Цветок сердца моего

      Так, совсем непримечательно, пролетели две недели. Весь гарем судачил только об Александре. Фактически за пару дней она совершила грандиозный полет. Девушка рассказывала, что повелитель пригласил ее на хальвет, а после перевел на этаж фавориток, еще и подарил великолепное изумрудное кольцо, а самое главное – дал новое имя!       Теперь она стала мусульманкой и величалась Хюррем-хатун. Это нужно было, чтобы стать султаншей. Так, наступила эпоха великой Хасеки Хюррем-султан Хазрет Ли Ри, которая когда-нибудь будет править всем миром! Удивительно, что эту русскую девушку привезли во дворец вместе со мной, в одно время со мной она жила и добилась высот. Похоже, я стала свидетелем рождения легенды.       Махидевран-султан так вышла из себя, увидев изумрудное кольцо Хюррем, что избила ее до полусмерти, потом еще и оклеветала перед Валиде-султан! Несчастная девушка не выходила из своей комнаты, потому что плохо себя чувствовала и не могла прийти в себя.        За одной новостью пришла другая. Оказалось, что Хюррем беременна. Весь дворец так этому радовался! Всех осыпали золотыми монетами в надежде, что родится шехзаде.       Так проходил день за днём. — Девушки! Просыпайтесь, утро уже!       Я нехотя встала с кровати. Весь гарем стал потихоньку подниматься на ноги. Не успела я открыть глаза, как ко мне сразу подошла Мария. — Доброе утро, Рубина. — улыбнулась она — Чего тебе? — отвернулась я       Девушка с досадой опустила глаза. — Хотела узнать как твои дела.. — Ничего особенного. — ответила я, — Как себя чувствует Хюррем? — Кажется, все без изменений.. — опечалилась подруга, — С малышом, я слышала, все хорошо, но вот на ее лице еще есть немного шрамов. Пойду к ней.       Мария ушла. Когда все привели себя в порядок, надели платья и причесались, тогда же начинались занятия, которые заканчивались к обеденной трапезе. Это уже традиция изо дня в день, как объясняла мне Нигяр-калфа.       Как раз к середине дня мне удалось с ней поболтать, что мне, к слову, пригодилось.       Девушка обычно занимала свою позицию в гареме. Когда у нее было мало работы, а это, конечно, случалось редко, Нигяр следила за порядком. Я нашла ее у дверей гарема, где она с серьезным видом стояла, сложив руки перед собой. — Здравствуй, Нигяр! — подошла я к ней — Здравствуй, Рубина. — девушка с улыбкой поприветствовала меня, — Как твои дела? Занятия закончились? — Недавно. — ответила я, — Есть какие-нибудь новости? — Пока никаких. — сказала Нигяр, — Шекер-ага сказал, что скоро будем трапезничать, жду не дождусь! — Шекер-ага? — переспросила я, — Это еще кто? — Ааа.. Так это же наш дворцовый повар. Его здесь все знают. — объяснила девушка, — Пойди на кухню и познакомься с ним, если хочешь. Заодно, будь так добра, захвати с собой поднос — А Сюмбюля-агу ты не видела? — шепотом спросила я — Он тоже на кухне. Спит. — Спит? — удивилась я, — Так ведь ещё совсем светло.       Она пожала плечами в ответ. Я придвинулась к девушке и заговорила вполголоса. — Нигяр, как я выгляжу? — Все прекрасно. — ответила она, — А что? — Пойду на кухню, познакомлюсь с этим Шекером-агой! — засмеялась я       И, оставив Нигяр в гареме, я отправилась на кухню. Проблемой в этот момент даже не оказалось то, что я не знала, как туда идти: путь нашелся почти сразу. Быстро добравшись до середины длинного коридора, я тихо приоткрыла дверь и вошла.       