время?       Группа людей вместе с Джеральди и Ватанабэ быстро добралась до укрытия. Возле него столпились люди, толкаясь, те проходили внутрь. Стражники хоть и пытались успокоить жителей процветавшего Юрирейза, удавалось им это с трудом. Другие из них, помогали раненым пройти внутрь. А третьи пытались связаться с председателем города.       Это всё было слишком долго, голову Джеральди терзало множество вопросов. Кто и как настолько бесчеловечный мог сотворить такой взрыв? Связано ли это с теми предупреждениями о роботах на информационном стенде? И почему ответственный за Юрирейз сейчас не весть где? От этого явно страдала организованность и работа стражников.       Джеральди не мог ждать. Нарастающая тревога и чувство чего-то очень плохого, что вот-вот может случиться, не давали покоя. Икенумовец хотел разузнать как можно больше о происходящем. Даже если сам себе не так давно говорил, что не хотел и не собирался ввязываться в подобное. На деле просто не мог терпеть эту панику и страх в глазах обычных людей, невинных жертв которых, как он чувствовал, станет ещё больше.       И подходя к одному из жителей, что пострадал меньше других, Джеральди просил того позаботиться о Ватанабэ. Могли ли быть все люди такими же отзывчивыми, как этот мужчина, который принял на себя ответственность за, по сути, приезжего туриста? Должно быть общее горе объединяло людей. Когда Джеральди перекидывал старика на плечи неравнодушного, тот чуть оклемался и теперь озадаченно смотрел на икенумовца: - ...кхе...ты что собираешься делать..? - Вернусь в город. Кому-то ещё может быть нужна помощь, - разворачиваясь спиной к Ватанабэ, икенумовец начинает отдаляться обходя ещё одну горстку жителей. - ...уйх...в каком смысле..? стой… А ну стой! Кому говорю! Кхе..! Ты ещё ребёнок, что бы лезть в такое!! Кх-кхе...Оставь это дело другим..!       Однако Джеральди не слушал возгласы недовольного старика. Выбираясь из толпы, он мигом перешёл на бег. Он собирался свернуть на другую улицу, но тень, что резко образовалась над его головой, заставила того отпрыгнуть в сторону. На землю с сильным грохотом приземлился робот. Люди позади запаниковали сильнее, их поток устремился в укрытие, создавая давку. Где-то там на фоне продолжал надрывать свой голос Ватанабэ.       Крик жителей позади Джеральди закладывал уши, а бездушная машина впереди была покрыта кровью, а морда адской гончей казалось жаждала всё больше жертв. Икенумовца перед собой Хеллхаунд воспринял как препятствие, замахиваясь на него металлической лапой. Атака с трудом была отражена мечом, однако оставила на роботе лишь пару царапин. Джеральди ещё слишком плохо владел своим оружием, переходить к настолько опасным боям после легчайших «тренировок» было проблематично. И не только! Икенумовец на практике понял, что его меч всё же был повреждён водой, его сила заметно убавилась. Если раньше он спокойно мог справиться с металлом, то сейчас даже не сможет перерубить эту железяку. Джеральди оставалось только ударить в слабое место адской гончей, благо чертежи проекта он видел и спрашивал подробности у почившего коллеги. Уязвимость Хеллхаунда находилась в голове, отрубить её не представлялось возможным, так как шея была укреплена металлом, оставалось дождаться иного момента. Насколько Джеральди помнил, у робота была атака лазером, где как раз на мгновенье без защиты оставался открытый рот псины. Икенумовцу оставалось только вовремя прицельно ударить, чтобы обезвредить машину. В такие моменты быстрых расчётов, Джеральди ликовал, что был крайне рассудительным парнем.       Однако ожидание выдавалось трудным. Сложно было уворачиваться от резкой машины убийств, тем более с ощущением, что она явно стала сильнее. Что кто-то мог найти чертежи и улучшить работу Хеллхаунда. Однако шанс на то, что такие бумаги уцелели был мал, всё же от штаб-квартиры камня на камне не осталось. Кто-то изначально знал систему работы роботов?       Очередное уклонение от атаки адской гончей отвлекло от мыслей, а следующее и вовсе заставило позабыть о них. Она открыла пасть. Оставались считанные секунды до выстрела, под прицел попадало всё оставленное позади, а Джеральди нёсся прямо навстречу машине убийств. Как и всегда, перед лицом опасности, время замедлялось, пытаясь вовсе остановиться. Но это всего лишь адреналин, что так сильно колотит сердце. Зелёные глаза видели, как внутри открытого рта сжималась энергия. В следующее мгновение Джеральди чувствует, как зависает в воздухе, а после вонзает Заппер прямо в пасть шавки, он проходит насквозь. Хеллхаунд дёрнулся, икенумовец успел вытащить меч прежде, чем робот взорвался. Малой ударной волной парня отбросило в сторону.       