Последнее путешествие "Вергилия"

      На следующий день, проснувшись под уже ставшее привычным за многие годы «Доброе утро, Вергилий», команда собралась за столом. До назначенного времени оставалось ещё два часа. Военные, свежие и собранные, явно без особых проблем проспали двенадцать часов. Среди остальных же, подметил Генри, многие явно плохо спали из-за переживаний и собственных мыслей. Вот уж у кого ни переживаний, ни, судя по всему, мыслей не было, так это Корд. Полный жизненной энергии и святой простоты, он уже уплетал доставленный недавно завтрак за обе щеки, то и дело сетуя на то, что в рационе отсутствует его любимое пиво «Небула». Из всего того потока болтовни, которым он бомбардировал остальных последние дни Генри уже почерпнул, что по мнению Корда «Небула» является незаменимым атрибутом любого уважающего себя пилота. Ариша и Грета, явно нервничающие, нехотя ковырялись в тарелках с душистой яичницей. Анштейн тоже не горя ни аппетитом, ни энтузиазмом, попивая чай из кружки, как всегда листал новости на своём планшете. В сильный контраст ему, сидевшая рядом Кузнецова уплетала свою порцию, лишь блаженно мыча время от времени. Генри в очередной раз убедился, что стандартный солдатский рацион не пестрил разнообразием или вкусовыми изысками. Справедливости ради, ему и самому кусок в горло не лез, однако здравый смысл всё же взял верх — и он съел всё до последней крохи. В тяжёлом путешествии каждая крупица энергии будет на счету — нечего пренебрегать питательной пищей. Нет, он не боялся смерти, за свои молодые годы ему уже не раз довелось повстречаться с Её Величеством, да и жизнь в трущобах не добавляла иллюзий его мировоззрению. Его страх происходил из опасения перед неизведанным, переживаний за Грету и особенно — за то, что он окажется бессилен в нужный момент. Сама мысль оказаться неспособным ничего предпринять в критической ситуации пугала его. Тем более — на фоне огромной ответственности, которую взвалили на его плечи.       Заметив его угрюмое лицо, сидевший рядом Ривера легонько толкнул его плечом:       — Не раскисай ты так, всё будет хорошо. Ты ведь, в конце-концов, не один, — улыбнулся он.       Переведя взгляд на улыбающееся белоснежными зубами смуглое лицо Риверы, тот кивнул и, выдохнув, постарался собраться с мыслями. Верно. Он не один. Есть те, кто позаботится о нём, как и те, о ком позаботиться предстоит ему. У каждого — своя задача. Генри окинул взглядом лица окружавших его людей, ставших ему куда ближе за последние дни. Все они доверяют ему и уверены в нём. Уверены в том, что он справится со своей задачей. И он справится! Не зря ведь он так старательно изучал всю документацию по кораблям такого типа и их системам, какую они только смогли достать с доступом Сэнтона. Последний, к слову, то и дело проходил проверки учётной записи — настолько часто через неё отправлялись запросы на самую разную информацию.       Окончательно придя в себя, Генри улыбнулся сестре, которая подмигнула ему в ответ, и занялся сборами. Кузнецова, звякнув приборами о тарелку, последовала его примеру.       — Эй, Генри, говорят ты раскис, — ткнула она его локтем под ребро. — Что случилось с нашим мистером «соберу-компрессор-задницей-за-полсекунды»?       — А ты, я погляжу, расцвела, — иронично ответил ей тот, перекладывая паяльный набор левее, чтобы баланс в рюкзаке не нарушался.       — А то, я всегда нервничаю в новом коллективе, но со временем привыкаю, — хихикнула она, с лёгкостью подняв над головой огромный пулемёт, чтобы добраться до лежавшего под ним ящичка с патронами.       — Мне бы твою приспособляемость, — вздохнул юноша, ворочая рюкзак из стороны в сторону в поисках места, куда бы притулить палку-монтировку.       — Хороший военный обязан легко приспосабливаться к любым условиям. Так нас учили. А ещё уметь стрелять из всего, что хотя бы в теории, способно стрелять, — добавила она, наверное, в тысячный раз проверяя каждый из трёх бластеров.       — Кстати, — Генри наконец-то нашёл ремешок, которым можно было зафиксировать палку, — зачем тебе три? У них ведь боезапас почти бесконечный.       — Так-то оно так, но от долгой стрельбы бластер имеет свойство перегреваться. Чтобы солдатне ручки не поплавило — блокиратор срабатывает автоматически, и отправляет пушку баиньки на час-другой.       — Никогда о таком не слышал. Это сколько же нужно стрелять, чтобы такое произошло?       — Около получаса, — просто ответила Кузнецова.       Полчаса непрерывной стрельбы. Для Генри такое казалось чем-то из ряда вон выходящим. Любые стычки в трущобах никогда не длились дольше одной-двух минут. Зачастую два-три человека просто внезапно выхватывали оружие и превращали какого-нибудь провинившегося перед бандой бедолагу в решето, после чего разбегались в разные стороны. Изредка происходили небольшие перестрелки с участием нескольких членов местных банд. Кончались такие схватки очень быстро, да и не хватало у трущобных босяков мужества сражаться до конца. Зачастую достаточно было снопа искр, вылетевших из оплавленной стены поблизости, чтобы заставить их разбежаться кто куда. Серьезных же войн не было уже довольно давно. Любой крупный конфликт мигом приманивал в трущобы СБ, а то и спецназ, а подобные рейды сильно били по местным воротилам, так что такое не было выгодно никому. Генри пришлось вновь пересмотреть свой взгляд на ситуацию, в которую он попал. То, что их ждёт — совсем другой уровень, уличные разборки и рядом не стоят. И раз Кузнецова считает, что ей может не хватить и двух бластеров (и это-то в качестве запасного оружия!), значит — дело серьёзное. Генри начал жалеть, что взял лишь палку. Впрочем, стоило ему взвалить на себя набитый электроникой и инструментами рюкзак, как он мигом понял, что не боец. Это Кузнецова могла с каменным лицом таскать на себе центнер железа, не ощущая никакого дискомфорта. Да и он старательно избегал любых ситуаций, в которых ему придётся браться за огнестрельное оружие. Особенно — на глазах у других.       Остальные, покончив с завтраком, присоединились к ним, и спустя полтора часа все уже стояли, полностью экипированные и готовые ко всему, рядом с дверью. До назначенного часа ещё оставалось некоторое время, так что, поубавив готовности, компания расселась по койкам в ожидании.       — Как настроение? — спросил у всех Хаксли. — Готовы выдвигаться?       В ответ — утвердительный шум.       — Расслабьтесь, — сказал Сэнтон. — Не забывайте, что мы едем туда не прорываться с боем через вражеский стан. Скорее всего, мы пройдём к нужному месту вообще не встретив ни единой живой души. Всё это оружие — лишь предосторожность. Да, необходимая, но всё же — предосторожность.       — Так-то оно так, — добавил Хаксли, — но и по сторонам смотреть не забывайте. А знаете что? Расскажу вам небольшую историю. Разрядить обстановку, так сказать, — старик начал эмоционально, размахивая руками, в красках описывать произошедшее. — В общем, дело было лет двадцать назад, я тогда в младших офицерах ходил, поставили нас с отделением охранять склад презервативов и прочей… увеселительной продукции. Повадились какие-то дураки таскать оттуда всё, что плохо лежит. Ну-с, значит, стоим, ночная смена, тишина, корабль спит. И вдруг — лязг! Дверь — нараспашку! Мы — за бластеры, разбежались по укрытиям кто куда! Я что?! Прятаться!!! Куда?! За штабель с огромными самотыками! — он прервался, давая окружающим вдоволь нахохотаться, после чего продолжил тихим голосом, — а знаете, кто ворвался на склад? Боты! Я и глазом за ними уследить не успел, а они уже носятся по складу и хватают коробки с вазелином. Ну, один ко мне и покатился, а я его хвать! Да на бок, чтобы не катался. Смотрю, а на нём сбоку листок приклеен, а на нём — цифра три. Ну, я быстро смекнул, что тут к чему, начали искать. Номер один нашли быстро, номер четыре — минут через десять, в отделе с куклами. А второго — нигде нет. До утра бродили по складу, так и не нашли, а как утром пришёл начальник, оказалось, что со склада утащили кучу продукции. Ну, мы на этого номера два и подумали, хоть и не понимали, как шумный бот мог целую ночь от нас прятаться.       — Так а чем всё кончилось? — сквозь слёзы спросила Теквали.       — Ты не спеши, самое смешное в конце, — приговаривал Хаксли, — ну, значит, после выговора пошли мы все дружно смотреть камеры. И что б вы думали? Ботов три было! Этот паскудник с самого начала запустил сюда три бота, чтобы те просто катались туда-сюда, и налепил на них номера «1», «3» и «4»! А сам, пока мы, как дураки последние, бегали по складу в поисках второго, втихаря тащил с него всё, что под руку попадалось!       — Расскажите им, лучше, как его нашли, — сказал широко улыбающийся Сэнтон, явно уже слышавший эту историю.       — Да! Толкал всё это дело в нижних секторах. Прямо на рынке. Стоит такой, мол, "уважаемый, вы, погляжу, человек серьезный, не желаете ли прикупить инструментик-с на потеху?" Причём, судя по всему, дельце прибыльное, учитывая, что у парнишки-то карманы были набиты наличкой.       — И что с ним сталось? — спросила хихикающая Грета.       — А это — самое интересное. Сейчас тот парнишка — глава отдела синхронизации систем на мостике. Как его словили, ребята-то разглядели в парнишке талантище. В пятнадцать-то лет хакнуть трёх ботов и запрограммировать на слаженные действия в месте, от которого у него даже плана не было. Отработал в качестве компенсации пару годиков на социальном, а потом устроился по рекомендации в институт робототехники. А оттуда — спустя пять лет — прямиком на мостик.       — Надо же, — удивлённо прокомментировала Ариша.       — И такое бывает, — усмехнулся Анштейн.       Полчаса прошли словно мгновение, а весёлые истории ветерана Службы Безопасности помогли всем окончательно справиться с тревогой, так что звук открывающейся панельной двери они приветствовали с готовностью и самообладанием. Перед ними возникли уже знакомые двое офицеров.       — Ох, вижу вы уже в полной готовности, — сказал смуглый, почему-то слегка поморщившись. — Пройдёмте.       В зале, в котором они вчера выбирали экипировку, сегодня уже стояли какие-то контейнеры, да и стоило им покинуть своё помещение, как в него тотчас юркнули боты-уборщики, зашумев пылесосами. Офицеры проводили их до вакуумного метро, где блондин покинул их, расписавшись в каком-то бланке, который перекочевал в сумку смуглого. Он, заняв место в конце капсулы, отправился вместе с ними. Благо, в этот раз поездка была короче, не более десяти минут. Всё это время офицер молчал. Да и Сэнтон, пусть и поглядывая на него с плохо скрываемым раздражением, ничего не спрашивал. Последовав его примеру, остальные тоже провели всю поездку в тишине. На другом конце пути им открылась небольшая промежуточная станция обслуживания, не имевшая даже выхода в основное пространство корабля. Просто площадка с несколькими трансформаторами и панелью для сервиса. Покрытые пылью и потёками стены, паутина из труб вместо потолка, повсеместно используемый в технических помещения металлический пол с выпуклыми зубчиками, украшенный налётом ржавчины — всё свидетельствовало о том, что этим местом давно никто не пользовался. Здесь их, столпившись на площадке, ожидали десять человек в комбинезонах разных служб. Судя по уставшим и недовольным лицам, а также по лежавшим на земле обёрткам от сухпайков, — подметил Генри, — они тут уже довольно долго. Смуглый жестом показал Сэнтону и остальным выйти, после чего кивнул стоявшим на платформе. Те кое-как протиснулись мимо вышедших в кабинку. Весь процесс занял не более минуты, после чего капсула с новыми пассажирами рванула дальше. Офицер хотел было прислониться к стене, но заметив, насколько та грязная, явно передумал. Остальные же, не особо стесняясь, расположились кому как удобнее. Никто ничего не спрашивал, но нетрудно было догадаться, что сейчас осуществляется какая-то махинация с пересадками, чтобы сбить с толку возможных наблюдателей и преследователей. Спустя минут пятнадцать мимо проскочила ещё одна капсула, да настолько быстро, что ненадёжно разместившихся едва не снесло на пол. Офицер всё это время активно с кем-то переписывался на своём планшете, то и дело поглядывая на висевшие над ними запотевшие сервисные часы, мигающим циферблатом отсчитывающие секунды, минуты, часы и дни с самого момента запуска «Вергилия» в свободное плавание. Генри, уставившись на зубчатый пол, задумался, сколько же поколений механиков и инженеров топталось на этой площадке за последние века.       