***
В комнате царил творческий беспорядок. Поэтому, к намеченной цели, то есть к парику, мне пришлось пробираться через горы одежды, вытащенной из шкафа, и учебников, не нашедших себе место на столе. Имея опыт, пройти было не сложно, а мне этого самого опыта, как выяснилось, не хватает. Запнувшись обо что-то тяжёлое и твёрдое, я поблагодарила себя за то, что обула тяжёлые кожные ботинки вместо любимых туфель и упала на ближайшую ко мне кровать. Все, кроме Джеймса, продолжали спать, а кровать это принадлежала не Поттеру, так как почти сразу после моего падения послышался чей-то вскрик. Явно не мой. — Твою мать! Ди, ты могла упасть в другое место?! А ещё лучше – на другую кровать. Я лежала на животе Блэка, а мой левый локоть чуть ниже. Мне стало стыдно, но не сильно. Для искреннего раскаяния чуть-чуть не хватило. Дабы я не принесла ещё большей ущерб его жизни и здоровью, поднимал меня Бродяга сам. Ложиться после этого он не спешил, аргументируя это тем, что мне ещё в обратную сторону идти. В ответ он не получил ничего, кроме кривой ухмылки. Когда я вернулась к двери с париком, а Сириус снова лёг спать, Джеймс с волнением в глазах спросил: — Ничего не сломала? — и мне так вдруг приятно стало... — Хожу, как видишь, значит, цела. На что последовал потрясающий ответ — Я про вещи... Растерянность и разочарование, кажется отразились на моём лице, по тому как фраза была продолжена. — Но я рад, что ты тоже цела. Никак не комментируя его слова, я накинула мантию-невидимку и прошла в открытую Джеймсом дверь. Я направлялась к двери в коридор, но не тут-то было. Поттер увидел в гостиной Эванс. Тут стоит сказать, что против Лили я никогда ничего не имела. Она достаточно ума и симпатична, нам не раз приходилось работать в паре на уроках. Но эта больная влюблённость Джеймса, я бы даже сказала озабоченность, меня всегда напрягала, а недавно вообще начали причинять боль. Несмотря на раскрытую книгу, лежащую на коленях, Эванс была увлечена разговором с подругами, пока её не отвлёк Поттер. — Эй, Эванс, может всё-таки пойдёшь со мной на Хэллоуин? — и он весело ей подмигнул. Лили вскинулась и раздражённо посмотрела на Сохатого. Каждый человек в Хогвартсе уже знал, что будет дальше. — Отвали, Поттер. Если тебе не с кем идти на бал, позови Блэка. Все уже привыкли к вашей парочке. Я едва сдержала желание похлопать в ладоши. Мало кто рисковал шутить на тему гипотетических отношений Сириуса и Джеймса. За короткое время этого диалога я успела обойти Поттера и теперь незаметно толкнула его к двери, намекая, что пора идти.***
К семи часам вечера я была уже готова. Мне предстояло появиться перед МакГонагалл, дабы она одобрила костюм. От перспективы пробираться до Большого зала короткими перебежками избавил Лунатик, который минут 20 назад оставил карту и первым оценил мой наряд. Белоснежное платье с длинными рукавами и небольшим шлейфом держалось на мне только с помощью широких лямок. Шнуровка удобно располагалась спереди, что позволит мне самостоятельно переодеться. Я воспользовалась косметическими чарами, затемнив веки, удлинив тёмные ресницы и добавив цвета губам, скулы у меня впалые и без макияжа. Заменить мой серый цвет глаз на зелёный было решено иллюзией. Глаза это не такая большая зона, и особых сил для удержания чар не требовалось. А вот менять ещё впридачу длину и цвет волос было бы слишком сложно, поэтому парик был оптимальным вариантом. Рыжие кудри спускались ниже талии и мне было крайне непривычно. Длинные ногти и большое количество разномастных колец и браслетов дополняли образ. Праздник должен начаться в пол девятого. Эти полчаса профессор трансфигурации разрешила посвятить организованию костра. Получив порцию комплиментов от друзей и даже от некоторых преподавателей, я решила уже начать подготовку. Когда дрова были сложены, а столб поставлен ровно посередине будущего костра, было решено приступить к связыванию. В самый интересный момент — я стояла слегка наклонившись вперёд, чтобы потом мне было проще самой