Серёжа вызывал такси дрожащими руками. Благо, Олег не пошёл за ним на улицу, несмотря на то, что тут мало кто смог бы помешать ему. Произошедшее до сих пор не укладывалось в голове, и Серёжа не знал, что выводит его сильнее: измена или то, что Олег и вовсе не человек, как и Кирилл. Они были хищниками, одними из тех, кто убивал невинных людей на улицах. Теми, от кого сам Олег якобы защищал Серёжу. Ложь. Всё было ложью.
Пока Серёжа ехал в машине, он надеялся только на то, что Олег не будет поджидать его в башне. Меньше всего на свете сейчас хотелось его видеть и слышать. Более того, Серёжа банально его боялся. Он был готов сорваться и немедленно покинуть Питер, только вот бежать ему было некуда, и Олег прекрасно это знал. Он подобрался близко, как настоящий хищник, ловко манипулировал, завлекал, приручал. И в итоге использовал, чтобы потом выбросить или вовсе убить. Сильнее, чем Олега, Серёжа ненавидел сам себя — как, ну как он мог быть таким доверчивым глупцом?
Серёжа вышел из машины и поспешил ко входу в башню. Даже ночью было невыносимо жарко, и пот стекал по вискам и шее. Охрана встретила его вежливым кивком и на вопрос, не приходил ли Олег, ответила отрицательно. Серёжа облегчённо выдохнул и поспешил к лифту. Хотелось запереться, принять душ и свернуться в комочек на кровати, чтобы никто не трогал до самого утра. Уже в лофте Серёжа плотно закрыл за собой дверь, но тут же почувствовал, что он не один.
Серёжа обернулся, всматриваясь в темноту кабинета, слушал биение своего сердца. Казалось, тут никого больше нет, но Серёжа знал, что это не так. Он чувствовал Олега кожей. Чувствовал его запах, слышал его дыхание, чувствовал его присутствие. За те недели, которые они провели вместе, Серёжа сросся с ним, стал его частью, продолжением. Он трепетал, стоило им лишь оказаться рядом, и впервые его близость причиняла почти что физическую боль. Сердце вновь болезненно ударило в груди, тело сковало так, что перехватило дыхание. Серёжа снова почувствовал себя маленьким ранимым мальчиком, которого обидели суровые взрослые. Он вспомнил увиденное: грязный секс прямо в коридоре, острые опасные клыки и тёмную густую кровь.
И вот, Олег был рядом, пришёл за ним. Это было странно, но Серёжа внезапно понял, что Олег не причинит ему вреда. По крайней мере, физического. Он мог сделать это много раз, у него были подходящие вечера и шансы. Даже в клубе при желании Олег мог бы его скрутить и утянуть в уединённый закуток, и никто бы не сумел помочь. Но он этого не сделал. От этих мыслей стало чуточку легче, и Серёжа замер, словно мог слиться с мрачными тенями своего же лофта. Так и они стояли, выжидая, пока Серёжа не набрался смелости и не сказал:
— Выходи, Олег. И убирайся, иначе Марго сейчас же вызовет полицию.
— Давай поговорим спокойно и без полиции. Прошу. Дай мне шанс объясниться.
Голос раздался словно из ниоткуда, но окутал Серёжу целиком и полностью. Внутри всё моментально отозвалось на него, сердце забилось быстрее, болезненнее. Серёжа сжался; воспоминания о предательстве ещё были слишком болезненными и яркими. Перед глазами так и всплывало то, что Серёжа увидел в клубе среди ярких пошлых неоновых вспышек. Теперь это даже казалось безумным сном, бредом, наркотическим угаром, словно Кирилл всё же успел подбросить ему таблетку.
Серёжа осмотрелся по сторонам, но Олега так и не увидел. Он был нигде и во всём, и теперь не скрывал своей демонической сущности. Врать об этом больше не было смысла, и Серёжа понимал, что должен говорить. Потому что Олег не причинит ему вреда. Точно не причинит, не сможет.