Джеральди тяжело дышал, его сердце колотилось. Он смог. При чём утешал не сам факт победы, а что-то иное. Да, это было совершенно другое чувство. Он смог что-то сделать, пусть это лишь незначительный процент от того, какой вклад он мог бы принести на самом деле, но он защитил невинных людей. В ещё одной подобной трагедии он не был наблюдателем и жертвой.       Поднимаясь с земли, он твёрдо встал на ноги. Как Джеральди и говорил ранее, он должен помочь остальным в городе. После такой маленькой победы он просто не мог позволить себе остаться в стороне и наблюдать весь происходящий кошмар. Целеустремлённо икенумовец помчался, сворачивая за угол, куда и планировал изначально направиться.       Руин стало ещё больше, где-то уже разгорелся пожар, а механическое передвижение роботов было слышно отовсюду. Беспощадные и покрытые кровью, Хеллхаунды напоминали свору монстров. Ещё большим чудовищем представлялся тот, кто утроил погром. Это нечто всё ещё находилось в воздухе, к нему было не подобраться, и это выводило из себя. И где только носит эту курицу? Разве этот ублюдок не должен был сделать всё, что бы предотвратить катастрофу? На пути Джеральди так же встревали адские гончие, с которыми он, не без усилий, справлялся, однако это значительно замедляло его движение вглубь города. А роботам, кажется, не было конца и края.       Икенумовец часто оглядывался по сторонам, продолжая мчаться по дороге, обходя и перебираясь через препятствия. Он заглядывал в переулки и дома, последнее, благо, не было незаконно в данной ситуации. С одной стороны устраивало то, что он не встречает жителей, которые были бы в опасности, но с другой Джеральди пугало то количество трупов, через которое он перешагивал в попытках найти выживших. Мужчины, женщины и дети. Казалось, что они просто заснули, если бы некоторые из них не были размазаны по ближайшей стене рухнувшего дома.       Джеральди долго выглядывал пострадавших, что его глаза уже слабо различали кровавые пятна и стены огня. Более того, что приходилось пробираться через особо задымлённые участки улиц. Там в глаза лезло всё: и песок, и пыль вместе с пеплом. Благо в этом кругу ада, наполненным людскими страданиями, Джеральди всё же разглядел почти невидимую маленькую фигуру. Вполне вероятно, это могло оказаться обманом зрения, простым удачным, но случайным собранием из всякого мусора. Но в ситуации как эта, где был возможен любой исход, а каждая живая душа была на счету, нельзя было подозревать иного. Пусть то было даже ловушкой, икенумовец был обязан это проверить.       Минуя клуб дыма Джеральди не прогадал: маленький объект чуть двигался. Вскоре икенумовец понял, что это был вполне себе живой ребёнок. Подходя ближе, Джеральди успокаивал мальчика, чтобы тот не испугался ещё больше, его коленки тряслись как сумасшедшие, и не убежал, натыкаясь после на верную смерть. Кладя руки ему на плечи и приседая, оказываясь с пареньком на одном уровне, икенумовец узнаёт в нём одного из вчерашних хулиганов. Его одежда была вся в грязи, щёки были измазаны углём и пеплом, волосы растрёпаны, а из глаз бежали слёзы. Тем не менее, мальчишка был готов внимать словам Джеральди, а более того, доверится, так как, по всей видимости, узнал икенумовца. Слёзы и страх не мешали мальчишке воспринимать информацию и отвечать на вопросы, что напомнило Джеральди самого себя в прошлом.       Вогружая мальчишку на спину, икенумовец узнаёт о втором укрытии, которое было ближайшим к ним. Было принято держать курс туда. По словам хулигана все вчерашние дети, которых встречал Джеральди, спрятались в главном дворце, а он отделился от группы. На последовавший вопрос об издевательствах над слабыми паренёк повертел головой. Непонятно, делал ли он это из страха быть брошенным на произвол судьбы или сказал правду. Джеральди бы в любом случае ни за что не оставил бы его умирать.       