***
Девушка буквально летела, дабы как можно быстрее добраться до входной двери, на которой было написано довольно большими буквами : «Кафе “Ганалупа„». Волосы немного развивались, а укладка, над которой так старалась она утром, почти распалась. Так, что теперь короткие волосы были легонько закручены, будто говоря:«тут была укладка и вот, что от неё осталось». Уставшее лицо, на котором читалась полная смесь различных эмоций, еле заметный макияж и если немного приглядеться, то можно было с лëгкостью увидеть синяки под глазами. Лена явно не хотела появляться в таком виде в кафе. Тем более в этом кафе уже сидела минут пять точно Тамара Александровна. Добравшись наконец до двери, она схватила ручку двери и замерла. Закрыла глаза и попыталась успокоить сердце, которое вот-вот было готово выпрыгнуть. Набравшись сил, девушка открыла дверь и направилась к столику, за которым сидела Тамара. Она сидела, закинув одну ногу на другую, и внимательно всматривалась куда-то в даль, так как столик находился рядом с панорамным окном. Седые волосы, которые вовсе не портили внешний вид, а наоборот, выгодно подчëркивали черты лица, и были ей кстати к лицу. Лицо вовсе не изменилось, возможно появилось пару морщинок, но их было почти не заметно. Шикарный светло-голубой костюм идеально сидел на Тамаре. Дополняли строгий костюм чëрные каблуки. Смотришь на неë — и не веришь, что этой женщине где-то за шестьдесят. Но о возрасте тут говорить не красиво и не уважительно. На лице было полное безразличие и равнодушие. Именно внешний вид и выражение лица очень сильно испугали Лену. Нет, неправильно. Она просто отвыкла от этого образа холоднокровия. Хотя она сама-то иногда забывает, что бывает такой. Прошло три года, а никак колосальных изменений не произошло. Правда, Лена судила только по внешнему виду, а в душе была маленькая надежда, что мама стала хоть чуть-чуть мягче. Только через несколько минут, Лена поняла, что застыла на месте. Но кажется Тамара даже не заметила еë, и всë так же продолжала смотреть куда-то в даль. Девушка заметила, что не может справиться со своими эмоциями. Страх и волнение окутали еë лицо, да и впринципе всë тело. Ноги напрочь отказывались слушать Лену и она всë продолжала стоять. Но поняла, что так продолжаться не может. Надо постораться справиться со своими эмоциями и быть равнодушной, как Тамара. Выдохнув, девушка уверенным шагом направилась к столику. Абсолютно безразлично села за стол и положила свою сумочку на колени. Наконец, Тамара Александровна посмотрела на свою дочь. Внимательно осмотрев лицо напротив сидящей Лены, она тихо усмехнулась. — В кого ты превратилась? — В кого надо, — грубо ответила девушка и старалась придерживаться образа, — спустя три года, ты всë-таки решила возобновить общение. Какова же причина? — В общем, дабы поскорее закончить этот разговор, скажу кратко. Сердце колотало как никогда. Она не изменилась. Ни капельки. Даже стала намного равнодушнее. Но когда услышала следующие слова, на мгновение забыла как дышать. — У меня обнаружен рак головного мозга. Третья стадия. Как понимаешь, прогноз не утешительный. Тамара сказала это абсолютно без эмоционально, лишь наблюдала за быстро сменившимся выражением лица дочери. Некоторое время Лена молчит. Она была явно обескуражена еë словами. Безразличие будто смыло волной воды и теперь она уже не могла управлять своими эмоциями. Она пыталась уложить полученную информацию по полочкам, дабы хоть как-то прийти в себя и продолжить столь трудный разговор. Глаза бегали туда-сюда, но девушка никак не решалась посмотреть на мать. От нервов она сжала край сумки. Лена приходит в себя, когда Тамара крепко сжимает еë кисть, пытаясь вернуть девушку к реальности. Да, только сейчас Тамара Александровна заметила настоящее состояние Лены. Только потому, что девушка изо всех сил пыталась скрыть настоящие, неподдельные эмоции. — Мне необходима химиотерапия и операция, — бесшумно произносит женщина. — Сколько стоит операция? — почти без цветным голосом спрашивает Лена, всë ещё смотря на свою крепко сжатую кисть. Тамара Александровна опускает тяжëлый взгляд. — Это очень большая сумма... — через минуту-две доносится шëпот с еë стороны. — Мама! Сколько? — восклицает девушка, вырывая свою кисть из еë руки и наконец поднимает свой взгляд на Тамару. — Почти миллион рублей,— проговаривает Тамара. Лена нервно хватается за лоб и громко выдыхает. Это действительно большая