«Только наш.»
Амелия уставилась на Драко пугающе широко раскрытыми глазами. Несколько минут он не произносил ни слова, но ей казалось, что прошли часы. Он ничего не говорил. Он просто смотрел на нее. Прямо в глаза. В ее душу, как будто пытаясь разглядеть что-то. Частичку самого себя. Мир. Он заключил с ней мир, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы защитить ее. Защитить их обоих. Ее. Его Амелию и их ребенка. Но он этого не говорил. Он не произносил этого в слух. Она чувствовала это. Она всегда чувствовала его. Амелия ощущала, как он отдавал им остатки своей души, как он даровал ей все, что от него осталось. — Драко… — Сказала она так тихо, что он едва расслышал. — Пожалуйста, скажи что-нибудь. Он этого не сделал. Малфой с трудом сглотнул, обернув руку, все еще держащую кольцо, вокруг ее шеи, и прижался губами к ее лбу. — Я люблю тебя. — Прошептал он. — Пожалуйста, — Умоляла она его. — Пожалуйста, не уходи. Закрыв глаза, он вдохнул спокойствие, которое она приносила, прежде чем совсем отпустил ее и вышел. Оставив ее в слезах позади себя. Драко не мог видеть ее такой. Он не мог смотреть на нее, когда она плакала, стоя прямо перед ним. Он не мог простить себя за то, что поступал так с ней. Как же отчаянно он презирал себя в тот момент. Он сделал это с ней. Теперь он был более уязвим, чем раньше. Он подверг ее риску. Он потратил почти два года, защищая ее. Защищал ее от всего, от чего только мог, только для того, чтобы окончательно погубить. Считая, что он погубил ее, Драко возненавидел себя. Он не мог так поступить, только не с ней. — Драко… — Нарцисса позвала его, когда он прошел мимо них, направляясь в подвал, где был заперт в течение нескольких недель. Она слышала, как он был взбешен, когда ступал по лестнице. — Драко, дорогой! Он стремительно спускался по лестнице, добрался до нижнего этажа и дернул дверь. Она была заперта. Дверь была заперта, и у него не было с собой палочки. Он оставил ее наверху с ней. С ней. Он подвел ее. Малфой был зол. Так зол, что ему потребовалось всего три удара ногой, чтобы сломить металл. Он открыл ее. Оставив дверь разбитой позади, он шагнул вперед. Он не терял ни секунды, направился прямо к креслу, к столу, к цепям. Он разорвал все это на куски, разбрасывая, пока оно разлеталось в клочья о стены. Он вымещал все свое зло в этой комнате, снова и снова, пока не упал на колени. Его грудь вздымалась. Бесконтрольно поднималась и опускалась. Драко обычно держал себя в руках. Но не сейчас. У него не было никакой власти над собой, и прежде чем он понял, что произошло, Драко закричал. Он кричал так громко, что камни, покрывающие стены, задрожали. Пол завибрировал. Он сломался. Он ломался, ломался, и снова ломался. Он сравнял ее с землей. Уничтожил ее. Погубил ее. Теперь она застряла с ним навечно. Не то чтобы он этого не хотел. Хотел. Если и было что-то, чего Малфой когда-либо хотел в этой жизни, так это жизнь с ней. Наполненную ей. Переполненную ими. Жизнь, где они бы смешались и слились воедино. Он хотел, чтобы она выносила их детей. Просто он не думал, что заслуживает этого. Он не заслуживал того, что происходило. Не заслуживал ее. Не заслуживал ребенка, которого она носила. Он ничего из этого не заслуживал. Не заслуживал быть отцом. Он даже не смог остаться, когда она рассказала ему об этом. Он убежал. Сбежал. Он оставил ее наверху в слезах. Он попросил ее выйти за него замуж, и она оказалась беременна. Она беременна. Амелия беременна. У них будет ребенок. Их ребенок. Их. И он ушел. Он не заслуживал ее. — Драко, милый… — Нарцисса стояла в слезах, глядя на то, что ее сын сделал в подвале. Все было разорвано на куски. Ее сын скручивался на полу, а она ничего не могла сделать, чтобы остановить это. — Расскажи мне, что случилось. Драко ничего не ответил. Он остался стоять на коленях, вцепившись руками в корни волос. Его пальцы запутывались в светлых прядях, и он тянул их. Он хотел боли. Он заслуживал эту боль. — Дорогой… — Нарцисса опустилась на колени рядом со своим сыном, подняла руку и погладила его лоб тыльной стороной ладони. — Что бы ни случилось, мы разберемся с этим. Мы со всем справимся, и все будет хорошо. Он просто посмеялся над этим. Пожатие плечами — вот что он ответил. — Я знаю, сейчас это может показаться бессмысленным, но вы снова вместе. Она рядом с тобой, это… — Амелия беременна, мама. Она, блять, беременна. — Он поднял подбородок, глядя на слезы, катящиеся по щекам его матери. — Ей девятнадцать лет, а я сделал ее беременной, блять. На ее лице было столько беспокойства за сына. Он уже и так достаточно натерпелся. — Я понимаю… — Сочувственно произнесла она. — Это и в правду не совсем правильно. — Правильно? — Прошипел он, склонив голову набок и снова глядя на нее. — Она забеременела от меня, мам. Она носит моего гребаного