«Исправь это.»
***
Взгляд Амелии метался между двумя парнями. Она ничего не понимала из того, что происходило. Почему Малфой называл ее Амелией, хотя раньше никогда этого не делал? Почему он смотрел на нее с этим еле заметным блеском в глазах? Почему он пялился на нее так, словно увидел привидение? Она ничего не понимала. Все, чего она хотела, — это вернуться домой. Ей просто нужно было вернуться к Адриану. То, что она оказалась в постели Малфоя казалось совсем нереальным. — Что происходит? — Прорычал Драко, резко повернув голову, чтобы посмотреть на Теодора. Это была скорее угроза, чем вопрос. — Почему она только что назвала меня Малфоем? Теодор сглотнул, но не испугался грубого поведения Драко. Он был несчастен, и даже попытки блондина угрожать ему в это время не работали. — Мы обсудим это с тобой внизу, а Амелии сейчас нужно отдохнуть. — Тео кивнул в ее сторону, чтобы Драко обратил внимание на то, насколько испуганной она выглядела и что они не могли решать все это перед ней. Драко снова поймал ее взгляд, когда она села, прислонившись спиной к спинке кровати, и прижала колени к груди, обхватывая их руками. Она давно не принимала такую позу. Он знал это, потому что сам заставил ее перестать так делать. Амелия сидела в таком положении только тогда, когда все еще была с Адрианом. Он заметил, что она делала это со своими ногами и руками, когда ей нужно было стать маленькой и невидимой. Но сейчас ей не нужно было это делать. Только не с Драко. Она перестала так делать, когда была с ним, но сейчас… Сейчас все снова повторилось. Ее брови слегка нахмурились при виде разбитого взгляда парня, стоящего перед ней в своем черном костюме. Его палочка была зажата в кулаке, а челюсти стиснуты. — Я вернусь. — Пробормотал он, прежде чем поспешно развернулся и вылетел из комнаты. Драко прошел весь путь до кухни, подошел прямо к бару с напитками и вытащил прозрачную бутылку. Он даже не стал пользоваться стаканом. — Драко, дорогой. — Выдохнула Нарцисса, шагая за ним на кухню и наблюдая, как ее сын сорвал пробку и влил в горло едкий вкус бесцветной жидкости. Он даже не поморщился, просто проглотил все это, прежде чем швырнул бутылку через всю кухню, прислонившись спиной к стойке позади себя. Теодор шагнул в дверной проем и чуть не вздрогнул от звука бьющегося стекла. Он посмотрел прямо на него, сузив зеленые глаза. — Ты больше не увидишь ее сегодня. Только не в таком состоянии, Малфой. Драко усмехнулся, отвернувшись от них и глядя в окно. — Это не тебе решать… — Черт возьми. — Заговорил Теодор гораздо громче. — Она не помнит. — Нет… — Челюсти Драко были достаточно острыми, чтобы разрезать бумагу, а кожа покраснела. — Не смей этого говорить. — Что говорить? — Огрызнулся Теодор. — Правду? Что она ничего не помнит? — Выражение его лица было таким же холодным, как у Драко, и невидимые кинжалы, пронзавшие их, причиняли ощутимую боль. Малфой замолчал, его глаза закрылись на минуту, прежде чем снова широко распахнулись. Он снова выглянул в окно, и вечернее солнце блеснуло сквозь стекло. Дождя не было. — Как? — Медленно спросил он. — Как это произошло? Ледяное выражение лица Теодора смягчилось от хриплого голоса Драко. Он не мог больше злиться. — Она фактически умерла. — Прошептал он, делая несколько нерешительных шагов к кухонному столу, прижимая ладони к дереву. — Она умерла, потому что подумала, что умер ты. Она покончила с собой, Малфой, после того, как подвергалась насилию в течение нескольких месяцев, и когда разум… — Он сделал паузу и судорожно вздохнул. — Когда разум перегружен работой и с ним так играют, трудно вернуться без последствий. Все, что я знаю, что это никак не связано с магией… — Я знаю это, Нотт. — Руки Драко легли на края