<> <> <>
До вечера Кассиэль провалялась не шевелясь. Состояние было совершенно отвратительным. Несколько раз даже казалось, что её сейчас стошнит, так сильно кружилась голова. "Как на карусели в детстве," — пришло глупое сравнение, когда мысли в голове стали проясняться. Чувствуя полное безразличие ко всему, юная особа послушно пила то, что через каждый, тянущейся вечностью, час давал ей Кинтэй. Кажется это были отвары каких-то трав, вкуса которых она не знала. Как и предназначения. Когда в просвете между макушками деревьев взошла первая голубоватого цвета звезда, медовоглазая поняла, что её тело уже перестало быть тяжёлым. Дрожь прекратилась, сердцебиение и дыхание стали приходить в норму. Что послужило причиной подобного облегчения, девушка не знала, а мысль о том, что этому поспособствовал Кинтэй, упорно отвергалась. Синеглазый мужчина всё это время занимался своими делами: чистил оружие, причём и своё, и меч, принадлежащий Касси, жарил убитого им кролика, читал, варил странные чаи, которые затем спаивал юной особе, даже отходил несколько раз, но не надолго. И наблюдал. Златовласая частенько ощущала на себе его изучающих взгляд. Сейчас, более или менее прийдя в себя, девчушка всякий раз заставляла себя не дёргаться и спокойно лежать на месте. Решение обмануть бдительность блондина и сбежать пришло незамедлительно, как только Кассиэль проверила свою способность двигаться в один из его уходов. Возможно, это было временное улучшение состояния, но о таком лучше было не думать, дабы не впасть в уныние и апатию. — Как себя чувствуешь? — поинтересовался Кинтэй, вернувшись с целой охапкой хвороста, собранного неподалёку. — Хреново, — поморщилась медовоглазая. — Но лучше чем было. Мужчина приземлился рядом с ней и стал помешивать костёр, из-за чего в темнеющий воздух взвились красноватые искры. — Чем ты меня напоил? — снова заговорила юная особа. — Не поверю, что просто чаёк. — Цветки Талиумов, - блондин смерил её заинтересованным взглядом. — Слёзы Бессмертных. Lacrimis inmortalium. И ещё корень Орации. Oratio Iusti, Молитва праведника. Смешное название, правда? — Те самые, что лечат только богов и демонов? — вспомнила златовласая. Вероника упоминала эти растения. В мире людей они пригождались не часто, но в больших количествах встречались в лесах, там, где из под земли били холодные чистые ключи. — Не думал, что знаешь, — усмехнулся Кинтэй. — Девчонка, что владеет знаменитым южным стилем, якшается с демоном и сама имеет нечеловеческие способности, к тому же ещё разбирается в травах, которые и многим мудрым лекарям неизвестны. Кто ты такая? Не поверю, что простая деревенщина. Последние слова и интонация были явно скопированы с неё, однако при этом мужчина весьма красноречиво начал вертеть в руках небольшой ножик, показывая, что на игру в «угадайка» не настроен. — Моя мама абсолютно точно была обычной смертной, а своего папашу я не знаю, — сообщила Касси. — Если ты об этом. А всему что я умею, меня научила... — к горлу подступил горький комок, и девчушка задрала голову, стараясь не выпустить слёзы, всё ещё наворачивающиеся при воспоминаниях о Веронике. — Женщина из разграбленной вами деревни. Она погибла в пожаре. И да, я почти ничего о ней не знаю... На несколько минут воцарилась гнетущая тишина. Кинтэй игрался с ножом, а медовоглазая старалась заглушить щемящее чувство в сердце. Юная особа уже как следует оклемалась, будь то временный или же постоянный эффект, но блондину об этом знать не следовало. Златовласая только что вырвалась из лап смерти, не без помощи последнего, конечно, но учитывая его обещание убить её, как только излечится, откровенничать желания не было. "Нужно бежать, — решила она, напрягаясь всем телом, но в то же время нарочито устало прикрыв глаза. — Чем скорее, тем лучше." С вернувшимися силами Кассиэль даже не вспомнила про свои рассуждения о том, что Кинтэй в любом случае быстрей и сильней чем она. А ещё гораздо более опытней, умней и хитрей. — Хватит претворяться, — неожиданно усмехнулся тот. — Правда не знаю, — вздохнула девчушка. — Зачем... — Я не об этом, — прервал её блондин. — Я о том, что ты давно уже в добром здравии, а всё пытаешься строить из себя дохлятинку. Юная особа непроизвольно дёрнулась в