ребенка в девятнадцать, и я не могу… — Его голос снова сорвался, а шея выгнулась, когда он закрыл лицо руками. — Я не могу так с ней поступить. — Тебе тоже девятнадцать, сынок. — Сказала Нарцисса, кладя руки ему на плечи. — Тебе тоже всего девятнадцать. — Я знаю. — Голос Драко сорвался. — Но дело не во мне. А в ней. Я хотел для нее большего. Я желал для нее гораздо большего. Не этого. Не этой жизни. Не чтобы она была привязана ко мне так. — Что сказала Амелия? — Ничего. — Поспешно ответил он. — Я не дал ей такой возможности. Я просто вышел. — Драко… — Да знаю я! — Процедил он сквозь зубы, стиснув челюсти от стыда. Он знал, как неправильно было с его стороны так поступить. — Знаю, что облажался. Мне не следовало уходить. Нужно было остаться. — Ты должен был остаться. — Его мама погладила руками его шею, пока они не остановились на его щеках. Она приподняла его лицо, чтобы разглядеть сына как следует. — Но если кто-то и понимает, что тебе нужна минутка — это она. Она знает, что ты никуда не денешься. Это серьезно для вас обоих, и я полагаю, у нее было несколько недель, чтобы справиться с этим самостоятельно? — Вот это и чертовски больно, мам. — Его глаза блеснули. Он чувствовал себя таким виноватым. — Она не сразу пришла ко мне. Я думаю, что она не доверяет мне после того… Что я с ней сделал. Наверное, она просто не хотела, чтобы я знал об этом на случай, если снова причиню ей боль. — Ох, Драко. — Теперь Нарцисса заключила его в объятия. Теплые объятия, которые исцеляли так много ран, о которых он и не подозревал. Они больше не обнимались так часто. Не разговаривали по душам. У его мамы было достаточно забот с Атласом, и он не хотел стоять на пути этого, уделяя все свое внимание Амелии. — Ты понятия не имеешь, насколько неправ. Драко захныкал, будучи на грани слез. — Она доверяет тебе больше, чем кому-либо, но узнать о чем-то подобном в ее возрасте, с ее прошлым… Это нелегко, сынок. Она доверяет тебе. Ей просто нужно было найти в себе силы доверять самой себе. — Я не хотел причинять ей боль. — Драко снова сорвался. Ему казалось, что на него все обрушилось. Все, что он пытался избежать. Все, чем он пренебрег. Он разбился. — Я не хотел так с ней поступать. Кивнув, она почувствовала, как ее сын плачет ей в плечо. — Ты хочешь этого, Драко? Хочешь этого будущего с ней? — Конечно, хочу. — Малфой даже не колебался. Он ответил еще до того, как дослушал ее вопрос. — Я ничего так не хочу, как этого, и особенно с ней. Хочу всего этого, мам. Она — все для меня. Ты это знаешь. Нарцисса улыбнулась. Она улыбнулась, потому что услышала, как далеко он зашел. Когда Драко был ребенком и взрослел, он не был похож на того человека, которым был сегодня. И видеть его сейчас, то, каким его сделала Амелия, было для нее всем. — Ты знаешь… — Колеблясь, она на мгновение засомневалась в своем вопросе. — Знаешь какой срок? — Примерно шесть недель. С той ночи, когда я выбрался отсюда. У нас было это… в тот момент. — Драко почувствовал странное чувство, пока обсуждал такие вещи с мамой, но сейчас это казалось чем-то нормальным. Ему нравилось быть с ней честным. — Или до этого, я не уверен. — Вы не были друг с другом после этого? Это не могло произойти позже? — Спросила она, но он бросил на нее слегка подозрительный взгляд. — Я не… Я просто пытаюсь понять, Драко. Ничего страшного, если ты не хочешь мне рассказывать. Губы Малфоя слегка дернулись в неуверенности. — У нас было… Несколько раз. — Но ты уверен, что это случилось шесть недель назад? — Если бы это произошло раньше, мы бы узнали об этом, когда Тедди исцелял Амелию после того, как ее мать ударила ее ножом. — Драко вытер слезы, которые были близки к тому, чтобы пролиться. Он не заслуживал даже того, чтобы плакать. — Просто я прям чувствую, что это произошло тогда. Тот раз многое значил для нас обоих. Кивнув, она провела рукой по его волосам, улыбаясь. — Я могу помочь ей завтра. Произнесу заклинание, и мы узнаем все, что нам нужно знать, но сейчас, Драко… Сейчас, я думаю, тебе нужно подняться туда и быть с ней. Неважно, насколько это страшно для тебя. Представь, каково ей. Она была одна со своими мыслями все шесть недель. Это совсем не легко. Чувство вины снова поглотило его. При мысли об этом у него заныли вены. Ее одиночество. Она проходила через это в одиночку. Выяснила все это в одиночку. Он даже представить себе не мог, как сложно было ей. — Я просто… — Покачав головой, он отодвинулся от матери, меняя позу и прижимая колени к груди. — Я не знаю, получится ли у меня это хорошо. Быть… Ответственным за другого человека. Быть… — Он даже не смог договорить. Он чувствовал себя недостойным произносить этот термин. — Отцом? — Нарцисса изобразила на губах милостивую улыбку. — Ты думаешь, у тебя не получится быть отцом? Что ж, позволь мне сказать тебе