«Ты жив.»
***
Теодор прошел через двери замка, как делал каждую ночь, когда Темный Лорд призывал его. У него вообще не было выбора, ему просто нужно было делать так, как хотел Волан-де-Морт. Кивнув Пожирателям Смерти, мимо которых он проходил, он спустился в подвал замка, где они приготовили для него комнату. Комнату, где он мог исцелять волшебников и ведьм без вмешательства ужасного окружения. В этом подвале действительно было ужасно. Крики и вопли самых злобных существ, каких только можно было себе представить, эхом отдавались от стен. В коридорах он не чувствовал себя в безопасности, но там, где хранились все его травы, зелья, отвары, и все, что ему могло понадобиться, он ощущал комфорт. В течение нескольких месяцев он помогал Темному Лорду воскрешать его солдат. Всякий раз, когда происходило сражение, они приводили раненых Пожирателей туда, в его комнату, где он творил свою магию над каждым из них. Теодор занимался этим каждую ночь в течение нескольких месяцев. Это была сделка, которую он заключил с Волан-де-Мортом, чтобы защитить своих друзей. Когда Темный Лорд приблизился к нему, они не могли защищаться так, как сейчас. Амелия проспала неделю, а Драко был в самом разгаре своего собственного хаоса. Он сосредоточил всю свою ненависть на уничтожении виновных Пожирателей Смерти, не зная, что Тео был тем, кто исцелял их. У него не было выбора. Темный Лорд убил бы всех, если бы Теодор не подчинился. Он носил метку уже несколько дней, и союз, который пришел с чернилами на его коже, заставлял его слушаться. Темный Лорд объяснил ему, почему Теодор должен был стать одним из них, и это было просто из-за преданности. Ночь, когда они устроили засаду на него и Драко в том доме, была ночью, когда Волан-де-Морт решил сделать его частью своей армии. Он заключил сделку с дьяволом, чтобы спасти своих друзей, и это был его способ заплатить за это. Но это не было единственным нераскрытым скелетом в его шкафу. Исцеление самых непростительных людей не шло ни в какое сравнение с тем, что он сделал. День 1 Схватив ключи, он вышел из своего кабинета после шестого дня помощи Темному Лорду. Проходя через массивные металлические двери, ведущие в самое уединенное место замка, где все монстры были заключены в тюрьму, он старался сохранять спокойствие. У Тео была миссия, которую нужно было выполнить. Кто-то нуждался в исцелении. Человек, которого Пожиратели Смерти самостоятельно пытались исцелить, но ничего не смогли сделать. Это было безнадежное дело. Они решили, что Теодор заслужил шанс поработать над ним, и если он потерпит неудачу, тогда они отпустят его. Брюнет уставился на двух охранников, когда один из них протянул ему папку. — Вся информация, которая понадобится. — Пробормотал мужчина. — Мы будем прямо за дверью. Позови, если тебе понадобится помощь, он может быть… немного чересчур. Сглотнув, Теодор неуверенно кивнул, взяв в руки листы бумаги, и один из охранников открыл ему дверь. — И просто, чтобы ты знал, его лицо немного… не в порядке. Они захлопнули за ним металлическую дверь, и он поморщился. Его взгляд мгновенно упал на кровать, стоявшую прикованной к стене и дребезжащую о камень. Тело, лежащее на нем, металось, извивалось и яростно крутилось в наручниках, закрепленных на его запястьях. Проглотив страх, Теодор посмотрел на бумаги в своих руках и что-то промычал себе под нос. Пациент 012. 20-летний мужчина. Пожиратель Смерти с 12 месяцев, обязательство по крови. Состояние крови- чистое. Чистокровный. Медленно истекает кровью изнутри, попытки залечить поврежденные органы не увенчались успехом. Теодор снова посмотрел на тело, которое, дрожа, пытался дышать на кровати, и нерешительно подошел ближе, положив свои бумаги на стол. Он вытащил свою палочку. — Это будет не больно. Это не повредит ни в малейшей степени. Я должен увидеть, что с тобой случилось. Мне нужно это понять, чтобы я знал, как тебя спасти. Тело сопротивлялось магии Теодора. Оно дергалось, боролось и вздымалось до такой степени, что Тео пришлось удерживать его. Все еще измученный исцелением своей лучшей подруги после того, как она попыталась покончить с собой, он чуть не упал в обморок от полученных резких ощущений. Оттенки темно-лазурных цветов искрились, закручивались и оживленно сверкали в воздухе вокруг них. Что-то ужасное, что-то, что вызывало мурашки по коже, произошло с этим парнем, подумал он, наблюдая, как его тело и органы разрывались на части, и насколько призрачным казался его разум. Со вздохом Теодор отстранился, прекращая всю магию между собой и пациентом. Он отшатнулся назад, ударяясь позвоночником о дверь. Это был не обычный Пожиратель Смерти. То, через что прошло это тело, было далеко от всего, что он видел раньше. Амелия прошла через ад, и ее раны были неописуемы, но это… Это было еще хуже. День 3 Два дня спустя Теодор должен был увидеть тело, которое теперь боялся. Теодор никогда не мог понять, как можно подвергать человека таким пыткам, как этого парня. Никогда раньше он не видел ничего подобного, и это заставляло брюнета бояться без всяких объяснений. Он изо всех сил старался исцелить раны, которые вплавились в его кожу, но иногда казалось, что все это было напрасно. Как будто что-то удерживало парня от того, чтобы вылечиться должным образом. Пациент 012 просто кричал, когда что-то налаживалось. У него была крупная потеря воспоминаний, и ничто из того, что делал Теодор, казалось, не могло ему помочь. Нотт и сам устал. У него все еще были собственные проблемы дома. Его лучшая подруга все еще была в коме и находилась в ней уже больше недели. Парень, о котором он заботился в поместье, в этот момент был далек от спасения. Драко был вне себя без Амелии, и это ранило Теодора больше, чем он мог бы выразить словами. Тем не менее, он делал все, что мог, чтобы спасти их. Он исцелял Амелию в течение дня, пристально следил за Малфоем, а потом уходил ночью и лечил Пожирателей Смерти. Он был даже не в силах заботиться о себе. Прошло всего пару дней, но он не чувствовал ту же отдачу, что от Амелии. Пациента 012 пытали тем же образом, как и ее. Он мог сказать это по тому, как его магия действовала на него. День 4 — Как ты? — Пробормотал Теодор, входя в дверь, кладя свои бумаги на стол и присаживаясь рядом со своим пациентом. — Тебе лучше? — Я… — Прохрипел парень, кашляя, когда алая кровь окрасила его ладони. — Думаю, да. — Хорошо, ладно. — Кивнул Теодор, вытаскивая палочку и готовясь к исцелению, как он делал каждый раз, когда ему поручали осмотреть пациента. — Ты знаешь правила. — К сожалению, знаю. — Парень продолжал откашливать кровь, и Теодор заставил его онеметь, давая темной душе немного покоя в его страданиях. Пациент 012 наконец-то заговорил с брюнетом после трех дней излечения. Он до сих пор не раскрывал свое имя, но Тео не мог избавиться от ощущения чего-то знакомого. Его лицо действительно было деформировано, но что-то особое было в его глазах. Этих зеленых, проницательных глазах. Ему казалось, что он видел их раньше. Отмахнувшись от этого чувства, Теодор снова создал синие тени вокруг тела, и его снова затошнило. Он наблюдал за тем, как разрывались его органы на куски, за тем, как над ним издевались и пытали без всякой причини. Ему было сложно понять, как этот парень все еще оставался жив. Это произошло давным-давно. Тео чувствовал это потому, как со временем формировались шрамы внутри него, как его тело разрывалось изнутри на части, после медленно заживая. Тео продолжал шептать слова, которые, как он знал, облегчат его боль и, кусочек за кусочком, соберут внутренности воедино. День 7 — Сегодня ты чувствуешь себя лучше? — Теодор посмотрел прямо на парня, наблюдая за его глазами, в которых стояли слезы. — Что случилось? Пациент 012 свернулся калачиком в углу кровати, когда его тело неудержимо затряслось. — Мне приснился сон… Я думаю, это воспоминание… — Выдавил он. — Кто-то причинил мне сильную боль. Кто-то… Рыдания прервали слова парня, и Теодор бросился к кровати, опустившись на колени рядом с ней. — Все в порядке. — Прошептал он, протягивая руку и позволяя своим пальцем пробежаться по дрожащей коже своего пациента. — Ты можешь рассказать мне о своем сне, если хочешь. Это может помочь мне понять, что с тобой случилось. Ему было невероятно жаль парня. Он не мог себе представить, что все ужасные поступки, через которые ему пришлось пройти в детстве, закончились таким образом. — Это был мой отец. — Прошептал парень, почти теряя сознание от тяжелого дыхания. — Он причинил мне боль. Он причинил боль моей матери и, Теодор,… Это была пауза, долгая и болезненная пауза, и Теодор кивнул мальчику, чтобы тот продолжал. — Думаю, что сделал больно своему отцу. — Парень затрясся, теперь еще сильнее, и его глаза начали закатываться, когда Тео достал свою палочку, бормоча заклинание, чтобы парень немного поспал. Видя, как его пациент медленно теряет сознание, Теодор встал во весь рост перед кроватью, дергая его за руки и ноги, чтобы тот лег плашмя на матрас. И снова Тео усилил свое исцеление, но на этот раз он увидел намного больше. Он увидел, как его отец избивал его до бесчувствия, как мать насиловали и пытали у него на глазах, когда он был маленьким мальчиком, и это происходило снова и снова. И человек, называющий себя его отцом, оправдывал все это любовью. Он постоянно повторял слова о том, как сильно их любит и, что должен это делать. Что все так и должно было быть, и именно так он должен был научиться любить. Он создавал монстра из этого ребенка, манипулируя разумом своего сына и формируя его в соответствии со своими собственными желаниями, делая его таким, каким он хотел его видеть. День 8 Его тело медленно восстанавливалось, но было очень далеко от полного исцеления. Пациенту 012 все еще предстоял самый болезненный путь, а