сторону, но сильные пальцы Кинтэя мгновенно сжались вокруг её щиколотки, крепко, до боли, заставив вскрикнуть. Сердечко златовласой ухнуло в пятки. — Вот знаешь, давай без попыток побега, криков и просьб о помиловании, — хмыкнул мужчина, смерив взглядом дрожащую перед ним девушку. Касси сглотнула, встречаясь с хитрым глазами блондина, в которых хищно поблёскивали отражения света костра. Она почти не дышала, ожидая скоропостижной расправы. Рука на тонкой ноге неожиданно разжалась. — Убивать тебя не собираюсь. Как и всё остальное, что ты там себе надумать успела, — усмехнулся Кинтэй. — Так что выдохни и расслабься. Златовласая покраснела, зло уставившись на мужчину. Он был слишком раздражающим, и если бы Кассиэль не висела на волоске от смерти, то высказала бы всё, что о нём думает. — Ты грозился убить, если выживу, — буркнул она. — Да? — удивился блондин, делая большие глаза. — Хм... А ты хочешь? — А?! — ошарашенно воззрилась на него девчушка. — Конечно же нет! Кинтэй ухмыльнулся и, отодвинувшись к огню, улёгся, положив под голову свёрнутый плащ.<> <> <>
Искры, как маленькие проворные светлячки, взлетали ввысь и гасли, рассыпаясь чуть заметной красноватой пыльцой. Касси нравилось наблюдать завораживающую картину: ночное звёздное небо, тёмный лес и жаркий яркий костёр. Девушка с удовольствием бы улеглась на тёплую мягкую траву и расслабилась, глядя на этот чужой, но прекрасный, горящий разноцветными огоньками небосклон, и висящие на нём удивительные луны, если бы рядом с ней не находился хитромордый блондин. Тот преспокойно завалился спать в присутствии медовоглазой, словно зная, что и мухи не обидит, а вот сама юная особа сразу поняла, что находясь в таком обществе у ночного костра глаз не сомкнёт. Огонь озарял ближайшие окрестности, и от его света на землю падали тени. Они немного страшили, извиваясь и дрожа, казались какими-то призраками... Глядеть на них было странно, но интересно, а в груди возникало непонятное чувство, пугающее и чарующее одновременно. Вне всяких сомнений, Кассиэль с удовольствием оказалась бы сейчас как можно дальше от Кинтэя, но идти через тёмный лес неизвестно куда не решилась. Кто знает, какие существа затаились в таинственной тени вековых деревьев? Златовласая пошевелила палкой костёр, подкинув туда ещё парочку толстых сучков. Вверх над огнём тут же взметнулся сноп искр и, спустя пару мгновений, растворился на фоне звёздного неба. — Как посветлеет, слиняю, — тихонько проборомотала девчушка, глядя на жаркое пламя. Подобное действо, бесспорно, противоречило законам рыцарский чести, о которой юная особа так любила читать в приключенческих романах. Если какой-то человек делал благородному рыцарю одолжение, тот непременно должен был отплатить ему тем же. Тем более, если это спасение жизни, что являлось неоплатным долгом. Можно ли считать эти странные поступки Кинтэя спасением от смерти? Касси сомневалась. Вряд-ли такой человек сделал это для неё просто так. Не иначе как высмотрел какую-то выгоду для себя. Подобная мысль весьма сильно пугала, особенно с учётом того, что медовоглазая даже и предположить не могла, чего следует ожидать от этого мужчины. В одном она была уверена. Точно не добра. Поглощённая тёмными мыслями, девушка прилегла на прогретую землю, свернувшись колачиком так, чтобы спящий блондин был в поле её зрения. В такой кампании не стоило терять бдительность ни на секунду, даже если ужасно хочется спать. Что же следовало предпринять? Стоит ли спрашивать у Кинтэя, что ему нужно? Златовласая на миг прикрыла уставшие глаза, а спустя каких-то несколько секунд почувствовала странный запах. "Похоже на жареное мясо," — подсказал мозг, а пустой желудок откликнулся голодным урчанием. — Доброго утречка, — раздался рядом доброжелательный, но преисполненный скрытого сарказма голос. Медовые глаза мгновенно распахнулись, и Кассиэль с воплем резвенько подскочила с нагретого местечка. — Нееет! — проморгавшись и осознав то, что всё-же умудрилась заснуть под боком маньяка, она схватилась за голову. План тихого побега на рассвете провалился, а мужчина, от которого девушка хотела смотаться, преспокойно сидел напротив и уплетал жареную крольчатину, подогретую на ещё не остывших углях костра. — Хочешь? — насмешливо