и неподъëмная сумма. Тем более сейчас. Когда она пропадает на работе, новое начальство, неизвестно когда придёт зарплата и вообще... — Мам, я пойду работать на вторую работу, возьму кредит в конце-концов, —еë слова перебивают. — С ума сошла? Какая вторая работа? Ты посмотри в кого ты превратилась! И это только с одной работой! — Лена на секунду закрывает глаза, снова громко выдыхая. — Можно попросить денег у кого-то... — Нет! Я не хочу чтобы кто-то об этом знал. Поэтому не смей никому говорить, а уж тем более просить денег! — снова еë грубый голос. — Это не я, это ты с ума сошла! Как? Это очень серьëзно, а ты говоришь, что никто не должен знать! — вновь восклицает Лена. — Да! Девушка поняла, что тут спорить бесполезно, ибо они могли снова повздорить и это была бы уже их последняя ссора. Где и как найти денег она придумает. Сто процентов. Но как ей держаться, чтобы не рассказать кому-то. Ей будет очень трудно носить это одной. Да и тем более она уже сказала Максимову, что идëт на встречу с мамой и что она должна сказать что-то очень важное. Он же явно не оставит еë в покое. Будет стараться узнать. Когда она была замужем за ним, он всегда замечал всë. Вот просто абсолютно всë. Он прекрасно знает еë поведение, когда она что-то скрывает или что-то задумала. Будем честны, он знает еë от и до. И в этом его достоинство. Но в этом случае, девушке хотелось, чтобы этого достоинства не было. Чтобы он ничего не замечал. Хотя в душе была надежда, что Макс будет не обращать на неë никакого внимания как он это делал последний месяц. Вероятность была мала, но всë же. Из размышлений вывел еë строгий голос Тамары. — Почему тебя Максимов привëз? Я действительно пропустила кое-что важное? — Тамара усмехнулась. Лена подняла на неë свой взгляд. — Всë, что только можно пропустить – ты пропустила. Я всë ещё с Лëшей, а Максимов просто подвëз. — Просто подвëз? — снова ухмылка. — Да, мама, просто подвëз! И вообще, это не важно. — А что тогда важно? Лена была в полном шоке. Ну как, как она спокойно говорит? Это всë слишком серьëзно, а она само спокойствие и равнодушие! По телу прошлась обжигающая злость. — Знаешь, ты сказала, что скажешь кратко и этот разговор закончен. Всë важное ты уже сказала? Сказала. Не смею задерживать тебя, — грубо ответила девушка и быстро собравшись, вышла с кафе. Да-а, не так она себе представляла разговор с мамой. Совершенно не так. Зачем сорвалась тогда? Это же Тамара Александровна... Могла бы и ещë посидеть, поговорить. Как назло спустился дождь, громко стуча по крышам. Так как она попросила Макса уехать, сейчас осталась без транспорта. Но такси же ещё никто не отменял. На самом то деле, Макс хотел остаться и подождать. Но все его планы разрушил звонок от Леонова, который оповестил его о вызове. Конечно же, ему надо было там быть. Тяжело вздознув, он выехал с парковки и уехал в нужном направлении. До сих пор сидящая за тем же столиком Тамара, наблюдала за своей дочерью, до того момента, пока жëлтый автомобиль не скрылся с еë поля зрения.***
Часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, показывали девять вечера. Алексей, как всегда, сидел на диване и что-то орал. На кофейном столике стояла маленькая тарелочка с солëными орешками, а в руках мужчины находилась баночка алкоголя. Если быть точнее — пиво. Лена сидела на кровати и смотрела в окно. Комната была окутана тьмой, и только лишь зелёный цвет от дисплея электронных часов тускло освещал и без того, тëмную комнату. Она смотрела в окно. На улице дождь спустился ещё сильнее, а капли, падающие на различные поверхности, с грохотом ударялись. По щеке скатилась первая, обжигающая слеза. Лена не спешила еë вытирать, просто продолжала смотреть в даль. За первой последовала вторая, третья... Она закрыла лицо ладонями, подавляя всхлипы. Как же так... Они не общались три года. Не видели друг друга, не говорили не о чëм, не интересовались, что происходит в жизни друг друга. Что же это за мама и дочка? А теперь, спустя большое количество времени она узнаëт, что у мамы рак головного мозга. Деньги... Огромная сумма денег... Просто огромная и неподъëмная! Где найти эти деньги? Кому довериться? Кому можно выговориться, зная, что он никому нечего не расскажет? В голове невольно появился образ Максимова. Она была готова прям сейчас кинуться к телефону, набрать номер и услышать его голос. Такой бархатный, мягкий и такой родной. Но что-то остановило еë. Он больше