кое-что, Драко. Я была всего на пару лет старше тебя, когда стала твоей мамой, и я никогда ничего так сильно не боялась, как того, что буду недостаточно хороша для тебя в этом возрасте. — Она вздохнула, пристально глядя на своего сына. — Но я не думаю, что возраст имеет к этому какое-то отношение. Дело в тебе и в том, какой ты человек. И я не могу представить никого, кто лучше подошел бы на роль родителей, чем вы двое. Драко снова был так близок к слезам. Он хотел в это верить. Верить в то, что у него все получится. Он знал, что Амелия была бы потрясающей мамой, даже со всем ее прошлым. Это только укрепило бы ее в том, что она станет еще лучшей мамой, чем он только мог себе представить. Мамой. Амелия станет мамой. Мамой его ребенка. Это пугало его, но почему-то одновременно заставляло его влюбляться в нее еще сильнее. Он любил ее еще больше, зная, что в этот самый момент она вынашивала их ребенка. Их ребенка. В этих словах было что-то особенное, поскольку они постоянно повторялись в его голове, поражая его разум и размывая мысли снова и снова. Она будет мамой. Будет самой лучшей мамой, которую он когда-либо встречал. Он не сомневался в этом ни на секунду. — Этот ребенок, Драко. Ваш ребенок будет самым счастливым ребенком в мире. Он надеялся на это. Ох, как же он надеялся. Он знал, что его ребенок будет самым счастливым на свете, потому что она вынашивала его. Их. Их ребенок. Она беременна. — Ты правда так думаешь? — Малфой пристально посмотрел на свою мать, запустив обе руки в волосы. — Ты думаешь, у меня получится? Считаешь, я могу стать отцом? — Я знаю, что можешь. — Мягко ответила Нарцисса, наклоняясь вперед и целуя сына в макушку. — Знаю, что получится. Ты будешь самым лучшим отцом, а она — лучшей мамой. Мамой. Амелия станет мамой. Он все еще не мог уложить это в голове. Мамой его ребенка. Счастливчик. Ему так повезло. Повезло не только их будущему ребенку, но и ему самому. Ему так повезло, что именно с ней ему довелось это сделать. Чувство радости моментально угасло. Это произошло так быстро, что он едва почувствовал. Он увидел свою метку. Темную метку, которая была вырезана на его коже. Он снова возненавидел себя. Ненависть. Ненависть. Ненависть. Нарцисса заметила. С тех пор как ее сын получил эту метку, она всегда замечала, насколько неуверенным он был из-за нее. — Эта метка ничего не меняет, Драко. Ничего. — Меняет. — Пробормотал он. Его голос стал тверже, разочарование усилилось. — Это меняет все. Я не хочу, чтобы отцом моего ребенка был Пожиратель Смерти. — Но будет. — Сказала его мама, убирая волосы с лица, пока ее руки не легли на колени, все еще сидя на полу рядом с сыном. — Твой отец — Пожиратель Смерти, Драко, и это ничего не изменило в то, что он чувствовал к тебе. Твой папа любил тебя, даже если делал все неправильно. Ты оказался лучше, чем я думала. Эта отметка ничего не меняет. Это было не то, что его пугало. Драко знал, что он не был меткой, нанесенной чернилами на его кожу. Знал, что он не был Пожирателем Смерти, как остальные, но не это пугало его. Ему было страшно думать о будущем. Он понимал, что символ, который он носил, однажды станет преследовать его ребенка. Его семью. Ее. Она была его семьей. — Все меняет. — Малфой вздохнул, отводя взгляд. — Все, мам. Это все будет продолжаться. С ней, с нашим ребенком и малышом наверху. Атлас. Собирается ли Темный Лорд отыскать их? Настроит ли он их маму против них? Убьет ли он их? Заберет их у меня? Я не знаю. Я ни хрена не знаю, и это заставляет меня чувствовать себя таким чертовски беспомощным. Если я не знаю — я не могу защитить ее. — У нее целый дом людей, которые защитят ее, включая ее саму. Она уже не та девочка, которую ты привел домой почти два года назад, Драко. Сейчас она сильнее. Намного сильнее и с безумным желание защитить всех нас, себя, брата, тебя, Тедди, Адриана и ребенка, растущего внутри нее… Ее будет не остановить. Я не думаю, что тебе стоит так сильно беспокоиться о ней. — Это единственное, что я делаю. Я всегда беспокоюсь о ней. — Так и было. Амелия была для него всем. Ничто этого не изменит. Даже в жизни, где она была бы бессмертной, он все равно бы беспокоился. — Я… Мне страшно, мам. Я боюсь за нее. Боюсь того, что она сделает, когда этот день настанет. Когда они придут за ней. Я так боюсь, что она пожертвует собой, чтобы защитить Атласа и маму. Снова заныло. Заболело так сильно, что на всем этаже стало невыносимо. Это ползло внутри него и жалило. Он встал, расхаживая по комнате. — Я так боюсь, что потеряю ее. Что мне делать, мам? Если я не потеряю ее из-за Темного Лорда, уверен, что потеряю ее за то, что сделаю сам. Даже если мы найдем способ победить его, я все равно буду убийцей. Не только Пожирателей. Я убивал ради него. Убивал до того, как она появилась в моей жизни. Меня отдадут под