щуря синие глаза, блондин протянул ей палку с двумя нанизаными на неё кусками мяса. Златовласая отдышалась, успокоилась и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, направилась прочь. Она шла напрягшись всем телом, ожидая какого-то подвоха, не мог ведь Кинтэй отпустить её так просто. Вопреки ожиданиям, попыток остановить юную особу со стороны мужчины не последовало. Однако затормозить пришлось ей самой. Касси неожиданно поняла, что не знает, куда идти. Ориентация на местности у неё всегда была неплохой, но на данный момент сказывалось то, что девушка попала сюда в полуобморочном состоянии. Блондин у остатков костра прыснул со смеху, чуть не подавившись шашлыком. — Не мучайся, — крикнул он. — Почему бы не спросить дорогу у меня? Медовоглазая скрипнула зубами, чувствуя, как жарко становится щекам. Слишком стыдно. — Ладно, хватит строить из себя недотрогу, — хохотнул Кинтэй, наблюдая за её терзаниями. — Подойди уже сюда. Я, конечно, кусаюсь, но с тобой этого делать не собирался. Выдохнув сквозь сжатые зубы, юная особа постаралась заткнуть поднявшуюся в груди злость куда подальше, вместе с так некстати проснувшимися стыдом и боязливостью. К тому же она внезапно вспомнила, что меч то остался у блондина. Дорогой сердцу клинок, единственное, что осталось у неё в память о Веронике, потерять было никак нельзя. — Хорошо, — Кассиэль горестно вздохнула и направилась обратно. — Но отдай мне моё оружие. Когда златовласая подошла к мужчине, тот безоговорочно протянул ей ножны с мечом. Девчушка тут же прикрепил их к поясу, одновременно отступая на пару шагов, чтобы держать хоть какую-то дистанцию с врагом, коим она считала Кинтэя. — Будешь? — тот снова предложил еду, растянув губы в лисьей улыбке. Медовоглазая с опаской приняла палочку с мясом из его рук. — Спасибо, — сказала она. Скорее не потому, что была действительно благодарна, а из-за банальной вежливости. Крольчатина оказалась очень вкусной и кончилась слишком быстро. Мужчина отдал ей свою. Этот жест доброй воли удивил юную особу ещё больше и заставил ждать подвоха ещё сильнее. Не могло быть всё так просто. Докушав, Касси запила завтрак предложенной блондином водой и, сев так, чтобы в любой момент можно было броситься на утёк, вопросительно уставилась в хитро прищуренные синие глаза. — Чего ты от меня хочешь? — прямо задала она мучивший всё это время вопрос. — Как грубо, — хмыкнул Кинтэй и хотел сказать что-то ещё, но девушка перебила его. — Ты заявляешься в мою деревню, убиваешь всех мужчин и стариков, а остальных уводишь, с целью продать в рабство, — на одном дыхании выпалила она. — Ты собирался... — медовоглазая густо покраснела, вспоминая их поединок и то, что стояло на кону. — В общем, я тебе не верю! Я даже не знаю, каким образом ты выжил, когда Элиас разнёс ваш лагерь. Но это не так важно, как то, что ты не мог измениться за несколько недель! А поэтому прямо ответь на вопрос. В каких целях ты спас мне жизнь?! С ухмылочкой глядя на раскрасневшееся личико златовласой девчушки, мужчина поднял руки в примирительном жесте: — Грешен, грешен. Синие глаза заглянули глубоко в медовые, слегка отблёскивающие красным янтарём, и Кассиэль смутилась ещё больше. — Ответь, — тихо попросила она, не отрывая взгляда, вопреки желанию потупиться. — Вопрос не в том, чего я хочу. Вопрос в том, что мне интересно, — уже серьёзно заявил Кинтэй, тоже не торопясь разрывать зрительный контакт. — Продавать людей в рабство интересно? — саркастично подняв одну бровь полюбопытствовала девчушка. — Как уже говорил, я наблюдатель, — хмыкнул блондин. — Могу лишь добавить, что без приключений жизнь становится слишком долгой и скучной. Златовласая замерла, удивлённая такими словами. — Так что я ещё и искатель, — добавил мужчина. — Приключений. Похоже этот человек был кем-то вроде авантюриста, о которых юная особа была наслышана из аниме и фильмов. — И как это относится к моему вопросу? — Касси наклонила голову на бок, чувствуя неожиданно зародившийся где-то внутри интерес. — Ты знаешь хоть что-то о стиле меча, которому была обучена? — поинтересовался Кинтэй. — Ну... — златовласая замялась, снова не понимая, как это может относится к делу. — Его называют Южным? Мужчина покачал головой, кривя в усмешке