стойки позади него, костяшки его пальцев побледнели. — Мы обсуждали сто раз, что она может проснуться другой, но что это, если не магия? Тео понимающе кивнул, предоставляя Драко утешение, в котором тот, как он знал, нуждался. — Ее сердце остановилось, она перестала дышать, и кислород, проходящий через ее легкие и кровь, поднялся, что привело к повреждению мозга. Ее мозг не получал воздух в течение нескольких минут и… — Появились последствия. — Закончил за него Драко, все еще протестующе глядя на брюнета. Он вздохнул, откидывая голову назад, когда алкоголь, который он выпил за несколько мгновений до этого, пробежал по его венам. — Что нам теперь делать? — Пробормотал он, его глаза казались слишком измученными. — Ты знаешь, как… — Не знаю. — Теодор склонился над столом. — Но я постараюсь узнать. — Попытался он утешить себя. Он прекрасно понимал, что никто другой не сможет сделать этого вместо него. Он тоже был свидетелем того, как его лучшая подруга проснулась, совершенно ничего не понимая, не помня всего, над чем она так усердно работала. На самом деле, она потеряла все, что было у нее. Она вернулась туда, откуда пыталась выбраться, и Теодор ничего не мог сделать, чтобы это исправить. Не существовало заклинания, которое могло бы повлиять на всю эту ситуацию. Не было никаких слов, которые можно было бы запеть, чтобы обратить вспять то, от чего ее защищало тело. Грудь Драко яростно вздымалась и опускалась от того, через что он прошел. Казалось, он никогда не сможет успокоиться. Он постоянно боролся между тем что правильно и неправильно, когда дело касалось ее. Но теперь он больше не знал, что делать. — Мальчики. — Нарцисса привлекла их внимание, заставляя их двоих повернуть головы в ее сторону. — Я думаю, что будет лучше, если мы отложим этот разговор на потом. Вы через многое прошли, и она тоже. Мы все заслуживаем того, чтобы пораньше лечь спать. — Ее пальцы вцепились в концы рукавов, не зная, согласится ли ее сын. Теодор кивнул, его каштановые растрепанные кудри упали на лоб. — Я останусь с ней на ночь, а завтра мы все спланируем. — Он оттолкнулся от мебели, выпрямляясь в дверях. — Я могу отвести ее в свою комнату, и она может остаться там… — Просто… — Драко, наконец, снова посмотрел на него. Его руки сложились на груди. — Пусть она останется там, где хочет. Я буду спать в гостиной. Он не хотел спать в их постели без нее. Он не мог. Одна только мысль об этом снова разрывала его сердце на части. — Ты не обязан… — Попытался заговорить Теодор, но Малфой покачал головой, сжав губы. — Пусть она спит там, где ей удобно. Если ей удобно в нашей… — Он запнулся в своих словах, на секунду стиснув челюсти. — В нашей комнате, или в ее старой, или в твоей. Это не имеет значения. Просто убедись, что с ней все в порядке, и мы поговорим об этом завтра. — Он согласился, действительно против своей воли, но в этот момент он не мог заставить ее пройти через большее. — Уверен? — Нахмурился Теодор, недоумевая, почему его друг так быстро согласился. — Мы можем попробовать… — Просто… — Он задержал дрожащее дыхание, крепче вцепившись в стойку, чтобы не позволить парящему алкоголю взять над ним верх. — Исправь это. Это все, чего я хочу. Теодор кивнул, его взгляд замер на парне, прежде чем он повернулся и вышел из кухни, оставив там Драко и его мать. Нарцисса говорила мало, в основном потому, что не знала, что сказать. Она не знала, как утешить его сейчас. Она не знала, как успокоить себя. Было душераздирающе видеть, как ее сын снова и снова терял Амелию. Она не понимала, как он мог оставаться таким сильным во всем этом, как все еще мог нормально стоять на ногах со всеми ножами, которые получил в спину. Она искренне восхищалась им за это. За то, что он все еще пытался.***