суд, признают виновным, потому что так оно и есть, мама. Я виновен. Я убивал хороших людей. Ради Бога, я убивал даже детей. Она сделала то, что сделал он. Нарцисса встала. Расправив свою длинную юбку и поправив волосы, она снова посмотрела на сына. — Если это так, мы разберемся со всем этим, когда придет время, но с тобой ничего не случится. Если тебе и придется отбывать срок за то, что ты сделал — я буду здесь. Или возьму вину на себя. Ты знаешь, что я сделаю это. Она никогда не будет одна, и ты тоже. — Обещай мне, мама. — Теперь серьезно потребовал Драко. Он остановился, больше не расхаживая по комнате. — Если со мной что-нибудь случится, ты позаботишься о ней. Ты защитишь ее… Их. Всех. Ты выберешь ее. Ее, а не нашего ребенка. Мы сможем завести еще одного. Черт, да мы сделаем еще десяток, но есть только одна Амелия. — Драко… — Нет. — Теперь он не шутил. Амелия была всем. — Мне нужно, чтобы ты пообещала мне, что выберешь ее. Что ты заставишь Тедди выбрать ее, если до этого когда-нибудь дойдет. Она никогда этого не сделает. Она выберет этого ребенка, рожденного или нет. Она без вопросов предпочтет нашего ребенка себе, но мне нужно, чтобы ты пообещала мне, что не позволишь этому случиться. Он бы тоже так поступил. Он, не задумываясь, предпочел бы их ребенка себе, но не мог позволить ей сделать это. Никогда. Нарцисса наклонила голову, подходя ближе к своему сыну, несмотря на хаос, который он устроил, и снова обняла его. — Ты знаешь, я сделаю это. Я буду защищать эту девочку ценой своей жизни, особенно сейчас, когда она носит моего внука. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить их обоих, Драко. Драко согрелся, услышав это. Это согревало его почти так же, как Амелия. Он подарил своей маме внука. Драко никогда не думал, что сможет сделать это. — Я думаю, что пора, Драко. Тебе нужно поговорить с ней. — А что, если она этого не хочет? — Он снова испугался. — Что если она не хочет этого так, как я? — Дорогой, — Забавно усмехнулась Нарцисса. — Иногда я задаюсь вопросом, куда девается все то здравомыслие, которым ты обычно обладаешь, когда говоришь подобные глупости.***
Амелия легла спать. Она не спала так долго, как только могла, но от изнеможения и тошнотворного чувства, которое она постоянно испытывала из-за того, что он оставил ее раньше, она больше не могла бодрствовать. Она не хотела бежать за ним, понимая, что ему нужно время. Ему нужно было это время, чтобы переварить то, что она ему сказала. У Амелии было три недели, чтобы собраться с мыслями, и Драко тоже нужно было подумать. Она знала это. Поэтому она попыталась уснуть. Она плакала, пока не уснула, потому что это было единственное, что она не могла перестать делать. Плакать. Она не могла перестать плакать. Амелия была счастлива. Она была так счастлива, что внутри нее действительно рос ребенок. Что независимо от того, как это закончится, что будет править миром и какой режим установится — часть их обоих будет жить, даже если они будут мертвы. Часть любви Драко была в ней, частичка его самого. Частичка ее безусловной любви к нему. Их любовь друг к другу Ничто так не успокаивало ее, как это. Если бы она не выжила, у него был бы кто-то, кого он мог бы любить, о ком можно было бы заботиться, кто-то, кто заботился бы о нем. Он был бы не один. Но еще это повергло ее в ужас, напугало до безумия. Амелия была напугана до такой степени, что больше не понимала, что делать, потому что теперь у нее была еще одна душа, которую нужно было защищать. Что-то большее, за что Драко чувствовал бы ответственность, и это разрывало ее на части. Это заставляло ее сердце разбиваться вдребезги. Поглаживая рукой живот, она пыталась облегчить боль. Всю боль, которую она чувствовала. Так продолжалось до тех пор, пока она не услышала, как открылась и закрылась дверь в их комнату. Его шаги тихо ступали по полу, когда он закрывал за собой деревянную дверь в ванную. Она слушала, как он принимал душ и как позже вышел из него. Только в тот момент, когда он поднял одеяло со своей стороны кровати, и его руки обхватили ее талию, она ощутила, что снова может дышать. Он не прикасался к ее животу. Его прикосновение коснулось ее ребер, и он притянул ее позвоночник к своей груди. Дыхание Драко обдувало ее плечо, оставляя мурашки по всей коже. — Прости. — Прошептал он, целуя ее в шею. — Мне так жаль. Амелия почувствовала, как на глазах появились слезы. Они прожигали. — Прости, что я ушел. — Продолжил Драко, прижимая ее к себе. — Ты не заслуживаешь этого. — Не… — Она выдохнула свои слова так тихо. — Не извиняйся. — Это было несправедливо по отношению к тебе. — Его голос дрожал. Он так сильно раскаивался в том, как поступил. — Я не должен был уходить. Амелия схватила его руку, осторожно поднося ее к своим губам. Она поцеловала его ладонь. — Ты сделал