— Ты получил от меня всё, что хотел, — дрогнувшим голосом сказал Серёжа. — Теперь уходи. Пожалуйста. Ты уже достаточно сломал меня.
— Получил? Ты о чём?
Олег всё же вышел из тени. Его силуэт, окутанный лунным светом, возник напротив окна. Заправив руки в карманы брюк, Олег медленно вышел, и Серёжа с размаху ударил по выключателю. Кабинет залил приглушённый свет. Олег даже не поморщился. Он выглядел мрачно и задумчиво, словно был статуей, а не живым человеком. В его глазах не было безразличия или триумфа, он словно не добился всего, чего хотел. Нет, он казался измученным и уставшим. Серёжа не мог смотреть на него, не мог чувствовать его запах, не мог видеть его глаза. Желание смешивалось с болью, и Серёже хотелось по-детски расплакаться в уголке.
— О чём ты, Серёж? — снова спросил Олег. — Я думал, что мы будем говорить о случившемся и о том, кто я.
— Ты — чудовище, это и так понятно, — уверенно сказал Серёжа. — Я вспомнил всё, что ты говорил мне в лесу. Вы с Гречкиным на пару два чудовища. Я сразу должен был догадаться, что вы вместе, и что я нужен тебе только из-за договора с Хольтом.
Сейчас Серёже было важно прогнать его из своей жизни. Поставить точку в первую очередь для самого себя. Олег его не тронет, это точно, но попытается манипулировать снова. Да, им было хорошо вместе, но важно понять, что это всё было лишь обманом. Его использовали подло и нагло, и продолжат использовать, если он поддастся.
Олег нахмурился. Он смотрел так, словно не понимал, о чём речь, да так искренне, что Серёжа поверил бы, если бы не сцена в коридоре клуба. Потом в глазах Олега мелькнуло осознание, и он вскинул голову.
— Тебе этот бред Кирилл наговорил? — спросил он. — Не слушай его, Серёж, он только и делает, что портит жизнь другим. Да, я просматривал твои документы по работе с Хольтом, потому что он — главный охотник на ведьм. И делал я это только для того, чтобы убедиться, что он не раскрыл меня и моих ребят как оперённых. Ничего больше меня не интересовало. А Кирилл позвал тебя в клуб, чтобы развести нас, мне назло. Ему от этого весело.
— Потому что вы вместе.
— Глупости. Мы не вместе.
— Мне не верить своим глазам?
— Серёжа, Кирилл не любит ничего и никого кроме себя, — спокойно сказал Олег. — Он трахает всё, что движется, и даёт каждому, кто покажет член. Он живёт только ради удовольствий, всё. А я презираю его и использую для своих нужд.
— Нужд? — Серёжа поморщился. — Я бы ещё понял, если бы ты говорил о кров... — он запнулся на полуслове, но всё же продолжил, — о крови. Но то, что вы делали... Это твои нужды?! Как это вообще связано?!
Олег поджал губы. Он долго и молча смотрел на Серёжу, затем напряжённо выдохнул и прикрыл глаза. Несмотря на то, что Серёже всё ещё было мерзко и противно, несмотря на боль, разрывающую сердце, в этот момент он на сто процентов убедился — Олег его физически не тронет и не обидит. Он даже держался на расстоянии, чтобы не спугнуть, и сейчас был похож на того Олега, в которого Серёжа и влюбился. Почему-то на миг Серёже показалось, что Олегу тоже больно.