выпутаться, сзади за талию меня привязывал к столбу толстой верёвкой Джеймс, Римус сидел предо мной на коленях и фиксировал ноги, Сириус стягивал мне руки за спиной, а Питер наблюдал за этим и вставлял ехидные комментарии — вошёл директор. Вошёл и застыл на месте, кажется, он подумал не о том, но спустя пару секунд вернулся в нормальное состояние (если так можно назвать румянец смущения на щеках и взгляд в пол) и смог правильно оценить ситуацию, похвалил за внимание к деталям и посоветовал испачкать платье чем-нибудь чёрным и немного поджечь подол. После чего поспешил выйти, и, как только за Дамболдором закрылась дверь, помещение потонулу в несдерживаемом теперь смехе. До открытия дверей осталась одна минута, большинство свечей были погашены, парни встали так, чтобы колдовству ничего не препятствовало и при этом их не было пока видно. Пять... Четыре... Три... Два... Блять! Огонь резко полыхнул перед лицом. Со стороны входа в Большое зал послышались крики. К костру медленно подходили четверо инквизиторов, так же незаметно контролируя огонь. От стен отражались слова, сказанные низким мужским голосом. — Наша задача – выявлять зло и искоренять его в зародыше, очищать душу, заблудшую от неверия, и тем самым спасать её от Ада. Колдовство есть самый страшный грех, созданный Дьяволом для подчинения себе слабых душ и умов. Дабы искоренить зло из мира, необходимо, в первую очередь, искоренить его в людях. Эта ведьма не признала своей вины и проявила неуважение к Святой Инквизиции, поэтому теперь она сгорает в очищающем огне, и так будет с каждым помощником Дьявола. При последних словах огонь резко взметнулся вверх и в сторону учеников. В этот момент вскрикнули не только девушки. Во время монолога на моём лице и теле появлялись иллюзорные ссадины и ожоги, которые после окончания шоу останутся на мне шрамами, чтобы не портить образ слегка поджаренной ведьмы. В одно мгновение весь свет погас, кто-то пищал. Это точно была не я. За тридцать секунд темноты я успела выпутаться из верёвок, конечно, не без помощи магии, и отойти от костра. На моё место сразу была повешена обгоревшая кукла.***
Спустя полчаса общего веселья я поняла, что пора приводить в исполнение задуманное. Сириус был увлечён той самой девушкой с Хаффлпаффа, Римус отошёл к другим старостам, а Питер ушёл танцевать. Сказав Джеймсу, что скоро вернусь, я направилась к выходу из зала. Как оказалось, с зазнобой Блэка я была знакома, более того мы с ней неплохо общались, поэтому попросить её задержать в случае чего Сириуса было несложно. Римуса увлечёт разговором староста Рэйвенкло, а Питера втянет в спор Адам. Свернув из коридора в ближайший кабинет, я заперла дверь и достала заранее принесённую одежду. Чёрное короткое платье с вырезами везде, где только можно, являлось полной противоположностью тому воплощению невинности, что было на мне. Привычные лодочки на средней шпильке пришлось сменить же на чёрных монстров (иначе назвать каблук высотой 15 сантиметров я не могу). Сделав несколько пробных шагов, я подошла к трансфигурированному зеркалу, избавилась от всех иллюзией и начала накладывать новые. Мои серые глаза стали на пару тонов светлее, а волосы платиновыми. Слегка поправила черты лица, чтобы остаться точно неузнанной. Чуть меньше скул и чуть больше щёк. Брови по светлее, губы поярче. Две минуты – и передо мной уже не Адалия Калаан. В Большом зале я, выпив для храбрости, пошла к Джеймсу Поттеру. Туфли выполняли свою работу и теперь разница в росте была не очень велика. Окинула взглядом зал, все хоть каплю заинтересованные люди были далеко. Шаг, ещё один, и Джеймс смотрит на меня с немым вопросом в глазах. Ничего не объясняя, я подхожу ещё ближе и обнимаю его за плечи (это чтобы он не сбежал). Лёгкое прикосновение моих губ к его. Он ответил и слегка приоткрыл рот, давая мне полную свободу действий. Где-то там, на фоне, сменилась музыка, Лея должна сейчас увести Блэка танцевать. А где-то здесь я почувствовала его руку в своих волосах. Я целовала его до потери дыхания, до потери пульса. Три минуты, одно мгновение и целая вечность одновременно. Песня закончилась на большее я не надеялась. Вскоре подойдут остальные мародёры. — Мне надо идти, — тихий шёпот. Вот так. Я лишила его возможности узнать хотя бы голос. Резкий поворот. Он пытался удержать мою руку, но напрасно. Я выбежала в коридор, сердце билось быстро, так быстро, что уже нездорово. Снова тот же кабинет и я съежающая по двери. Несколько минут на восстановление дыхания, и я уже стояла у зеркала, возвращая себе прежний вид.***