Теодор все еще боролся с личными демонами дома. Он боролся с тем, что Амелия все еще не проснулась, и с тем, что Драко все еще безжалостно убивал, но оставался невредимым. Он боролся за то, чтобы оставаться сильным, выполняя свои обязанности в поместье, только для того, чтобы возвращаться ночью в замок. — Выглядишь лучше, — Пробормотал Теодор, отходя от кровати. — Еще день или два, и твое тело исцелится. Мне только нужно взять кое-что из дома, немного трав, а потом… — Как поживает твоя подруга? — Спросил парень, поглаживая ладонью свое изуродованное лицо. — Я имею в виду, та, которая спит? — Она… — Протянул Тео, сползая на край кровати. — Она все еще спит. — Мне жаль это слышать. — Ответил пациент. — Судя по тому, что ты мне рассказал, она милая девушка. — Он схватился за живот, чувствуя, как магия исчезает, а боль снова разливается по венам. — Я думаю, что у меня когда-то был кто-то. — Захныкал он, пытаясь не обращать внимания на боль. — У меня была девушка, с которой я должен был провести свою жизнь. — Правда? — Спросил Тео, приподняв бровь, и нервно топая ногой по земле. — Ты помнишь что-то о ней? Что-то, что она рассказывала о себе? Ее имя? Твое имя? Парень покачал головой, его взгляд опустился, чтобы посмотреть на цепи, обмотанные вокруг его конечностей. — Я помню, что сильно любил ее, как учил меня мой отец. У него вроде бы была поговорка, что любовь предназначена для того, чтобы причинять боль, и если кто-то не заслуживает стерпеть ее ради тебя — то они тебя не заслуживают. Тео судорожно сглотнул, так как точно знал, как выглядела любовь отца мальчика. — Ты… — С тревогой прошептал он, не зная, хочет ли так рано раскрывать такие секреты парня. — Ты любил свою девушку так же, как твой отец любил твою маму? Парень поднял голову, его глаза начали темнеть. — Я не… Не знаю. — Заикался пациент, и Тео заметил, как его разум пытался закрыть эту информацию, не отрицать и не признаваться в том, что он сделал что-то, чтобы навредить кому-то, кого он любил. Его тело еще не было готово к этому. День 9 — Мне нужно кое-где быть сегодня вечером. — Настойчиво сказал Теодор. Он должен был встретиться с Драко в Поместье через несколько минут. Они ужасно поссорились, и он заставил блондина взять его с собой на задание. Поэтому Тео быстро забежал в замок, чтобы дать своему пациенту последние травы, которые ему понадобятся, прежде чем его тело будет окончательно исцелено. — Куда ты идешь? — Спросил парень, свесив ноги с края кровати, прежде чем откинулся назад. — Что случилось? Ты выглядишь немного… не нормально. Тео сжал губы и стиснул зубы. — Да… Помнишь парня, о котором я тебе рассказывал? О парне моей подруги, которая в коме? Пациент кивнул, слегка поморщившись от трав, которыми Теодор поливал его обнаженную грудь. — Ну, мы сильно поругались. Он никогда не позволяет мне быть рядом с ней. — Фыркнул он, закрывая флакон крышкой и вместо этого доставая свою палочку. — Я знаю, что он через многое проходит. Эти двое действительно любят друг друга, и они были в разлуке в течение нескольких месяцев, прежде чем она оказалась в коме. Я понимаю это, но она была моей лучшей подругой всю мою жизнь, пока не появился он, и он этого не понимает. — Может быть, он просто беспокоится о ней, чрезмерно заботится? — Спросил пациент 012, и беспокойство росло в его чернильных зрачках. — Так бывает с парнями. Я очень заботился о своей девушке, когда она у меня еще была. — Я не знаю… — Выдохнул Теодор, продолжая нашептывать заклинания между словами. — Мне просто кажется, что это не справедливо. Мы должны быть командой, все мы, но он берет на себя всю ответственность за нее, а я остаюсь в стороне. Не знаю. Возможно, я пожалею об этом. — Не думаю, что ты… — Стиснув зубы, он резко вздохнул, кожа пациента покрылась мурашками от исцеляющей магии. — Я думаю, это по-человечески с твоей стороны, и я думаю, это мило, что вы оба заботитесь о ней. — Наверное. — Тео продолжал, пока травы парили в воздухе, и, когда он щелкнул пальцами, все травы превратились в пыль. — Вот так. Мне нужно бежать, но я зайду завтра, чтобы проверить тебя. Я думаю, что ты успеешь исцелиться до тех пор. — Теодор! — Парень позвал его, снова натягивая рубашку на свое тело. — Не ругайся с ним. Будет проще, если вы все останетесь друзьями. Я знаю, это тяжело, но так будет лучше. У нее просто появился еще один человек в жизни, который заботится о ней. Кроме того, если то, что он присматривает за ней, означает, что ты проводишь здесь больше времени, я не против. Теодор покраснел и закрыл за собой дверь. День 11 — Она проснулась! — Крикнул Теодор, переступая порог и глядя прямо на пациента, с которым успел стать очень близок. — Она очнулась, и она… Тео сразу же понизил голос, увидев, как осунулся израненный парень, сидевший на кровати. Он как будто не слушал Теодора. — Что случилось? — Я кое-что вспомнил… — Сказал он шепотом, и страх охватил его. — О моей девушке… Без колебаний подойдя к кровати, брюнет сел на нее. — Что ты вспомнил? — Испугавшись того, как вел себя его пациент, Теодор немного отодвинулся. — Что-то плохое? На глазах мальчика выступили слезы, и он не смотрел на Тео. Его взгляд был прикован к коленям. — Я причинил ей боль. — Тихо прошептал он, как будто ему было стыдно. — Очень сильную боль. — Что ты имеешь в виду? — Спросил Тео, обеспокоенный и сбитый с толку. — Ты причинил ей боль так, как твой отец причинял боль тебе? Они обсуждали раньше то, как его отец относился и к нему, и к его матери. — Думаю, даже хуже… — Парень был на грани слез, и он заполз обратно на свою кровать, в угол матраса. — Мне приснился сон, в котором я делал с ней ужасные вещи… Я не знаю зачем. Я не понимаю, как мог так поступать с ней… Я любил ее. Я так сильно любил ее… Пациент 012 полностью сломался, когда прижал колени к груди и заплакал. Он рыдал так громко, что его крики тяжело отражались от стен камеры. — Как я мог так поступить с ней? — Всхлипывал он, не совсем понимая, насколько он был обманут и разрушен жестоким обращением своего отца. — Я так сильно любил ее, она помогала мне, а я причинил ей боль, Теодор. Я причинил такую сильную боль. Он начал царапать собственное лицо, впиваясь ногтями в и так изуродованную кожу. Он просто очень запаниковал, не имея ни малейшей мысли о том, почему сделал то, что сделал. Теодору было невыносимо видеть, как парень ранит себя, и, не раздумывая ни секунды, Тео придвинулся ближе по кровати, обнял парня и посадил на колени, прижимая его к себе. — Если ты причинил ей боль, то это более чем неправильно. Однажды у меня был друг, который очень сильно обижал своего любимого человека, и этому нет оправданий, но знаешь… — Прочистив горло, Теодор потянулся за своей палочкой. — Ты же помнишь, что рассказывал мне о своем отце. Он тоже причинял тебе боль, поэтому ты… Как только Тео собрался произнести свое заклинание, чтобы парень смог немного отдохнуть, тот отпрянул назад, аннулируя магию. Его глаза были наполнены мукой. — Не заставляй меня засыпать, пожалуйста. Я заслуживаю этого. Я заслуживаю этой боли. Я причинил ей боль, и мне тоже должно быть больно. День 12 Теодор начал что-то чувствовать, какое-то желание увидеть парня, о котором он должен был заботиться. Даже если это был секрет, не похожий ни на какой другой, и при этом непростительный, он работал на Темного Лорда без ведома своих друзей. Этот конкретный пациент приносил ему какое-то утешение в жалкой правде, в которой он оказался в ловушке дома. Амелия действительно проснулась, но совсем без памяти. Она не помнила, что случилось с ней в последние три года ее жизни, что заставляло брюнета утопать в собственных муках. Было нелегко исследовать ее разум и тело, пытаясь найти способ вернуть ей утраченные воспоминания. Драко стал еще более невыносимым, чем раньше, и тоже исчезал в течение нескольких дней. Теодор не задавал вопросов больше, чем следовало. Он знал, что блондин делал то, что считал правильным. Точно так же, как и Теодор. Он оставался со своей лучшей подругой, зная, что больше всего на свете она нуждается в его утешении. Все, что ей удалось вспомнить, — это он и их дружба. Посреди всего хаоса, с которым столкнулся, он смог найти убежище в этой комнате вместе со сломленным парнем, которого исцелял. Ему было приятно, что о нем заботится кто-то, кто не знает его душераздирающего прошлого. — Что сегодня? — Теодор улыбнулся, стоя, склонившись над столом, и записывая все то, что они делали. — Тебе снилась эта девушка? — Снилась. — Ответил пациент, теребя края своих простыней. — Но, думаю, это был хороший сон. На этот раз она была счастлива со мной. — Правда? — Теодор развернулся, широко улыбаясь ему, прежде чем пересек комнату и занял свое обычное место. — Это потрясающе. Что ты делал? — Это было лето, и я повез ее за границу… Я знаю, что она не была счастлива. Не думаю, что она вообще когда-либо была счастлива со мной, но помню, что хотел попытаться сделать ее счастливой между нашими… ссорами. Тео кивнул, наклонив голову и глядя на парня. — И куда ты ее отвез? Вы хорошо провели время? — Кажется, во Францию. Она питала слабость к библиотекам, так что, я вроде бы отвел ее в одну из них… Надеюсь, там она была счастлива. — Он провел рукой по волосам, улыбаясь в ответ Тео. — Как ты думаешь, я когда-нибудь делал ее счастливой? Даже когда причинял боль? Есть шанс, пусть даже маленький, что она действительно любила меня в ответ? Выдохнув, Теодор вспомнил времена, когда Амелия рассказывала ему об Адриане и о том, что она действительно любила этого парня. — Не знаю… — Пробормотал Теодор. — А она говорила, что любит тебя? — Все время. — Прошептал он, падая обратно на кровать. — Она все время говорила, что любит меня, а я все равно причинял ей боль. День 13 — Он поправился, сэр. — Сказал