— Я могу войти? — Теодор постучал в дверь, приоткрыл ее, чтобы заглянуть внутрь, и там была она. Амелия совсем не шевелилась с тех пор, как он оставил ее здесь. — Как ты… — Что происходит, Тедди? — Прошептала она, наклонив голову, чтобы посмотреть на переплетенные пальцы у себя на коленях. — Почему ты ушел? Он закрыл за собой дверь, осторожно ступая по полу. — Мне нужно было поговорить с Драко… — О чем? — Спросила Амелия. Ее кожа ужасно поблекла за недели, проведенные в коме, взгляд оставался пустым, а волосы безжизненно лежали на плечах. — Почему мы здесь, и почему Малфой… Кашель пробежал по ее горлу, прерывая девушку, когда она прикрылась внутренней стороной локтя, защищая окружающую обстановку от своего хрипа. — Амелия, можно? — Теодор склонил голову в сторону кровати, жестом спрашивая разрешения сесть рядом с ней. Она кивнула в ответ, быстро моргнув, когда он соскользнул вниз, полностью повернувшись к ней лицом. — Мне нужно кое-что сделать, а потом я все объясню, хорошо? — Тихо спросил он ее. Парень видел, что ей было тяжело, поскольку ее тело было ослаблено, пока она пыталась понять, что происходит вокруг нее. — Еще одно заклинание? — Она выглядела обеспокоенной, сильнее сжимая пальцы. Она вспомнила, как он практиковал исцеление на ней, и для Амелии это было совсем недавно, хотя на самом деле прошло слишком много времени. — Да. — Прошептал он, придвигаясь ближе к ней, убирая прядь волос с ее плеча, и пробормотал слова, вдавливая палочку в кожу ее шеи. Его глаза зажмурились, и он постоянно кивал сам себе, явно видя что-то внутри. Черты лица Амелии исказились в легкой гримасе, когда она почувствовала, как его магия пронеслась через нее. Это ощущение немного кольнуло и обожгло ее грудь, и она ахнула. — Ты в порядке? — Пробормотал он сквозь слова заклинаний. — Скажи мне, если будет больно. — Он продолжал шептать, его губы едва шевелились, а глаза крепче сжимались. — В порядке. — Прошептала Амелия, сжимая пальцы в кулаки, чтобы отвлечь внимание от ощущения в шее и искрящегося света вокруг нее. Затемненная комната осветилась всеми различными оттенками. — Я вижу. — Успокоился он, прежде чем отстранился от нее. Его глаза встретились с ее. — Теперь я понимаю лучше. Рука Амелии сжала шею сбоку, поглаживая красную отметину, оставленную его палочкой, и сглотнула. Ее взгляд затуманился. — Что ты увидел? — Прошептала она. — Почему я здесь? Они что-то сделали со мной… — Нет… — Быстро ответил Тео, не желая усиливать подозрения, которые она питала к Малфоям. — Это не имеет никакого отношения к Драко и Нарциссе. Они были только добры к нам. Амелия хмыкнула, ее глаза заблестели в чистом замешательстве, а на щеках не было ни пятнышка румянца. Ей было неприятно пытаться осмыслить странные слова Теодора. Ее сердце бешено колотилось. — Но мне нужно задать тебе несколько вопросов. — Теодор наклонил голову, застенчиво улыбаясь ей. — Если ты не против? — Да, конечно. — Ее взгляд скользнул по комнате вокруг, окинув взглядом мебель. — Это правда комната Малфоя? Я себе не так ее представляла… Теодор улыбнулся шире, его пристальный взгляд встретился с ее. — А как ты представляла? — Он повернулся, переползая через одеяло, чтобы лечь рядом с ней. Губы Амелии дернулись, а глаза сузились. Она все еще теребила пальцы на коленях. — Не знаю… Адриан говорит, что он плохой человек и всегда соревнуется с ним, так что, скорее думала, что она будет более темной. Она улыбнулась при виде халата, висящего на одном из стульев. — У меня тоже есть такой, дома. — Заявилась она, прежде чем ее шея выгнулась и голова упала ему на плечо. — У Малфоя разве есть девушка? Зачем ему женский халат? Это все отдалось ужасной болью в груди Теодора. Он знал, что это был ее халат. Он знал, что Драко обычно спал с ним, когда она пропадала, и все для того, чтобы снова почувствовать ее запах и близость. Она действительно ничего не помнила. — Где Адриан? — Зевнула Амелия. Ее веки отяжели. — Он скоро придет сюда? Теодор глубоко вдохнул, чтобы собрать то, что было нужно, но не смог. Он не знал, как сформулировать слова, прежде чем ее дыхание замедлилось, а тело размякло. Она заснула у него на плече, и он понятия не имел, что делать.***