Спустя ещё час за ними приехала новая капсула, теперь уже стандартная, гражданская. Кое-как протиснувшись со всеми вещами в более узкие двери, они расположились по сиденьям. Метро, не дожидаясь, пока все займут удобные позы, тут же рвануло в обратном направлении. Пару раз их сильно тряхнуло на перемычках — капсула явно меняла линии, время от времени поворачивая. Вид из окна то и дело превращался в причудливый калейдоскоп из жилых кварталов, тоннелей, магистралей и индустриальных помещений. Огромный в диаметре, «Вергилий» имел разную силу притяжения в зависимости от удалённости секторов от центральной оси. В крайнем А91, где обитал Генри, сила тяжести была наибольшей, почти 1.3G, в то время как в ближних, богатых секторах, редко превышала 0,9G. Судя по тому, что колени сильно зудели, а к голове, даже привыкшей к перегрузкам, то и дело подкатывала тошнота, их капсула не только сновала по всему корпусу вдоль, но и в поперек. В общем эта ненормальная поездка заняла почти час, после чего внезапно окончилась на обыкновенной центральной платформе метро сектора F12, которая в это время, судя по ограждениям у входа, находилась на ремонте.       — Через две минуты прибудет ваша капсула, — устало сказал смуглый офицер, потирая спину. Ему, обитателю ближних секторов, явно было очень дискомфортно при высокой гравитации. — Она отвезет вас прямиком к сектору Х2, а оттуда вы уже вольны прокладывать себе маршрут так, как вам заблагорассудится. На платформе вас встретит наш представитель, он проведёт вас к месту, откуда вы сможете попасть в запечатанный сектор. На этом брифинг окончен, — добавил он, явно не подразумевая возможность задать ему какие-либо вопросы.       Как только они покинули капсулу, та моментально рванула назад и спустя пару мгновений исчезла в тоннеле, оставив девятерых первопроходчиков в одиночестве на закрытой станции. Спустя несколько томительных мгновений ожидания в неуверенности, на платформу с дребезжанием и шипением ворвалась сервисная вагонетка. Чёрно-ржавое металлическое чудовище, увешанное кабелями и трубами со скрежетом остановилось перед ними. Внутри, разумеется, никого не было.       — Ладно, грузимся, — вздохнул Сэнтон, первым забравшись в промасленный и источающий душный запах машинного масла вагон.       Последовав его примеру, все девятеро забрались в тесную вагонетку, которая тут же двинулась вперёд, то и дело подскакивая и дребезжа ржавыми сочленениями. Пусть она и двигалась очень быстро, до скорости вакуумных капсул ей было далеко, а путь к Х-секторам был неблизкий, так что компания в очередной раз принялась искать, как бы поудобнее рассесться в тесном пространстве. Лишь Кузнецова со своими имплантами невозмутимо стояла столбом в центре. Несмотря на гроздями свисавшее с неё снаряжение, ничто не сползало и не мешалось, будучи закреплённым с явным пониманием того, как вся эта разгрузка должна работать.       Стены неосвещённого тоннеля то и дело сменялись решётчатыми инсталляциями, через которые проглядывало огромное пустое пространство внешнего контура с мерцающими огоньками летевших по своим делам флаеров. Вскоре тоннель начал заметно сдавать вправо, огибая громадный сферический отсек ядра «Вергилия». Через открытую верхнюю часть тоннеля Генри впервые в своей жизни увидел ядерный блок — циклопических масштабов сооружение, по сравнению с которым блёкли казавшиеся огромными пространства внешнего контура. Мерцающая переливами сдерживающего поля сфера, состоящая из сжатых почти до уровня алмаза углеродных плит огромной толщины сдерживала внутри себя ядро Меркурия — одной из планет Солнечной Системы. Кусочек дома, последнее напоминание землянам об их родине. Всё пространство вокруг сферы было усеяно мостиками, коридорами, тоннелями и целыми городами из небольших домиков на платформах. В обслуживании ядра было задействовано население почти всех окружавших его секторов. К несчастью, захватывающую панораму обрезало сводом тоннеля, в который вкатилась вагонетка.       — Ядро целиком занимает K-зону. Значит, полпути уже позади, — пробормотал Анштейн из дальнего угла.       Дорога продолжала вести их по бесконечным тоннелям. Генри, ощутив боль в глазах от бесконечной ряби ржавых стенок тоннеля, перевёл было взгляд на окружавших его спутников, но внезапно, кто-то спереди, скорее всего, Сэнтон, громко вскрикнул. Раздался отчётливый металлический щелчок — и вагонетка, визжа тормозами, резко начала останавливаться, от чего все повалились друг на дружку. Особенно досталось Корду, в объятья которого свалилась двухсоткилограммовая Кузнецова, едва не раздавив бедолагу. Скрип утих, сменившись болезненными стонами и кряхтеньем пытавшихся встать людей. Лишь стоявший спереди Сэнтон, навалившись всем телом на переднюю переборку, побледневшим до серости лицом уставился куда-то вперёд. Кое-как протиснувшись к нему, Генри присвистнул: целая секция пути перед ними была обвалена. На месте тоннеля зиял уходящий в бездну провал, лишь где-то далеко внизу мерцала громада гравитационной оси.       — Стены почернели, — сказал Хаксли, осторожно выбравшись наружу. — Тоннель взорвали, причём совсем недавно.       — Получается, нас вычислили? — спросил Ривера.       — Это был лишь вопрос времени, — ответил ему Сэнтон, забравшись на крышу вагонетки через боковое окно, чтобы оглядеться. — Все эти шарады были призваны выиграть для нас немного времени, но боюсь его лимит уже закончился. И они наверняка знают, что мы не попались в эту ловушку.       — Кто «они»? — с тревогой спросила Грета. — Ортодоксы?       — Возможно. А может, кто-то другой, — сказал ей Сэнтон. — Когда речь идёт о такой крупномасштабной операции, никогда не знаешь, кто может быть замешан.       Кузнецова, успешно выбравшись из вагонетки через заднюю дверцу, уже целилась в уходивший во тьму просвет тоннеля, из которого они прибыли.       — Это служебный тоннель. Он не ведёт к основной магистрали, — подметил Анштейн, читая что-то со своего планшета. — Думаю, систему управления взломали, чтобы затащить нас сюда.       — Далеко до магистрали? — спросил Сэнтон.       — Двадцать километров.       — Паршиво. Ривера, у нас есть связь с кем-либо?       — Нет, сэр. Мы в пространстве между секторами. На многие километры вокруг нет даже служебных помещений. Только трубы и переборки.       Внезапно, не давая прийти в себя, раздался нарастающий вой, исходящий из тоннеля.       — Сюда несётся ещё одна капсула! — закричала Кузнецова, выбегая из-за остова вагонетки.       — Добить хотят! — крикнул Сэнтон.       — Живо, сюда! — Хаксли подозвал их к обрыву.       Внизу, на расстоянии метров четырёх, в темноте слабо виднелась ржавая верхушка какой-то опорной конструкции. Узкая платформа, не более метра в ширину, уходившая куда-то вдаль перпендикулярно оси корабля. Звук нёсшейся им навстречу погибели всё нарастал, и выбора у них не оставалось.       Недолго думая, старик первым прыгнул в темноту, раздался гулкий звук удара о металлическую поверхность.       — Скорее! — крикнул он снизу. — По одному!       Следом за ним прыгнул Анштейн, как только он отошёл — вниз соскочила Теквали, а потом — Ривера.       Глубоко вдохнув, Генри прыгнул после него. Пара мгновений свободного падения на фоне необъятного погружённого во тьму пространства внешнего контура — и он больно ударился о поверхность платформы. Благо, на этом уровне гравитация равнялась примерно 1G, что сделало падение не таким болезненным, как на привычных ему 1.3G.       Он спешно отполз в сторону по узкой конструкции, после чего помог встать прыгнувшей вслед за ним Грете, которая, потеряв равновесие, чуть было не свалилась в пропасть. Сверху, под протестующее «погоди-погоди-погоди», свалился Корд, успешно споткнувшись и пропахав лицом металлический пол. Генри едва успел оттащить его за ногу перед тем, как на его место приземлился Сэнтон. Не мешкая ни секунды, он отпрыгнул подальше, совсем не испытывая боязни высоты. Ну а сразу за ним, в унисон оглушительному грохоту влетевшей в оставшуюся наверху вагонетку капсулы, на платформу, лишь слегка согнув колени, приземлилась Кузнецова.       