Теодор со своего места по другую сторону массивного деревянного стола. — Но у него все еще серьезная потеря памяти, поэтому, если бы я мог просто… Пожиратели Смерти вокруг него начали хихикать, и брюнет нахмурился, когда посмотрел сквозь маски этих людей. — Может быть, пришло время нам объяснить тебе, почему пациент 012 ничего не помнит? — Произнес Темный Лорд с ухмылкой. — Ты проявил ко мне преданность, и я намерен вознаградить тебя за это. Тео выглядел более чем озадаченным, сбитым с толку до такой степени, что не мог объяснить. — Что вы… - Только не говори мне, что это никогда не приходило тебе в голову, парень? — Волан-де-Морт поднялся со своего места, прогуливаясь по комнате, пока не достиг спинки стула Теодора. — Не говори, что никогда не осознавал сходства, мелкие детали, которые я оставлял для тебя? — Я не… — Как поживает твоя подруга? Девчонка… Как ее там зовут? — Волан-де-Морт указал подбородком на мужчину, сидящего рядом с Тео. — Амелия, милорд. — Заговорил мужчина, опустив голову. — Амелия Эйвери. — Верно… Амелия, когда она проснулась? — Он снова оглянулся на Теодора. — Где-то дня четыре назад? Он замер, вспомнив, что его пациент рассказывал ему о девушке, которая у него когда-то была. Это была правда. Истина, которую он не мог увидеть. Он ни разу не подумал, что это как-то связано. Теперь это имело смысл. Амели проснулась в ту ночь, когда его пациент полностью исцелился. — А он рассказывал тебе о своих снах, не так ли? — Темный Лорд пытался прояснить ситуацию для Теодора. — У Амелии ведь тоже не осталось никаких воспоминаний, не так ли? Память его пациента сохранилась точно так же, как и Амелии, а он этого не видел. У Теодора закружилась голова. Его внутренности загорелись огнем. — Нет… Нет, этого не может быть. — Я забрал его воспоминания, и, конечно, поскольку они являются связанными душами, она тоже потеряла свои. — Он мрачно усмехнулся. — И подумать только, ты этого даже не замечал, мальчик. Ты не понимал, что все это время спасал того, кого она сама убила, чтобы сбежать. — Я не… — Слезы навернулись на его глаза. — Я не знал, что это… Я бы ни за что… — Ты позволил своим чувствам к этому парню встать на пути! — Закричал Волан-де-Морт, заставляя его откинуться на спинку стула. — Это закономерность, мальчик. Ты влюбляешься в людей, которых, по твоему мнению, нужно защищать, но не можешь спасти. То же самое и с той девчонкой. Ты был влюблен в нее, когда она была в самом мрачном состоянии. Ты думал, что испытываешь что-то к Малфою, когда он в этом нуждался. Ты слишком слаб. Ты не более чем слабый мальчишка, тем более сейчас, когда пропитался чувствами к самому страшному кошмару этой девушки. — Я не мог этого сделать… — Слезы, с которыми он так боролся, подвели его и покатились по бледным щекам. — Я не хотел этого делать… — Но мне это только на руку. Это значит, что ты останешься с парнем и будешь продолжать помогать ему стать Пожирателем Смерти, которым он когда-то был. Покачав головой, Теодор спрятал лицо в ладони. — Это не может быть правдой. Этого не может быть! Он не может быть живым… — Разве ты не почувствовал магию, сынок? — Прорычал Темный Лорд, злобно глядя на него. — Ты должен был почувствовать их связь. Эту неразрывную связь, соединяющую Амелию Эйвери с… — Нет! — Теодор откинулся на спинку стула, вытирая слезы. — Это не может быть правдой! Этот парень совсем не похож на… — Так и есть. Он просто потерял память. Ту ее часть, которая мне выгодна. Он помнит о своих корнях, о том, чему его научил отец. — Волан-де-Морт снова опустился на свое место. — Видишь ли, сынок, он был одним из моих самых умных солдат, и мне нужно вернуть этого мальчишку. Мне нужна безжалостная душа, которой его научил быть отец. — Это неправда! Этого не может… — Это возможно, и это так. — Темный Лорд повысил голос. — Адриан Пьюси действительно жив, благодаря тебе. День 15 Теодор снова попытался все исправить. Он пытался использовать магию, чтобы восстановить воспоминания Амелии, и он был близок. Достаточно близко, чтобы почувствовать их, но Драко ворвался, прервал ее, и он больше не знал, что делать. Он не знал, что с этим делать. Он лгал своим друзьям и спас одного из худших людей, которых когда-либо знал. Никто не простил бы ему этого. Он бы и сам не простил себя за это. Темный Лорд был прав. Теодор начал чувствовать к Адриану то, чего не должен был чувствовать. Он видел преследуемый разум, который скрывался за всем этим злом. Он видел причину того, почему Адриан вырос и стал тем ужасным парнем, которым был, и почему он причинял боль Амелии без объяснения причин. — Твоя девушка? — Спросил Теодор, глядя на него с порога, его глаза сканировали Адриана, и теперь он видел все это в другом свете. — Что с ней случилось, ты помнишь? Даже если его лицо было искажено, Теодор мог видеть то, о чем догадывался более двух недель назад. Это был Адриан. Теперь он видел это так ясно. — Мне снова приснился сон о ней. — Адриан прислонился спиной к стене, вытянув ноги поперек матраса. — Я не был хорошим человеком по отношению к ней, Теодор. Я был ужасен. Тео уже и так это знал. — Я даже в слух не хочу говорить о том, что делал с ней… Но я причинял ей боль, очень сильную, всеми возможными способами. — В его голосе было так много раскаяния, будто он молил о пощаде. — Я любил ее. Я действительно любил ее. Она так много значила для меня. — Ты помнишь ее имя? Адриан застыл, когда посмотрел на брюнета. — Я… — Ты помнишь, что сделал с ней, прежде чем тебе стерли память? — Я не… — Помнишь, что ты запер ее на несколько месяцев и пытал ее самыми бесчеловечными способами… — Что ты… — Помнишь, как насиловал ее? — Я не… — А как ты убил девушку, носившую твоего ребенка? — Пожалуйста, что… — Амелия — моя подруга! — Закричал Теодор, вскинув руки в воздух. — Она моя лучшая подруга, а ты… — Его грудь вздымалась так сильно, что едва хватало воздуха в горле. — Ты отнял у нее жизнь. Пять лет своей жизни она провела, страдая из-за тебя, а я взял и спас тебе жизнь. Адриан попытался встать, но цепи удержали его от этого. — Я не знаю, кто ты… Я не помню… — А ты и не заслуживаешь того, чтобы помнить ее. — Сердито выплюнул Теодор, прежде чем выйти и захлопнуть за собой дверь. День 17 — Я убил своего отца. — Вдруг выпалил Адриан, когда Теодор сидел за столом. Это признание заставило его резко развернуться на стуле и уставиться на парня. — Я вспомнил, как убил своего отца. — Что? — Голос Тео звучал так растерянно. Амелия всегда говорила, что отец Адриана умер по естественным причинам. — Как ты это вспомнил? — Это возвращается маленькими кусочками, каждый раз, когда я смиряюсь с чем-то ужасным, что сделал — что-то новое возвращается ко мне. — Он прижал колени к груди. — Думаю, что помню тебя. — Что… — Ты ненавидел меня. — Рассеянно сказал он. — Ты был единственным человеком, который ненавидел меня больше, чем я ненавидел себя. — Я не… — Начал Теодор, но быстро замолчал, просто глядя на парня, когда на сердце у него стало тяжело. — Все в порядке. Я не виню тебя за то, что ты ненавидишь меня. Тео не осмеливался произнести ни слова, зная, что парень был хрупким и измученным воспоминаниями обо всех своих призрачных демонах. — Откуда… — Сглотнул он. — Откуда ты меня помнишь? — Из школы, я думаю. Я помню твое лицо и девушку. Вы были друзьями. — Адриану было слишком стыдно смотреть на Тео. — Ты ненавидел меня за то, что я причинял ей боль. — Думаю, на сегодня пора закончить. — Брюнет выдавил улыбку, тревожно выдыхая. — Я зайду… — У тебя есть полное право ненавидеть меня. — Продолжил он, по-прежнему не удостоив его даже взглядом. — Я тоже ненавижу себя. — Ты сказал, что убил своего отца? — Спросил он с порога, сжимая ручку в кулаке. — Почему ты это сделал? Адриан колебался около минуты, его глаза боролись со слезами. — Он сказал, что это конец всему. Он сказал, что именно так должна закончиться игра. Мне пришлось убить его. — Игра? — Обернувшись, он увидел, как Адриан начал царапать кожу на своих руках. — Что за игра? — Та, в которую он заставил меня играть. Он причинял боль моей матери, обусловливая это любовью, и сказал, что любит меня, а потом… Потом он дал мне нож… — Ты не должен… — Безмолвно взмолился Теодор. — Ты не должен говорить нме об этом, если не хочешь. Я знаю, как тебе трудно. — Я заслуживаю боли. — Прошептал он, вонзая ногти глубже, и Теодору захотелось остановить его. Но он не мог. — Я причинил боль твоей подруге, и заслужил того, что мой отец сделал со мной. Закрыв глаза и отрешившись от окружающего мира, Теодор вышел. День 18 — Пожалуйста, — Взмолился Теодор, вцепившись руками в стол между ними. — Пожалуйста. Я сделаю все, что угодно. Просто дай ей вспомнить. Теодор лгал своим друзьям. Причина, по которой Амелия не помнила, была намного темнее, чем ее собственная голова, находящаяся в отрицании. Это было частью всего этого. Даже без проклятия Темного Лорда она не была бы в сознании в течение нескольких дней после пробуждения, но прошло уже больше недели, и он не мог продолжать наблюдать, как сильно Драко страдал от этого, как сильно разрушалась Амелия. Это было несправедливо по отношению к ним. Они прошли через многое, и если кто-то и заслуживал немного отдыха, так это Амелия и Драко. Теодор с легкостью отдал бы свой разум за возвращение Амелии. Он был обязан ей всем после того, что делал втайне. — Все что угодно? — Прошипел Волан-де-Морт, когда насмешка сорвалась с его языка. — Ты сделаешь все, чтобы мой пленник вспомнил, каким монстром он был, и чтобы эта девушка вернула всех своих демонов? Его глаза умоляли Темного Лорда, а голос жаждал пощады. — Я бы сделал все, чтобы она вспомнила. — Даже если потеряешь парня, запертого в подвале? Даже если потеряешь созданную тобой связь и поступки, с которыми он справился? — Все, что