Местечко было довольно неплохое. На кухне было много поваров и тучный Шекер-ага. Около окошка были расставлены кто куда несколько столиков, а чуть поодаль виднелся диванчик с маленькими, расшитыми узорами подушками. На этом диванчике и расположился Сюмбюль-ага. Его голубой тюрбан сдвинулся набок, в руках у него была подушка. Заметив его, я чуть было не рассмеялась, но потом собралась и подошла к Шекеру-аге. — Добрый день, Шекер-ага. — поприветствовала я его       Мужчина выпучил на меня свои большие, добрые глаза. — Здравствуй, красавица! Ты кто такая будешь? — Скоро узнаешь. — заговорчески улыбнулась я, — Скажи, у тебя есть лукум? — Лукум есть! — зашептал он, — Только не давай Сюмбюлю. Этот шайтан все съест!       Я посмеялась, а про себя подумала, что придется Шекера-агу всё-таки огорчить. Он тем временем высыпал мне небольшую горстку лукума в синюю пиалочку. — Спасибо, — поблагодарила я его, — Теперь не шуми, хорошо?       Я на цыпочках подошла к диванчику, на котором спал Сюмбюль-ага, и присела рядом с ним. Шекер-ага с удивленным лицом продолжил что-то готовить. — Сюмбюль-ага! — произнесла я       Мужчина продолжил храпеть, держа в руках узорчатую подушку. Я положила ладонь ему на плечо и потянулась ближе к его лицу. Его дыхание было теплым, щеки горели утренним румянцем. — Сюмбюль-ага! — повторила я       Тут, черные ресницы затрепетали. Мужчина недовольно сдвинул брови. — Мм.. Без Сюмбюля никак! — тихо проговорил он, полусонно открыв глаза, — Рубина..? Ты что здесь делаешь? — Я к вам пришла, Сюмбюль-ага, хотела вас лукумом угостить. — улыбнулась я       Сюмбюль сел рядом и улыбнулся мне в ответ, стараясь как можно скорее надеть на голову тюрбан. — Оой, это хорошее дело! Благословит тебя, Аллах! — сказал он       Южное солнце, просачиваясь сквозь окно, дышало на его смуглом лице и игриво отражалось в карих глазах. Я с обожанием глядела на эту игру. — Сюмбюль-ага, простите меня за прошлое. Раз уж вы не оценили, возможно, я не должна была так поступать. — извинилась я — Да, не переживай из-за этого. — говорил мужчина с улыбкой, — Ты поступила благородно, спасибо огромное. Это я виноват, ты меня прости, красавица. — Ничего, Сюмбюль-ага, я не обижаюсь. — Ну, вот и хорошо! Эй, Шекер-ага, налей чаю!       В гареме все уже трапезничали, пока мы с Сюмбюлем и Шекером сидели на кухне. В большую залу я вернулась намного позже.       Когда я вошла, ко мне сразу подошла Нигяр. Я была очень рада видеть ее. — Рубина, где ты была так долго? Трапеза уже закончилась! — с недоумением спросила девушка — Я с Сюмбюлем-агой была! — улыбнулась я       Подруга с интересом уставилась на меня. — А то я думаю, ты светишься как солнце! — заметила Нигяр — Идем, я все тебе расскажу!       Так, за разговорами и повседневными делами, прошел остаток дня. Когда стемнело, я, желая подышать воздухом, собиралась выйти во дворик. — Ой, подружка Хюррем-хатун снова куда-то пошла на ночь! — смеялась Айше       Вот это была, конечно, самая отвратительная девушка в гареме. Айше жила на этаже фавориток и ненавидела Хюррем. Время от времени она спускалась на этаж ниже, чтобы посплетничать с рабынями. Я могла понять слова Нигяр, когда она говорила, что во дворце не все так гладко.       