Своим путём

      - Вы весьма настойчивы, Лорд Вейдер.       Энакину мерещится невысказанное “настырны”. На лице Рона Уизли неизменная, набившая оскомину, вежливая маска профессионального дипломата, чуть сползающая лишь в присутствии его побратима. В его глазах уверенное спокойствие, а взгляд твёрдый, внимательный. И даже в Силе нельзя прочесть его истинного отношения к сложившемуся положению вещей. Там всё тот же спокойный ровный фон с редкими вкраплениями скуки, раздражения, усталости или лёгкого любопытства.       Впрочем, последнее направлено на всех, кроме него. Лорд Ситхов интересует Переговорщика чуть меньше, чем никак, и слегка раздражает попытками завести беседу и продолжить знакомство. Даже его детям маг уделяет больше внимания, чем главнокомандующему имперским флотом. Словно у него каждый день встреча со вторыми лицами галактики, а каждый третий – с тёмными лордами.       Вейдер винит в этом оторванность планеты от общего информационного потока - его пугающая и откровенно жуткая репутация сюда просто ещё не дошла и вряд ли дойдёт. Местные Одарённые не особо заинтересованы в активном участии в жизни государства. Да и слишком далеко находится планета от основных гиперпространственных трасс. Мнение неодарённого населения в расчёт не берётся. По понятным причинам с ними вести разговор ещё слишком рано.       - Вы напоминаете мне одного человека, - не стал отрицать ситх.       - Хорошего? - волшебник чуть приподнимает бровь, слабый интерес мелькает неверным отблеском.       Они находятся в открытом саду, разбитом на крыше Святого Мунго, где Вейдер выполняет наказ медиков дышать свежим воздухом, а Уизли вновь навещает Поттера, для которого собственноручно устроил чайную церемонию.       Это зрелище настолько сильно напоминает о прошлом, что Вейдер, наблюдавший за священнодействием, почти выпал в видение. Так это похоже на то, что бывало в Храме джедаев. Если бы не отсутствующие узы Силы, он бы не колеблясь назвал этих двоих Мастером и Падаваном.       Иррациональная зависть поднимается в груди от одной только мысли об этом. Когда-то оборванные Узы с Оби-Ваном корчит и дёргает, Вейдер словно постоянно ковыряет в незаживающей ране раскалённой кочергой.       У Поттера с Уизли странные отношения. Братские, конечно, но… Носивший когда-то имя Энакина Скайуокера с недоумением наблюдает, как на каждую нотацию или тираду, подзатыльник или откровенное возмущение, Поттер, который, по слухам, способен в одиночку уничтожить средних размеров армию, ластится и довольно жмурится в Силе. Как фелинкс, которому наглаживают между ушами.       И Уизли, несомненно, это понимает.       - Когда-то он был моим другом. Семьёй.       - И что же с ним стало? - цепкий взгляд проникает в самую душу, рождая чувство обнажённости и приставленного к горлу лезвия.       - Он умер. Отчасти… нет, полностью по моей вине.       Вот теперь волшебник удивлён. Он ведёт бровью, словно не ждал такого ответа.       Помнится, похожим взглядом на него смотрела глава дома Наберрие, когда он пытался доказать ей своё право на общение с детьми.       Вспоминать те долгие, тянущиеся, как на тяжёлом фронте, годы, не хочется. Ему пришлось не раз переступить через себя и научиться терпению и граничащему с джедайским смирению. Доказывать взрослым, самодостаточным детям, что не псих и не фанатик, рисуемый агитками повстанцев, и не неадекватный падший с кадров на Мустафаре, пришлось долго, упорно и мучительно. Почти страшно.       - Вот как? Ну, что ж. Все мы ищем потерянное в отражении чьих-то душ, - голубые глаза рассматривают его с далёкой печалью от чего-то неясного, но из-за этого ещё более болезненного. - И поверьте моему опыту, лорд Вейдер, ничем хорошим это не заканчивается. Призраки и суррогаты затмевают настоящую личность и душу, заставляя человека подстраиваться и терять себя. Мне бы не хотелось быть чужим заменителем. Когда те, кто ищут потерянное, наконец замечают отличие, они стремятся уничтожить и несостоявшуюся подделку и себя самих, - он переводит взгляд на почти профессионально медитирующего друга. - Можете спросить об этом Гарри. Его крёстный тоже пытался видеть в нём его отца. Невозможно забыть столь яркий пример и иллюстрацию, а потому примите добрый совет: отпустите то, на что уже невозможно повлиять.       Да как же отпустить, когда в чужом лице уже почти не мерещится, а видится на постоянной основе потерянный друг?! И интонации уже не напоминают, а идентичны.       Вейдер готов клясться, что вот сейчас, в эту самую минуту на него посмотрел Оби-Ван Кеноби, Магистр Ордена джедаев. Тем самым взглядом с усталой печалью на дне зрачков. Он почти слышит в Силе эхо его вздоха:       “Падаван…”              - У тебя интересная душа, - говорит однажды ему Гарри во время их совместной медитации. Последнее время его донимают журналисты, и он особенно близок к состоянию “всех убью - один останусь”, несмотря на то, что к восемнадцати годам Поттер уже неплохо маскируется под обычного человека и почти не напоминает Луну Лавгуд.       - Интересная?       - Да. Дваждырождённая. Но раненая. Тебе нужно её лечить.       - И как это делать? - с отнюдь не праздным интересом спрашивает Оби-Ван.       - Временем. Людьми, - пожимает плечами Певерелл. - Почесушками ЧСД.       - ЧСД?       - Чувства собственного достоинства.       Разве в оригинале там не величие на конце?       - У Дамблдора, Волдеморта или Грейнджер, да. У тебя ЧСД.        Ах, да, в некоторых вещах, особенно тех, что касаются чужих душ, спорить с Поттером бесполезно.              Вейдер настырен, как взявший след ранкор, приставуч почти как Мол, разве что не агрессивен, и надоедлив как Йода. Что с него взять, всё же он не просто так обучался в их линии.       Хотя комментарий про друга Оби-Вана, пожалуй, удивил. Он ждал чего-нибудь вроде:       “- Он предал меня, а потому и смерть свою заслужил!” Или: “Я не успел доказать ему, как я крут и отомстить, поскольку трус сбежал в Силу”.       Не так, чтобы дословно, но что-то в этом духе. Возможно, нецензурно.       Но, похоже, дети благотворно влияют на его психику. Или тут дело в воспитательных электропинках от Сидиуса? Как Оби-Ван слышал от Скайуокеров, Император, на диво, взвешенный правитель, да и слаб последнее время здоровьем, и готовится передавать трон молодому поколению. Воспитанный королевской семьёй Люк его, в принципе, устраивает, осталось только подучить в Силе, и через десяток лет…       Довольно скоропостижные планы для человека, долгие годы дурившего всю галактику и Орден Джедаев, в частности. Что и кому там хотел доказать Сидиус, начиная всю эту интригу, неизвестно, но своего он, видимо, добился.       Как раз на этих, почти положительных мыслях, двери слетают от мощного силового толчка, и в арке сада появляется молодой забрак с синим световым мечом, пафосно вызывающий на бой ситха и его отродье во славу учителя его Лорда-джедая Хота. За спиной его маячит означенный призрак из голокрона.       

Воистину, это карма!

