***
Джорджу следовало отказаться, он знал об этом. Он знал, что это, во-первых, глупо. Во-вторых — опасно, а в-третьих… А что, нужны еще причины? Это глупо и опасно — лезть хрен пойми куда просто по желанию какого-то ушастого недоумка, которому захотелось прогуляться по лесной опушке куда-то за свою территорию, которая считалась безопасным местом. Почему ему это захотелось? А хрен его, Дрима, знает! Ему просто захотелось, и теперь Джордж, с осторожностью поглядывая по сторонам, готовый в случае чего бить и бежать, хвостиком шел за демоном. Ему следовало сразу же отказаться, сразу же забраковать идею, предложенную Дримом, но он, сука, сейчас хвостиком шел за ним, проклиная свое излишнее любопытство. Он всегда знал, что любопытство вообще-то — штука губительная. Что лучше уж сидеть там, где ты уверен в своей полной безопасности, чем лезть туда, где ты можешь из этой зоны комфорта выпасть, но он все равно сейчас послушно шел за Дримом, потому что… Ну… Вообще, почему-то присутствие Дрима дарило это самое ощущение безопасности. В смысле да, он стремный демон, который может его убить, и бла-бла-бла, но смысла в страхе особо не было. Инстинкт самосохранения, конечно, готов был волосы на себе рвать, но кто его, собственно, спрашивать будет? Рядом со спокойным Дримом Джордж ощущал себя странно, но спокойно. Тому попросту не было нужды вредить ему, и это успокаивало. Как и тот факт, что это неведомое чудовище, по-детски крутившее в руках сорванную ромашку, вроде как заботилось о нем? Джордж испытующе глянул на существо рядом, и, встретившись глазами с нарисованными точками, тут же отвел их, не желая давать Дриму поводов для насмешек. Да, что-то похожее на заботу было, и Джордж недоумевал по этому поводу, но прекрасно понимал, что спрашивать Дрима об этом не стоило — в этом смысла не было, все равно не ответит. Сбежит от ответа, увернется. Сделает что угодно, но не попадется в цепкие руки, требующие ответов на бесчисленное множество вопросов, что бесконечным потоком крутились в голове, делая ту до ужаса тяжелой, и взрывались разноцветными всполохами. И сейчас Джордж не видел другого выбора, кроме как бродить с Дримом по чаще, наслаждаясь тем самым, по-лесному влажным и свежим воздухом, который дарил странное умиротворение всему джорджиному существу. Ноги словно сами несли хозяина вперед, будто тот и не прошел уже хрен знает сколько, следуя за Дримом, что постоянно оглядывался на него, желая убедиться, что глупый человек следует за ним хвостом, что он не развернулся и не бросился назад. И Джордж же шел! Шел, проклиная как Дрима вместе с его сраным лесом, так и себя со своим не менее сраным любопытством, которое не смогло усидеть на месте, и потащило его хер пойми куда. Вслед за хер пойми кем. К тому же, если он попытается просто так сбежать, то… — Знаешь, я хочу кое в чем убедиться, — Дрим удивленно, как показалось парню, уставился на него, чуть склонив голову вбок, показывая, что внимательно слушает. — Мне запрещено входить в лес без твоего разрешения, это я знаю. А уходить? Смогу ли я выйти из леса без твоего разрешения? — Полагаю, да, — Дрим лениво пожал плечами и, видимо поняв, что Джордж не собирался спросить у него что-нибудь эдакого, лениво продолжил свой путь. — Другой вопрос в том, сможешь ли ты найти выход из леса, если я захочу тебя в нем удержать. — Звучит так, словно ты сможешь похитить меня, если захочешь, — поддерживая образ, раздраженно буркнул Джордж, но какое-то детское веселье, поселившееся в груди, не собиралось никуда исчезать. Напротив — разгоралось, словно пожар, языками пламени загораясь в глазах. Благо, Дрим, идущий