***
— Надо подождать, — который раз шепчет, как заведенный, Джордж, ходя из стороны в сторону, пачкая «подол» своего одеяла. — Я не могу, понимаешь, не могу просто взять и уехать отсюда. Не так легко, понимаешь? — Хочешь сидеть и ждать, когда тебя все-таки затащат в такую глушь, из которой ты уже не выберешься? — мрачно усмехается Карл, подперев лицо ладонью и наблюдая за метаниями друга. — Тебе надо бежать, Джордж, и как можно скорее. Самым лучшим вариантом для тебя будет перебраться подальше, к окраине леса. Оттуда свернуть в сторону поля и по реке вниз пойти. Идти, конечно, придется долго, но целитель нигде лишним не будет. — Ты же понимаешь, что сейчас предлагаешь мне буквально обречь деревню на смерть? — вкрадчиво уточняет Джордж, и Карл поджимает губы. Парень видит, что его друг сам понимает, чем чреват уход единственного целителя из деревни. Целителя, который, покинув свой родимый дом, уйдет куда-то в поля. Что будет с жителями зимой, когда, вместе со снежным ураганом, на деревню обрушатся болезни, а ценные растения уже отцветут или будут спрятаны под метровым слоем снега? — Они не выживут без меня, Карл. Моя задача — поддерживать в них жизнь, понимаешь? Это пройдет, вот увидишь. Джордж рвано выдыхает. Рисковать собой не хочется. Но и бросать свой дом, лес, подавшись в поля, тоже. — Я не хочу уходить. Но я не знаю, должен ли я оставаться. Решение в этом вопросе для Джорджа, он это прекрасно понимал, было делом случая. Делом случая было то, что он, проходя очередной круг по кухне, случайно наступил на одеяло, резко сдирая его с плеч. В первую секунду он, погрузившись в свои мысли, даже не понял, что произошло. Было как-то не до теплого одеяла, что с тихим «паф» упало на пол. Во вторую секунду он наклонился, дабы его поднять, все еще не до конца понимая, что произошло. А в третью секунду он, повернув голову, заметил испуг в глазах Карла и, переведя взгляд на то, во что он был одет, мгновенно вспомнил, почему он вообще таскался в этом одеяле. — Что с тобой? — резко соскочив со стула, Карл рванул к нему, с изумлением рассматривая пятно, которое уже пусть и потемнело, но оставалось вполне узнаваемым. Кровь вообще трудно не узнать, говоря откровенно. — Джордж, мать твою! Снимай! — Все нормально! — резко дергается назад парень. Он, испачканный в крови, при этом не имея никаких ран, явно вызовет у Карла уйму вопросов. Тем более после новости о пропаже той зловещей троицы, что силком утащила его в лес. — Это грязь! Просто грязь! — Джордж, мать твою! Сюда иди! — брюнета, уже предпринявшего попытку ретироваться с кухни, хватают за шиворот и тянут к стулу, усаживая на него. — Показывай, что с тобой! — Грязь это! — возмущенно вскрикивает парень и, поняв, что выбора в общем-то нет, стаскивает с себя рубашку. — Видишь? Грязь! — Я, — Карл, пристально рассмотрев разъяренного и всклокоченного друга, кивает, признавая свою неправоту, и Джордж радуется тому, что тот не додумался понюхать след на одежде, ведь брюнет явно чувствовал, насколько сильно от него несло металлом. — Я обознался, прости. Подумал, что ты ранен, вот и полез. Прости, в общем. — Да ничего, со всеми бы… Карл, мать твою, я сейчас отбиваться начну! — Джордж охает от неожиданности, когда его резко тянут за руку, чуть ли не выдирая конечность из положенного ей места. — Я тебе что, кукла? — Что это? — голос Карла звучит испуганно и как-то глухо, что ли, и Джордж непонимающе вскидывает брови, уже собираясь спросить, что он вообще такое несет, но тут, повернув голову и посмотрев на предплечье, куда был устремлен взгляд друга, сразу понимает, о чем идет речь и рвано выдыхает, вздрогнув всем телом. На плече, словно бы смеясь над проблемами парня, красуется розоватый, будто бы старый, шрам. Расплывается белой улыбочкой, сверкает глазами, а у Джорджа сердце уходит в пятки, к горлу подступает тошнота. Он точно помнит существо из кошмара. Существо с такой же улыбкой. Существо, предлагающее ему… В окно с грохотом врезается черная птица. Врезается и, гаркнув, быстро вскакивает на лапы, взъерошив перья. Это не приводит в себя, напротив. Почему-то Джорджу начинает казаться, что все произошедшее не было сном. И это пугает. Интересно, спасет ли атеиста молитва всевышнему?***