— Проходи, дорогая. — Нарцисса протянула к ней руку, указывая на стол посреди комнаты. — Мы приготовили для тебя эту маленькую комнату, пока ты была… — Она сделала паузу, ее глаза расширились в мучительном взгляде, а зрачки потемнели. Ее плечи опустились. — Спала. — Нарцисса выдавила тонкую улыбку. — Теодору нужно было уединиться, чтобы исцелить твое тело, и это было лучшее, что мы могли сделать. Глаза Амелии метались туда-сюда между Нарциссой и пустым металлическим столом в центре четырех стен. Она быстро кивнула и осторожно подошла к нему. Кончики ее пальцев скользнули по холодному металлу, оставляя за собой мокрый след. — Что я должна делать? — Амелия оглянулась на женщину, изучая, как она стояла. Прямая, высокая, ее пальцы были сплетены за спиной, пока черное платье совершенно идеально облегало тело. — Теодор будет здесь с минуты на минуту, и он поможет тебе. — Нарцисса одарила ее милой улыбкой, не такой нежной, как в прошлый раз, но она все еще успокаивала Амелию, пока ее взгляд скользил по полкам, покрывающим стены. Ей, конечно, казалось, что в этом месте Тедди воплотил свою мечту. Полки были заполнены бутылками с жидкостью, пузырьками с травами и инструментами, которыми он обычно пользовался. Она нахмурилась при мысли об этом. Почему Малфои сделали все это для Теодора. Они ведь даже не знали их. — Она здесь? — Да, мама провела ее, но я уйду сейчас. Не хочу, чтобы она меня видела. — Не говори так, Малфой. Амелия оглянулась через плечо, глядя на Нарциссу, которая все еще стояла у двери, и ее щеки горели от слов, которые издавали Теодор и Драко. — Я не думаю, что это хорошая идея и не хочу давить на нее. — Ты должен быть здесь. Она не помнит, но это пока. Когда к ней вернется память, она вспомнит, что тебя не было рядом в такой тяжелый момент. — Нотт, я не… — Просто встань в угол или что-то в этом роде, но покажи ей, что ты рядом. Амелия быстро повернулась снова, лицом к пузырькам, когда уловила шаги, направляющиеся в комнату, и прежде чем она смогла нормально вдохнуть, чья-то рука опустилась ей на поясницу, и она вздрогнула. Теодор отшатнулся от ее реакции, и его внутренности скрутило. Он забыл, насколько чувствительной она была к прикосновениям других людей. Но после встречи с Драко она перестала их бояться. Но не сейчас. — Извини, милая. Я не… — Глаза Теодора метнулись через комнату, его мышцы напряглись от того, что он сделал, когда встретился с душераздирающим взглядом Драко. — Я не думал… — Нет! — Крикнула Амелия, ее кожа задрожала. — Ты меня прости, я туго соображаю. — Ее конечности ослабли, когда она отступила от полок, снова приблизившись к столу. — Ты можешь лечь на спину, а я просто… — Пробормотал Теодор, забирая несколько банок с полок. — Я возьму то, что мне нужно. Она колебалась несколько секунд, ведь не привыкла к этому, и тот факт, что она не знала, что он с ней сделает, был ужасающим. Ее руки дрожали, пока она прижимала их к ледяной поверхности, а тело почти свернулось, когда она легла на нее спиной. Амелия была одета лишь в одну из длинных рубашек Теодора, и ее бедра горели от холода, который приносил метал, но она пыталась сохранить спокойное выражение лица, сдерживая все свои эмоции внутри, когда все, что она хотела