чуть впереди, этого не замечал. Пока. — Смогу. Это не так уж и трудно. Вопрос в том, зачем ты мне тут, в лесу. Мне удобнее, когда я могу быть уверенным в том, что ты сидишь затворником в своем доме, читая какую-нибудь очередную очень интересную книгу, и… — сердце Джорджа заколотилось как бешенное. Сейчас, когда он отвлечен! Прямо сейчас! — Эй! Джордж рванул куда-то в сторону с такой скоростью, с какой отродясь не бегал. Ветки, словно плети, били по рукам и лицу, когда он прокладывал себе путь куда-то вперед. Куда-то, туда, дальше. Сердце готово было вот-вот вырваться из груди, кровь словно бы вскипела под действием адреналина, когда Джордж, перепрыгивая через поваленное дерево, услышал, что за ним бросились в погоню, и ускорился, еле сдерживаясь, дабы не засмеяться от этой глупой, поистине детской забавы, в которую он решил сыграть с… С Дримом. Он определенно точно рехнулся. Сошел с ума. Отбил себе в голове все, что могло когда-либо думать. Но сейчас он скакал, аки сайгак, постоянно оборачиваясь и ища среди деревьев знакомую фигуру, которую обнаружить так и не получалось. Были слышен лишь топот чужих ног и смех где-то поблизости. Выдыхаться, впрочем, Джордж начал совсем скоро. Адреналин и детское веселье из крови выветрились так же быстро, как и появились, и парню пришлось все же вспомнить, что с выносливостью у него было не все в порядке. Легкие начало неприятно жечь, ноги болеть, а дыхалка и вовсе помахала парню платочком, вынуждая того, бегло оглядевшись по сторонам, остановиться у какого-то старого на вид дерева, опершись на него, и пытаясь хоть немного восстановить дыхание, в то же время не переставая оглядываться. Дрим был где-то поблизости, Джордж чувствовал. Он не слышал больше его смеха или торопливых шагов, но что-то внутри него истошно орало, что тот поблизости, что нужно быстрее приходить в себя и бежать. Что нужно… Джордж чудом успел выставить руки вперед, падая на землю, когда что-то с силой толкнуло его в спину, наваливаясь на его измученную бегом тушку. Сначала Джордж замер, пытаясь понять, что вообще произошло. Потом забился, стараясь столкнуть с себя существо, что вполне себе удобно устроилось на его спине и, видимо, слезать вообще не собиралось. Лишь хриплое, почти рычащее дыхание давало понять, что Джордж не один был вымотан пробежкой. Дрим, видимо, тоже устал. Или дело было лишь в неожиданности произошедшего, когда послушный, как казалось демону, мальчик вдруг вырвался из повиновения, затеяв с демоном незатейливую игру в догонялки, пусть и заранее знал, что не победит. Да и нет у него способа победить, когда тебя могут попросту не выпустить из леса, заставляя бегать в нем до бесконечности. Джордж вздрагивает и замирает, когда на шею ему кладут руку. Не сжимая, предупреждая, что лучше признать поражение. Иначе, возможно, в ход пойдут когти. Длинные и смертоносные, способные разорвать хрупкую человеческую шею одним ударом, одним замахом. — И что это сейчас было? — хрипло интересуется Дрим, и Джордж чувствует, как пальцы существа как-то издевательски поглаживают шею, а после, скользнув выше, зарываются в волосы, то сжимаясь в кулак, то разжимая его. Парень недовольно шипит, когда их оттягивают ну слишком уж сильно, вызывая ощутимый дискомфорт. — Если это была попытка сбежать, Джордж, то она была уж слишком глупой, знаешь ли. Я же тебе только что сказал, что ты попросту не сможешь выйти отсюда, если мне понадобиться тебя удержать здесь. Не сможешь сбежать. Да и найти я тебя смогу почти мгновенно, потому это было безумно глупо. — Я не пытался сбежать, — возмущенно шипит Джордж, и, резко