***
Чонгук внимательно следил за дорогой, нервно потирая ладонями руль, и не знал с чего начать. Ситуация сама по себе была хреновой, ведь Тэхен совершенно не входил в его планы. Он хотел поговорить с сыном, но слишком многое упустил, чтобы теперь пытаться наверстать. Он не знал, стоит ли вообще интересоваться. Мальчишка был слишком похож на неё. Тот же темно-русый цвет волос, светло-ореховые глаза и слегка бледная кожа, которая не очень любила солнце; те же приковывающие черты лица. Казалось, не было ничего, что бы отражало в нем Чонгука. Но, взглянув на нос, повторяющий собственный, на волнистые волосы и ощутив на себе строптивый характер, мужчина почувствовал легкое тепло глубоко в груди. Тэхен не стремился начать разговор, но на языке вертелось много вопросов, которые он боялся задать. Скорее, боялся услышать на них честный ответ. Мелкая стычка на парковке, конечно, оставила осадок, но более дала понять, что характер у отца — далеко не сахар. Тишину в салоне автомобиля нарушали лишь звуки улицы и шум от вращения колёс. — Ты уже решил насчёт школы? Переведёшься поближе или будешь ходить в старую? — задал вопрос по делу Чонгук, чтобы разбавить атмосферу. — Я живу на другом конце города, тебе трудно будет добираться. — Я ещё не думал. Мы скоро приедем? — отвлеченно спросил парень. — Почти на месте. Квартира у Чонгука была в спальном районе. Кровать, диван, небольшая кухня, совмещённая с гостевой, к слову, — все, что может быть в обычной двухкомнатной. На удивление, у него было довольно чисто и… уютнее, чем Тэхен предполагал. — Спать будешь на диване, он раскладывается, — скомандовал Чонгук, по пути на кухню. — А кровать? — в недоумении спросил Тэхен. — А кровать моя, — усмехнулся он. — И спальня тоже, так что живешь ты в гостиной. На работу я ухожу рано, а возвращаюсь поздно. Готовишь себе сам, — мужчина задумчиво заглянул в холодильник. — Буду оставлять тебе немного денег на карманные, так, по мелочи. И все же, квартира пустая. В ней не витает запаха домашней еды, и в ней нет того невидимого света, который излучает родной дом. Нет мамы, улыбающейся по приходе домой, нет сладкого запаха ее любимых духов… — Все так просто? — спросил парень с некой грустью. — Не совсем. Девчонок не водить, пьянки не устраивать, ясно? — Тэхен кивнул на эту реплику, опуская голову. Чонгук заметил его настроение, и пытался понять, что сказал не так. — Ладно, если кто-то сильно нравится — приводи, но не на моей кровати… — шутливо добавил отец. — Да не в этом дело! — повысил голос Тэхен. Повисла звенящая тишина, и настроение обоих резко испортилось. — Как ты можешь притворяться, что все нормально?! — у парня эмоции били через край. Мужчина вопросительно смотрел на него, ничего не отвечая. — Тебе настолько плевать? Тебя так долго не было, и ты даже не спросил меня, как я жил, что делал. Ты даже… про маму не спросил. Всего месяц прошёл, и он так сильно скучает. — А стоит ли мне спрашивать? — тут же ответил Чонгук, предвидя подобные расспросы. — Я решил, что это не лучшее, с чего стоило бы… — Где ты был? — перебил его Тэхен горькими от обиды словами. — Почему ушёл? — Тебе честно ответить? — отец заговорил голосом более холодным, чем был до этого — настоящим, не притворным. Тэхен многозначительно посмотрел на него, ожидая колющей правды. Он вёл себя вспыльчиво, грубо, — человек напротив не вызывал уважения, а потому он плевал на лживую учтивость. — Мне было девятнадцать, я только жить начал, а тут… Любовь, семья, ребёнок… — он раздраженно размахивал рукой, а затем положил ладонь себе на лоб и зачесал назад волосы. — Что я должен был делать с этой паршивой ответственностью? — Поэтому маму так легко бросил? — Тэхен презрительно хмыкнул, как бы насмехаясь над его словами. — А что я мог ей дать? Я был балбесом без гроша