угодно. Я бы сделал для нее все, что угодно. Волан-де-Морт минуту ворчал, обдумывая все способы, которые могли бы помочь, пока не вздернул подбородок, глядя на брюнета. — Я исполню твое пожелание, если ты продолжишь посещать Адриана Пьюси. Если ты дашь мне слово, что превратишь его для меня в человека, того, кем он должен быть. Теодор нахмурился, стиснув зубы. — Я думал, что вы хотите, чтобы он был монстром, каким был раньше… — Он скомпрометирован. — Злобно выплюнул Волан-де-Морт. — Даже если он примет форму, которую имел до ранения, он все равно скомпрометирован своими воспоминаниями о ней. Он не убил Малфоя. Он проклял его. Он все еще принимал ее во внимание, а я не могу допустить этого в солдате. Отпустив стол и отступив назад, Теодор покачал головой. — И как вы предлагаете мне превратить его в человека? Поверьте мне, сэр, в Адриане нет ничего человеческого. — Возможно, мне стоит напомнить тебе о чувствах, которые ты испытываешь к нему? Что-то подсказывает мне, что ничего бы этого не было, если бы ты действительно верил, что он недостоин искупления, зная его только как обидчика своей подруги. Он начинает понимать, что пошло не так в его жизни. Он начинает понимать, что его жизнь и жестокие поступки, которые он совершал ради этой девушки, были предопределены задолго до того, как он намеревался их совершить, не так ли? В глазах Теодора было столько муки. Он не хотел работать вместе с Адрианом, независимо от того, были в этом замешаны чувства или нет. Он не хотел, чтобы эта грешная душа была частью его жизни, но в то же время, будучи добросердечным парнем, каким был Теодор Нотт, он не был бы сам собой, если бы не дал этому мерзкому мальчишке шанс. Возможно, он мог бы повернуть все вспять. Может быть, у него была возможность изменить ситуацию, изменить пути Адриана к лучшему и удержать его там. — Это то, что требуется от тебя, чтобы восстановить воспоминания Амелии Эйвери, и чтобы я не приговорил ее к смерти. — Вы не можете… Малфой никогда не подпустит вас даже близко… — Должен ли я напоминать тебе, что их жизни все еще ограничены? Что клятва все еще в силе? Они оба выжили. Магия не перестанет существовать, пока они оба не умрут. Я легко могу лишить жизни эту бедную девушку, убив своего пленника. Как ни крути, он потерпел поражение, склонив голову. Он согласился. — Я сделаю это. — Выдохнул он. — Я помогу вам сломать его. Я помогу вам сделать из него солдата, каким вы хотите его видеть, но только до тех пор, пока вы будете соблюдать нашу сделку. Амелия, Нарцисса и Драко никогда не пострадают. Вы будете держаться от них подальше. Стиснув зубы и одарив мальчика злобной улыбкой, Темный Лорд кивнул. И снова Теодор отдал каждую частичку себя, чтобы спасти их. День 19 Темный Лорд дал Теодору зелье, необходимое для восстановления воспоминаний Адриана, и брюнет снова стоял в дверях его камеры. Его тело неудержимо тряслось. Он постоянно напоминал себе, что это было ради Амелии. Что ее воспоминания о последних трех годах жизни стоили того времени, которое он проведет рядом с Адрианом. Парень спал. Теодор убедился в этом, когда подошел к кровати и присел рядом с ней. Он сорвал пробку с колбы и осторожно провел ею по губам Адриана, потянув за нижнюю, чтобы разделить их. Это должно было того стоить. Драко вернул бы Амелию, и они, наконец, могли бы снова стать семьей. Мерзкий мальчишка будет заперт в этом подвале, и он сделает то, о чем попросит его Темный Лорд. Теодор одним глотком влил темную жидкость в горло Адриана. Это не заняло много времени, пока парень не начал бороться с магией. Те воспоминания, которые Адриан был вынужден забыть, нахлынули на него хуже грозы. Каждый злой поступок. Каждое злое слово. Каждый раз, когда он избивал ее до бесчувствия. Каждый раз, когда он насиловал ее. Те времена, когда отец заставил его прекратить бесконечное колесо злоупотреблений и манипуляций, заставляя парня лишить его жизни. Все это захлестнуло парня, заставляя конечности дрожать, и все, что мог сделать Теодор — это наблюдать, как он медленно приходил в сознание. — Что за… — Выдохнул Адриан, его рука дергала цепи, удерживающие его на месте. — Где я… Выскользнув из головокружения, Адриан вскочил, его глаза мгновенно опустились, чтобы увидеть Тео, который все еще сидел рядом с кроватью. — Нотт, какого черта… — Он закашлялся от горького вкуса зелья. — Что ты со мной сделал? Он вспомнил. Теодор не раскрывал свою фамилию, пока лечил пациента, и для него то, что сказал Адриан, стало необходимым знаком, что зелье действительно сработало. Быстро моргая, Теодор отступил назад, не желая, чтобы Пьюси набросился на него, когда все вспомнит. — Я ничего тебе не сделал… — Прошептал он, пятясь, пока его позвоночник не ударился о стену. — Я спас ее. Это было все, что крутилось у него в голове — Амелия. Он ушел, не пожелав ей спокойной ночи, но знал, что, как только он вернется утром, она снова станет прежней. Их Амелия вернется со всеми своими нетронутыми воспоминаниями, а он никогда не сможет сказать ей — почему. Ему просто нужно было прикинуться дурачком и сделать вид, что это просто чудо. — Я не могу… — Закричал Адриана, дергая за цепи вокруг своих лодыжек. — Не могу! Забери их, забери снова! Теодор замер, когда парень стал неукротимым. Он не хотел вспоминать все это. Адриан любил Амелию. Адриан любил Амелию так сильно, что это душило его. Он любил ее так, как никто никогда не любил его, и он легко отдал бы свою жизнь за нее, но его научили фальсифицированной любви, в которой постоянные оскорбления его отца заставили его видеть любовь такой, какой ее никогда не следует показывать. Он тонул в этом. Он умирал на этой кровати, когда начал рвать на себе волосы и царапать собственную кожу. Кровь вскоре покрыла его руки, ноги, лицо. Он кусал свою плоть, разрывая себя на части, осознавая все, что сделал. Воспоминания о смерти его матери перевернули все через край, и слабо вкрученный винт в тумбочке привлек его внимание. Слезы катились по его щекам, и он потянулся к нему так быстро, что у Теодора не было возможности отреагировать. Он ударил себя им. Адриан вонзил острый конец винтика в свою кожу, разрывая себя на части от отвращения к собственному телу. — Остановись! — Крикнул издалека Теодор, до смерти напуганный тем, что он поранил себя и мог причинить этим вред Амелии. — Пожалуйста… Не думая о собственной безопасности, Тео подбежал к кровати и вырвал винт из руки Адриана, но это не остановило отметины, которые он уже успел нанести себе. Теодор бросился к парню, его кровь запачкала одежду Тео, но его это не беспокоило. Не сейчас. Прижав к нему руки, он пробормотал магию, которая потребовалась, чтобы конечности и тело Адриана расслабились. Истерические крики и учащенное дыхание сменилось рыданиями и судорожными вздохами. — Мне жаль… — Закричал Адриан, прогибаясь под прикосновением Теодора. — Пожалуйста, скажи ей, что мне жаль. Скажи ей, что я никогда не хотел этого… А потом Адриан Пьюси упал в обморок. День 21 Теодор вернулся. Он не навещал Адриана с тех пор, как к нему вернулись воспоминания, и все потому, что хотел провести немного времени с Амелией. Она заснула с ним, заботилась о нем всю ночь и очень волновалась. Он вернулся в то утро, когда к ней вернулась память, весь в крови. Как он скучал по ней. Амелия, которую он так сильно любил, вернулась, и он не мог быть счастливее, даже если ему приходилось работать над парнем в подвале. — Убирайся отсюда нахуй. — Прорычал Адриан, как только увидел, что Теодор переступил порог. — Мне не нужна твоя гребаная помощь. Тебе лучше уйти. Тео просто покачал головой, игнорируя парня, когда подошел к столу, чтобы прочитать бумаги, разложенные на нем, где говорилось о том, как Адриан сражался с каждым, кто входил в эту дверь. — Я сказал, убирайся… — Не ты устанавливаешь здесь правила. — Резко бросил Теодор, его голос был грозным. — У тебя нет права голоса. Все, что ты будешь делать, это сидеть и молчать. Глаза Адриана расширились, его дыхание участилось, когда он услышал слова брюнета. Он никогда не видел, чтобы Тео вел себя так. — Ну, это моя чертова камера, и я… — Мне все равно. — Пробормотал Теодор, продолжая читать в тишине, и так продолжалось несколько минут, ни один из них не произносил ни слова. Адриан не хотел, чтобы Теодор был в этой комнате. Он не хотел находиться рядом с парнем, который заставил его что-то почувствовать за те недели, что он плохо помнил. Он ненавидел себя за то, что наслаждался обществом Тео. — Так что же это такое? — Проворчал Пьюси, дергая свои цепи. — Почему меня держат здесь? — Тебе не сказали? — Тео поднял бровь, тупо уставившись на него. — Сюда каждые тридцать минут приходит охранник, и никто ничего не сказал? — Никто ничего не сказал. — Выплюнул Адриан. — Все, что они делают, это приходят, смотрят на меня, как на какого-то урода, а потом уходят. — Ты здесь, потому что так хочет Темный Лорд. — Сказал он, отводя взгляд и чувствуя, как участился его пульс. — Он хочет, чтобы ты стал более… Мерзким, поэтому он попросил меня позаботиться об этом. — Еще более мерзким? — Грубо прошипел парень. — И ты должен это контролировать? Что это? Шутка? Как, черт возьми, ты должен заставить меня… Ты ведь боишься темноты, Нотт. Ты даже не мог пойти в чертов школьный туалет, не попросив ее провести тебя. — Не говори о ней. — Огрызнулся Теодор, сузив свои зеленые глаза. — Ты не имеешь права говорить о ней. Произошло что-то настолько незнакомое, и это совершенно сбило брюнета с толку. Адриан прислушался. Он не настаивал на своем. Он просто замолчал и посмотрел вниз на свои скрещенные ноги. Тео понял, что работа, которую он провел с Адрианом до того, как тот пришел в себя, сработала. — Могу я… — Он говорил сквозь зубы. — Могу я спросить тебя кое-что о ней? Нам не обязательно