то, что должен был сделать. Все в порядке, Драко. Ничего не было в порядке. Не для него. — Я просто… — Прижимаясь губами к ее затылку, он пробормотал. — Мне просто нужна была… минута. Я сделал это с тобой. Это все из-за меня. Амелия поерзала в его руках, ее пульс участился от его слов, когда она посмотрела на него в темноте. — Это не твоя вина. Это такая же твоя вина, как и моя. Я не остановила тебя, позволила тебе… кончить в меня. — Я должен был остановиться. — Сказал он. Ему нравилось быть с ней таким образом. Даже если бы у него был выбор, он бы сделал это снова. — Я не хотел так с тобой поступать. Это было безрассудно… — Я не… — Ее пальцы скользнули по его подбородку, пока она восхищалась им. Она смотрела на него с такой любовь. Она так сильно любила его. Амелия любила Драко больше, чем это вообще было возможно. За свою жизнь она прочитала много любовных историй. Раньше Тедди читал ей романы, но она никогда не подозревала, что у нее будет своя собственная история любви. Драко. — Я не жалею об этом… Драко удивленно моргнул. Он тоже не жалел об этом. Просто он думал, что она жалела. Он не подозревал, что она этого хотела. Он не думал, что она хотела этого с ним. Она плакала, когда он уходил. Ему казалось, что это означает что-то плохое. — Я знаю, что ты этого не хочешь. Знаю, ты сожалеешь об этом, и мне так жаль. Ты не обязан быть частью этого. Я справлюсь и сама, Драко… — Заткнись. — Пробормотал он, не давая ей возможности договорить. Он поцеловал ее. Он притянул ее тело к себе и поцеловал ее так грубо. — Для Когтеврана, Амелия, иногда ты слишком глупая. Это заняло у него несколько минут. Ему потребовалось так много поцелуев, что у него перехватило дыхание, прежде чем он нашел в себе силы отстраниться от нее. Она была нужна ему. Он нуждался в ней так сильно, что его легкие не наполнялись, если она не дышала тем же воздухом, что и он. Его сердце не билось, если только не в унисон с ее. Его сердце. Вот кем она была. Амелия была его сердцем. Она была всем им. Всем хорошим и всем плохим. Всем. Она была каждой его частичкой. — Я не… — Она вцепилась в него. Она принадлежала ему. Он принадлежал ей. Это были они. Были. Будут. Они. — Я думала… — О чем? — Драко слабо улыбнулся. Он все еще не осмеливался прикоснуться к ее животу. — Что я уйду? Уйду от тебя? После всего этого? После того, через что мы прошли? Теперь она дрожала. Плакала. Она снова плакала. От счастья. И теперь он знал это. Она плакала, потому что была счастлива. Он делал ее счастливой. — Я твой, а ты моя, Амелия… — Тихо прошептал он ей в губы. — А это… — Он взял ее руки в свои и положил все четыре на ее живот, наконец-то прикоснувшись к нему. — А это наше. Всхлипывая, Амелия прижалась лбом к его лбу, когда он продолжил. Он говорил с ней, с ее сердцем, с крошечным человечком, живущим внутри нее. — Я твой, ты моя, а он наш. Только наш. Только наш. — Наш. — Кивнула она, заливаясь слезами. — Только наш. Они лежали так некоторое время. Он целовал ее, их пальцы были переплетены, а руки неподвижно лежали на ее животе. — Ты так и не позволила мне задать вопрос. — Выдохнул Малфой тихим голосом, когда ее дыхание коснулось его груди. — Или я задавал его, а ты просто не отвечала. Амелия закрыла глаза, зажмурив их, и зарылась глубже в его грудь, пряча лицо. — Я не была уверена, что ты хотел, чтобы я ответила. — Нерешительно прошептала она. — Не знала, хотел ли ты этого после того, что я сказала. — Я люблю тебя. — Драко нежно поцеловал ее в лоб, приподнимаясь на локтях и возвышаясь над ней между их простынями. — Люблю больше, чем это вообще возможно, Амелия. А все это только заставляет меня любить тебя еще больше. То, что мы создали, только сильнее заставляет меня любить тебя. Ничто из того, что ты мне скажешь, независимо от того, что это будет, не может этого изменить. Это единственная вещь, которая никогда не изменится. Она снова плакала. Она так много плакала. Это было все, что она делала. Она любила его. Любила их. Она плакала. Драко тоже не сдерживался. Он любил ее. О, как он любил эту упрямую, безрассудную девушку. Он любил ее всем сердцем, каждой клеточкой своего тела, каждой слезинкой, каждым вздохом, каждой каплей дождя в осеннюю погоду. Дождь. Он посмотрел в сторону, видя и слыша звук, с которым он сталкивался с их окнами. Шел дождь. Осень. Была осень. Это делало его счастливым. Это вселяло в него надежду. Они пережили лето. Это заставило его улыбнуться. Она смотрела на него сверху вниз сквозь слезы, пока ее руки уверенно лежали на собственном теле, уже защищая то, что они создали. Он любил ее. Он любил ее. Любил ее. Драко любил ее. Ее. Ее. Ее. Единственная разница заключалась в том, что это была уже не только она. Это были они. Она и та прекрасная частичка их обоих, живущая внутри нее. Растущая. Она вынашивала