После очередной фразы Айше, я медленно развернулась у самых дверей и взглянула на нее. — Айше, неужели твои мысли заняты только мной и Хюррем-султан? — улыбнулась я, — Что же тебе так не дает покоя? — Когда это жалкая рабыня Александра вдруг стала Хюррем-султан? — с вызовом спросила девушка — Думай, что говоришь, Айше. Вот дойдут до Хюррем-султан твои словечки! — сказала я, подойдя ближе — И что же она мне сделает? — засмеялась она — Айше-хатун! — послышался голос Нигяр, — Прекрати немедленно! — Но, Нигяр-калфа, она ведь сама мне угрожала! — воскликнула Айше — Ты что себе позволяешь? Еще и препираешься! — повысила голос калфа, — Бестактности и неучтивости не прощу!       Айше замолчала, поникнув головой. Я улыбнулась, глядя на нее, и отправилась по своим делам.       На самом деле это вошло в мою привычку. Дворец Топкапы не раз вызывал восхищение своей красотой. Роскошной красотой, особенно ночью.       Все было бы хорошо, но проходя по коридору, я заметила одну приоткрытую деревянную дверь. Через щелку просачивался тусклый свет и слышались приглушенные голоса. Я подошла ближе и заглянула в щелку. Свет свечей осветил лица Сюмбюля и Марии. — Сюмбюль-ага, я знаю, ты сможешь мне помочь. — настойчиво говорила девушка, — Хюррем-султан сама сказала, что нужно стать мусульманкой, чтобы потом стать госпожой. Сюмбюль-ага, прошу, помоги мне стать султаншей. Я хочу снова попасть к повелителю.       От удивления мои глаза распахнулись, и я закрыла рот ладонью, чтобы не издать ни единого звука. — Помоги мне, Сюмбюль-ага! — просила девушка       Мужчина долго отводил взгляд, не решаясь на ответ. В его глазах в одно мгновение встретились справедливость, преданность и что-то еще. Казалось, что он принимает важное решение. — Ладно. — сказал Сюмбюль ласково, — Я позабочусь о тебе. — «И как это он мило с ней разговаривает!» — подумала я, — «Кажется, она и вправду ему приглянулась.»       Сюмбюль прикрыл волосы Марии длинным шелковым платком. — Встань и повторяй за мной. — сказал он, — Нет бога, кроме Аллаха. — Нет бога, кроме Аллаха, — повторила Мария — Мухаммад – Его раб и посланник. Бисмилляхи рахмани рахим! — продолжил мужчина — Мухаммад – Его раб и посланник. Бисмилляхи рахмани рахим. — повторила девушка — Твое имя будет Гюльнихаль, — сказал Сюмбюль, заключив ее лицо в свои ладони, — Твое имя Гюльнихаль. Твое имя Гюльнихаль. Юная, нежная роза.       Я беззвучно отошла от деревянной двери в полнейшем недоумении. Через пару минут захлопнулся замок, и послышалось постукивание туфельками. Девушка вышла из его покоев. Хуже понимания того, что она стала мусульманкой из-за соперничества с Хюррем, было только понимание того, что Сюмбюлю понравилась Мария. — «Юная, нежная роза.. Как ты можешь так поступать, Сюмбюль?» — с досадой думала я, — «Обидно. Не повезло мне.»       Я шла по полумрачному коридору, тихо меряя шаги. Пламя факелов как будто чувствовало мою боль и горело очень слабо и тускло. Сняв факел со стены, я сжала его в руках и приземлилась на холодный, кафельный пол. Огонь словно придавал мне силы. Я всмотрелась в алое пламя. — Все сгорят в этом огне. — прошептала я, — Эта юная, нежная роза сгорит и превратится в пепел.       Тут, пришла в голову идея, которая будет выходом из всех ситуаций. — «Хюррем!» — вспомнила я, — «Я расскажу обо всем Хюррем! Она точно что-то придумает.»       Хюррем, к сожалению, пока плохо себя чувствовала, но когда она поправится, я расскажу. Я расскажу все. Мне было не понятно, как Марие вообще не стыдно так предавать подругу, при всем этом зная, что Хюррем беременна и уничтожит любую другую женщину. Симпатией Сюмбюля она просто пользовалась. В этом не было сомнения. Мария была мне подругой, Гюльнихаль стала мне омерзительна.       