Лисья улыбка

Башня Кои ордена Ланьлин Цзинь находилась в самой процветающей части города Ланьлин. Встретившись с адептами и Лань Сичэнем, что выдвинулись, в отличие от Вэй Усяня с Лань Ванцзи, на экипаже без задержек и прибыли раньше них на четыре палочки благовоний. Ещё несколько месяцев назад Лань Сичэнь при первом появления Вэй Усяня в Гусу Лань был несколько ошеломлён. Можно даже сказать шокирован, когда брат привёл в орден жену, хотя всё это время носил траур по погибшему страшной смертью Вэй Усяню. До ночи он не знал, что и думать. Всё же такая неожиданная новость выбила его из колеи, пока они не заявились к нему после отбоя. Как только Лань Ванцзи узнал, что тот не смог сегодня лечь по всем правилам спать? — Брат, — Лань Ванцзи вежливо склонил голову, стоило только Лань Сичэню открыть дверь. — Доброй ночи. — Лань Сичэнь сразу заметил налёт волнения в глазах Лань Ванцзи. — Что-то произошло? — добавил он перед тем как отступить и позволить брату войти в внутрь. Но стоило только заметить за спиной Лань Ванцзи его молодую супругу, как Лань Сичэнь, недоумённо вскинув брови, жестом предложил присесть за столик. Лань Сичэнь подогрел воду в чайничке и как раз начал разливать чай по чашкам, как Лань Ванцзи монотонно произнёс: — Это Вэй Усянь. Рука Лань Сичэня дрогнула, и он чуть не уронил чайник вниз, разбрызгав только немного жидкости. Поставив его со звонким стуком, Лань Сичэнь недоумённо посмотрел в глаза брата. Первая мысль была, что Лань Ванцзи решил начать учиться шутить и выбрал его первой жертвой, но нет. Положив голову на плечо Лань Ванцзи, Лань Ин, хитро улыбаясь, провела рукой по груди, что моментально стала плоской, а плечи чуть раздались в ширину. — Неожиданно, да? — очень знакомым голосом спросила Лань Ин. Лань Сичэнь готов был прямо там спрятать лицо в руках, чтобы их не видеть. Теперь понятно, почему Лань Ванцзи просто светится от счастья, хотя, как считал Лань Сичэнь, уже пять лет как не выходил из печальных мыслей. Возможно Лань Сичэню стоило уничтожить в то же мгновение, как считает весь заклинательський мир, тёмную тварь. И это даже не говоря, что он Старейшина Илин, имеется ввиду, что Вэй Усянь является представителем демоническим лисом. Но для Лань Сичэня всегда стояло счастье брата на первом месте, особенно после того, что он увидел во время приёма алкоголя Лань Ванцзи. Он никогда этого не забудет, будто брат выжег не клеймо на своей груди, а эти воспоминания в его памяти. И сейчас Лань Сичэнь готов был пойти на риск, скрывая наличие Хули-цзинь в ордене. Пока за несколько месяцев он ещё ни разу не пожалел: Вэй Усянь оказался на редкость послушным и кротким, что невозможно было даже представить, когда тот проходил учёбу в ордене Лань. Даже сейчас видно, как Лань Ванцзи счастлив, стоя рядом с супругом, что бегал с Лань Юанем между прилавков в торговом районе. Он ясно видел довольство, перемешанное с безграничной любовью. Как он помнил, такие же глаза были у их отца, стоило Лань Сичэню принести ему неумело нарисованный рисунок в подарок, чтобы тот не грустил. Это было таким маленьким, незаметным проявлением эмоций на вечно безжизненном лице, что невозможно более забыть тот отблеск чувств. И сейчас Лань Сичэнь со светлой грустью видел отражение этих эмоций в брате. Намного ярче и дольше, что невозможно было не заразиться этой радостью самому. Основная дорога в Башню Кои представляла собой проезжую часть длиной более полумили. В этот раз Башню открыли для Совета орденов, куда были приглашены главы всех крупных и входивших в альянс орденов, чтобы продолжить обсуждение возведение «смотровых башен», что было приостановлено после убийства маленького двухгодовалого сына Цзинь Гуанъяо. По правилам ордена Цзинь нельзя было ходить быстрым шагом по деревянному настилу — всё для того, чтобы каждый созерцал фрески и