человека. Человека, который станет самой большой любовью в его жизни. Она растила человека, который изменит мир для него. Кто-то, кому он отдаст все. Вокруг него никогда не было много людей, но теперь… Теперь у него было двое. Его семья. Чудо. Его чудо. Ее чудо. Их чудо. Их. Только их. — Я знаю. — Голова Амелии казалась такой тяжелой на подушке, она так устала, но никогда не чувствовала себя более бодрой. — Я просто не знала, что сказать. Драко забрался под одеяло, но все еще был на ней сверху, пока не оказался у нее в ногах, прижав подбородок к ее животу. Он быстро наклонил голову, и она кивнула, давая ему разрешение, которого он добивался, чтобы задрать ночную рубашку, которая была на ней. Он прилег на ее ребра, пока она немного приподнялась, прислонившись к спинке кровати и глядя на него. Его ладони скользили по ней, а кончики пальцев аккуратно двигались на животе. — Я люблю тебя. — Прошептал он, прежде чем прижался губами к животу, которого почти не было видно. — Люблю тебя, Амелия. И я хочу жениться на тебе. Хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Девушка улыбнулась. Ее собственные пальцы нашли его волосы, расчесывая их. — Я хочу выйти за тебя замуж. — Сказала она. Ее голос был подобен небесному оркестру для его ушей. Он просто снова влюбился в нее. Еще раз. Снова и снова. — Моя прекрасная девочка. — Обняв ее, он уткнулся подбородком ей в живот, глядя на нее снизу вверх сквозь ресницы. — Я тебя не заслуживаю. Я не заслуживаю этой жизни с тобой, и ты можешь считать меня сумасшедшим. Я просто так люблю тебя. И буду любить всегда. Мы не имеем права голоса в том, что происходит вокруг, но я хочу всего этого. Нас. Нас троих. Черт, я бы даже терпел Адриана и Тедди, если бы это означало, что я могу провести с тобой остаток своей чертовой жизни. Амелия продолжала прикасаться к нему, водя пальцами по волосам. — Заслуживаешь, Драко. — Она улыбнулась. Он заслуживал. Заслуживал. Заслуживал. — Ты заслуживаешь целого мира, Драко. — Это ты. — Он поцеловал ее кожу, а руки крепче прижали ее к себе. — Ты — мой мир. Ее сердце пропустило удар, а кожа вспыхнула от тепла. — Ты — мой мир, Драко. — Вы оба. — Промурлыкал он, проводя носом по ее животу, прежде чем снова немного выгнулся, глядя прямо ей в глаза. В ее душу. Он чувствовал ее, а она чувствовала его. — Я позабочусь о тебе, Амелия. Я буду так хорошо заботиться о вас обоих. Обещаю. В тишине он смотрел на нее. Восхищался ею. Обожал ее. Ее волосы, кожу, губу, нос, глаза, всю ее. Она была идеальна для него. Кровать. Все началось с кровати. В тот день, когда он понял, что не может держаться от нее подальше — это произошло на его кровати в Хогвартсе. Он забрал ее у Адриана и привел в свою комнату. Вот тогда-то он и влюбился. И больше ничего не мог с этим поделать. Она принадлежала ему. Он не мог оставаться в стороне. Она была создана для него. Ее кости болели там же, где болели его, и они идеально подходили друг другу. Его руки были созданы для того, чтобы прикасаться к ней. Его губы были созданы для того, чтобы целовать ее. Его голос был создан для того, чтобы говорить о том, как сильно он ее любит. Он был создан для нее, а она для него. — Выходи за меня замуж. — Повторил он. В третий раз. — Выходи за меня замуж, Амелия. И вот снова. Кольцо. Он принес его в постель и положил ей на живот. Она медленно кивнула, аккуратно наклоняя голову, когда снова заплакала. — Я выйду за тебя замуж. — Всхлипнула она, наклоняясь вперед, когда он сел, обхватив ее тело руками. — Да. Да. Да. Я выйду за тебя. Я выйду за тебя замуж, Драко. Он поцеловал ее. Его рука снова легла ей на живот. Он просто хотел чувствовать ее. Поцеловав ее в макушку, он надел это кольцо ей на палец, обнимая и целуя. — Можно я тебе кое-что покажу? — Амели легла на него сверху, снова путаясь пальцами в его волосах. — Угу. — Простонал он, почувствовав, как она скатилась с него и проползла, садясь к нему на колени. Ее позвоночник прижался к его груди, когда он заглянул через ее плечо, глядя вниз на ее палочку. — Амелия, что ты… Она пробормотала те же слова, что и в ванной в ту ночь, когда обо всем узнала. Магию, которая позволила ей услышать, как бьется внутри нее сердце маленькой жизни. — Слушай. — Сказала она, взяв одну из его рук и поднеся ее к своему животу. — Ты слышишь? Сердце бьется вместе с нашим. Он заплакал. Не думал, что снова сделает это, но заплакал. Сильнее, чем когда-либо. Больше, чем когда-либо. Он не мог остановиться. Не в этот раз. Он молча плакал от этого тихого звука, который эхом разносился вокруг них, заполняя комнату. Сердцебиение. Сердечко. Их сердце. Только их. — Точно… — Попытался он пробормотать ей в макушку. — Оно бьется вместе с нашими, Амелия.***