Сворачивая по лестницам, я ступила на каменный пол, а после, тихо приоткрыв двери, вернулась в полутемную залу гарема.       Хюррем стало значительно лучше только спустя два дня. Она переехала в свои новые покои на третий день. Я поспешила поглядеть на них, как только узнала о ее выздоровлении.       Покои Хюррем были на этаже фавориток, где поочередно располагались несколько деревянных дверей в покои других наложниц. В небольшой комнатке на диване сидела рыжеволосая девушка. — Хюррем! Как я рада тебя видеть! — подбежала я к ней, — Ну наконец-то тебе лучше! Расскажи, что случилось? — Здравствуй, — поприветствовала меня она, — Я думала, что умру, но к счастью жива!       Подруга пригласила меня присесть на диванчик рядом с ней. Мы увлеклись разговором. — А где Мария? — спросила я — Не знаю, — ответила девушка, — Наверное, дела в гареме..       Через пару минут дверь распахнулась, и в покои ворвалась Мария. — Хюррем! — улыбнулась она, — А я так соскучилась! — Здравствуй Мария, как твои дела? — спросила Хюррем — Я больше не Мария. Теперь меня зовут Гюльнихаль. Юная, нежная роза! — радостно выпалила девушка       Лицо Хюррем изменилось. Она сдвинула брови и недоумевающе посмотрела на подругу. — Новое имя? — спросила удивленная девушка, — Кто тебе его дал? — Сюмбюль-ага, конечно. — ответила Гюльнихаль, — Я приняла мусульманство, девочки! — Зачем тебе это понадобилось? Кто велел? — возмущенно спросила Хюррем — Сама решила. — ответила ей Мария, — Решила, пошла к Сюмбюлю-аге и попросила помочь.       Хюррем-султан абсолютно не старалась скрыть своего удивления. Было видно, что ее эта новость явно не обрадовала. Я обиженно опустила глаза. — Язык бы у тебя отсох, ясно? — с неприязнью бросила она       Гюльнихаль пожала плечами и взглянула на меня. — Ясно? — подхватила я       Подруга виновато посмотрела на нас. Хорошо, что в это время в покои вошла Нигяр и подозвала ее. Мы с Хюррем остались наедине. — Сейчас пошел слух, что пару дней назад Сулеймана наложница ублажала. Тут еще и она! — злобно говорила рыжеволосая девушка, величественно положив руку на спинку дивана — Наложница? — удивленно переспросила я       В моей голове вдруг все встало на свои места. У султана была наложница, Гюльнихаль приняла мусульманство, и все события сразу сошлись. — Хюррем, — мой голос перешел на шепот, — Я расскажу тебе одну тайну, но обещай, что не убьешь никого.       Подруга исподлобья глянула на меня, приподняв одну бровь. — Постараюсь. — ответила она с недоверием — Послушай, — начала я, — Пару недель назад, когда ты еще плохо себя чувствовала, я проходила по этажу и слышала разговор Гюльнихаль и Сюмбюля. — И? — глаза девушки расширились —Она говорила: Сюмбюль-ага, помоги мне стать султаншей. Я хочу снова попасть к повелителю. — тихо говорила я       Услышав это, Хюррем резко поднялась с дивана с горящими от ненависти глазами. Я мягко удержала ее за руку. — Мария.. Гюльнихаль.. — повторяла девушка, — Это была она.. Это была она! — Хюррем, прошу тебя, не выдавай меня! — просила я, — Я рассказала тебе, как подруге. Так и ты меня не выдавай, как подругу. — Не выдам. — отвечала она, не глядя на меня — Хюррем, вообще-то, я тоже хочу стать мусульманкой. — сказала я       Девушка посмотрела на меня, злобно сдвинув брови. Она уже хотела взорваться, как вдруг успокоилась и, опустившись на диван, сказала: — Ты рассказала мне секрет, спасибо. Принимай