— Серёж, — сказал Олег и вскинул голову. — Ты прав. Я — низменное чудовище, проклятое несколько столетий назад. Все мои нужды — это похоть и голод. Я проживаю эту пустую жизнь год за годом, круг за кругом, выпивая безвкусных и трахая нелюбимых людей. Я сохранил сознание, только потому что занялся делом. Я защищаю города и мирных жителей от тех, кто не смог справится со своими страстями. Именно поэтому я не одержим, я не превратился в кровавую тень, выползающую на улицу после захода солнца. Это не оправдание, но я привык так жить. И ты единственный, кто разжёг во мне пламя и страсть. За долгие, долгие годы. И прости, я не смог измениться по щелчку пальцев.
— А если бы мы с тобой спали? — дрогнувшим голосом спросил Серёжа. — Ты бы и потом шёл и трахал Гречкина, прикрывая это «нуждами»?
— Нет, я думаю, тебя мне было бы достаточно. Поэтому я и торопил.
— Думаешь...
Серёжа нервно рассмеялся. Он смеялся всё громче и громче, растирал бледное лицо ладонями и смаргивал слёзы. Ну почему он? Почему именно он?! Как так вышло, что из всех питерских мужиков именно ему повезло вляпаться в чёртового вампира.
— Как у тебя всё просто... — прошептал Серёжа. Он мотнул головой и почувствовал, как по щеке стекла слеза. — Ты... пил мою кровь. Сколько раз, Олег? Сколько?! Я лишь твоя еда!
— Я никогда не воспринимал тебя, как еду, — ответил он. — Твоя кровь... это столь же интимно, как поцелуй. Я испытываю что-то сродни оргазма, когда пью тебя. Это... ты не представляешь, какое это удовольствие...
— Ты себя-то слышишь?! — закричал Серёжа, всплеснув руками. — Что ты несёшь?! Что это за оправдания?!
— Это не оправдания, а моя природа. — Олег оставался всё так же спокоен. — Я бы всё отдал за то, чтобы быть нормальным, Серёжа, но этого меня подло лишили.
— Ты врал мне! — кричал Серёжа, уже не слушая его. — Врал! Каждый день, каждую встречу, каждый раз! Ты играл со мной, стирал и отбирал мои воспоминания! Ставил грёбанные опыты!
— Потому что ты был не готов! — внезапно сорвался и повысил голос Олег. Он смотрел сурово и строго, но не приближался, сохраняя безопасную для Серёжи дистанцию. — Хочешь правду? Будет тебе правда. Я — оперённый, проклятый чёрным пером очень много лет назад. Чтобы жить и не сходить с ума мне нужно пить кровь, жрать и трахаться. Чтобы не срываться на невинных людях, потому что в запале могу случайно их убить, я порой использую таких, как Гречкин. Обращаю тупых ублюдков, сам их пью, сам имею. Такой корм гуляет почти что в каждом городе. Люди, которые работают на меня, обращены мной или другими, но к ним я отношусь по-другому, потому что мы — семья. Они другие, они не Гречкин. Питер принадлежит нам. И я с радостью бы тебе всё это рассказал, как тогда в лесу, но я... разучился быть человеком. Я сорвался и напугал тебя, потому что забыл, как это, воспринимать мир иначе. Трепетно, живо, эмоционально...
— Забыл, как быть тряпкой, — закончил за него Серёжа. — Как быть мной. Смертным.
— Тряпкой? — переспросил Олег. — Серёж, меня всегда удивляло, что ты думаешь, будто... ты хуже меня. А ведь именно ты несёшь миру огонь и молодость, ты творишь будущее. Ты и есть будущее! Я влюбился в это пламя, в эту пьянящую юность, в твои дерзкие идеи и мысли! Ты лучше всех, кого я когда-либо знал. Но я не знаю, что делать с этим! Врать или нет, пугать или скрывать...
— И поэтому ты манипулировал моим сознанием?! — снова закричал Серёжа. — Да ты мог бы банально заставлять меня делать то, что хочешь сам! Может, именно это ты и делал!
— Мог бы, но не стал.
— Откуда мне знать?! Откуда мне знать, что ты не манипулировал мной?
— О, это ты бы ни с чем не перепутал, — усмехнулся Олег.