Объятые пламенем, обломки механизмов с грохотом посыпались вниз, рискуя задеть узкую платформу, на которой они стояли. Благо, самое худшее миновало.       — Все в порядке? — спросил Хаксли, уже стоявший в направлении мерцавших вдали огней магистрали.       Кивнув в ответ на утвердительные стоны от своих компаньонов, он повёл группу вперёд. Идти пришлось именно в том порядке, в котором они прыгали, так как разминуться не представлялось возможным. Благо, первыми оказались Хаксли вместе с Анштейном и Риверой, а сзади — Сэнтон и Кузнецова. Повезло? Или они уже заранее, понимая, что им предстоит, прыгали в определённом порядке?       — Мы здесь как на ладони, — прошипел Сэнтон, замыкавший процессию.              — За нами пока никто не наблюдает. По крайней мере, в радиусе километра я не вижу источников теплового излучения. — Сказала Кузнецова, моргая отсвечивающими ИК-имплантами глазами.       — Это ещё ни о чём не говорит, — раздался спереди голос Хаксли. — Ничто не мешает им смотреть за нами с куда более далёкого расстояния, либо вовсе — при помощи камер. Здесь на помощь никто не придёт, да и свидетелей не будет. Не думаю, что с момента запуска нашего старичка «Вергилия» здесь вообще хоть раз ступала нога человека.       Они инстинктивно приглушали голос, который всё равно гулким эхо расходился в огромном, погружённом в полумрак, пространстве.       — А мы вообще сможем куда-то добраться по этой балке? — спросила Теквали. — А вдруг она просто обрывается где-то там впереди? Или упирается в отвесную стену?       — Никто не знает, дорогуша, — ответил ей Хаксли. — Всё, что мы сейчас можем сделать — это идти вперёд и…       Его прервала оглушительная пулемётная очередь. Не говоря ни слова, Кузнецова резко вздёрнула пулемёт к плечу и начала палить навскидку куда-то вдаль. Трассеры пуль пёстрыми линиями расчёркивали тёмный небосвод, если так можно было окрестить пыльное пространство внешнего контура. Где-то на расстоянии пары сотен метров, чуть выше них, на месте попаданий по другой, параллельной платформе, начали вылетать во все стороны яркие фонтанчики искр. Недолго думая, Хаксли начал стрелять туда же.       — Всё, — резко сказала Кузнецова.       — Сколько? — Хаксли опустил винтовку.       — Было четверо. Один точно «двухсотый», свалился вниз. Один — не уверена, его утащили. Один «трёхсотый», останется без руки. У них был плазмоган.       — Люди? — спросил Сэнтон.       — Да. Одежду не разглядела, но скорее всего, ортодоксы.       — Хвала Звёздам, что ты у нас есть, — вздохнул Хаксли. — Не своди глаз с горизонта. Чёрт его знает, сколько ещё засад мы повстречаем.              — Так точно.       Несмотря на тревогу, остаток изнурительного пути прошёл без происшествий. Пару раз Кузнецова резко подносила пулемёт к плечу, после чего весь отряд замирал, пригнувшись, однако обошлось без стрельбы.       Наконец, спустя показавшиеся бесконечными четыре часа, процессия пришла к концу пути — огромной отвесной стене, в которую упиралась вёдшая их платформа.       — Конец. Тупик, — тихо сказал Хаксли.       Все расселись, свесив ноги вниз. Лишь Анштейн с планшетом в руках, кое-как протиснувшись мимо Хаксли, осматривал стену, то и дело что-то клацая на экране и водя по обшивке рукой, да Кузнецова, не выпуская из рук пулемёт, внимательно осматривалась по сторонам. У неё не было времени, чтобы отчаиваться подобно остальным. Судя по её поведению за последние полчаса, они снова были не одни.       — Может, за нами придут? — дрожащим голосом пробормотала Теквали, силясь пронзить взглядом окружавшую их темноту.       — Вряд-ли. У них не должно быть о нас никакой информации с момента, когда мы сошли с магистрали, — сдавленно ответил ей Сэнтон. — Возможно, придётся идти в обратную сторону.       — Но этот путь лишь приведёт нас к стене внешнего контура, да и идти туда — сотни километров, — сказал Ривера.       — У тебя есть другие варианты?       — У меня есть, — раздался занудный голос Анштейна спереди. — Это — переборка типа N17-a4, такие используются для ограждения высоковольтных линий электропередач. За ней должны быть кабели снабжения.       — А значит… — с надеждой привстала Ариша.       — А значит, если их повредить — сюда обязательно прибудет флаер с ремонтниками, чтобы устранить поломку, — закончил Сэнтон. — Молодец, Анштейн!       — Это моя работа, сэр, — довольно проворчал тот.       — Тогда, не будем терять времени! — ловко соскользнув вниз, держась одними руками, Кузнецова играючи проползла по внешнему краю платформы к Анштейну. Все остальные отошли назад, чтобы не мешать.       — Генри, — улыбнулась она. — Ты спрашивал, зачем мне три бластера, верно?       С ослепительной вспышкой, луч раскалённой плазмы впился в толстую металлическую обшивку, обдав стену и платформу брызгами жидкого металла. Стоявшие рядом с Кузнецовой Хаксли, Анштейн и Теквали попятились назад, как только их обдало волной нестерпимого жара, исходившего от плавившегося металла. На фоне этого пылающего ада выделялся лишь плывущий от раскалённого воздуха силуэт Кузнецовой, невозмутимо обстреливавшей находившуюся перед ними стену. Спустя какое-то время она бросила на землю светящийся от перегрева дымящийся бластер и взялась за второй. Спустя ещё несколько минут нестерпимой жары и ярких вспышек, пространство перед девушкой вспыхнуло ворохом разрядов и искр. Раздался истошный гул предупредительной сирены. Довольно опустив руку с бластером, она ногой подвинула первый, всё ещё дымящийся, и села на платформу. Её лицо, покрасневшее от жара, было украшено довольной улыбкой. Судя по всему, её не волновали ни опалённые брови, ни тлеющая униформа.       — Молодец, солдат, — Хаксли заботливо сбивал гулявшие у девушки по плечам язычки огня. — Отличная работа.       — Спасибо, сэр. Рада служить! - прохрипела та.       Спустя ещё час с лишним сидения под истошный вой сирены, на вызов наконец-то прилетел нерасторопный флаер ремонтной службы. Каково же было удивление монтажников, когда на месте повреждения они обнаружили отряд вооружённых людей! Сэнтону пришлось долго пересказывать им события, слегка изменив свой рассказ, чтобы не сообщать им ничего важного. По его версии, они, спецотряд Службы Безопасности, направлялись на сборы, однако по пути оказались атакованы ортодоксами и вынуждены были спасаться бегством.       В итоге, начальник ремонтного отряда, коренастый темнокожий мужчина, согласился с тем, что повреждение электросети было единственным выходом. Забрать всех они не могли, ремонтный флаер для такого просто не был предназначен, так что вместо этого — просто отключили сирену и улетели за подмогой, выгрузив пару человек для ремонта и забрав вместо них Сэнтона с обгоревшей Кузнецовой.       Спустя ещё полчаса остальным удалось к ним присоединиться, уже на флаере СБ, вылетевшем вместе с ремонтниками на второй заход.       Сэнтон оказался внутри вместе с ещё двумя офицерами СБ. Генри не знал, что он им рассказал, а что нет, так что решил лишний раз не болтать и вместо этого поинтересовался:       — Как там мисс Кузнецова? — он видел, с какой опаской ремонтники подбирались к уже успевшей остыть стене. Ему оставалось лишь представить, какая там должна была быть температура во время плавки.       — Будет в полном порядке, лишь лёгкие ожоги. Она уже ждёт нас на платформе, — ответил Сэнтон. — Кожные импланты здорово увеличивают устойчивость тела к перегреву и механическим повреждениям. А у неё ещё и последняя модель.       — Кто бы мог подумать, что у нас возникнут такие проблемы ещё до начала, — простонала Грета, размякнув в кресле флаера.       — То ли ещё будет, — ответил ей Хаксли. — По крайней мере, теперь мы точно знаем, что скрытной прогулки не будет.       — Будем верить в лучшее… — нараспев пробормотал Сэнтон.       — …но готовиться к худшему, — закончил за него знаменитый девиз СБ Ривера.