в кармане. — Тебе пожить захотелось, а она впахивала на двух работах! — он осуждающе упрекал отца. — Думаешь мне легко было? Не говори о том, чего не знаешь, — Чонгук одернул его от лишних слов. — Знаю, что ты обыкновенный ублюдок, — сквозь зубы оскорбил он безо всякого страха. — Больше мне знать и не нужно. Отец положил ладонь себе на грудь и с удивлением усмехнулся, будто эти слова его ударили, выбив весь воздух из легких. — Да, я проебался, — без стыда сказал он, отчего-то улыбнувшись. — Я знаю, что поступил, как мудак, — мужчина сел на диван от тяжести произносимых слов. — Поэтому, после всего, после всех сказанных слов, я не вернулся... Я бы просто не смог посмотреть ей в глаза, — он сделал глубокую паузу. — Доволен? Нравится тебе… Такая правда? — сдержанно сказал отец, усмехнувшись, и развел руками в небрежном жесте. Парень стоял, словно парализованный. Эти слова… Они сдавливали сердце. — Можешь продолжать ненавидеть меня, если тебе так будет легче, — уверенно добавил мужчина, понизив тон. — Я бы, на твоем месте, ненавидел. Тэхен сел на какую-то тумбочку, потупив взгляд в пол. Он подозревал, что атмосфера ссоры с отцом будет давить, но не знал, что так сильно. Он не думал, что простая, нахальная правда может оставить на душе столько жгущих пощёчин. — Спасибо, — тихо сказал Тэхен, вгоняя отца в замешательство. — Спасибо, что не соврал. Может он и паршивый отец, но хотя бы не прикрылся пустыми оправданиями, наподобие «был занят делами» или «был вынужден». — Осваивайся пока, позже заберем твои вещи, — он встал и с легкой монотонностью в речи направился к двери, словно ничего не было. — Эй, — парень повысил голос, чтобы обратить на себя внимание. — Чтоб ты знал она… Она никогда о тебе плохого не говорила. Чонгук остановился, а затем продолжил идти на выход, не ответив сыну. Тэхен смотрел на его невозмутимое лицо, и видел, как перед самым выходом на нем отпечаталась вселенская тяжесть, которую парню, увы, понять не дано.***
Парень ещё раз стал осматривать квартиру, пытаясь узнать об отце немного больше из предметов интерьера. Он направился в спальню и упал спиной на мягкую кровать, которая гораздо удобнее дубового дивана. Можно, пока никто не видит. В высоком окне виднелось вечереющее небо, солнце, клонящееся к горизонту, и электропоезд, гудки и звук колёс которого доносились эхом до ушей. Красиво, и так спокойно. У Чонгука не было разных безделушек, ненужных картин — все было до ужаса просто и лаконично. Хоть его квартира была не такой уж плохой, она была мертвой. Единственная фотография, которую он нашёл, стояла около ноутбука на рабочем столе. На ней отец был со своим приятелем около боксерской груши. Их улыбки и тёплый свет на картинке делали этот запечатлённый момент слишком живым, живее, чем все вместе взятое в этом доме. «Одинокий», — подумал про себя парень. Тэхен невольно засмотрелся на Чонгука и на его счастливое выражение лица. У отца была красивая улыбка, вот бы увидеть ее вживую… Время текло, как патока, и он решил полистать каналы на телевизоре в надежде найти что-то интересное. Он изредка поглядывал в телефон, на который градом приходили уведомления, но пока не решался отвечать, а хотелось бы. Тэхен лег на диван, и стал думать о том, что скажет отцу, когда тот вернётся. Он слегка чувствовал вину, ведь на самом деле все не так уж плохо, как раньше казалось. Чонгук тем временем вел машину, полностью утонув в своих мыслях. Сказав вслух то, о чем не должен был, он лишний раз убедился в том, какую крупную ошибку совершил однажды. Он надеялся, что у них получится наладить контакт, по крайней мере стать просто друзьями. Тактика «ничего не спрашивать» с грохотом провалилась, хотя казалась наиболее выигрышной. Ясно одно — парень его ненавидит, и мужчина понятия не имеет, как это