— Да тебе верить нельзя! — Серёжа яростно ткнул в его сторону пальцем. — Лжец! Грязный мерзкий трусливый лжец!
Взгляд Олега переменился моментально. Стал злым, колючим, от чего даже по коже побежали мурашки. Серёжа отошёл на шаг, желая оказаться от него как можно дальше. Вот теперь он действительно испугался. Серёжа попятился к двери, попытался нащупать ручку, но было поздно.
—
Подойди, — скомандовал Олег.
Это напоминало удар тока, кольнувший в поясницу. Серёжа вздрогнул, неприятным болезненным ударом прошибло по всему позвоночнику. Тело скрутило жуткими коликами, каждая клеточка организма словно перестала принадлежать ему. Серёжа сделал шаг, потом второй, и против своей воли медленно подошёл к Олегу и встал вплотную.
—
На колени, — холодно сказал Олег.
Серёжа задрожал. Он попытался мотнуть головой, но не получилось. Он больше не мог контролировать себя, на глаза от отчаяния и страха навернулись слёзы. Серёжа, как бы не сопротивлялся внутренне, опустился на колени и поднял голову, смотря прямо на Олега. Хотелось закричать отчаянно и громко, хотелось по-детски заплакать, потому что это было мерзко, больно, неприятно.
—
Расстегни мою ширинку.
Дрожащие руки поднялись против воли. Губы Серёжи уже предательски дрожали, глаза застилало влагой. Всё это отзывалось внутри неприятным болезненным дежавю, происходящее будило давно забытые воспоминания, которые Серёжа много лет пытался похоронить глубоко в своей душе.
—
Я могу внушить тебе любые мысли, и тебе будет хорошо. Могу просто приказывать, и ты против воли выполнишь любой мой приказ. Вот как это работает. Чувствуешь разницу? Всё, встань.
Серёжа почувствовал, что его тут же отпустило. Он резко вскочил на ноги и с яростным воплем бросился на Олега. Ему уже не было страшно, его захлестнула настоящая истерика. Он кричал, плакал и бил Олега по лицу, толкал его в грудь и плечи, а Олег стоически терпел, снося каждый удар. И только когда понял, что Серёжа сам не успокоится, он крепко перехватил его запястья и отстранил его от себя.
— Серёжа, успокойся! — закричал Олег. — Угомонись, пожалуйста, хватит! Да что с тобой?! Ты чего орёшь?! Я бы никогда в жизни...
— Да пошёл ты!!!
Серёжа вывернулся, оттолкнул его от себя и отскочил подальше. Его всего трясло, слёзы катились по щекам. Серёжа вжался спиной в стену и опустился на пол, сжался в комок. В нём не осталось сил ни для борьбы, ни для криков. Он сидел и плакал, надеясь, что всё это как можно быстрее закончится.
— Я лишь показал разницу, — сказал Олег и вздохнул. — Как мне ещё доказать, что я ни разу не заставил тебя делать что-то против воли?..
Олег внезапно стал уставшим и словно постаревшим. Он ссутулился и сам сел на пол, прижавшись спиной к столу. Вскинул голову, смотря на потолок с диковинными шестиугольными лампами, и прикрыл глаза. Серёжа, хоть и сам был на грани, заметил, как трясутся его руки.
— Хочешь всю правду? — тихо спросил Олег. — Я всё сказал тогда в лесу. Ты — белая ворона, ты манишь оперённых как пламя — мотыльков. Мы с тобой как инь и ян. Я понял это в ту ночь, в клубе, когда ты начал танцевать для меня, а я не удержался и укусил тебя. В тот миг я понял, что испить тебя до дна, поглотить последнюю каплю жизни, покидающую твоё тело, вот наивысшее удовольствие. Если бы я тогда обескровил тебя... ты не представляешь, что бы я получил.