мусульманство, дело твое, но при одном условии. — говорила Хюррем глядя мне прямо в глаза, — Обещай мне, Рубина, что ты не будешь претендовать на Сулеймана. Никогда даже в его сторону не глянешь. В покои его не ступишь. А я в свою очередь не позволю никому претендовать на Сюмбюля. Никакая другая женщина в его жизни не появится, я буду наблюдать за ним со стороны. Но если ты не исполнишь свое обещание, то знай, я тебя уничтожу. — Условие хорошее. — ответила я, — Но, если ты не исполнишь свое обещание, то я стану претендовать на повелителя. Не забудь слово, которое ты даешь.       Мой ответ пришелся Хюррем определенно не по душе. Пару минут она молчала, а затем произнесла: — Я принимаю твое условие. Обещаю, что между тобой и Сюмбюлем никто никогда не встанет. — Я принимаю твое условие. Став мусульманкой, я никогда не стану претендовать на султана Сулеймана. — продолжила я, и мы пожали друг другу руки — Я не выдам тебя, можешь не бояться. Никто не узнает о том, что ты мне рассказала. — закончила она — Хюррем, мне нужно еще кое-что.. Если ты мне поможешь.. — улыбнулась я — Говори. — Мне нужно фиолетовое платье на один вечер. Если у тебя такое есть..       Девушка встала с дивана и заглянула в позолоченный сундук, стоящий рядом с кроватью. Она достала прекрасное платье фиалкового оттенка. — Бери хоть насовсем. — улыбнулась она, — Ты – моя единственная подруга, тебе не жалко.       Я прикоснулась к ткани. Платье было из чистого шелка, который соблазнительно переливался в тусклом свете. — Спасибо, Хюррем! Не знаю, как благодарить тебя. — Пустяки, считай, что это за твою помощь.       Мы поговорили еще пару минут, и я отправилась в гарем, задев плечом Гюльнихаль так, что она схватилась за него. — «Не переношу ее!» — с неприязнью подумала я, — «Но главное, что Хюррем не против, чтобы я приняла мусульманство. Значит сегодня вечером начну действовать.»       Быстро добравшись до лестницы, которая вела в гарем с этажа фавориток, я все задумывалась об этом. — «Ах..» — вздыхала я, аккуратно шагая по ступенькам, — «А ведь Нигяр с утра до вечера с Сюмбюлем-агой и Гюль-агой. Вот бы мне так решать дела в гареме и иметь отдельные покои, как она. Тогда я бы заставила себя уважать, особенно Айше.»       Во дворике я как раз встретила Нигяр, которая о чем то болтала с Гюль-агой, уплетая за обе щеки грецкие орешки. — Ты всё по лестницам бегаешь? Разве в гареме мало дел? — спросила она, прожевывая орехи — Нигяр, — подбежала я к подруге и шепотом продолжила, — У меня грандиозные новости! Идем.       Взяв девушку под руку, я оттащила ее от Гюль-аги. Мы встали напротив окна. — Ну, что случилось? Рассказывай! — всплеснула руками Нигяр — Несколько недель назад, прогуливаясь перед сном по дворцу, я услышала звуки из покоев Сюмбюля-аги. — Какие..? — Разговор. — ответила я, — К нему Гюльнихаль приходила мусульманство принимать. Ты не представляешь, что я услышала! — Что? — спросила Нигяр — Она сказала, что хочет стать султаншей и попасть к повелителю. — рассказала я       Глаза девушки удивленно распахнулись. — Кто-нибудь еще об этом знает? — спросила она — Хюррем. — ответила я, — Я ей рассказала.       