не еë муж, ему ничего не надо рассказывать. Даже если ничего не рассказывать, он всë поймёт. Уж слишком хорошо он знает Лену, а она – его. Лена постаралась прогнать все мысли о чëртовом Максимове из своей головы. Сейчас у неë есть только одна цель – найти нужную сумму денег. Но как? Столько вопросов, но нет ответа ни на один из них. От этих мыслей слëзы невольно скатывались одна за другой, а она уже не старалась подавлять всхлипы. Леонидов в соседней комнате, кричит, попивая пиво, смотря футбол. Ему всë равно, что его жена старается не зарыдать во весь голос и что у неë есть огромная проблема, с которой в одиночку она не справится. Смирившись, она решила лечь спать. Но сон пришëл к ней не сразу. Лена закрывала рот рукой, не позволяя зарыдать. А в голове так и стоял образ Макса и крутились слова Тамары Александровны.***
День начинался как обычно. Сергей Валентинович метался по кабинетам, раздавая различные приказы. Возмущëнные голоса по всем поводам и очередные версии капитана Гнездилова. Лена сидела за своим рабочим местом и писала отчëты. Решив немного взбодриться, она сделала себе кофе. В голове крутились различные варианты, как заработать денег. Самым действенным показался Лене – кредит. Поэтому, завтра перед работой, она зайдëт в банк и оформит кредит. Остался вопрос – на какую сумму. Нужно было продумать всë до мелочи. Отставив чашку с кофе, она подошла к рабочему месту. Но садится за работу не спешила, лишь поставила свои руки на стол. В лабораторию зашëл человек. Она вздрогнула, когда услышала родные, шаркающие шаги. Пройдя в глубь кабинета, в поле зрения оказался Макс. Он внимательно осмотрел Лену, и понял, что вчерашняя встреча с Тамарой Александровной прошла не совсем гладко. Что-то тревожило его экс-жену, ведь она ни разу не посмотрела в его сторону и её глаза нервно бегали по сторонам. — Леночка, ты как? — спросил Макс. — Всë в порядке, – она всë ещë смотрела куда-то в сторону. Заметив неладное, Макс понял — всë плохо. Лена девушка гордая, не станет говорит о наболевшем, не сразу. Подойдя к ней со спины, так, что его дыхание обжигало еë шею, Максимов резко обнял еë за талию, прижимая к себе как можно сильней. От неожиданности, Лена резко вздохнула. — Леночка, что случилось? Ну я же всë вижу... Ты от меня нечего не скроешь, — шëпотом произнëс Макс. Его голос заставил еë сердце биться быстрее. Он рядом, не оставит еë одну, он давно не обнимал еë, а сейчас он так близко, такой родной. — Нечего, правда, нечего. — так же шëпотом ответила Лена, смотря на его сильные руки, которые держали еë за талию. — Врëшь. — Нет, Макс, нет! — воскликнула она, но в конце она не смогла сдержать всхлип. Резким движением Максимов развернул Жарову к себе лицом, всë ещë обнимая еë за талию. От резкости, она обвила своими руками его шею. Лена спрятала своë лицо в его изгибе шеи, вдыхая одеколон и слушая спокойное дыхание мужчины. Слëзы невольно скатывались с щëк девушки, падая на чëрную водолазку Максимова. Он нечего не сказал. Просто прижимал еë фигуру к себе. Немного успокоившись, Лена постаралась найти в себе силы, дабы хоть что-то сказать. — У мамы рак головного мозга. Третья стадия, — почти бесшумно произнесла она. Чëртов Максимов! Ей же ясно сказали:«Никто не должен знать». А она рассказала ему. Но на душе стало спокойно, зная, что он поможет. Обязательно. Не сдержавшись, Лена заплакала, снова пряча лицо в изгибе шеи, сильнее прижимая Макса к себе, не позволяя отстраниться. Он на секунду ослабил хватку, но потом ещë сильней прижал её к своему телу. — Будешь чай? В ответ он получил слабый кивок.***
— Я всегда думала, верила, что их ссоры и конфликты не перерастут в нечто большее, — девушка сидела за столом, опустив взгляд в почти полную кружку горячего чая. Своими холодными пальцами Лена обхватила тëплую кружку, пытаясь согреться. Возникает вопрос. Почему Макс и Лена спокойно пьют чай на рабочем месте, если строгое начальство может в любой момент зайти? Так вот и ответ. Сергей Валентинович с самого раннего утра, раздав указания, сказал, что сегодня его не будет в отделе. Мол, появились важные дела. Поэтому, это была прекрасная возможность насладиться компанией друг друга. Вообще план Макса был проще некуда: дать возможность Лене успокоиться и выговориться. Молча, внимательно вслушиваясь в каждое еë слово, и только иногда комментировать, чтобы Лена знала, что еë правда слушают и понимают. Но была большая вероятность, что