говорить о ней, но я хотел бы кое-что узнать. Нижняя часть спины Теодора прислонилась к столу, и он послал Адриану быстрый кивок головы, любопытствуя услышать то, что он хотел знать. — Не могу обещать, что отвечу, но продолжай. Поколебавшись, Адриан немного поерзал на кровати. — Она все еще с… ним? — Он неловко откашлялся. — Она все еще живет с ним? Даже после того, что я… сделал? — После того, как ты запер ее и пытал в течение трех месяцев? Глаза Адриана округлились, и он вытянул шею, уставившись в цементную стену рядом с собой. Он не хотел показывать никаких эмоций. — Да… — Прошептал Тео. — Она все еще с ним. — И она… — Хмыкнул он, не звуча так сердито, как они предполагали, каким он будет, услышав, что Амелия все еще с Драко. — Она счастлива с ним? — Очень. Он хорош для нее. — Хорошо. — Сказал Адриан так тихо, что Теодор едва расслышал его. — Это все, чего я хотел. — Я тебе не верю. — Теодор был в ужасе от того, что Адриан манипулирует им, что он играет с ним, говоря то, что он хотел услышать. — Не верь. — Процедил он сквозь зубы, сжимая челюсти. — Мне и не нужно, чтобы ты мне верил. Я в любом случае застрял здесь. — Как? — Выгибая спину от стола и делая шаг вперед, выдохнул Теодор. — Как это возможно, что все, чего ты хочешь, это чтобы она была счастлива, когда ты не дал ей ничего, кроме боли? Я не понимаю. Ты никогда не проявлял никакого раскаяния за то, что сделал с ней. Ты так и не извинился… Адриан посмотрел на место на дальнем краю кровати, где обычно сидел Теодор, и кивнул в его сторону, жестом предлагая парню сесть, что тот и сделал. — Я не… — Он стиснул зубы. — Я знаю, что ты не веришь в это, и что это звучит нелепо… Адриан никогда раньше не говорил об этом. Он никогда не задумывался о том, почему он сделал то, что сделал с Амелией. Он никогда не отвечал на вопросы об этом. Он ни разу не взял на себя никакой ответственности за то, через что заставил ее пройти, но недели, которые его держали в неведении, заставили его почувствовать то, чего он никогда раньше не испытывал. Раскаяние. Вину. Сожаление. Адриан Пьюси ни разу не пожалел о том аде, который он ей навязал. До этих пор. — Я знаю, после всего, через что я заставил ее пройти, ты мне не веришь, но она была всем… — Но ты причинил ей боль… — Я знаю. Я не говорю, что не делал этого. Я говорю… — В течение многих лет, Пьюси… — Я знаю! — Взревел Адриан, сражаясь с цепями, прикрепленными к его конечностям. — Ты думаешь, я, блять, этого не знаю? Неужели ты думаешь, что я не осознаю, что сделал с ней? Конечно, я знаю, что причинил ей боль! Будь я проклят, черт возьми! Я пропащий человек, Нотт! Она была последним остатком здравомыслия, который у меня остался, и я разрушил ее! Мне пришлось, блять, уничтожить все, что было связано с ней, потому что я знал, что никогда не заслужу ее! Теодор быстро заморгал, услышав крик Адриана. — Я любил ее! Я все еще люблю! Я люблю ее больше, чем когда-либо любил кого-либо, и это то, чему научил меня мой отец. Я был недостоин ее, и мне пришлось заставить ее полюбить меня. Вот что он сделал со мной, с моей матерью, и это было то, что я должен был сделать с ней! Он тяжело дышал, дышал так прерывисто, что слезы катились по его щекам. Осознание того, что он натворил, сломило его. — Она была всем, что у меня было, и я должен был заставить ее полюбить меня. Я должен был заставить ее понять меня! Она бы бросила меня, если бы я этого не сделал, отец научил меня, как заставить ее полюбить, и я… — Когда он зарыдал, его тело затряслось. — Я ненавидел его. Я ненавидел своего отца за то, что он сделал со мной и моей матерью, но он научил меня любить его. Он научил меня, как… Теодор в очередной раз понял, что у него не было ни единого шанса. Адриан действительно был обречен с самого начала. Это было желанием его отца. — Он показал мне, как заставить ее полюбить меня, и я это сделал! Я заставил ее полюбить меня, но этого было недостаточно. Я не мог перестать причинять ей боль… — Прижимая колени к груди, он заплакал. — И я сломал ее… — Адриан… — Я не хотел ее ломать. Я не хотел причинять ей такую боль, какую причинил. Я просто хотел, чтобы она любила меня… — Ты уничтожил ее и забрал у нее все. — Прошептал Теодор, сохраняя спокойный тон, когда парень замолчал. — Она действительно любила тебя. Она так сильно любила, что позволяла тебе причинять ей боль. — Я так сильно любил ее… — Он плакал, его кожа покраснела и опухла. — Я просто хотел, чтобы она любила меня в ответ, любила меня так, как я любил своего отца. — Твой отец был чудовищем, Адриан. Он не любил тебя. Он манипулировал тобой… — Он любил меня! — Закричал он, слишком напуганный, чтобы взглянуть в лицо ужасающей правде о том, что на самом деле сделал с ним его отец. — Он любил меня, а я любил ее. Он любил меня, а я люблю ее. Он любил меня, а я ее. В тот вечер Теодор больше ничего не сказал. Он просто начал спасать голову парня, делая его мысли очищенными для искупления. День 23 Теодор провел свое исследование. Он вдумчиво изучал состояние, в котором был Адриан, читая обо все, что он мог сделать, чтобы сломить порочное поведение парня и заставить его понять, что же на самом деле с ним произошло. Он также смешивал для него зелья, чтобы вернуть его черты такими, какими они были до того, как он был проклят магией, которая исказила его. Все шло хорошо. Адриан, всего за те два дня, что они занимались этим, сумел избавиться об большей части своего угрожающего «я». С помощью магии Тео он начал понимать, насколько жестокими были его действия и что он делал с девушкой, которую любил. Это было нелегко — делать то, что они делали, менять его сознание к лучшему, но они прошли долгий путь. Заклинания и разговоры исцелили его. Он открылся и все понял. — Она не заслужила этого, ничего из этого. — Прошептал Адриан после очередного сеанса. — Она была так добра ко мне, а я… — Это прогресс. — Оборвал его Теодор, видя, как он устал от того, что проводил ночи, изучая свое прошлое. — И я думаю, на сегодня этого достаточно. Он был сбит с толку тем, что за всей этой болью и всем, через что он прошел, скрывался такой озадаченный парень. Теодор не знал Адриана до того, как он стал мерзким, в отличие от Амелии. Каждый раз, когда девушка говорила о нем, когда рассказывала Тео о добросердечном мальчике, который, как она знала, скрывался внутри, он никогда ей не верил. Поднявшись со своего места и готовый встать, Теодор посмотрел на Адриана, который сидел, свернувшись калачиком, в углу своей кровати. Он прятался от всего и всех. — Я вернусь… — Он никогда не любил меня, не так ли? — Тихо спросил Адриан, как будто боялся произнесенных слов. В его глазах читалась мука. — Мой отец никогда не любил ни меня, ни мою мать. Пыхтя, он шагнул к парню, опускаясь на колени рядом с кроватью. — Я не могу ответить на это. — Как думаешь, я любил Амелию? — Слезы блестели в зеленых глазах, а его кожа была слишком бледной. — Как думаешь, я когда-нибудь любил ее так, как она любила меня? — Думаю, мы все немного влюблены в Амелию. — Сердце Тео сжалось, когда он мягко кивнул. — Но думаю, что да. Я надеюсь, что ты любил ее. — Я тоже думаю, что любил ее… — Пробормотал он, уткнувшись подбородком в колени, обхватив себя руками и начав раскачиваться взад-вперед. — Я хотел любить ее, и чтобы она любила меня. — Она очень любила тебя, Адриан. — Надеюсь… — Его тон прерывался от слез. — Это было хорошо, быть любимым ею. Она была добра ко мне. Почувствовав, как уголки его губ приподнялись дугой, Тео улыбнулся. — Она хороший человек. Самый лучший. — Я знаю. — Адриан проглотил ноющий комок в горле. — Вот почему я хотел быть с ней. Она заботилась обо мне, даже когда я причинял ей боль. Она все равно любила меня. — Амелия всегда это делает. Она видит лучшее в людях. — Брюнет сдержал слабую улыбку, и мысль о его подруге вызвала прилив тепла внутри. — Она видела лучшее в тебе, Адриан. Даже когда ты причинял ей боль, она видела в тебе все хорошее. — Она заслуживала лучшего. — Он лег, перекатываясь на бок и поворачиваясь лицом к стене. — Мне просто больно знать, что мой отец не любил меня. Я думал, что он любил, потому что я любил его… Так же, как Амелия любила меня, когда я был тем, кто причинял ей боль. Адриан начал видеть параллели. — Но она больше не любит меня, не так ли? Закрыв глаза и выпрямившись во весь рост, Теодор выдохнул. — Адриан… — Теперь у нее есть другой. У нее есть Малфой, и он хорош для нее, не так ли? Лучше, чем я был? — Он очень хороший. — И она счастлива? — Да, она счастлива с Драко. — Он причиняет ей боль? — Его грудь начала замедляться, дыхание стало поверхностным. — Он причиняет ей боль, как я? — Нет. — Теодор схватился за одеяло на кровати и натянул его на тело Адриана. — Драко никогда бы не причинил ей вреда. Он спас ее. — Я знаю, что они не должны знать, что я жив, но ты можешь… Пожалуйста, поблагодари его вместо меня. Он спас ее… — Прошептал он, засыпая. — Она счастлива… День 26 — Она разбила голову! — Закричал Теодор так сердито, что вены на его шее вздулись. — Вы сказали, что выполните нашу сделку, но вы этого не сделали, и она ударилась головой. Что, если она умрет? Что, если она… Темный Лорд пристально посмотрел на него, когда Теодор ударил кулаками по столу. — Она умерла? — Он стиснул зубы. — Нет, она не умерла. Воспринимай это как предупреждение, мальчик. Ты хорошо выполняешь свою задачу. Адриан Пьюси начнет выполнять задания, как только зелье исцелит его деформированное «я»… — Так почему же вы так напали на нас? Один из ваших людей проклял меня, и это оставило ее наедине с ними. Малфой никогда этого не забудет, и я тоже. Это далеко от нашей сделки. Почему вы, не один, а два раза… — Не смей забывать, что я все еще в конфликте с Драко Малфоем. Да, ты живешь с ним, помогая этой девочке в ее