исправить. Может он и был ублюдком, но, получив повестку в суд, он не побоялся встретиться лицом к лицу с ответственностью, от которой сбежал много лет назад. Не побоялся, наконец, увидеть Тэхена, на которого ему было далеко не все равно. Чонгук вернулся домой поздно, и заметил на диване сына, полулёжа смотрящего телевизор. Он даже не шевельнулся, когда услышал хлопок входной двери. — Эй, не спишь ещё? — спросил мужчина. — Нет пока, — сухо ответил Тэ, но уже без той слепой ненависти, которая кипела в нем ранее. — Я пиво принёс, — он показал упаковку. — Не хочешь отметить новоселье? — Неа, — Тэхен зевнул, находясь в полудрёме. — Не люблю пиво. Чонгук сел на другой край дивана и открыл себе бутылку, присоединяясь к просмотру какого-то глупого реалити-шоу. Парень смотрел сквозь мелькающий экран, ощущая непонятную, легкую тревожность. Отец, с которым он не виделся всю свою жизнь, сидел рядом, на расстоянии вытянутой руки, так обыденно, словно его совсем не волновала недавняя ссора, как не волновало и появление в доме нового жильца. В этой расслабленной позе, в черной футболке, открывающей сильные руки и с удивительно спокойным выражением лица он уже совсем не смахивал на подлого негодяя, которым казался ранее. — Я… — несмело начал Тэ. — Ты раньше занимался боксом? Я видел фотографию у тебя на столе, — непринужденно сказал Тэхен, желая нарушить молчание. — Да, это были хорошие времена. Я даже участвовал в региональном чемпионате, правда, таланта у меня было маловато, — он невольно улыбнулся губами, окунаясь в воспоминания. — Я, кстати, до сих пор хожу на тренировки, — по его телу было видно, что спортом он не обделен. — А тебе… что-нибудь нравится? — Ничего особенного, — усмехнулся парень. — Слушаю музыку, иногда бегаю по утрам, а в свободное время обычно с друзьями. Телефон Тэхена постоянно мелькал на диване рядом, и Чонгук не смог не обратить внимание. — Тебя кто-то ищет, — он констатировал факт и кивнул на смартфон. — Может, ответишь? — Да так, просто глупые чаты, — парень перевернул устройство экраном вниз. Они продолжили безмолвно сидеть после короткого диалога, пока мужчина многозначительно не поставил бутылку пива на журнальный стол. — Прости меня, — Чонгук говорил громко, четко и что самое главное — искреннне. — Я знаю, что этого недостаточно, и я не надеюсь, что ты меня признаешь, но, мне кажется, ты хотел услышать днём именно это, — он сделал паузу, вздохнул и, встав с места, собрался уйти в спальню. — Это!... — он не верил своим ушам. — Это все что мне было нужно, — ответил Тэхен с необыкновенной живостью в голосе. Чонгук остановился и обернулся в сторону сына, слова которого подарили хлипкую надежду все починить. — Чон Чонгук, приятно познакомиться, — он протянул ладонь для рукопожатия со взглядом, где блестела толика признания. — Чон Тэхен, — парень пожал его широкую ладонь. — Мне… тоже приятно. Чонгук не знал, чем был движим в тот момент, но их рукопожатие переросло в объятия, в которые он утянул сына за запястье. Тэхен опомниться не успел, как оказался в окружении крепких рук. Он положил свои на широкую спину в ответ. Эта мощь, исходящая от отца… Почему-то от неловкости лицо начало гореть. В этом жесте не было чего-то особенного, но для обоих в нем оказалось слишком много тепла, которое они никак не ожидали почувствовать. — Ты тощий какой-то, мышцы где? — Чонгук разорвал идиллию шутливым комментарием. — Не тощий, а стройный! — наигранно злился Тэхен. — Какой есть, зато красавчик, — он гордо улыбнулся. — И правда, весь в меня, — отец улыбнулся точно, как на фотографии, и Тэхен, хоть и толкнул его в бок, но мысленно признал сказанное. Это было новое начало без лишних обид и копаний в прошлом. Однако, это было и началом чего-то большего, отличного от того, что они могли себе вообразить.