— Девочка? — Драко лежал рядом с Амелией на своей стороне кровати. Одна рука была переплетена с ее рукой, в то время как другая вцепилась в изголовье кровати, нависая над ней. — Почему ты думаешь, что это девочка? Этому есть какое-нибудь разумное объяснение? — А почему ты думаешь, что это не девочка? — Улыбнулась Нарцисса, наклоняясь, чтобы сесть на край кровати, и ее рука скользнула по животу Амелии. — Если ты не заметил, в этом доме и так достаточно тестостерона, Драко. — Ну, это мой ребенок, мам, независимо от того, какого он пола… — Вот опять, Драко. — Она стрельнула взглядом в своего сына. — Он. Ты всегда называешь ребенка «он». Просто закатив глаза на свою мать, он поднес пальцы Амелии, которые все еще держал к губам, и поцеловал их. — Что ты думаешь, Амелия? — Промурлыкал он, целуя ее руку еще раз. Он часто так делал. Часто целовал ее теперь. Все время. Везде. Если раньше он не мог насытиться ею, то теперь это стало в несколько раз сильнее. Он все время был рядом с ней. Прошел месяц с тех пор, как она рассказала ему. С тех пор, как она согласилась выйти за него замуж. С тех пор они, в некотором роде, стали еще ближе. Стали больше любить друг друга. Мир вокруг них темнел. Количество людей, пропавших без вести, и найденных тел было бесчисленным, но не для них. Амелия и Драко не позволяли этому касаться их. Она делала все, что могла, чтобы спрятать Атласа, защитить своего младшего брата и Адриана. Темный Лорд не должен был знать ни об одном из двух мальчиков. Их нужно было спрятать, защитить любой ценой. Драко сам хотел сразиться, помочь людям, у которых не было ни единого шанса, но не мог. Не тогда, когда она была там. Не тогда, когда она была беременна. Она не должна была быть подвергнута риску. Он не мог этого допустить. Поэтому он успокоился. Он остался. Они должны были сделать это раньше. На следующий день после того, как она рассказала ему, но Амелия не хотела. Это было намного глубже, чем слышать сердцебиение. Это раскрыло бы все об их нерожденном ребенке. Она была так напугана. Амелия не говорила Драко этого, но она была в ужасе. Она была не уверена, сыграют ли свою роль пытки, через которые ей пришлось пройти в детстве, или травмы, которые она получила, став взрослой. Амелия не знала, предназначено ли ее тело для этого, готова ли она. Амелия не раскрыла свой секрет Тедди, даже при том, что он и начал что-то подозревать. Она ему не сказала. Не хотела. Не могла. Не раньше, чем она убедится, что все в порядке. Не раньше, чем она узнает, что ее ребенок в безопасности. Они держали все в секрете. Даже если это было так трудно сделать. Лгать и притворяться, когда на самом деле они были так счастливы. Драко снова поцеловал костяшки ее пальцев, проводя носом по тыльной стороне ладони. С ней что-то было не так. Он видел это. Всегда замечал. Теперь даже больше. Он читал ее, как открытую книгу. — Я не знаю… — Амелия посмотрела на Нарциссу, качая головой, а потом уставилась на свой живот. Теперь он виднелся немного больше, особенно когда она лежала на спине. И, о, как Драко это нравилось. Это была его любимая часть ее тела — живот. Их ребенок. — Не думаю, что это имеет значения. — Она заикнулась. — Я просто хочу, чтобы ребенок был здоров. Драко выдохнул. Теперь он понял. Понял, почему она дрожала, пока говорила. — Будет. — Малфой попытался успокоить ее, его взгляд встретился с ее, и он кивнул. — Ты знаешь, что он будет здоров. Заставляя себя улыбнуться, она снова посмотрела на свой живот, прежде чем широко раскрытыми глазами не уставилась на палочку Нарциссы. — Скажи, когда будешь готова, дорогая. — Заговорила мама Драко и тепло улыбнулась дрожащей девочке. Амелия откинула голову назад и уставилась в потолок, кивая. Она закрыла глаза, потому что не могла на это смотреть. Она не хотела видеть, пока Драко бы не убедил ее, что ребенок в безопасности. Она не хотела ничего слышать. Не видеть. Не чувствовать. Не слышать. Она была в ужасе. Так напугана. Малфой тоже был напуган, больше, чем возможно, но должен был держать себя в руках ради нее. Он не мог паниковать так, как она. Ее грудь тяжело вздымалась. Она так крепко сжала его руку, что если бы он не сдержался, то закричал бы. Это было больно. Ее ногти впивались в его кожу. Она не хотела ломаться, чувствуя, что была бы абсолютно худшей матерью, если бы сделала это. Она не могла держать себя в руках. Драко посмотрел на нее. Все время, пока его мать напевала заклинание, он смотрел только на нее. Он моментально наклонился к ней в ту секунду, когда увидел слезы и быстро смахнул их поцелуем. — Амелия… — Беззвучно прошептал он, не желая прерывать волшебство Нарциссы. — Ты прекрасна. Такая красивая. Она испуганно улыбнулась. — Ты самый красивый. — Она все еще не осмеливалась посмотреть, лежа с закрытыми газами. Он издал смешок, прижимаясь губами к ее лбу. Его рука все еще была обернута вокруг ее руки. — Все в порядке… — Выдохнул он, успокаивая