сделать, это плакать. То, как Нарцисса и Драко прислонились к стене на другой стороне комнаты, заставляло все это становиться еще более пугающим. В ее представлении — она их не знала. Она не помнила ничего из того, что произошло за последний год, но в то же время у нее не хватало сил задавать какие-либо вопросы или выступать против них. Все, что она могла сделать, это подчиняться. Теодор подошел к столу, уютно улыбаясь ей, и включил висящую над ней лампу. — Что ты делаешь? — Драко стиснул зубы, скрестив руки на груди. Он понимал, что она ничего не помнит об их отношениях, но все равно почувствовал тошнотворную дрожь, когда внутри все заколыхалось от того, как она лежала почти обнаженная на этом столе. — Сынок. — Прошептала Нарцисса рядом с ним. — Возможно, нам следует позволить Теодору делать то, что он делает лучше всего, и не задавать вопросов. Она не видела, как Драко кивнул, только услышала тихий стон, сорвавшийся с его губ. Амелия ахнула, когда рука Тео погладила ее по ладони, и опустила взгляд, чтобы посмотреть на нее. — Я немного приподниму твою рубашку, если ты не против. Мне нужно увидеть твой шрам. — Его голова склонилась к ее животу, и паника пронзила каждый ее нерв, но она согласилась. Амелия доверяла Тедди больше, чем кому-либо сейчас. Его пальцы ухватились за край рубашки, в которую она была одета, и он осторожно потянул ее вверх, позволяя ткани скользнуть до ребер. Он ясно видел, как прерывисто она дышала и как вздымалась ее грудь. Его сердце сжалось, как и у Драко. Он знал, как она относилась к этому, когда дело касалось ее тела и шрамов на нем. Ей потребовался почти год, чтобы открыться Драко, и даже тогда она не была до конца спокойна. Он никогда не давил на нее, потому что она и так безмерно доверяла ему. Нижняя губа Амелии задрожала, когда пальцы Теодора коснулись ее кожи, и она была на грани слез. — Какой шрам? — Всхлипнула она, кусая внутреннюю часть щеки, чтобы сдержаться от слез. — Ты не помнишь? — Брови Теодора поспешно поползли вверх, прежде чем снова сойтись в замешательстве. — Что вообще из последнего ты помнишь, Амелия? — Он говорил тихо, пытаясь передать ей все спокойствие, на которое был способен. — Я… — Она проглотила горький привкус во рту. — Я не… — Ее глаза закрылись от тепла его пальцев, касавшихся ее кожи. — Школа, может быть, прямо перед тем, как мы отправились на летние каникулы? Когда я собиралась домой с тобой. — Она была совсем неуверенна в себе. Теодор промычал в ответ, понимая, что это произошло три года назад. — Это все объясняет. — Кивнул он сам себе, обращая внимание на другой более светлый шрам, который она нанесла сама себе. — Что? — Глаза Драко сузились, глядя на брюнета. Его плечи были так напряжены, что его костюм мог порваться. — Объясняет что? — Он… — Взгляд Теодора прояснился, когда Драко поднял бровь. Но он не стал произносить имя Адриана. — Он не делал этого с ней, пока мы не вернулись в школу в том же году. Драко резко вдохнул при мысли о том, что Адриан на самом деле вонзил нож ей в живот, оставив раненной и умирающей, а она даже не помнила всей той боли, которую он причинял ей помимо этого. Его кровь кипела, а дыхание застряло в горле. — Кто это сделал? — Прошептала Амелия. — Кто оставил мне этот шрам? Грустный взгляд Тео снова метнулся к Нарциссе и Драко, когда они оба покачали ему головой. Они не хотели подавлять ее больше, чем она уже была, и в то время ни один из них не мог справиться с мыслью о жестоком обращении Адриана. — Мы обсудим это позже… — Где Адриан? — Ее глаза заискрились надеждой. — Я скучаю по нему, он должен быть здесь, и он бы… — Нет, милая. — Теодор снова схватил ее за рубашку, медленно стягивая ее вниз по животу. — Я закончил со шрамами, теперь