             Вергилио Карго был повстанцем. И, само по себе, это говорило о многом. А ещё он был Одарённым. Ему было двадцать три года, и он был без ума от джедаев. Анамнез понятен, не так ли?       К сожалению, вместо приличного медика из инквизитория, который бы вправил Вергилио мозги и надавал животворящих люлей, направив на путь праведный - то бишь на службу государству, на пути ему попался голокрон Лорда-джедая. А конкретно - Хота.       Живший тысячи лет тому назад, отмороженный на всю голову - в соответствии с планетой, позже названной в его честь, и отбитый по яйцам Тёмной стороной Силы, он эту Тёмную сторону ненавидел настолько, что сошёл бы за правоверного ситха. Но, к сожалению, был всего лишь фанатиком Света. В особо острой форме.       Чем заслужил у Карго небывалый авторитет и уважение.       Тут, как говорится, они сошлись, как друг для друга созданные.       Отучившись у голокрона почти пять лет и порубив в капусту десяток инквизиторов, каким-то чудным способом не успев привлечь внимание Лорда Вейдера, на этого самого Вейдера Карго и нацелился.       Просочившаяся к Альянсу информация, что главком проходит сложное лечение на задрипанной планетке на краю галактики, местные жители которой даже на орбиту вылезли кое-как, подарила Вергилио страстное воодушевление. Грохнуть и ситха, и его выкормыша - это ли не счастье?       Искать, правда, пришлось долговато. Местные одарённые были какие-то странные. Ещё не тёмные, но около того, так что потом стоило бы зачистить её орбитальной бомбардировкой: как завещал великий мастер.              Оби-Ван прекрасно понимал, что Вейдер, из-за специфического лечения только начавший отращивать ноги, а потому не ходящий, с данным молодчиком не справится. К тому же Карго – как представился образчик фанатеющего идиота – обвешался целой прорвой артефактов, вырубившей половину персонала больницы. Поттер, которому заново выращивали рёбра и лечили от истощения после парковки падающего с орбиты звёздного разрушителя в одну рожу, бойцом был так себе. При желании, он всё ещё мог жахнуть чем-нибудь площадным и убойным, но в этом случае живым во всём городе, вероятно, останется только он сам, так что в данном случае не подходил от слова вообще.       Вся надежда оставалась на молодого Люка, но и то: намётанный глаз Оби-Вана четко видел, что до мастера, ну или хотя бы рыцаря, отпрыску Энакина далековато. Пока. Хотя сколько он там учится? Пару лет.       Впрочем, да. Не его дело, кто и как воспитывает своих падаванов и апрентисов.       - Во имя восстановления равновесия и торжества Света вы умрёте!       Ну, да, пафосно, глупо, экспрессивно.       Выдернув Люка движением руки из-под гудящего сейбера в последний момент, Оби-Ван поморщился и вздохнул. Светом от забрака шпарило так, что приколоченная к черепушке крыша проявляла не самые приятные шевеления, словно бы уточняя разрешение на взлёт.       - Юноша, - окинув парня скептическим взглядом, уточнил у него Кеноби. - Про такое явление, как социально-историческое развитие менталитета, слышали?       Не то чтобы Оби-Ван надеялся пробудить в забраке здравый смысл или зародить хоть какое-то подобие мозгов в просветлённой головушке, начавшаяся мигрень просто таки требовала этого риторического вопроса.       Оби фанатиков не любил никогда, а уж после того, как на собственной шкурке прочувствовал, что такое падение, пусть и во Свет… Смотреть на того, кто этим так открыто восхищается - все равно, что видеть здорового человека, спрашивающего: каково это - ширяться, и просящего бухнуть за компанию.       Неизвестно, что ему собирался и собирался ли ответить ученик Лорда Хота, но атмосферу разбил просящий голос Поттера:       - Рон! Я хочу тот крутой кубик! Подари мне его на день рождения? До него всего пара недель осталось!       Судя по влюблённому взгляду Мастера Смерти, на голокрон он уже строил большие планы, и если Оби-Ван не достанет, что просят, полезет сам.       