она не захочет разговаривать. Тогда план Макса пошëл бы Псу под хвост. Но всë обошлось, и всë идëт как надо. Чай приятного обжигал горло и успокаивал. Так как они просидели минут пять молча, за это время Лена смогла взять себя в руки и не дать себе «раскиснуть» ещë больше. — Они были счастливы. Казалось, эта пара не бросит друг друга в беде, будут вместе до конца, справятся со всеми проблемами вместе. Но всë пошло по наклонной, — она затихла. Чем-то это напомнило их с Максом. Их всегда ставили в пример. Все говорили, что они будут вместе до конца. Все завидовали Максу, что он встречается с Жаровой, а ей, что она с Максом. Ух сколько разговоров и сплетен было вокруг них. Но им было всë равно. И тоже в один момент, всë пошло по наклонной. — Их ссоры становились всё чаще и чаще и с каждым разом набирали обороты. Оказывается я мало чего знала о своих родителях, — она горько усмехнулась, чуть сжав в руках кружку. Да, Лена много чего узнавала о своих родителях, при чëм от их самих. Точнее из их ссор. Тамара всегда говорила какой плохой и ужасный человек Николай. Нет, Лена не подслушивала. Просто крики доносились до еë комнаты и она слышала всë. — Если бы ты только знал, что я слышала каждый раз. Однажды, у моей мамы, оказывается, был кавалер, который присылал ей цветы, а в них всегда была маленькая открытка. Там всегда были слова извинений. Она думала, что это от папы, ведь цветы приходили после очередного конфликта. И вот она решила поблагодарить его за цветы. Сказала ему, а он не присылал их. Это был один один из самых страшных и громких скандалов. Я тогда очень испугалась. Закрылась в своей комнате и закрыла руками уши, старалась не зарыдать, а сердце стучало бешенной силой. А они продолжали кричать, — она сжала кружку, и тут, Макс накрыл еë пальцы своими, легонько поглаживая. После, одну еë ладонь положил на стол и переплëл их пальцы. Она горько улыбнулась. — А я ведь не понимала, почему они стали ругаться. Наверное и не пойму, не вспомню. Однажды, случился просто огромный скандал. Тогда я услышала заветные слова:«Я подаю на развод». На этих словах окончательно распалась семья Жаровых, — она смотрела на их переплетëнные пальцы и уголки губ тронула слабая улыбка, — я как-то узнала причину развода родителей из очередного скандала, но только уже из-за меня. Правда спустя два года после их развода. Наконец она посмотрела на Макса. Его глаза блестели родным блеском. Она была готова прям здесь утонуть в голубезне его глаз и забыть обо всëм на этом свете. Только лишь благодаря ему она смогла расслабиться. Впервые, за эти чëртовы месяцы. Казалось, что кроме них, больше никого нет. Только он и она, больше никого. На мгновение, Лена застыла, всматриваясь в его небесные глаза. Поэтому, она сразу и не заметила, что Макс слабо улыбнулся, поймав на себе еë пристальный взгляд. На самом деле, он тоже не сводил с неё глаз. Опомнившись, она смущëнно отвела свой взгляд в сторону. Максимов нежно погладил еë пальцы подушечкой большого пальца и наклонил голову в сторону, дабы поймать еë взгляд. Поймав его, он мягко улыбнулся. Посмотрев на него, уголки еë губ легонько расплылись в счастливой улыбке.I’ve spent all of the love I saved (Я потратил всю любовь, которую сберегал) We were always a losing game (Мы всегда были обречены на поражение)
— У меня мог быть брат, — поджав губы, прошептал Максимов, а в глазах промелькнула боль, которую Лена успела увидеть. Она вопросительно выгнула бровь. Макс на секунду отвëл взгляд, наверное, собирался с силами. — Спустя год, может больше, с момента моего рождения моя мама узнала о ещё одной беременности. Мой папа был счастлив, когда узнал, что у него будет ещё один сын, — Лена не сводила с него глаз. — и вот, судьбоносной ночью, ни брата, ни мамы не стало... — шëпотом закончил он и отвернулся, убирая свою руку от женской. Но его руку остановили. Еë сжали женские пальцы. Решившись, Лена встала и подошла к Максимову. Еë ладонь легла на его горящую щëку, и подушечкой большого пальца погладила еë. — Хотел, чтобы тебе стало легче, а сам вскрыл свои же раны, — усмехнулся он. — Знаешь, — она опустила взгляд вниз, но потом снова посмотрела на него, — а мне правда стало легче. За эти месяца я ещё ни разу не чувствовала себя так хорошо, не смотря на тему нашего разговора. Спасибо тебе, Максимов...***
Сердце на осколки вновь В них сохраню нашу любовь Но потерял один-другой Я на пути, на пути домой