барельефы, что располагались по обе стороны дороги. Они рассказывали истории о главах ордена Цзинь и других выдающихся адептах совершенствования. Стоило только делегации Гусу Лань вступить на деревянный настил, как ученики ордена поспешили, в роли проводников управляя экипажем и рассказывая о каждой фреске с барельефом, если замечали интерес у адептов другого ордена. Далее шла широкая снизу и узкая наверху лестница. Наверху была широкая, вымощенная кирпичом площадь. В дальнем конце площади алебастровое основание нависало над девяти ступенями в стиле руйи. На вершине базы возвышался великолепный дворец с шатровой и двускатной крышей с видом на океан пионов сорта «Сияние средь снегов»; перед площадью были проложены многочисленные тропы. Они переступили порог дворца — их поспешил встретить приветливо улыбающийся Цзинь Гуанъяо, внушающий только одним своим видом благонадёжность. — Вы, наверное, Лань Ин, молва о красоте которой достигла даже этот орден, — вскользь поинтересовался он у Вэй Усяня после обмена поклонами. — Имя моё. — Вэй Усянь кротко улыбнулся, держась одной рукой за локоть невозмутимого Лань Ванцзи, а второй придерживая за плечо Лань Юаня. — Но я не думаю, что могу соперничать с красотой моего супруга. — Он перевёл на него ласковый взгляд, замечая порозовевший кончик ушка. — Можете поверить мне, молодая госпожа Лань, что Вы ничуть ему не уступаете. Чуть опустив голову вниз, Вэй Усянь изобразил крайнюю степень польщённого смущения. Далее их сопроводили к выделенным апартаментам: большая комната с вычурной мебелью и двумя комнатами поменьше с двуспальной и односпальной кроватью. Вэй Усянь поужинал с Лань Ванцзи и Лань Юанем, пока первый не ушёл на совет, а второго не забрали адепты ордена Цзинь в детскую, где присматривали за всеми детьми в Башне Кои. Глубоко в душе Вэй Усянь надеялся, что у него получится увидеть Цзинь Лина, а ещё будет лучше, если он очень хорошо подружится с Лань Юанем, — можно будет чаще наведываться с хорошим и весомым предлогом. Закопавшись в собственные записи по улучшению «компаса зла», Вэй Усянь провёл так первый из трёх дней, пока не дождался уставшего из-за игр Лань Юаня. Выкупав его, он уложил мальчика спать точно во время отбоя в Облачных глубинах, видя, что Лань Юань уже никакой. Лань Ванцзи пришёл чуть позже, морально вымотанный огромным скоплением людей, и, если бы не поддержка брата, он бы ни за что туда не пошёл и уж тем более не вернулся туда завтра, оставшись под тёплыми ласковыми руками супруга, что начинал его дразнить, а позже умолять о снисхождении.

***

Вэй Усянь, потянувшись, встал из-за низкого столика, чтобы размять затёкшие ноги. Даже в Облачных Глубинах было не настолько скучно как тут, в четырёх стенах. Он конечно выходил несколько раз прогуляться и даже посетил детскую комнату, полностью покоряя всех детей, но это было не то. Как будто сами стены на него давили, а снизу тянулась гнилостная отдушка, раздражая чувствительное обоняние. Радовало только то, что сегодня будет последняя ночь, но перед ней нужно выдержать банкет со всеми главами кланов и их адептами. Придётся Вэй Усяню играть соответствующую для супруги благородного Ханьгуан-цзюня роль. Благо, что это можно назвать развлечением: дурить весь заклинательский мир, притворяясь девушкой. Что может быть ещё более увлекательным? Тут раздался нетерпеливый стук в дверь. Вэй Усянь на мгновение замер с поднятыми в растяжке руками, стук повторился ещё громче. Поправив одежды и запахнув ворот верхнего светло-серого платья, Лис, нацепив на лицо приветливое выражение, по пути к двери накладывая иллюзию. Вэй Усяня чуточку расстраивала суть иллюзий: с одной стороны безграничная вещь в плане обмана и одурачивания окружающих, а с другой требующая большого запаса сил. Из-за этого Лис использует её только для тех ситуации, которые никак