маленьких приключениях, но я найду ее мать раньше, чем кто-либо из вас. Теодор отодвинулся назад, качая головой. — Я знаю, что это так, но это не то… — Я бы посоветовал тебе сдерживать свое поведение, сынок. Я не хорошо отношусь к угрозам. Я все еще Темный Лорд, а не один из твоих друзей, которому ты можешь бросить вызов, как тебе заблагорассудится. Ты проявишь ко мне уважение, или я оборву ее жизнь. Волан-де-Морт поднялся со стула, все еще свирепо глядя на брюнета. — Я не буду напоминать тебе об этом снова. Держи эту девочку подальше от ее матери, и я сделаю все возможное, чтобы держаться подальше от вас, но если еще раз ты придешь ко мне с таким отношением, то я покажу тебе, насколько могу быть злым. — Она не собирается прекращать поиски своей матери. — Теодор знал, что они уже нашли адрес. Что они были близки к ее обнаружению. — Тогда я предлагаю тебе заставить ее остановиться, потому что если Афина не будет возвращена мне в ближайшее время, то я начну действовать. — Это невероятно! У нас было соглашение, и я выполняю часть своей работы. Я исцеляю ваших Пожирателей Смерти, и я почти закончил превращение Адриана Пьюси в настоящего человека. Тем не менее, вы делаете это… Направив свою палочку на Теодора, Волан-де-Морт мрачно усмехнулся себе под нос. — Этого достаточно! Ты мой слуга, и ты будешь делать все, что я захочу. А теперь спускайся в подвалы и делай то, ради чего я сохраняю твою жизнь. Его кровь вскипела, пальцы сжались, когда он развернулся, устремляясь к дверям. — Сынок, — Позвал его Темный Лорд, заставив его пошатнуться в попытке покинуть комнату. — Я хочу, чтобы ты и Нарцисса присутствовали на сегодняшнем собрании. Он спустился в подвалы, чтобы дать свою ежедневную дозу исцелению Адриана, который превращался в человека все больше и больше с каждой прошедшей минутой. В этот раз он попытался отчистить его лицо от магии зельем. — Ты хорошо поработал сегодня. — Пробормотал Теодор, записывая на бумаге то, к чему они пришли и к чему еще собирались идти. — Думаю, к утру ты будешь готов. Адриан кивнул, положив руки на живот. — Могу я спросить тебя кое о чем? — Конечно. Пьюси чувствовал себя в безопасности с Теодором. Возможно, это была любовь Амелии к мальчику, которая заставляла его чувствовать себя так. В прошлом он никогда не заботился о ее друзьях, но было что-то особенное в этом парне с такими растрепанными кудрями и улыбкой, которая, казалось, забирала всю его боль. — На днях ты сказал, что, по-твоему, мы все немного влюблены в Амелию… — Он понизил голос, звуча неуверенно. — Ты влюблен в нее? Теодор нахмурился, резко развернувшись, и почти почувствовал себя оскорбленным заданным вопросом. — Я влюблен в нее? — Повторил он. — Почему ты это спрашиваешь… — Потому что я всегда так думал. Я помню, когда впервые подумал о том, что ты влюблен в нее. И я помню, что причинял тебе боль из-за этого. Я так боялся потерять ее. Вздыхая, он опустился на стул в другом конце комнаты. — Да, в какой-то момент я был влюблен в нее, но она никогда бы не полюбила меня. — Я думал, что она бы полюбила, и именно поэтому я ненавидел тебя. — Адриан смотрел в потолок, где Тео не так много ночей назад поместил звезды, которые немного светились в постоянной темноте, в которой он был пленником, чтобы Адриан не чувствовал себя одиноким, когда его не было рядом. — Я ненавидел тебя, потому что она всегда любила тебя больше. — Ты все еще ненавидишь меня? — Теодор приподнял бровь. — Я имею в виду, сейчас. — Нет. Улыбнувшись про себя, он снова повернулся лицом к своему столу. — Я рад, что ты больше не ненавидишь меня. — А ты? Ты ненавидишь меня? Именно этот вопрос заставил дрожь пробежать по спине Тео, и его сердцебиение начало отдаваться в ушах. — Я ненавижу то, что ты сделал с ней, но я не ненавижу тебя. Я не испытываю ненависти к этой твоей версии. — А я все еще ненавижу себя. Снова заныло. — Я знаю. — Теперь Тео не знал, как его утешить. Он не был зол. Не плакал. Он просто говорил. — Знаю, но я надеюсь, ты пытаешься, не так ли? — Как думаешь, Амелия ненавидит меня? — Адриан продолжал пристально смотреть на звезды на потолке. — Я бы не стал винить ее, если бы она ненавидела меня. — Не думаю, что Амелия способна кого-то ненавидеть. Она ведь… Амелия. Я слышал, как она ругалась два дня назад, и не знал, что и думать. Адриан приподнялся на локтях, таращась на брюнета. — Правда? Амелия ругалась? — Да, мы искали ее мать, и на нас напали, поэтому, конечно, она запаниковала. Я тоже, и когда здание начало рушиться… — Ты был там? — Огрызнулся Адриан, реагируя на то, что он сказал, придвигаясь к краю кровати и скрещивая ноги с края. — Она была ранена? В его глазах показалась вспышка беспокойства, когда он понял, что Амелия была в опасности. — Она ударилась головой… — Едва слышно прошептал Теодор, заметив перемену в поведении Адриана. — Расскажи, о чем ты сейчас думаешь. Скажи мне, что ты чувствуешь, зная, что Амелия пострадала. — Это заставляет меня. — Кулаки Адриана сжались. — Это заставляет меня злиться. Это приводит меня в ярость, потому что меня не было рядом. Где был Малфой? Почему она была одна? — Она не была одна. — Прищурился Тео, склонив голову набок и положив локти на колени. — Я был с ней, но ничего не мог сделать. Тео изучал его реакцию. — Так ты просто позволил ей пострадать? — Адриан поднялся с кровати, дергая за цепи. — Сейчас она в порядке? Она сильно пострадала? Это завораживало Теодора, видеть, как он в течение месяца перешел от пыток к реальной заботе об Амелии способами, которые он считал невозможными. Это действительно сработало. Все часы, вся боль и осколки, которые ему пришлось отдать, чтобы угодить Темному Лорду и спасти своих друзей, того стоили. Адриан поборол своих демонов, и ему стало лучше. — В порядке. Простое заклинание помогло ей. — Он попытался скрыть улыбку. — Она осталась с Драко, когда я ушел. — Почему ты не защитил ее? — Он начал повышать голос. — Она не должна была пострадать. Ты сам это сказал. Ее нельзя трогать… — Адриан… — И где, черт возьми, был Малфой? Почему он ничего не сделал? — Он продолжал, совсем не осознавая, какого прогресса добился. — Как, черт возьми, вы двое могли позволить этому случиться? почему именно она… — Хватит, Адриан. — Заговорил Теодор, качая головой, когда его кудри последовали за ним. — Ты понятия не имеешь, что произошло… — Тогда расскажи мне, скажи, что случилось, почему пострадала именно она. Теодор непонимающе моргал, пока его губы приоткрылись. — Мы ушли без ведома Драко, и нас поймали, они устроили нам засаду, и у нас не было ни единого шанса, но с ней все в порядке. Она очнулась и спасла нас. Она привела нас обратно в поместье… — Она спасла тебя? — Подняв бровь, Адриан казался сбитым с толку, почти шокированным. — Как она спасла? — Она применила заклинание, и это заставило Пожирателей Смерти бежать. — Пробормотал он. — Амелия сделала это? — Пальцы Адриана дернулись, чувствуя себя одновременно удивленным и пораженным тем, что девушка, которую он когда-то знал, изменилась. — Я не знаю, что и сказать… — Она изменилась, Адриан. Она сильно изменилась за прошедший год. Между ними возникла небольшая пауза обиды, и он понял, что она действительно изменилась к лучшему без него. — Я понял, что… — Его плечи опустились. — Я рад за нее. После этого они почти не разговаривали. Теодор подсыпал ему остатки зелья, чтобы исцелить лицо, и трансгрессировал обратно в поместье, чтобы забрать Нарциссу. Им нужно было присутствовать на собрании, как и хотел Темный Лорд, и после того, как собрание прошло, она присоединилась к нему в подвале. Она жаждала увидеть своими собственными глазами, как Теодор завершит заклинание, чтобы вернуть Адриану его первоначальную форму. Нарцисса не могла долго смотреть на это, и разрыдалась, когда вышла. День 29 Адриану была предоставлена небольшая свобода во время его заключения. Темный Лорд запустил в мальчика свои когти и вывел его из камеры для обучения, чтобы заставить его стать тем, кем он всегда хотел его видеть. Адриан Пьюси был готов. Он справился со своими демонами и взял на себя ответственность за то, что так жестоко совершал в прошлом. Они даже поговорили о смерти Пэнси, о том, что он чувствовал и почему жаждал лишить жизни девушку, беременную его ребенком. Он не мог говорить и даже думать о Пэнси, не разрываясь на части, и Теодор понял, что это была еще одна часть жестокого обращения его отца. Адриана учили любви с применением насилия, и это то, что он давал окружающим его людям. Смерть его матери была вызвана чистым гневом. Он терпеть не мог женщину, которая просто смотрела, как отец избивает его и навязывает ему свое порочное мышление. Те ночи, которые Теодору приходилось проводить в замке, он изо всех сил старался успокоить мальчика. Они играли в карты, гуляли по лесу и налаживали свои отношения. Теодору было больно слышать, что Темный Лорд заставлял его делать. Как он доводил его до безумия, и как он освобождался от жестокого обращения своего покойного отца только для того, чтобы снова быть прикованным к тьме. Ему хотелось бы поговорить с кем-нибудь об этом. Он надеялся, что однажды сможет рассказать Амелии все, каждую деталь, которую он был вынужден скрывать от нее, и это топило брюнета. Он знал, что делал все это за ее спиной, но он так старался убедить себя, что это было ради ее безопасности, и так оно и было. Если бы не Теодор, и она, и Драко были бы мертвы месяц назад. Он спас их по самой высокой цене, и ему оставалось только надеяться, что она простит его. Химия между Адрианом и Тео изменилась. Это было не так просто, как раньше. Теодору стало нравиться приезжать в замок, чтобы повидаться с ним, и теперь, когда он знал, что мать Амелии жива и здорова, а ее брат все еще не найден, ему показалось, что он может вздохнуть, всего на минуту. День 30 Драко и Амелия провели еще одну ночь в хижине, и Малфой оказался дома всего на минуту, прежде чем ему нужно было навестить своего отца в Лондоне. В течение того короткого времени, которое Теодор должен был провести в поместье Малфоев, прежде чем его отправят обратно на ночные дежурства в замке, он хотел провести его с Амелией. Она рассказала ему все о своем плане, о том, как она собиралась купить для них новый особняк и как она хотела сделать Драко сюрприз в ночь его дня рождения. Теодор помог ей. Он присоединился к ней, когда она покупала новый величественный дом. Он прошелся по нему, пока она показывала ему комнаты, прежде чем ему пришлось уйти. — Теперь твоя очередь. — Нахмурился Адриан, скрестив ноги, которые цепи ограничивали только в лодыжках, когда он положил еще одну карту на простыни. — Нет, не жульничай, это… Тихо рассмеявшись, Теодор закатил глаза, кладя еще одну карту на ту, которую положил Адриан. — Я не жульничаю. Тебе просто нужно научиться играть. — Научиться играть? — Мальчик поднял бровь, прежде чем нахмуриться, рассеянно глядя на свои руки.