позволь мне… Амелия почувствовала прилив электричества через свое тело, когда ее мышцы напряглись. Паника росла с каждым дюймом кожи, к которой он прикасался. — Я не… — Ее фигура сильно дрожала. — Просто приведи Адриана сюда, пожалуйста. Он знает, что делать, прошу… — Слезы покатились вниз, покидая ее глаза, а рыдание прочистило ей горло. Она схватилась за живот. — Просто приведи ко мне Адриана, он должен быть здесь… — Амелия, милая, послушай… — Нет! — Ее рука взлетела ко рту, заглушая звуки рыданий. — Я хочу к Адриану. Челюсти Драко сжались сильнее, чем когда-либо, когда он наблюдал за ее испугом. Его спина оттолкнулась от стены. — Я не могу. Она не хочет, чтобы я был здесь, и я не могу… Он сам был на грани слез. Она была прямо здесь. Она была там, где и должна была быть. Снова с ним. Она находилась на расстоянии вытянутой руки, и все же впервые была настолько далеко. Нарцисса попыталась окликнуть Драко, когда он выбежал, но он не мог. Он не хотел быть там. Он не хотел, чтобы она видела его, когда ничего не помнит. Для него все это было бесконечным вращающимся колесом пытки. То, от чего он не мог освободиться. Она была его Амелией. Но и в тот же момент, не его. И он не мог винить ее за это. Это была не ее вина. Как и объяснял Теодор, ее тело защищало себя. Это не имело никакого отношения ни к Драко, ни к той любви, которую она когда-то питала к нему. Это было нечто другое. Ее сердце все еще принадлежало ему, и всегда будет, а его сердце принадлежало ей до последней капли крови. Для него это всегда будет она, даже в таком состоянии. Даже если она настолько боялась его, что не могла даже смотреть. Это была его Амелия, и не было ничего, чего бы он не сделал, чтобы защитить ее. У Теодора не было возможности закончить то, что ему нужно было с ней сделать. Она была слишком расстроена тем фактом, что ее держали в полном неведение. Они хотели сказать ей, хотели открыть все, но знали, что она не сможет смириться с этим. Не сейчас. Она была слишком хрупкой. Ее разум находился на дрожащем пути к выздоровлению. Драко не хотел ничего другого, кроме как рассказать ей все, объяснить, кто он такой. Как он изменился, кем стал, чтобы быть с ней, но не осмеливался, боясь потерять ее навсегда. И все, что он мог сделать, это ждать. Он знал, что Теодор спал рядом с ней в кровати, которую они когда-то называли своей, в то время как Драко лежал на диване на первом этаже. Он не хотел быть слишком близко к ней, и на случай, если ему снова приснятся кошмары, он не хотел, чтобы она их слышала. Малфой вообще не хотел ее беспокоить. Ему просто нужно было вернуть ее, поэтому он дал ей все пространство, которое мог, даже если скучал по ней так сильно, что становилось трудно дышать. Он слышал ее голос весь день, но она не разговаривала с ним. Каждый нерв, каждый сосуд в его теле разрывался от боли из-за этого.***
Амелия не могла уснуть. Она слушала, как Теодор медленно дышит в своем собственном мире воображения, но у нее не было сил закрыть глаза и сделать то же самое. Ей все еще было неуютно находиться в этом доме с людьми, которым она не верила, что может доверять. Она скучала по Адриану и своему отцу, не понимая собственного разума. Тогда она была недостаточно сильной. До того, как встретила Драко и позволила Тедди помочь ей. Она любезно, без всякого сопротивления, принимала каждое греховное деяние, которое было на нее совершено. Амелия не знала, как сказать «нет», или как высказаться против этого. Ее пальцы под одеялом поджались, когда она приподнялась, села прямо и вытянула позвоночник, прежде чем ее ноги коснулись пола. Она шла медленно, стараясь не привлекать к себе внимания, когда выскользнула в коридор. Она знала, что это была комната Драко, но