Серёжа слушал. Несмотря на слёзы и усталость, он слушал. Даже поднял голову, внимательно смотря на Олега, а тот продолжил:
— И да, ты бесил меня. Бесил, потому что я знал, что должен сделать, но не мог, не хотел убивать тебя. Природа решила, что ты — моя идеальная добыча, но... Ты пробудил во мне что-то. Помнишь, я говорил, что впервые увидел тебя на званном вечере на лайнере? Тебя тогда выставили с охраной. Но твоя речь, твоя энергия — всё это поразило меня в самое сердце. И я хотел держаться от тебя подальше, но нас словно так и тянуло друг к другу. Я клянусь тебе, что никогда, никогда не заставлю тебя делать что-то против воли. Никогда не обижу, руки не подниму. Прости, что пил твою кровь, но я брал совсем немного. Я не оправдываюсь, я виноват во всём, что сделал. И я уйду. Просто хочу, чтобы ты услышал меня и обдумал всё, когда успокоишься. Наши отношения не были ложью или выгодой, я просто хотел быть рядом. А Кирилл — лжец.
— Ты думаешь, что я смогу принять это всё?.. — нервно усмехнулся Серёжа. — Ты оперённый, Олег! Ты говоришь, что твой инстинкт велит убить меня! Как я вообще должен это воспринять?!
— Но я же не зверь, — ответил Олег. — Если ты не примешь меня, я исчезну из твоей жизни, обещаю. Это самое малое, что я могу сделать, чтобы искупить вину. Сближаться с тобой было неправильно, чудовищно, но ты как магнит. Каждый наш день лечил душу. Понимаешь?
— А с моей душой теперь как быть? — прошептал Серёжа.
Олег болезненно вздохнул. Казалось, что он и правда раскаивается и сожалеет обо всём, что произошло.
— Я правда не хотел сближаться, — тихо сказал он. — Но... ты в моей машине, ты в моей квартире, ты рядом... это было слишком хорошо. Впервые в жизни я так сильно хотел кого-то. И о Гречкине забудь. Кирилл к тебе больше не подойдёт, обещаю.
Серёжа сжался и вспомнил, как увидел Олега впервые. Тогда всё было по-другому. Его сердце и душа горели, хотелось поговорить, привлечь его внимание. Тогда, когда они только сближались, Серёжа ощущал себя самым счастливым на свете. Он сходил с ума от Олега, таял в его руках, умирал от каждого поцелуя. С того самого вечера, когда...
— Стоп... — прошептал Серёжа и поднял голову. От осознания его мелко затрясло. — Мы же познакомились тут, в башне «Вместе» на званном вечере, так? Ты смотрел на мою картину, на которой изображён очень похожий на тебя человек. Ты словно... сошёл с этого холста. Ты казался мне идеалом, раз я даже когда-то нарисовал похожий типаж. А что, если я его не выдумал, а вспомнил?.. Я же видел тебя раньше, да?.. Как давно ты вьёшься вокруг меня?..
Олег промолчал. Он отвёл взгляд, словно боясь посмотреть Серёже в глаза, и это было красноречивее любого ответа. Это было уже слишком. Серёжа чувствовал, что никогда не принадлежал себе. Всегда рядом с ним был кто-то невидимый и опасный, тот, кто влиял на его судьбу и манипулировал его мыслями и памятью. Кто просто играл с ним.
— Говори, — злобно процедил Серёжа. — Говори сейчас же!
— Серёж... — прошептал Олег.
— Олег, хватит! Говори мне правду! Или я сам вызову людей Хольта и сдам тебя!
Видимо, его требовательный тон сработал. Не угрозы, конечно же, хотя игры кончились, и Олег это понимал. Серёжа был слишком измотан, он хотел понять, что же происходит на самом деле. И, самое главное, он этого заслуживал.