Бывший Магистр Ордена Джедаев хмыкнул. Ну, собственно, почему нет? Гарри не так часто просит у него что-либо, а прошлый опыт общения с замшелыми призраками говорит, что бояться тут надо отнюдь не за Поттера, а за психику его новой “игрушки”.       И, проигнорировав судорожный рывок Вейдера и предостерегающий вскрик Скайуокера, шагнул вперёд.       - Я одолжу у вас инструмент, молодой человек? - световой меч Люка сам собой прыгнул в ладонь, так привычно и легко, словно и не было этой новой жизни, этих прошедших в ином мире почти тридцати лет.       - Сиди! - Поттер прихватил Скайуокера за пояс. - Сейчас здесь будет мастер-класс, - восхищённый шёпот побратима и его сверкающие глаза пронеслись фоном под вопли забрака.       - И ты умрешь, тёмное отродье!!!       - Он же его убьёт! - испуганно пискнул Люк.       - Рон-то? Несомненно, - хмыкнул гриффиндорец. - Мой брат шикарен во всём, за что берётся.       Ученик Хота сиганул в знакомой стойке Атару, вызывая почти ностальгию. Забраку повезло, что потолков не было. Но, в сущности, особой разницы не имелось.       Когда-то Оби-Ван был мастером Соресу, и эта же форма привела к гибели многих его противников. Открыв глаза в новом мире, пройдя путь изменений, он не забросил тренировки. И пусть использовал деревянный, а потом и металлический меч, а не световой, он не утратил своих навыков. Хотя в последние годы предпочитал всё-таки Ниман.       Бывший Магистр спокойно пропустил чужой клинок над плечом и отразил его. Вложив Силу в ответный удар. Это раньше он любил красивости и поединки, отдавая дань дуэлям и картинным жестам, теперь всё иначе.       Перед ним был даже не враг. Помеха и болезнь, которую надлежало уничтожить. До Йоды не дотягивает, но Вейдеру фору даст. Особенно, по молодости.       - Что ты знаешь о Свете? - насмешливо спрашивает он, отсекая парню руки. - Чему тебя мог научить тот, кого и среди своих считали психом? Красивым речам и пафосному маханию клинком? Ну, так я тоже умею.       Ленивый взмах клинка лишил забрака головы. Потворствуя своей паранойе, на всякий случай, и туловище было разрублено на пять частей. Он, конечно, не Сет, но и это недоразумение, вроде не Осирис.       - Поединок окончен, - последний взмах меча сверху вниз, как дань уважения не важному уже дуэльному кодексу. - Благодарю.       Он безразлично перекидывает меч обратно Скайуокеру и задумчиво идёт за кубиком голокрона под восторженный и гордый шёпот брата.       - Я же говорил! Рон, вообще-то, Мастер боя! Ему ваш недомститель на один зуб! Я тоже так хочу…- завистливо тянет он.       - Тренируйся, и всё тебе будет, о мой падаван, - смеётся Оби-Ван, даже бровью не поводя на хриплый выдох Вейдера. Ну-ну, какие мы нервные...       - Я в процессе, - вяло вздыхает ученик. - Только тебя разве разведёшь на нормальный спарринг, а?       - Нормальный, это когда из тренировочного зала сразу в реанимацию?       - Не без этого!       Поттер смеётся и сияет солнышком. Он, конечно, шутит. Он давно и беззаветно влюблён в бой на шестах, на который Оби-Ван ещё со времён Мола реагирует нервно и печально. И агрессивно. Впрочем, некромантам шест действительно подходит, как ничто другое.       - Кто ты такой? - сипло хрипит ситх, вцепившийся в подлокотники коляски.       Он смотрит на Рона Уизли, как на ожившего призрака, самый страшный кошмар и самую желанную мечту в одном флаконе.       Оби-Вану, если честно, наплевать. Вейдер ничего не докажет и ничего ему не сделает.       - Я? - он насмешливо выгибает рыжую бровь. - Я его старший брат.       И кивает на Певерелла, перекидывая ему кубик голокрона с ругающимся призраком давно и прочно дохлого джедая.              Оби-Вану все равно. Кто и что думает и о чем мечтает. У него теперь семья и свой собственный путь в этой группе жизни, без чужих указаний и без желания соответствовать чьим-то ожиданиям. А Вейдер… А что - Вейдер? Пусть учится отпускать. Глядишь, научится и поумнеет. И тоже пойдет своей дорогой.