- Ну, у меня нет ни одного коз… — Это ведь не моя вина, не так… — Тогда к черту это. — Выдохнул Адриан, бросая свои карты на кровать и откидываясь назад. — Я не хочу больше играть. — Только потому, что ты проигрываешь? — Насмешливо ухмыльнулся Тео, но его улыбка исчезла, когда он увидел, насколько измучен Адриан, и он положил свои карты рядом. Лиловые круги собрались вокруг его глаз, а кожа посерела. — Я могу помочь тебе уснуть, Адриан. Ты же знаешь, что я могу помочь тебе с этим. — Я не хочу спать. — Он наклонил голову, оглядываясь на брюнета, когда ему показалось, что комната круто изменилась. До него начало доходить, что он сидел взаперти. — Я не устал… Просто тяжело слушать Темного Лорда. — Но ты рассказываешь мне все, что нужно знать, не так ли? — Спросил Тео, собирая карты взмахом палочки, из-за чего они исчезли. — Ты обещал мне, что будешь честен во всем, что он заставляет тебя делать и какие задачи… Таков был его план. Обмануть Темного Лорда, заставив его поверить, что он полностью контролирует Адриана и что он снова превратил его в солдата, которым он хотел, чтобы тот был, но Теодор не позволил ему. Он был там каждую ночь, как только мог, и помогал Адриану преодолеть это. Адриан изменился, и они будут бороться, чтобы сохранить его таким. Он знал в какого монстра он может превратиться, если им правильно манипулировать, и он не хотел, чтобы эта злая душа снова увидела дневной свет. — Я честен. — Его голос звучал грустно измученно. — Я честен, но это все равно тяжело. — Что? — Причинять людям боль. — Признался Адриан. — Тяжело снова причинять людям боль. Каждый раз, когда я слышу, как кто-то кричит, я думаю об Амелии. Мне до сих пор снятся кошмары с ее криками. — Она больше так не кричит. — Он хотел успокоить его, положив руку ему на плечо. — Она счастлива, Адриан. — У нее все еще есть шрамы? Этот вопрос кольнул Теодора в грудь. — Есть. Я пытался избавиться от большинства из них, но это не сработало. — Думаю, ты должен оставить их в покое. — Прошептал Адриан, наклоняя голову, чтобы опереться на руку, которую Тео держал на его плече. — Это показывает, как далеко она продвинулась, как тяжело она боролась со всем этим… Неужели она стыдится их? — Раньше стыдилась, но не думаю, что это происходит до сих пор. — Его рука почти бессознательно коснулась подбородка Адриана, но ни один из них не возражал против этого прикосновения. — Она выросла так, как ты даже не сможешь себе представить. — Я счастлив за нее. Амелия заслуживает этого. — Я знаю, что заслуживает. — Теодор отстранился в ту же секунду, как осознал, что делает, прочистил горло и извинился. — Прости, я просто… — Подожди… — Выдохнул Адриан, его рука схватила руку Теодора, и он сжал его пальцы. — Ты не должен убирать… Сжав челюсти, Теодор вздохнул, видя, как Адриан встал рядом с ним. — Это неуместно… — Пробормотал он, стараясь не смотреть на парня. — Ты не… — Я не что? Теперь они стояли так близко друг к другу, что ни один из них не мог отстраниться. — Я не могу чувствовать себя так с тобой. — Прошептал Теодор, почти ощущая горячее дыхание Адриана, которое обдувало его губы. — Это не нормально. Ты влюблен в… Адриан позволил своей руке пробежаться вверх по руке Теодора и остановиться на его плече. — Да, и я думаю, что часть меня всегда будет принадлежать ей, но это не значит, что я не могу чувствовать что-то к кому-то другому. Теодор позволил своим глазам пристально посмотреть на губы Адриана, и он почувствовал, как его сердце бешено забилось внутри. Никогда еще он не чувствовал себя так, как сейчас. — Она моя лучшая подруга. — И она счастлива с кем-то другим. — Тихо сказал Адриан, когда его пальцы коснулись подбородка Теодора, обхватив его. — Почему тогда я не могу быть счастлив с кем-то? — Ты причинял ей боль… — А я и не говорю, что человек, которым я был, должен быть прощен за то, что сделал. Я не заслуживаю прощения, но ты исцелил нас. — Выпалил Адриан, задерживаясь на своем прикосновении. — Ты спас ее и меня. Теодор не знал, что делать и что сказать. — Я забочусь о тебе… — Продолжил он. — После того, как я был с Амелией, пройдя через то, что я сделал с ней, я не думал, что смогу когда-нибудь снова заботиться о ком-то, показывать себя настоящего и действительно что-то чувствовать… Снова стать человеком, но ты сделал все это возможным. Сглотнув, Теодор медленно переместил свои руки на ладони Адриана. — Не говори мне, что ты ничего не чувствовал, особенно до того, как понял, кто я. — Их носы уже касались друг друга. — Я знаю, ты тоже это чувствуешь. — Чувствую. — Прошептал Теодор. — Я тоже это чувствую. Это было все, что нужно было сказать, прежде чем они оба, одновременно, сомкнули губы. Адриан поцеловал его так эмоционально, что Теодор не смог сопротивляться этому. Через несколько мгновений они оторвались друг от друга, их глаза встретились, и они улыбнулись. День 32 Теодор стоял в центре толпы в замке. Он не был там с тех пор, как поцеловался с Адрианом. Не то, чтобы он не хотел, а потому, что Амелия нуждалась в нем. Афину похитители, а Амелия была ранена. Темный Лорд посылал за ним, но он игнорировал это. Никто в этом мире не был для него так важен, как она, и теперь он снова был там, но на этот раз с ней. Он согласился сыграть роль в плане Драко по поиску ее матери, и ему было разрешено последовать за ней в замок, но она исчезла во время речи Темного Лорда. Он не осмеливался пошевелиться на случай, если она будет искать его там же, где и оставила. Драко был здесь. Он знал это, и пока он будет осматривать территорию, она будет в безопасности. Ей не причинят вреда. Тео долго ждал, желая, чтобы она вернулась и чтобы они могли уйти до того, как его обнаружат. Он знал, что Адриан тоже был где-то там. Ему было поручено принять участие в маскараде, отыскать Амелию и Драко, но он не выдал бы эту информацию, если бы даже узнал. Теодор позаботился об этом. Если бы они попались Адриану на глаза, он бы молчал. — Теодор… — Его дернули назад за плечо, развернули, когда он посмотрел в зеленые глаза. — Я видел ее. Нахмурившись, Теодор покачал головой. — Адриан, что ты… Его голос, наконец, проник в уши, и он заметил, как изменился вокал Пьюси, звуча совершенно по-другому. — Что ты сделал со своим голосом, что случилось… — Темный Лорд изменил его, чтобы она не узнала меня, если я столкнусь с ней, и в случае, если я сбегу. Он сказал, что вернет его, как только ночь закончится, но Теодор… — Он тяжело дышал, его грудь еле поднималась и опускалась. — Я видел ее, я говорил с ней, и я… Все еще стоя в толпе Пожирателей Смерти, Теодор сделал шаг ближе к нему, на случай, если кто-то подслушает. — Что значит, что говорил с ней? Она догадалась? Что это был ты? Что ты сказал… Даже если парень прятался за маской, Тео видел, как тот был напряжен. — Я столкнулся с ней в коридоре, я думаю, она была в подвале, и она споткнулась, и я… — Он хватал ртом воздух. — Я увидел ее, и я не мог остаться в стороне, Теодор. Она просто стояла там совсем одна, и я… Украдкой оглядевшись по сторонам, Тео убедился, что никто за ними не наблюдает. — Она была прямо там, и я был так груб с ней. — Ты что? — Рявкнул Теодор, прищурившись на Адриана. — Что ты сказал? Почему ты был груб… — Я запаниковал! — Хрипло прошептал он. — Я запаниковал. Я не знал, что сказать или сделать, а потом вдруг назвал ее неблагодарной ведьмой, и следующее, что я помню, как Малфой встал позади нее, защищая… - Значит, она в безопасности. Ты знаешь, куда она пошла, потому что мне нужно отвезти ее домой… — В этом-то и проблема… — Голос Адриана понизился, звуча почти испуганно. — Пожиратели Смерти кружили по коридорам, и они наткнулись на нас. У них не было ни единого шанса. Они парализовали их и увели. Я пытался остановить их, но они сказали, что убьют ее, если я не отступлю… — Черт возьми, — Прорычал Теодор. — Ты знаешь, куда? Когда это было? Прямо сейчас? — Я пытался найти тебя, так что… минут двадцать назад. — Тихо произнес он, когда Теодор кивнул. — Я пытался остановить их. Я не хотел, чтобы они пострадали. — Я знаю, знаю, что ты этого не хотел, но где это было… — Она здесь… — Адриан стиснул зубы при виде своей первой любви, стоящей у входа в комнату, ее платье красиво прилегало к телу, но в ту секунду, когда он увидел кровь, стекающую по ее рукам и заплаканные глаза — гнев вскипел в нем. — И она ранена. — Адриан кипел от ярости. — Она вся в крови, Теодор. Если они причинили ей боль, я клянусь… — Ты ничего не сделаешь. — Теодор неловко кивнул в его сторону. — Ты вернешься в свою камеру, и я буду там, как только смогу, но ты ничего не сделаешь. Мы и так зашли слишком далеко. Мы не можем позволить, чтобы тебя