дернувшись, все-таки умудряется столкнуть Дрима с себя, усевшись на земле и развернувшись лицом к демонюге, рассматривает ссадины на руках, полученные в момент падения. — Я пытался убежать. — Это разве не одно и то же? — уточняет Дрим, забавно дернув ухом, словно бы не до конца понимая, о чем идет речь. Впрочем, кажется, он почти мгновенно успокаивается, поняв, что Джордж бежать дальше не собирается, и игра в догонялки окончена. В его, Дрима, пользу. Парень мотает головой, недовольно хмурясь. Явно прикидывая, не подхватит ли он какую-то дрянь из-за этих маленьких ран, если решит пренебречь собственной безопасностью и не обработает их. — Проясни. — Я знал, что сбежать отсюда у меня не выйдет. Ты буквально сказал это перед тем, как я начал бежать. Да и шли мы хер пойми сколько, я бы быстрее умер от перенапряжения, чем добежал бы до дома. Но мне было попросту интересно, как быстро ты сможешь меня поймать, если я вдруг решу убежать, — Джордж уверен: будь у Дрима брови, он бы их определенно вскинул бы, настолько удивленно выглядело существо, замершее перед ним, явно недоумевая. — И каков результат? — через некоторое время таки уточняет Дрим, поняв, что Джордж говорить не собирается. — Быстро, — кивает головой парень, но, чуть подумав, все же продолжает, и Дрим отчетливо видит, что у того в глазах играют веселые чертята. Кому-то свежий воздух здорово ударил по мозгам. — Но не слишком. Я думал, ты меня поймаешь чуть ли не мгновенно, а ты почему-то медлил. — Наглеешь, — усмехается Дрим, и, чуть подумав, садится напротив парня, следя за тем, как тот, за неимением ничего более действенного, начинает бесцеремонно слизывать кровь с рук. — Вау, это у тебя такие способы лечения? — Ты знаешь мои способы лечения, — раздраженно буркнул парень, чувствуя жгучее неудобство от того факта, что за ним неотрывно, словно бы с интересом, следят. Тем более следят за тем, как он вылизывает собственные руки. — И вообще, ты что ли можешь предложить что-то более действенное? У тебя, быть может, слюна волшебная, способная раны заживлять в мгновение ока? У тебя вообще язык-то есть? — Не думаю, — качает головой Дрим и, поймав на себе удивленный взгляд Джорджа, спешит объясниться. — Я о волшебных свойствах слюны. О наличии языка у себя не знаю, но, раз уж я способен говорить… — Подожди, ты не уверен, есть ли у тебя язык? — Джордж во все глазa уставился на Дрима, на что тот лишь пожал плечами, словно бы в этом не было ничего необычного. — А глаза? Рот? Ты вообще хоть раз маску-то снимал? — Снимал. Давно, правда. Тогда я, вроде, даже на человека похож был, — усмехается Дрим, и, кажется, искренне забавляется, видя страх на лице человека. — Сейчас что со мной творится я не знаю, да и снять ее затруднительно будет. Тогда-то я еще, кажется, совсем молодым был. А сейчас она — моя вторая кожа. Представь, что ты ощутишь, если с тебя попытаются кожу сорвать. Больно, не правда ли? Джордж поежился от такого сравнения, но интерес все еще бился в груди, требуя задать интересующие парня вопросы, пока Дрим не против пообщаться. — Нет, ну в смысле… У тебя же под ней есть что-то? Ты же как-то видишь мир через маску? — Джордж подвинулся поближе, вглядываясь в украшение на лице существа, сейчас понимая, что это нечто большее, чем обычная безделушка. — Ну, не знаю. Может в глазах есть какие-то дырки, через которые ты видишь? — Никогда не обращал на это внимание, — Дрим лениво проводит пальцами по маске, ища что-то подобное. — Но их, вроде, нет. Правда, если я закрываю глаза рукой, я действительно ничего не вижу. Возможно, они где-то есть, но я просто не ощущаю их. — Это