— Мы виделись несколько раз, ты прав, — признался Олег. — Ты как-то говорил, что твои родители погибли в огне при загадочных обстоятельствах, и ты якобы спасся чудом. Помнишь хоть что-нибудь? Вряд ли. Так вот, не чудом. Это я вытащил тебя из пламени. Просто проходил рядом, когда увидел огонь и услышал отчаянные женские крики. Твою маму я уже не успевал спасти, но вот ребёнка я вытащить успел.
— Что... — прошептал Серёжа и потряс головой. — В смысле?..
— Двадцать лет назад, — медленно повторил Олег. — Именно я спас тебя из огня. Что непонятно?
— Ублюдок... — выдохнул Серёжа. — Мне было всего четыре года! А ты уже тогда жрал меня?! И как часто?! Раз в месяц? Раз в неделю?!
— Совсем дурак?! — возмущённо прикрикнул Олег. — Я не трогаю детей. Мы виделись с тобой три или четыре раза за все эти годы, а твою кровь я впервые попробовал в клубе. Когда понял, что маленький Серёжа стал привлекательным и взрослым мужчиной.
— А когда ты решил меня трахнуть? — не унимался Серёжа. — В какую именно встречу?
— Так, всё! — Олег поднял руки. — Сейчас мы нормально не поговорим. Продолжим позже...
— Нет, — решительно сказал Серёжа и мотнул головой. — Не продолжим. Убирайся раз и навсегда из моей жизни. Уходи.
— Серёжа...
— Уходи!
— Хорошо, — кивнул Олег и медленно встал. — Я уйду и больше не побеспокою. Если буду нужен — ты знаешь, как меня найти.
— Не будешь, — ответил Серёжа.
Олег кивнул. Он медленно прошёл мимо Серёжи, открыл дверь и скрылся в тёмном коридоре. Послышался шум вызываемого лифта, а потом и хлопок двери. Только тогда Серёжа сжался и позволил себе окончательно расплакаться. Он должен был стать сильнее, должен был научиться сносить любые удары судьбы. Но сейчас ему хотелось только прижаться к Олегу и умолять его не уходить.
***
—
Пошла прочь отсюда.
Олег сурово глянул на девицу, которая явно была пьяна и обдолбана. Она подняла рассредоточенный взгляд, помахала Олегу рукой, а потом поманила пальцем. Пришлось схватить её за горло, выдернуть из перепачканной спермой и кровью кровати, и выбросить из комнаты в коридор. Захлопнув дверь, Олег сложил руки на груди, сурово поджал губы и посмотрел на столь же сильно обдолбанного Кирилла. Тот вылез из-под одеяла, разлохматил и без того взъерошенные волосы, и пьяно улыбнулся.
— Что? Решил продолжить начатое в клубе? — спросил он. — Можем в тройничок.
— Я тебе говорил, чтобы ты не подходил к Серёже? — угрожающе тихо спросил Олег.
— Ну, допустим, было такое.
— Ты какого чёрта наговорил ему весь этот бред? Тебе жить надоело?
Кирилл театрально вздохнул. Приподнявшись, он нащупал на грязной тумбочке пачку сигарет и выцепил одну. Видимо, он не стеснялся прокуривать и без того пропахнувшую дымом комнату первого попавшегося отеля. Кирилл, конечно, мог снять что-то более презентабельное, но видимо ни он, ни его девица уже не были в состоянии ехать куда-то ещё ради быстрого и не самого трезвого секса.
— Да какого чёрта ты, — подскочил Кирилл и обвиняюще вскинул руку. — Сюсюкаешься с ним?! Ты должен либо убить его, либо сделать своей игрушкой. Разумовский на коленях должен перед тобой ползать, руки твои целовать, а ты с ним, как с принцем! Серёжа то, Серёжа это! Фу, противно. Ты просто пал в глазах своих же людей, пресмыкаешься перед смертным ублюдком!