не могла уйти. Как будто что-то удерживало ее там. Тедди предлагал ей переночевать в его комнате или даже в комнате, которую они называли ее старой, но ее собственное тело требовало остаться в комнате Драко. Амелия все еще оставалась в тени того, что произошло, и с тех пор, как она проснулась от того, что, как ей сказали, было неделями тяжелого сна, она чувствовала себя странно, как будто пропала важная часть ее самой. Как будто она потеряла себя, но Тедди заверил ее, что расскажет ей все об этом, когда ее разум очиститься от мрака, который она чувствовала, и девушка доверяла другу больше всего на свете. Ее маленькие шаги были неслышны вниз по лестнице, когда она вошла в кухню, налила себе стакан воды и уставилась в окно. Амелия так давно не была на улице и ужасно скучала по этому, наблюдая, как мерцает лунный свет и деревья прижимаются друг к другу. Она представляла, что пронизывающий ветер тоже обдувал ее, даже если она стояла внутри, поднося стакан воды к губам. Девушка улыбнулась, застенчиво рассматривая рассвет, поднимающийся на горизонте. Амелия поставила стакан обратно на стойку, прежде чем повернулась. Прохладный ветер в том темпе, в котором она шла, щекотал ее обнаженные бедра, и как только она взялась за перила, снова поднимаясь по лестнице, краем глаза заметила камин. В ее груди шевельнулось дурное предчувствие, но она ничего не могла с собой поделать. Ее голова затуманилась, когда она посреди ночи подошла ближе к гостиной, и ее руки вцепились в косяк в дверном проеме. Она тихо ахнула при виде Малфоя, лежащего на диване в одних брюках. Его глаза были закрыты, а грудь спокойно вздымалась. Он спал. Амелия прикусила нижнюю губу. Он выглядел таким замершим, лежа на диване, и ему нечем было прикрыться. Ее взгляд упал на одеяло, висевшее на одной из спинок кресла. Она не хотела этого делать. Она не хотела помогать ему, потому что не знала, хочет ли он этого. Малфой спал, и казалось, не возражал мерзнуть без одеяла, но у нее все еще болело в груди, пока она рассматривала его. Он не выглядел таким жестоким, каким его описывал Адриан. Он не выглядел опасным. Он казался печальным, разбитым, и прежде чем она сама поняла, что произошло, уже стояла с одеялом в руках. Ее голова покачалась, пальцы задрожали, когда она наклонилась, осторожно положив мягкий материал ему на ноги и начала расправлять его по обнаженному животу. Ее глаза расширились. Вспыхнуло сомнительное чувство. Шрамы. У него было много шрамов, покрывающих его грудь. Точно таких же, как у нее. Глаза Амелии постоянно метались к его глазам, надеясь, что он не проснется и не поймает ее за тем, как она не могла оторваться от него. Казалось, ее разум боролся с сердцем. Как будто он был таким знакомым, таким дружелюбным, любящим и добрым, но в то же время совершенно неизвестным. Амелия не могла понять, что именно, но что-то в Малфое казалось родным. Она изучала его шрамы и ожоги на груди в течение нескольких минут, почти узнавая их, и почувствовала что-то знакомое внутри. Безопасность. Ее пальцы коснулись порезов, которые виднелись на его коже, когда она натянула одеяло на его ледяную грудь, отходя, чтобы подняться наверх. Она и не подозревала, что Драко проснулся, и ее близость вырывала его сердце из груди. Боль пронзала его из-за того, что она прикасалась к нему, а он не мог коснуться ее в ответ. Что-то держало ее в петле сомнений, потому что она чувствовала это. Даже если не понимала, что именно, она чувствовала что-то рядом с Малфоем. Что-то, чего она, как ей казалось, не чувствовала уже много лет, и это заставило ее улыбнуться. И все же вены болели вместе с сердцем. Если бы она только знала, что однажды, не так давно, Драко Малфой заставил ее почувствовать все.