странно, — выдыхает Джордж, и, чуть подумав, сообщает повеселевшему Дриму. — Ты очень странный. Тебе об этом говорили? — Ты первый, кто решился на подобное. Обычно люди умеют держать язык за зубами, когда говорят со мной. Но, видимо, на тебя никакие законы не действуют, не так ли? — Джордж лишь закатил глаза. — Если бы ты хотел меня убить, думаю, я бы уже давно был мертв. Ну или, по крайней мере, запуган до той же степени, что и тот проклятый торгаш, — Джордж поморщился, вспоминая искренний ужас, который мелькнул в глазах человека, когда в лавку зашел абсолютно спокойный и уверенный в себе демон. Зашел и… Украл колокольчик. — Но ты ведь позволяешь мне не падать на колени, лишь завидев тебя, так что, полагаю, ты прав. На меня законы не действуют. Проблема лишь в том, что я не уверен, почему мне выпала такая честь. И что ты потребуешь от меня взамен. — Ты еще должен мне два желания, — напомнил Дрим, на что Джордж лишь раздраженно закатил глаза. — Ох, да ладно? Это, хочешь сказать, все? Я обычный человек, у которого попросту нет ничего, что могло бы понадобиться такому демонюге, как ты. И не начинай про мою энергию, и прочее дерьмо. Ты сам говорил, что тебе не нужно быть поблизости, чтобы питаться ею. Так что, давай будем честными, твое постоянное присутствие поблизости напрягает. Я просто не уверен, чем мне придется заплатить за то, что я могу с тобой так беспечно общаться сейчас, — Джордж вздохнул. — Скажи мне честно, есть ли еще хоть кто-то, с кем ты общаешься так? — Нет. — Потрясающе. Просто потрясающе. Теперь ты понимаешь, почему меня это волнует? — Дрим отрицательно покачал головой, вызывая в парне приступ какого-то странного отчаянья, которое ему обычно было не свойственно. — Есть хотя бы кто-нибудь, кто не бросается от тебя в страхе, когда видит тебя, или я один такой уникальный? — Есть несколько человек, — чуть помедлив, сообщает все же Дрим, и Джордж буквально падает на землю, чувствуя какое-то странное облегчение в груди от того, что он хотя бы не один попал в такую задницу, носившую гордое имя: «любимый слуга лесного демона». Были кто-то еще, к кому тот имел привычку захаживать. — Девушка, например, одна. Из-за нее мне пришлось нарушить правило о том, что нельзя сделки с детьми заключать, кстати. — О как, — Джордж, все еще лежа на земле, даже не пытается подняться, лениво наблюдая за облаками, что плывут по небу. — И что же она такого попросила, что твоей милости добилась? Ушастое существо под боком? — Она попросила, чтобы я спас ее мать, — Джордж тут же заткнулся, почувствовав, как жгучий стыд разливается по лицу. — Ей было… Лет десять, думаю. Может чуть больше. А у вас с лекарями, сам знаешь, все не совсем ладно было. Ты тогда тоже еще был слишком маленьким, пусть по лесу и шарился уже спокойно, помочь никак не смог бы. Вот девчушка, наслушавшись историй разных, и рванула в чащу меня искать. Нашла. Я помог. В целом, конец истории. Просто она человек приятный. Сейчас, например, животным помогает. — Понятно, от кого ты получил привычку тащить все живое в дом, — и, выдержав небольшую паузу… — В мой дом. Ты, кстати, не знаешь, где вообще этот пернатый засранец? Я просто сейчас думаю о том, что не видел его… Ну, не знаю. Пару дней — это точно. Он же обычно около тебя постоянно находится, иногда ко мне залетал, а сейчас его и след простыл. — Вроде бы, в другой части леса сейчас птицы хищные остановились на пару дней. Еды там пруд-пруди. Думаю, он где-то там побирается, — Дрим беспечно махнул рукой. — Найдется. Не дурак же он, чтобы от еды бесплатной отказываться. — И все же… Ты, значит, вообще о нем не волнуешься? А