нельзя изменить. Лицо, например, легче накрасить, а вот мудрить что-то с отсутствием груди и угловатостью тела лучше всего как раз-таки используя способность, доступную каждому Хули-цзинь, как и лисий огонь. — Что будет угодно? — Вэй Усянь, приоткрыв дверь, внутренне насторожился, когда увидел, что там стоит Цзынь Гуаншань. — Господин Цзинь? — Лис чуть стиснул золотистую ручку: ему не понравился слегка рассеянный взгляд главы Ланьлин Цзинь. Нос защекотало от смеси различных трав и спирта, из-за чего хотелось некрасиво расчихаться прямо перед заклинателем. Про Цзинь Гуаншаня последнее время пошла молва, что у того стало сдавать здоровье. Не так часто он теперь разъезжает по землям, которым покровительствует орден Цзинь и союзным, — он всё больше стал проводить время на территории резиденции, изредка выбираясь в Ланьлин, дабы посетить весенние дома. Госпожа Цзинь после смерти сына и невестки полностью перестала его контролировать, чем он и пользовался последние четыре года во всю. Но если судить по тому, что Вэй Усянь видит сейчас, то можно сказать, что Цзинь Гуаншань пребывает в отличном состоянии, только слегка бледноват. Расфокусированный взгляд Лис списывает на излишки алкоголя в крови. Как ему кажется, спиртовые пары может учуять от него даже простой человек, не обладающий хорошим нюхом Хули-цзинь. — Такому прекрасному цветку не скучно одной? — Цзьнь Гуаншань облокотился рукой о дверной косяк и расплылся в обаятельной улыбке. — Извините? — недоумённо округлил глаза Вэй Усянь, как-то растерявшись. Чего с Вэй Усянем в жизни не происходило так это того, чтобы его соблазняли мужчины. Лань Ванцзи не в счёт: у него это почему-то выходило так просто, как дыхание, и Вэй Усянь начинал распаляться прямо с пол оборота. Интересно: сам Лань Ванцзи осознаёт, какую власть имеет над Лисом? — Давайте скажу иначе. — Цзинь Гуаншань ухватился второй рукой за приоткрытую дверь. — Я же вижу, насколько холоден Ханьгуан-цзюнь, такому прекрасному лотосу наверное не достаёт тепла, не так ли, моя госпожа? Ты можешь всё рассказать этому недостойному, он будет только рад подарить такому цветку чуточку тепла. — Нет, что Вы, — Вэй Усянь глупо хлопнул глазками, — меня во всём устраивает мой супруг. Думаю, Вам стоит уйти, — извиняюще заломил он брови и принял попытку закрыть дверь. — Я же вижу, не стоит отпираться, — более настойчивым голосом заговорил Цзинь Гуаншань, не давая ему выполнить задуманное, во всю пользуясь приемуществом заклинателя против простого человека, что уж говорить про хрупкую девушку, которую Вэй Усянь во всю изображал без зазрения совести. — Я попрошу Вас уйти. — Дёрнул дверью. Не вышло. — Немедленно, — произнёс он уже с нажимом, повторив действие. — Хорошо, — изменил улыбку на более извиняющуюся Цзинь Гуаншань. Вэй Усянь дёрнул уголком губ и, глядя в его блестящие глаза, медленно начал закрывать дверь. Он упустил момент, когда заклинатель прицепил к нему молниеносно талисман. Зрачок расширился, грудь заходила ходуном от гнева — Лис не мог даже дёрнуть головой. Единственное, что он мог делать беспрепятственно, — дышать и сглотывать липкий неприятный ком собственной глупости и наивности. Цзинь Гуаншань проворно грубо втолкнул его в комнату, придержав, чтобы Вэй Усянь не упал статуей, и просочился следом, плотно закрыв за собой. Лис с омерзением ощущал сильную хватку на предплечье — если бы он мог, его бы передёрнуло. Но Вэй Усяню не с руки было сейчас сосредотачиваться на внешних раздражителях сильнее мерзкого клопа. Он распределял по телу Тёмную энергию, постепенно сосредотачивая её в месте, где прицеплен талисман. Он чуть не сбился, когда его больно бросили на широкий диван-кушетку. Он ударился головой о деревянный резной подлокотник; на периферии он услышал звонкий стук, скорее всего Цзинь Гуаншань опрокинул маленький чайный столик с