Безжизненная улыбка на белой, словно бы фарфоровой маске всплывает все ярче и ярче, кажется все четче и четче. Он помнит смех существа, помнит, как оно насмехалось над его, Джорджа, смертью. Эта человеческая слабость смешила его, смешило желание жить, желание существовать, словно бы это действительно для него важно. Оно могло его убить, брюнет знал это. Чувствовал странную опасность, что исходила от ушастого существа, встреченного им на поляне, ощутил это вполне, когда оно намекнуло Джорджу, что, пожалуй, сам был бы не против закусить душой, потерявшей физическое обличие. А еще оно звало его по имени. Оно общалось с ним, насмешливо ходя по поляне и скользя по парню липким взглядом, словно изучая, словно пытаясь предсказать, как Джордж поведет себя, оказавшись загнанным в тупик. Словно бы парень был занятным жуком, пойманным в банку, за которым теперь наблюдал любознательный ребенок. Теперь становится очевидно, что стояло напротив его кровати, когда парень проснулся. Более того, становилось очевидно, почему Джордж вообще дошел до дома, почему лесной ветерок ласково толкал парня в спину на протяжении всей дороги. Толкал, вынуждая идти прямиком в деревню, вынуждая возвращаться домой. Так, как они с этим существом и договаривались. А Джордж в обмен должен был… Его бьет, словно током, крупной дрожью, когда он обхватывает себя руками, распахнув глаза, но не видя перед собой ни черта. Карл что-то кричит, пытается привести его в себя, трясет за проклятое предплечье, но это не помогает. В голове парня, точно на репите, повторяется старая инструкция, коль ее можно так назвать. Инструкция, как не попасть в лапы к лесному монстру, в сговоре с которым, кстати, обвиняли Джорджа. И это, пожалуй, было бы смешно. Было бы смешно осознавать, что страх сельчан оказался исполнен именно благодаря им самим, что он заключил договор с лесным чудовищем лишь благодаря тому, что его вытащили в лес. Но Джордж не смеялся. Ему вообще казалось, что он больше не способен смеяться. Смотря на странную отметину, он вдруг вспоминает то, что забыл. Вспоминает условие, благодаря которому его вернули к жизни. Три желания. Он должен ему три желания. Джорджу кажется, что он вновь видит «живую тень», и он быстро отворачивается от того угла, где мелькает что-то темное. Отворачивается и, зажмурившись, считает до десяти. Это обычно помогает прийти в себя. Раз. Парень набирает в легкие воздух, но ему почему-то кажется, что он туда не падает. Застревает комом где-то в горле. Два. Ворон бьет клювом по стеклу. Три. Карл что-то кричит, пытаясь привести Джорджа в себя. Четыре. Капли холодной воды из графина льются ему на лицо, стекают на подбородок, а после и на грудь, оставив на шее мокрый след. Пять. Джордж вновь ощущает, что в тесной кухоньке есть кто-то еще. Кто-то, помимо его и Карла. Шесть. Он слышит, как оно смеется. Семь. Чувствует, как его аккуратно касаются чьи-то призрачные руки, стирают капли. Восемь. Джордж вновь ощущает запах леса, которым пахнет таинственный незнакомец. Незнакомец, с которым он по глупости заключил сделку. Девять. Дверь странно скрипит, и Джордж больше не ощущает чужого присутствия. Лишь он и Карл. И, судя по стуку, ворон, наблюдающий в окно. Десять. Джордж, выдохнув, открывает глаза, встречаясь взглядом с перепуганным Карлом. — Знаешь, пожалуй, ты прав, — бормочет Джордж, мысленно порицая себя за собственную трусость. — Пожалуй, ты действительно прав, Карл. Я не могу здесь больше оставаться. Мне нужно уйти. Джордж вздрагивает. Вздрагивает, когда вдруг ощущает гнев, захлестнувший все его существо. Гнев, который принадлежал не ему самому. Он принадлежал… Под ложечкой неприятно засосало, предсказывая, что скоро ему не поздоровится.***