Нигяр со вздохом закрыла глаза и приложила ладонь ко лбу. — О, Аллах, кто тебя только просил говорить обо всем Хюррем? Ведь теперь в гареме поднимется переполох! Она может сделать все что угодно. — восклицала девушка       Пауза затянулась. Ответ Нигяр меня весьма удивил. — Я должна была скрыть предательство Гюльнихаль? — спросила я, сдвинув брови — Как и мы все. — ответила калфа, — Хюррем сейчас натворит бог знает что! — То, что натворит Хюррем – дело рук самой Хюррем. Главное, что я открыла ей правду. Все это происходит тайком от нее. — сказала я, отступив назад, — Я привыкла поступать честно. Так и тебе бы следовало.       Дальше выслушивать Нигяр я не стала и поспешила оставить ее одну. Безусловно, все слуги только и думали о том, что Хюррем устроит да Хюррем натворит. Но, все же, по-другому поступить было бы не честно.       Я вошла в гарем. День был солнечным, и вся зала была озарена веселым светом. Голова ужасно болела. Я провела по лицу ладонями и, опустившись на кровать, отвернулась к окну, заметив на себе надменный взгляд Айше. За окном весело бежали тучки, играя в солнечных лучах. Только они не могли поднять мне настроение. — Ха-ха! Кажется с подружкой Хюррем-хатун никто не хочет общаться! — смеялась Айше — Она только по ночам и вечерам может общаться! — подхватила другая рабыня       Девушки засмеялись. Я даже не удостоила их ответом. Не до того было мне, чтобы обращать внимание на высказывания гаремных бездельниц.       Облака продолжали плыть по небу. Каждое облако было похоже на клочок ваты. Я положила голову на руки. Глаза слипались и я задремала. — Рубина! — прозвучал чей то голос, — Рубина! Проснись! — Чего? — спросила я, пробуждая свой взгляд ото сна       Открыв глаза, я увидела лицо Нигяр. Она сидела рядом со мной. — Ты чего спишь? Ты заболела? — спросила девушка — Тебе то какое дело? — злобно отрезала я, — Ты же поддерживаешь предательство со стороны Гюльнихаль. Я не собираюсь с тобой принимать участие с этом мерзком деле. — Я совсем не то хотела сказать. — тихо говорила Нигяр, — Хюррем твоя подруга, и ты поступила правильно. — И что это вдруг тебе такая мысль в голову пришла? — с вызовом спросила я, а затем мягко добавила, — Хорошо, что ты поняла. Я не обижаюсь на тебя.       На лице подруги появилась улыбка. Она не хотела иметь врагов, поэтому старалась поддерживать неплохие отношения с большей частью не только гарема, но и дворца. — К слову, у меня есть к тебе дело. — загадочно произнесла я — Выкладывай. — махнула рукой девушка — Нигяр, скажи, можно ли попасть на главный рынок Стамбула, что в нескольких шагах от дворца? — спросила я — Конечно нет! — наотрез ответила Нигяр, — Женщины у нас на рынок не ходят. — Но недавно я видела, как Дайе-хатун, надев на себя старый платок и платье, выходила из дворца. — сказала я       Действительно, пару дней назад Дайе с плетеной корзинкой направилась куда-то. Конечно она, возможно, ходила и не на рынок, но кто его знает.       О, как же хотелось попасть на рынок! По словам слуг, это было одно из самых замечательных мест Стамбула, где можно было найти все на свете. Как же хотелось пройтись по тонюсеньким улочкам между прилавками, заставленными разнообразными безделицами: заморскими фруктами и травами, душистым чаем, иноземными сувенирами. Дворец становился, как золотая клетка, окруженная пышным садом. Здесь нет ничего интересного. — Все это делается втайне. Женщин на рынке очень мало и они не дворцовые. Служащие гарема редко там появляются. Дайе-хатун ходить на рынок позволяет титул. Она служащая Валиде-султан и управляющая гаремом. В основном ходят Сюмбюль-ага и Гюль-ага. — пояснила девушка — Нигяр, давай выберемся на рынок вместе. — предложила я — Наложницам и рабыням нельзя ходить на рынок. Я ведь калфа и была там не раз. К тому же, вдвоем идти на рынок опрометчиво. Кто нибудь узнает, и нам нездобровать. А ведь дворец полон слухами! — сказала Нигяр       Тут, мне в голову пришла чудесная идея. — А давай я переоденусь в парня!       