низкими ножками. Голова начала кружиться, руки заледенели от переизбытка энергии в организме. Вэй Усянь хоть и был к ней склонен, но даже ему было трудно контролировать такое большое количество энергии, чтобы избавиться от талисмана, — всё же Цзинь Гуаншань не просто так являлся главой клана и носил гордое звание заклинателя. Но самое сложное в этой ситуации — сдерживать внутреннего зверя. Вэй Усяню хватило славы Старейшены Илина, и он хотел бы до последнего сдерживать себя, но если он не успеет сорвать талисман используя самый удобный в нынешней ситуации метод, то придётся использовать кровопролитие — всё же не он будет виноват, что кто-то не может держать себя в руках. Правда, была ещё одна возможность, но тут уже всё зависело не от него. Или ещё есть вариант, что Цзинь Гуаншань, увидев вместо привычного ему женского влагалища член, может приостановить свой пыл, но тут Вэй Усянь вспоминает про вонь алкоголя от заклинателя, так что не очень рассчитывает, что того это остановит. Может удивит. Но не остановит. К глотке подкатила тошнота, а перед глазами замелькали тёмные мушки. Мир перед глазами сузился, тело мелко покалывало. Талисман начал интенсивно истлевать. Ещё не дождавшись того, когда тело начнёт его полностью слушаться, Вэй Усянь немедля толкнул ногой в живот дошедшего до завязок нижних одежд Цзинь Гуаншаня. В этот же момент раздался грохот двери, что раскрошилась в щепки, ударившись о покрывшуюся паутиной трещину. С губ Вэй Усяня сорвалось хриплое: — Помогите! Лис с чернотой перед глазами и писком в ушах непослушными руками запахнул одежду. Он повернулся на бок — тело скрутила болезненная судорога, он чудом не начал стонать от боли, переживая приступ. Через мутную пелену он старался разглядеть, что происходит: светлое пятно, которое через каке-то время приблизилось. — Тише. Всё хорошо, Лань Ин, всё хорошо, — просочились тихие слова сквозь начавший затихать писк. — Знаю… — непослушным языком сипнул Вэй Усянь. — С Лань Чжанем ничего не страшно. Лис прикрыл глаза. Постепенно ему становилось лучше — это состояние напомнило ему то, что он чувствовал во время первого попадания на Луацзань, и его по началу неуклюжие попытки выжить, подчинив Тёмную энергию. Боль не длится долго, ещё пару минут — и он сможет даже сесть и нормально воспринимать мир вокруг себя. Вэй Усянь очень сильно чувствовал злость и беспокойство. Он, не глядя, протянул ледяную ладонь вперёд, его руку перехватила чужая намного теплее. Он слабо её сжал, нежно улыбнувшись. В нос ударил запах травы. Его перевернули на спину. Лань Ванцзи отпустил его и помог принять сидячее положение. Открыв глаза, Вэй Усянь слабо разглядел лицо того, кто протягивал ему пиалу с лекарством. Лис явно учуял успокаивающие травы. Наклонившись к жидкости, он медленно её выпил. Наконец придя в себя, Вэй Усянь обнаружил себя сидящим прижатым к тёплому боку Лань Ванцзи. Вокруг суетились люди — Цзинь Гуаншань, облепленный талисманами и связанный поблёскивающей верёвкой, сидел на полу, безвольно опустив голову. — Его будут судить, — холодно и резко бросил Лань Ванцзи, заметив внимательный взгляд Лиса. — Сегодня. — Мгм. — Вэй Усянь слабо кивнул, чувствуя весь букет эмоций супруга. — Я буду присутствовать. — Госпоже Лань не обязательно, — раздался мягкий голос сбоку. Лис скосил взгляд на золотые одежды Цзинь Гуаняо и закрыл глаза. Смотреть на угодливую улыбку этого заклинателя ему хотелось в последнюю очередь. — У нас достаточно свидетелей, Госпожа Лань, Вам было бы лучше отдохнуть и поспать, как посоветовал целитель. Вэй Усянь не помнил, чтобы целитель ему что-то говорил. — Нет, — Лис слабо махнул рукой, — я там буду. — Хорошо, — удручённо вздохнул Цзинь Гуаняо. — Я распоряжусь, чтобы подле был слуга, если Вам станет плохо или что-то понадобится. — Благодарю, — ответил за Вэй Усяня Лань Ванцзи.