поймали. — Они причинили ей боль. — Прорычал он слишком тихо. — У нее кровь… — Адриан все еще смотрел на девушку. Даже если его чувства теперь принадлежали кому-то другому, Амелия завораживала его. Он так давно ее не видел. — Я знаю, что они это сделали, и я разберусь с этим, а теперь уходи, пока… — Тедди? — Уходи! — Настаивал Теодор, когда Адриан отошел. — Уходи сейчас же. Увидев, как парень скрылся в толпе, Тео развернулся лицом к своей лучшей подруге и ахнул. — Что за… Амелия, наконец, открыла глаза, в уголках которых блестели слезы, и она посмотрела на парня, который только что показал ей все, чего она никогда не знала. Все это казалось нереальным. Каждый момент этого был похож на нескончаемый кошмар. Она сидела на его кровати, он был рядом с ней, и ее губы приоткрылись, а прерывистое дыхание вырвалось из ее горла. — Скажи что-нибудь. — Прошептал Адриан, заметив ее шокированное состояние, но она этого не делала. Амелия не произнесла ни единого слова, вместо этого она протянула руку между ними, и позволила кончикам своих пальцев мягко коснуться его лба. — Ты жив… — Ее голос был едва слышен. — Я думала, ты умер, со мной… Адриан проглотил комок, который, как он чувствовал, разрастался, и сжал челюсти от ее прикосновения. — Ты тоже жива. — Сказал он тихим голосом. — Я понимаю, что ты хотела, чтобы я умер, и оглядываясь назад, я бы тоже этого хотел. Амелия слегка нахмурилась, когда отдернула руку. — Адриан, я… Покачав головой, он пристально посмотрел на нее. — Не надо. — Пробормотал он, прежде чем отвернулся. — Не пытайся заставить меня чувствовать себя лучше, Амелия. Мы оба знаем, что я сделал с тобой, так что давай не будет притворяться, что этого не было. Она все еще не имела шанса понять, что показал ей Адриан, как Теодор провел месяц с тех пор, как спас ее, скрывая ее бывшего возлюбленного и помогая Темному Лорду в делах, которые разрывали ее на части. — Он… — Выдохнула Амелия, чувствуя, как ее сердце бешено колотиться внутри. — Он влюблен в тебя? Опустив взгляд в пол, Адриан продолжал молчать. Он не мог избавиться от чувства, что предал ее. Даже если Амелия была по уши влюблена в Малфоя, у него все еще болела душа, когда дело касалось ее. Она всегда будет занимать особое место в его сердце. Любой, кто бы смог узнать ее, поступил бы так же. Амелия была его первой любовью, еще до того, как он стал жестоким. — Тедди влюблен в тебя? — Теперь она дрожала, ее пальцы подергивались на ладонях, как заметил Адриан. Амелия никогда не думала, что он обращал на нее внимание таким образом, когда он, на самом деле, обращал. Потянувшись к ее руке, Адриан вздрогнул, когда Амелия взлетала, чтобы встать на ноги. — Я… — Она вздохнула. — Я не… — Прости… — Пробормотал он, отодвигаясь от нее. Он не хотел причинить ей большего вреда, чем уже причинил. — Я не подумал. — Я не могу этого сделать. — Выдохнула она, ее руки потянули за корни волос, и она провела по ним пальцам. — Я не могу сейчас думать об этом. Я не могу… — Ты не обязана. — Он встал, будучи все еще намного выше ее. Она едва помнила это о нем, но он был даже ниже Драко. — Тебе вообще не нужно этого делать, если ты хочешь уйти. Ты более чем свободна сделать это. Амелия на секунду запнулась, ее руки опустились по бокам, и все, что она увидела, был мальчик, которого она когда-то так нежно любила. Адриан больше не был тем зверем, каким стал. Он был тем парнем, в которого она влюбилась. Она смотрела на него так, как смотрела только она, а он смотрел прямо на нее в ответ. Мгновение тишины между ними сказало больше, чем могли бы сказать любые слова. Его волосы стали длиннее, намного длиннее. В его глазах больше не было зловещего блеска. В них просто был зеленый цвет, сочетание оливковых и лесных оттенков, которые она всегда обожала. Его кожа потускнела, румяные щеки больше не блестели. Ее внимание привлекли поблекшие шрамы на его шее и руках. Насколько она помнила, раньше их было меньше, но теперь их было намного больше. Осматривая каждый дюйм парня, которому она отдала свою жизнь, она вздохнула с облегчением. Девушка никогда бы не призналась в этом, но что-то внутри ее груди, было счастливо видеть его. Амелия не испытывала отвращения к Адриану. Она не ненавидела его даже после того, как ей была дарована частичка его разума и понимание того, что с ними случилось. — Я пришла сюда не для того, чтобы… — Она замолчала, делая столь необходимый вдох. — Я пришла сюда не для того, чтобы ругаться или задавать тебе вопросы… — Амелия. — Адриан кивнул в ее сторону, желая, чтобы она успокоилась, прежде чем это напряжение станет слишком давящим. — Все в порядке. Тебе не нужно ничего объяснять. Скажи мне, что тебе нужно. Наклонив голову, она нервно огляделась в его камере. Было темно. Сквозь прутья двери пробивалась едва заметная полоска света. В тени угадывались очертания письменного стола, а его кровать была спрятана в углу комнаты. И стены и пол покрывал холодный камень и цемент. Она не пожелала бы эту комнату даже своему самому злейшему врагу. Даже помещение, в котором Адриан держал ее взаперти, было намного лучше, чем это. — Драко. — Прошептала она, снова устремив на него взгляд. — Мне нужен Драко, а его забрали. — Что? — Адриан приподнял брови, прежде чем нахмурил их. Он не отрицал ту боль, которая кольнула в его груди, когда девушка произнесла, что ей был нужен белокурый парень. — Что ты имеешь в виду… — У Драко был план, чтобы Тедди провел меня на бал, чтобы я смогла поискать… Кое-что, и все шло хорошо, пока мы не решили уйти. И его забрали. Он заставил нас уйти, а сам остался… — Это было три дня назад, Амелия. — Он склонил голову набок, сбитый с толку. — Я не понимаю. Ее пальцы переплелись перед собой. — Его должны были забрать. Это было частью плана, но что-то пошло не так, Адриан. Он так и не вернулся ко мне и, как ты и сказал, прошло три дня, а он так и не вернулся. — Теперь она произносила слова бессвязно, сама их толком не понимая. — Драко всегда находит способ вернуться ко мне, но не сейчас. Это может означать только две вещи, что они держат его взаперти или что он… Амелия не могла сдержать слез, которые постоянно катились по ее коже, увлажняя лиловые круги под глазами. — Мне нужна твоя помощь. Я увидела, что ты написал в дневнике, и меня просто осенило, что это не могло быть совпадением, ведь я почувствовала что-то настолько сильное с тобой в том коридоре, поэтому мне пришлось прийти. — Я не понимаю, что ты от меня хочешь. Тебе нужно, чтобы я пошел за Малфоем, или что? — Спросил он, будучи все еще озадаченным. — Ты знаешь, где его держат, верно? Оттуда возможно сбежать? — Амелия всем своим существом надеялась, что это возможно. — Я думаю, они отвезли Драко в место, откуда он все-таки может сбежать, и мне нужна твоя помощь, чтобы найти его. Адриан точно понимал, о чем она говорила. Он был там, не так уж много дней назад, на задании, но это было опасно. — Азкабан. — Прямо сказал он. — Если бы они хотели пытать его, они бы отвезли его в Азкабан. Там есть специальный отдел, где они держат своих самых опасных людей. Амелия быстро заморгала, борясь со слезами. — Ты думаешь, он там? — Я не могу придумать другого места, куда бы они отвезли такого Пожирателя Смерти, как он. В тех стенах нет никакого уважения к метке. Там с ним обращаются как с предателем. Это заморозило ее вены и заставило напрячься легкие, чтобы хоть как-то дышать, потому что она не могла спокойно думать о том, что они, скорее всего, делали с ним. — Ты можешь отвести меня туда? — Умоляла она его. Ей не нужно было и говорить, чтобы он понял ее просьбу. — Отвести тебя в Азкабан? — Он приподнял брови, теперь насмехаясь. — Ты хочешь, чтобы я отвез тебя в Азкабан, и что потом? Ты войдешь в главные двери как ни в чем не бывало? Просто возьмешь Малфоя и уйдешь? Амелия отвела взгляд. — Мне нужно, чтобы он вернулся, Адриан. Ты можешь смеяться надо мной сколько угодно, но мне нужно, чтобы он вернулся. Он никогда не отказывался от меня, и я не смогу жить, если не попытаюсь вернуть его. Адриан избавился от худшей стороны своего разума, но все еще не был пропитан доверием к Драко. Он был разбит из-за того, что Амелия бросила его ради блондина, отдавшись Малфою, а он все еще был прикован к ней. Она видела, как он заколебался, как блеснули его глаза, как сжались губы. — Адриан, пожалуйста… — Она захныкала. — Я не смогу найти его сама. Тебе ничего не нужно делать, кроме как провести меня туда. Ты можешь уйти сразу после этого. Дальше со мной пойдет Блейз. Ты просто… — Амелия… — Пожалуйста, — Взмолилась она. — Ты у меня в долгу. Он спас меня, Адриан. Мне нужно, чтобы он вернулся. Он должен быть со мной. Ее сердце разбивалось сильнее с каждой секундой, пока они стояли в этой камере, понимая, через что приходилось проходить Драко в то время, как Адриан сомневался. — Я сделаю все, что угодно, просто проведи меня к нему. Выдохнув, он стиснул челюсти и зубы. — Никто не должен узнать об этом. Ни Теодор, ни Малфой. Только ты, я и Блейз. Темный Лорд убьет нас всех, если узнает… Ее грудь сжалась, кинжалы пронзили горло, когда она выдохнула. — Я могу помочь тебе, я спасу тебя… Адриан снова медленно протянул руку между ними, но на этот раз Амелия не отдернула ее. Она позволила его пальцам коснуться ее щеки, чувствуя, его касания своей кожей. — Ты не можешь спасти меня, Амелия. — Прошептал он, аккуратно вытирая ее слезы. — Не после того, что я сделал с тобой. Я не позволю тебе положить мое спасение на свою совесть. Он хватал ртом воздух, когда отстранился, кивая на палочку, спрятанную в подоле ее юбки. — Мне это понадобится. — Заговорил Адриан, когда она немедленно вытащила палочку, отдавая ее ему. — Блейз снаружи? Она кивнула, ее волосы рассыпались по плечам, когда он тяжело вздохнул: — Тогда пойдем спасать Малфоя.