ее. — Просто будь здесь со мной. — Драко… — Нарцисса прервала его, и он тут же выгнулся назад, тупо уставившись на свою мать. — Что? — Выдавила Амелия, зажмурив глаза так сильно, что увидела звезды. — Драко? Что там? Он не сказал ни слова, будучи едва в силах дышать. — Драко. — Повторила она, на этот раз тверже. — Драко, скажи мне. Скажи, что не так… Она запаниковала. Что-то было не так. Она знала. Она чувствовала. Она не была предназначена для этого. — Драко, пожалуйста… Секунды казались часами. Она не могла дышать. Она не находила в себе сил дышать. Не могла пошевелиться. Все, что она чувствовала, это как ее собственная рука легла на живот, почти бессознательно. Амелия слышала их разговор, но не могла разобрать ни слова. Малфой упал на колени рядом с ней. Его сердце пропускало удары, когда он поднес их руки к своему лицу. Слезы. Она чувствовала слезы. Он плакал. Он никогда не простит ей этого. Он никогда больше не посмотрит на нее так, как раньше. Она потеряет их обоих. Амелия почувствовала, как ее собственные слезы тихо покатились по щекам. Она по-прежнему не смотрела. Сердцебиение отдавалось у нее в ушах. Живот. Она больше ничего не чувствовала, кроме этого. Паника. Паника. Паника. Внутри у нее была истерика. Все трещало. Ее сердце разбилось. — Амелия… — Прошептал Драко, сжимая ее руку так крепко, что она побледнела. — Это девочка… Это поразило ее. Как гроза. Что-то настолько сильное. Дождь. Шторм. Волна. Поезд на большой скорости. Это поражало ее снова и снова. Она слышала не свое сердцебиение. Это был их ребенок. Их. Не ее. — Что? — Ее кожа была красной, лихорадочной и горевшей. Она дернулась вперед, наконец-то смотря за магией, которая разливалась вокруг нее. Она увидела это. Увидела то, что видел он. Это девочка. Ее девочка. Их девочка. Дочь. Она была мамой. Мамой. А Драко был отцом. Дочь. Их ребенок. У нее получилось. У них получилось. — Нет… — Амелия покачала головой. Она сломалась. Снова. Это не могло быть правдой. Она не могла в это поверить. — Нет… Драко уткнулся лбом ей в плечо, и она обняла его. — Девочка, Амелия. — Он всхлипнул. — Девочка… Если она и сломалась, то Драко и вовсе разбился вдребезги. Он был так счастлив, что не мог описать это словами. Он мог только плакать, не зная, что сказать. — Я люблю тебя. — Прошептала она ему в голову. — Мы любим тебя. — Почти три месяца… — Нарцисса широко улыбнулась, на ее собственных глазах выступили слезы. — Такая маленькая девочка. Она абсолютно здорова, Амелия. Это заставило Драко разрыдаться еще громче. Его трясло. Он не мог дышать. Причина. Она была для него единственной причиной. Обе его девочки. Его девочки. Любовь всей его жизни. — Все в порядке? — Спросила Амелия, ее слова были тонкими и неуверенными. — Она здорова? — Амелия. — Голос Нарциссы был пропитан самообладанием. — Она здорова. У тебя здоровая маленькая девочка. — Я люблю тебя. — Драко поднял голову с ее плеча, все еще дрожа. — Люблю. Вас. Она прекрасна. Наша маленькая девочка прекрасна. Как и ты. Ты, блять, прекрасна. Он никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Никогда. Его девочки. Две его девочки. Только они. Его тело содрогнулось, когда он вскочил с кровати, смотря на нее с потрясением и волнением в глазах. Он чуть не забыл. — Мне нужно тебе кое-что сказать. — Он снова поднес ее руку к своим губам, поцеловав ее пальцы. Она улыбнулась. И где-то во всем этом хаосе, между всеми этими линиями жизни, переполненными болью, пытками и адом, перед которым она стояла на коленях и преодолела, она ощутила, что все может обернуться к лучшему. Может быть, у них мог бы быть свой счастливый конец. Они это заслужили. Все это. Они заслуживали того, чтобы свободно жить со своей дочерью, даже в таком юном возрасте. Девятнадцать. Амелия даже не думала, что доживет до девятнадцати. Она никогда не верила, что состарится, что сможет увидеть мир таким, каким она видит его по сей день. Даже если он будет темным. Устрашающим. Опасным. Ей хотелось видеть в нем только хорошее. Всегда. Драко видел хорошее только в ней. Она была добра к нему. Слишком хороша для него. Он прожил девятнадцать лет на этой земле, но только рядом с ней его жизнь стала иметь значение. Каждый проклятый день она меняла его к лучшему. Он вытер слезы и подтянул ее к себе, крепко прижимая. — Иди ко мне. — Пробормотал он. — У меня есть кое-что для тебя. Было больно смотреть на него. Больно видеть его счастливым. Потому что она знала. Она не была глупой. Они все знали. Она знала, что произойдет. Чувствовала, как надвигается буря. Ощущала раскаты грома, которые отдавались эхом. Боль, огонь, крики. Знала, что это происходит вокруг них, рядом с ними, среди них. Это было не навсегда. Это спокойствие было просто раем, которым она должна была дорожить, прежде чем все это превратится в кромешный ад.