красивые губы. Девушка нахмурилась. Вероника не рассказала ей что-то важное? — Его называют стилем «Парящих ласточек». Эти птички, найдя себе пару, всегда рядом. Вдвоём охотятся на мошкару, вместе защищают гнездо, — блондин сделал паузу, следя за реакцией юной особы. — Это парный стиль. У каждого напарника свои движения, свои атакующие и защитные формы. Можно сказать, две половинки одного стиля, сильные и поодиночке, но вместе становящиеся практически непобедимыми. В южных землях, теперь уже неподвластных людям, давным-давно практиковали подобное. Для партнёров даже отливали мечи-близнецы. Кинтэй замолчал, а Кассиэль поймала себя на том, что завороженно внимала его словам, даже мысли не допуская о том, что они могут быть ложью. Хотя, с какой стати ему лгать? Этот рассказ объяснял удивление мужчины тому, как она владеет мечом, и интерес Фаваро к её оружию и стилю. И то, как Вероника частенько сетовала на то, что её умений не хватит, чтобы обучить юную особу полностью. Но почему-то бывшая охотница за головами так и не рассказала того, о чём поведал Кинтэй. — Почему нельзя обучиться сразу обеим половинкам стиля? — взволнованно спросила златовласая, слегка наклоняясь вперёд, что говорило о сильном интересе, возбуждённом рассказом блондина. — Один человек не способен скомбинировать эти части в нечто целостное, — покачал головой мужчина. — Стиль Парящих ласточек был создан в эпоху войн первых людей между собой, древними богами и демонами. Создан так, что его невозможно украсть, выучив движения лишь определённой половинки. Говорят, был один гений, который сумел овладеть полным стилем. Полу-бог, царь первых людей, — Кинтэй подумал пару секунд, но затем разочарованно цокнул языком. — Не помню, как звали. На букву Г, кажется. Но это уже не важно, тот гений давно сгинул и инструкций, увы, не оставил. Касси задумалась, устремив взгляд в лесную чащу. Она ведь и одной частью стиля как следует не овладела, а теперь, выходит, что в одиночку она слабее... — Вот как, — выдохнула, наконец, девушка, сжав руками острые коленки. — Выходит, мне бы найти напарника... Кинтэй неожиданно засмеялся, откинувшись на ствол дерева, у которого сидел, и медовоглазая удивлённо взглянула на него, ведь ничего смешного не говорила. — Вот же, как всё легко у тебя выходит, — заметил блондин, успокоившись. — Теперь этот стиль практически вымер. Его знают лишь немногочисленные потомки того древнего южного племени, и то, как ты уже поняла, частями. Шанс обрести напарника, владеющего второй половинкой стиля, теперь девять тысячных процентов из ста, — мужчина снова усмехнулся, прямо посмотрев в расширенные глаза юной особы. — Знаешь сколько времени прошло, до того, как я нашёл тебя? Кассиэль застыла, отказываясь верить своим ушам. Так вот к чему Кинтэй вёл с самого начала. Именно поэтому и хотел оставить её при себе с первой встречи. Мужчина долго искал человека, обученного второй частичке, дополняющей ту, чьим носителем являлся сам. Значит это он имел ввиду под хитрыми приёмчиками, которым собирался научить, сделав своей рабой. Конечно же знание мотивов ни сколько не умаляло грешков бывшего работорговца в глазах златовласой, но отношение к нему всё-же как-то неуловимо поменялось. — Вот оно что, — дар речи, вернулся таки к Касси. — И что же теперь? Хочешь, чтобы я пошла с тобой? Синие глаза напротив слегка сузились, и блондин, ухмыльнувшись, кивнул. — Ага, сейчас, уже бегу, — хмыкнула девчушка на манер Кинтэя. — Любая благоразумная маленькая девочка никуда не пойдёт с маньяком-педафилом, да ещё и извращенцем в придачу. Блондин усмехнулся, закатив глаза. — Любая благоразумная маленькая девочка не отправится в полумёртвом состоянии в лес, где бродят те самые маньяки-педафилы, да ещё и извращенцы в придачу, — парировал он. Кассиэль прикусила губу. Как стоит поступить в такой ситуации, юная особа не знала. Бесспорно, пойди она с Кинтэем, обрела бы неплохого учителя. Вот только доверия к этому мужчине не было ни капли. — Почему мечник опустился до торговли людьми? — златовласая исподлобья взглянула на мужчину. — В конце концов, где твоя честь фехтовальщика? Блондин запрокинул голову и заливисто расхохотался. — Честь? — отсмеявшись переспросил он. — А её на хлеб намажешь?