Десятки Хеллхаундов оставались позади. Икенумовец осторожно обходил их, ведь драться с грузом за спиной было самоубийством. Некоторые роботы на пути уже были деактивированными или разрушенными. Это не было работой икенумовца. Вероятно, кто-то ещё пришёл в город. И Джеральди даже догадывался, кто. Вернее, точно знал и даже убедился спустя маленькое промедление. На развилке, быстро оглянувшись, заметил белые пятна. Их можно было легко спутать с другими версиями роботов, если не присматриваться. Как говорится вспомнишь солнце, вот его лучик. Какие бы сильные причины для вражды не имел Джеральди в прошлом, сейчас они все застилались общей проблемой. В такой непростой ситуации они становились союзниками. Парень это понимал, «враг моего врага — мой друг». Как и в случае с хулиганом, все мирные жители становились равными перед общей бедой. Вероятно, подоспевшие икенумовцы тоже занимались эвакуацией.       Оставляя их, Джеральди двинулся дальше к назначенному укрытию. Преодолевая препятствия на полной скорости, просто перепрыгивая через них, парень уже раздумывал, что после спасения маленькой жизни у него за спиной обязательно вновь вернётся в город. Его внутренний голос вопил, что не нужно останавливаться, что Юрирейз ещё полон опасных роботов и тех, кто нуждается в помощи, нельзя расслабляться и оставлять всё на других икенумовцев, даже если и была уверенность, что с главным врагом, засевшим высоко в небе, справится далеко не он.       Было жутко. Страшно не за взрослых, которые повидали на своём веку многое, не за икенумовца, который наблюдал за кровью и страданиями целых пять лет, а за обычных детей, которые стали свидетелями столь ужасного преступления в столь юном возрасте. Множественные пожары и разруха, окровавленные роботы и изуродованные их когтями трупы, отчаяние и страх. За спиной Джеральди то и дело слышал всхлипывания. Неокрепшие не должны это видеть. Тревожнее представлялось будущее таких детей. Как вырастят, кем станут и чему посвятят свою жизнь? Будут ли они ненавистнее воспринимать этот мир, если жестокий убийца избежит справедливости? Огромный круг мести совершит новый оборот.       В конце очередной улицы, на которую выбежал Джеральди, толпились люди. Вот оно, убежище. Хулиган на спине коротко всхлипнул. Сможет ли он, оказавшись в относительной безопасности, вздохнуть спокойно? Джеральди сомневался: панику и стресс людей не так просто усмирить. Забившись в углы, они, прижав руки к ушам, будут в страхе дрожать и вздрагивать от очередного взрыва и топота хеллхаундов. Даже сейчас, в критический момент они не могут побороть панику, толкая друг друга на входе в убежище, хотя двое стражников активно пытаются успокоить смутьянов.       На середине улицы до ушей Джеральди долетает едва различимый звук выстрела, как в то же мгновение, не успел он обернуться, новый взрыв сотрясает почву, а сам икенумовец приходит в себя уже на земле в переулке напротив. Улицу, на которой находилось убежище, охватил огонь, а из него были слышны горькие крики людей. Они горели заживо.       Тело трясло, дыхание сбивалось, превращаясь в бестолковую кашицу, а бешеный ритм сердца эхом отдавался в голове. Испуганные глаза медленно осмотрелись. Ребёнок лежал без сознания. Какие сны ему приснятся? С другой стороны. Сигма наблюдал, как в пламени «танцевали» жуткие фигуры. Он спас этих двоих в последнюю секунду. Только их. Выражение лица икенумовца приобретало новые краски. Шок и потрясение переходили в отвращение и недовольство, на губах появлялся оскал, и теперь он был наполнен ненавистью и злобой. - Кирими!!! - разъярённо закричал Сигма во весь голос, чтобы чудовище сверху точно услышало его, а после бросился к нему навстречу, широко расправив крылья.       Однако сразу отлетел в ближайшее целое здание от сильного удара. Безрассудство всегда карается.       Но что же это? Взгляд Джеральди направлен на огромную «птицу». Быть того не может. Это всё устроил его коллега? Все жертвы и разрушения — его рук дело? Но разве он не погиб в штаб-квартире? Он взорвал себя, камеры это зафиксировали. Тогда почему он сейчас здесь? Тот ублюдок не мог соврать, не в этой ситуации. Джеральди не мог и не хотел верить во что-то подобное. Но никак не мог опровергнуть то, что жизнь Кирими давала ответы на все вопросы. Если бы только это был не его коллега, с которым он проработал столько лет. Но Джеральди больше не мог считать этого монстра партнёром. Кирими зашёл куда дальше, чем икенумовец мог себе представить, а в воздухе, кроме пепла и дыма витало горькое чувство. «Это предательство».