Сколько они сидели с Карлом, обсуждая план? Джордж не знал. Наверное, несколько часов, так как дело уже шло к вечеру, когда его друг, встав, кивнул ему на прощанье и вышел из дома, оставив парня совершенно одного с делами, взваленными на него. Было решено, чтобы он ушел на лето и осень, а ближе к зиме вернулся в деревню. Как раз во времена болезней и моров, когда жители деревни примут его чуть ли не за мессию, а пока он может, набрав с собой побольше трав, продавать их в той деревушке, которую ему посоветовал Карл. Как раз она находилась на достаточном расстоянии от леса, а потому на богатствах, принесенных Джорджем, можно будет сколотить неплохое состояние, нужно только их добыть. И тут была одна маленькая загвоздка, о которой Джордж не сообщил Карлу, который и так волновался из-за странного следа на его плече и отделался от вопросов только тогда, когда Джордж, забинтовав его, объявил, что это — просто воспаление чего-то там. Брюнет не помнил, что он наврал, но Карл поверил. Загвоздка эта состояла в том, что в лесу его ждали. Джордж чувствовал это. Ждали и сердились, сжимая руки в кулаки и темной тенью скользя мимо деревьев, ожидая… Его. Джорджа. Но брюнет знает, что выбора у него нет. Знает, что Карл придет уже завтра, дабы составить план путешествия, а потому медлить нельзя. Нельзя, ага. Легко сказать!***
В лесу прохладно и тихо, как и всегда, впрочем, но Джордж ощущает себя мышью, что медленно, но уверенно двигается в лапы дикому котяре. Мысли путаются, в голове каша, и брюнету приходится бить себя по щекам, приводя в себя, чтобы напомнить, что он, вообще-то, ищет ценные травы, а не просто гуляет по лесу. Он приказывает себе быть внимательным и ни в коем случае не заходить в чащу. Только не снова. Только не допускать повторных ошибок. Растений, которые он использует, много. Даже слишком много, он сказал бы. И чем дальше он двигается, тем ценнее найденные им травы. Парень жалеет только о том, что не догадался взять лопатку. Некоторые коренья тоже представляли ценность, но копать землю руками не хотелось. Джордж должен был понять, что лес подозрительно тих, как будто затаился. Вернее, не так. Будто в лесу кто-то затаился, объявив на него — Джорджа — охоту. Тих и щедр на дары, ради которых Джорджу иногда приходилось лазать по глуши несколько дней, но брюнет этого не замечает. В крови бурлит странный азарт и радость от собственного везения, от понимания того, что, возможно, их с Карлом план окажется действенным. Быть может, он даже сможет потратить полученные деньги на тот самый пресловутый ковер! Быть может, он… Джордж не успевает пискнуть даже, когда его резко хватают поперек груди, накинувшись сзади. Ногти, которые явно были острее человеческих, впиваются ему куда-то вбок, между ребер, чудом не раздирая бледную кожу. Хочет закричать, но вторая рука шустро закрывает ему рот, и он все-таки чувствует, что существо, поймавшее его, случайно раздирает щеку когтями, схватив слишком сильно. — Джордж, у меня есть к тебе один вопрос, ты же не против? — голос звучит почти насмешливо, но парень явно ощущает холодные нотки, прозвучавшие в этой фразе. Существу не до конца удается сдержать ярость, что клокочет в груди. — Куда ты собрался? Джордж, скосив взгляд, видит упавший на землю мешок с травами и в голове вдруг проскальзывает мысль, что, возможно, таким же мешком вот-вот будет валяться тут и он сам. — Я не думал, что ты захочешь сбежать, не думал, что ты решишь нарушить наши условия, но, раз уж ты решил играть по-плохому… — вкрадчиво продолжает лесное создание, а у Джорджа волосы от этого металлического голоса встают дыбом. — Я думаю, время для первого желания, хах?