если он умрет там? — Джордж аж сел от возмущения. — Как можно быть таким беспечным? — Все умирают. Рано или поздно. Я просто привык, — Джордж невольно поежился. В голосе Дрима послышался такой холод, что стало не по себе. — Умру я, умрешь ты. Все, что ты видишь тут, в лесу, рано или поздно умрет. Это нормально. Абсолютно нормально. Нет смысла делать из смерти какое-то невероятное событие. Если это случится, то пускай. Если не случится — прекрасно, птица проживет еще пару-тройку лет рядом со мной. Прекращай, Джордж. Я понимаю, что для тебя смерть является признаком твоего поражения, признаком того, что ты не справился со своими обязанностями, но это ведь не так. Ты сам прекрасно знаешь, что спасти все попросту невозможно, но все равно… Ты не боишься умирать. Ты боишься, что умрут другие. Это похвально, конечно, но… Бессмысленно. — Я не спрашивал твоего мнения об этом, — раздраженно рыкнул Джордж, понимая, что Дрим ударил точно по закрывшейся было ране, заставляя ту вновь начать кровить. — Не стоит лезть в чужую голову лишь потому, что тебе захотелось доказать свою точку зрения. Людям обычно это не нравится. — Прости, мне просто хотелось… Не знаю, высказаться, — Дрим пожал плечами. — Не хотел тебя задеть этим. — Врешь, — вздохнув, Джордж снова поднял голову, уставившись на темнеющее небо. — Мы, кстати, когда дойдем? Уже темнеет, а нам бы еще домой вернуться. Не хотелось бы ночью гулять тут. Научен, знаешь ли, горьким опытом. Дрим понимающе хмыкнул, а потом как-то виновато почесал затылок. — Я вообще думал, что нам можно прямо тут переночевать. До места назначения мы так и не дошли, а если пойдем домой — так и так придется погулять в темноте, мы попросту не успеем дойти до того, как полностью стемнеет. Так что, полагаю, нам лучше устроить тут привал, поесть, и завтра утром уже пересечь границу. Или у тебя хватит сил, чтобы дойти до дома? — По больному опять бьешь? — усмехнулся Джордж, чувствуя дикую усталость от насыщенной прогулки в лесу. До ужаса хотелось спать и, кажется, жрать, но на вторую нужду Джордж пока лишь рукой махнул. Это успеется еще. — Предлагаешь спать прямо тут, под открытым небом? — Да, почему бы и нет. Место ты уже належал, — Джордж закатил глаза, но не сдержался и все-таки хмыкнул. — Пить хочешь?***
В итоге Джорджу пришлось-таки прогуляться по лесу в одиночку, ибо кое-кто лишь махнул рукой в сторону близлежащего ручья, в котором предложил парню напиться и умыться, дабы лишний раз ворчать не начал. Умывание холодной водой, кстати, не помогло никак. Сонливость захлестнула волной, и обратно Джордж еле дополз. Не потеряться ему помогло лишь то, что Дрим каким-то образом умудрился зажечь за то время, пока его не было, костер, приятно потрескивающий в звенящей тишине ночного леса. В другой ситуации Джордж определённо точно спросил бы Дрима, с помощью чего ему удалось это осуществить, но сейчас ему было абсолютно плевать. Сейчас, когда природа «выключила свет», усталость начала буквально сбивать с ног, и Джордж просто рухнул на землю у костра, подложив руку под голову и мысленно понимая, что этой ночью он определенно точно замерзнет, даже огонь, к которому парень повернулся спиной, не спасет. Думал он так, впрочем, лишь до того момента, как трава рядом с ним не примялась под тяжестью чужого тела, что удобно пристроилось рядом. Кое-как открыв глаза, он без особого удивления увидел перед собой вполне себе знакомую одежду и, шепнув «спокойной ночи», подвинулся чуть ближе, впитывая тепло чужого тела. И он даже особо не сопротивлялся, когда его прижали поближе, согревая. Было… Что же. Было почти что уютно.