— В чьих глазах? — усмехнулся Олег. — В твоих, что ли? Моим ребятам нет до этого дела, а на тебя мне, прости уж, наплевать.
— Потому что ты и своим псам позволяешь жить со смертными, — презрительно сказал Кирилл. — Это позорище. Ты... тряпка. Ты же не первый, кто запал на свою добычу, не так ли? Вспомни, как много таких историй закончились хорошо? Правильно, ни одна. Не хочешь потерять свой картонный самодельный трон, поставь уже Разумовского на место.
— Мне плевать на твоё мнение, — спокойно сказал Олег. — И на твои рассуждения. Это ты играешь со своими жертвами в дворян и крепостных, но пока они остаются уличной падалью, мне так же наплевать. Единственное, что ты должен понять: Серёжа мой. Ты к нему не подходишь даже близко. И за уже сделанное придётся ответить.
Кирилл нагло хмыкнул. Он явно забылся и не понимал, кто именно стоит перед ним. В его глазах так и читалось дерзкое неподчинение — было видно, что он уже думает о том, как снова испортить жизнь Серёже. Олег осмотрелся, кинул взгляд на лежащую на полу среди прочих секс-игрушек плеть. Он наклонился, поднял её и любовно пропустил через ладонь.
— Любишь БДСМ? — спросил Олег, вскинув брови. — Позволяешь бить себя или бьёшь свои игрушки? Не удивлён. А плеть-то настоящая. Как опрометчиво, Кирюша, разбрасываться таким. Вставай.
— Ты не посмеешь, — прошептал Кирилл, уловив его мысли, и опасливо отстранился. Впервые в его глазах промелькнул страх — та самая эмоция, которая и могла удержать ублюдка в узде.
— Радуйся, что у тебя есть регенерация, — холодно сказал Олег. — Если только через унижение и боль ты научишься уважать меня, то разговаривать мы теперь отныне будем именно так.
***
—
Я доходчиво объяснил? — спросил Олег у старшего Гречкина, когда они сидели в его просторном светлом кабинете.
На худом бледном лице отразились странные эмоции. Гречкин поджал губы и неопределённо кивнул. Ему и самому неповиновение Кирилла было поперёк горла. С Олегом и его людьми он конфликта никогда не искал, потому что дорожил и жизнью, и своим положением.
— Вполне, — ответил он и кивнул. — Ты... убил Кирилла?
— Пока нет, — ответил Олег. — Твой ублюдок пока что жив. Но вряд ли он сегодня доползёт до дома. В следующий раз убью, не сомневайся.
— Я услышал тебя, Олег, — ответил Гречкин. — Я прослежу, чтобы Кирилл даже не вздумал приближаться к Разумовскому. Мне и самому этот мальчик нужен, мы обсуждали интересный контракт.
— Напоминаю, — сказал Олег. — Когда ты умолял обратить твоего смертельно больного сына, я и не думал, что он будет портить мне жизнь. Я глаз с него не спущу. Только пусть посмеет ещё хоть раз свою наркоту нормальным ребятам толкать. Пусть травятся своей компанией мажоров, если хотят, но остальных не трогают. Это мой город, и тут я устанавливаю правила.
— Я помню, Олег, — сказал Гречкин-старший. — И я поговорю с Кириллом.
— Надеюсь.
Олег встал и, не прощаясь, покинул кабинет.
***
Окровавленный Кирилл дрожащей рукой поднял телефон. Его подружка, которую Олег до этого вытолкал в коридор, перепугано хныкала, потому что столько крови, которой были перепачканы и кровать, и стены, она прежде никогда не видела. Кирилл прикрикнул на неё и подумал, что выпьет её до смерти, чтобы хотя бы немного исцелиться, но это позже. А сейчас он набрал давно знакомый номер и с трудом усмехнулся.
— Привет, — хрипло сказал он, когда ему ответили. — Разумовского помнишь? А отомстить хочешь? Я устрою вам встречу.