Глаза девушки удивленно расширились. Ей бы это в голову не пришло точно. — Ведь нам двоим идти опасно, особенно мне. Я переоденусь в парня, соберу волосы и надену шапку. Ты наденешь платок и возьмешь корзину. Никто даже не узнает, что мы дворцовые! — сказала я, радуясь своей идее       Нигяр обреченно вздохнула и глянула на меня. — И кто ж тебя такую придумал! Угомону нет! — махнула рукой подруга, тем самым давая знак, что согласна       Я победно улыбнулась. — Тогда давай завтра днем. — Ну разве поспоришь с тобой? Конечно давай. — согласилась она       Я посмотрела в окно. Горизонт пылал оранжевым заревом. Облака окрасились в розовый цвет. На небе появлялись первые звезды. — Нигяр, сколько сейчас время? — тревожно спросила я       Девушка встала, чуть отошла в сторону и глянула на главные дворцовые часы. — Пол девятого. — ответила она — Пол девятого?! — переспросила я и вскочила с кровати, — Боже мой! Тогда я побежала. — Ты куда это? — О, Нигяр, не останавливай меня. — Ты что, снова к нему? — спросила подруга — Да. — ответила я — Ну, иди. — тихо сказала девушка и махнула головой в сторону дворика              Я даже не успела ничего сказать, лишь коротко кивнула головой и с шумом распахнула двери гарема. — «С пустыми руками я к нему точно не пойду! Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. А к Сюмбюлю это больше всего относится.» — размышляла я, пока за окном стремительно темнело, — «Сейчас стоит идти только к одному человеку – Шекеру-аге! Если бы у него нашлась хоть одна лукуминка! Хоть малюсенький кусочек халвы!»       Тогда я отправилась на кухню. Слава богу, в этот день факелы зажгли чуть раньше! Дворец уже не был таким мрачным и не пришлось бежать по полутемным коридорам, разбирая дорогу чуть ли не ощупью. Добираться до кухни долго не пришлось. Отдышавшись, я толкнула деревянную дверь. — Фух.. Шекер-ага! Ты уже уходишь? — окликнула я мужчину — Здесь я, здесь, красавица! Ты чего так поздно? Уже почти десять часов. — отозвался он — Большая спешка! — ответила я, поправляя волосы, — Шекер-ага, срочно нужен лукум! Хоть пару кусочков! — Опять!       Мужчина вздохнул, опустив плечи, и потащился вглубь кухни. Он открыл дверцы небольшого шкафчика и достал несколько кусочков лукума. — Лукум я запасаю для всех. Господ и служащих. Сюмбюль всегда за ура его слопать! — улыбался Шекер-ага, — Вот видишь, тебе срочно понадобился. Держи, красавица!       В его руках была сжата та же маленькая пиалочка, которую он мне дал в прошлый раз. — Шекер-ага, а можешь дать мне любую небольшую коробочку или баночку. Какую угодно! — попросила я       Тогда он отправился копаться с каких-то безделушках и вскоре достал мне железную баночку, на которой было написано «Индийский чай». — Вот тебе банка, красавица. Хоть насовсем бери, она мне не нужна! — сказал мужчина       Я поблагодарила Шекера-агу, открыла банку и пересыпала туда симпатичные кусочки лукума, а затем со всех ног побежала в гарем.       Там я достала свое новое платье, подаренное Хюррем, и красиво собрала волосы под платок. Серебряные сережки, что несколько дней назад достались мне от Нигяр, подходили сюда в самый раз. — «Еще немного.. Вот, все готово!»