Когда я вернулась, парни стояли уже вместе, Сириус был без Леи, но спрашивать я не стала. Зачем лишний раз выдавать свою осведомлённость? Тем более, Блэк выглядит слишком счастливым, чтобы быть брошенным. — Чего такая кислая? — вопрос задал Питер, неудивительно. Только у них с Римусом всё относительно гладко. — Она просто не успела ещё выпить, — со знанием дела бросил Сириус, не давая мне и рта раскрыть. Мне сразу же протянули бокал наполненный алкоголем. Удивительно, что учителя этого не замечают. Хотя, скорее всего, здесь уже только профессор Кайлум, а он никогда не был поборником нравов, сам не так давно окончивший школу, всё понимал, потому просто попросил студентов не убить никого из окружающих и себя. После третьего бокала (два было выпито для храбрости) сознание начало потихоньку отключаться. Поэтому дальнейшие события я помню весьма смутными отрывками. ... Я мешаю алкогольные коктейли парням, а они — мне. Мне предстоит выпить все четыре и оценить... ... Мы на границе Запретного леса. Я уговариваю Сириуса и Джеймса воспользоваться анимагией и попросить собачек и оленей станцевать для меня. По какой-то до сих пор мне неясной причине, они соглашаются. Оставив Римуса с Питером сторожить меня, дабы я "например, не полезла через Чёрное озеро к слизеринцам" (это цитируя Блэка). Идея, кстати, странная, но крайне интересная... ... Штук восемь оленей танцуют вальс сцепившись рогами, где Поттер их только откапал. Собаки в это время на двух лапах — видимо без магии не обошлось — танцую диско. Я не уверена, что это оно, но характерные движения есть... ... Идея Блэка, видимо, уже тогда показалась мне прикольной, потому что следующее воспоминание о том, как я склонилась над озером, сзади мне удерживают чьи-то тёплые руки. Я прошу русалок постучать в окна "этим гадам сволочным", простые уговоры не действуют (хотя меня, кажется, никто и не слушал), и я выдумываю историю оо несчастной любви. Подонок, который меня якобы бросил живёт там и должен поплатиться хотя бы нервными клетками. В какой-то момент сама начинаю в это верить и собираюсь мстить... ... В следующем отрывке прошедшей ночи я уже в школе. В моей руке очередная бутылка и галстук. Слизеринский галстук, кажется, на нем кровь. Меня саму несут на плече. И это явно не мародёры, так как все четверо идут следом и даже не возмущаются. К ним, видимо, вернулись рассудок и память, а ко мне всё ещё нет. Я, вися вниз головой с мужского плеча, начинаю возмущаться и брыкаться. В ответ ощущаю на своей заднице чужую ладонь. Злой голос, почти рыча, заверяет меня, что, если я не перестану сопротивляться, то в меня кинут Ступифаем, и я точно не буду сегодня больше дёргаться. Краем сознания замечаю, что голос красивый... А дальше темнота. Утром я проснулась, ожидаемо, в чужой комнате, причём она не принадлежала ни одному из факультетов. Синие, красные, жёлтые и, не дай Мерлин, зелёные цвета в ней отсутствовали. Только оттенки коричневого, белый и чёрный. Проснулась я от звука хлопнувшей двери. Одна на огромной кровати и в одном белье. Соседняя подушка была примята и хранила человеческое тепло. Мне было нехорошо в принципе, похмелье, пусть и не сильно, но мучило меня, а после осознания окружающей меня действительности стало вообще очень плохо. Повторно осмотрев комнату, я увидела своё платье висящим на вешалке, парик и украшения столе, а туфли стояли около двери. Выбора не было, я оделась и отправилась на поиски ванной комнаты. Дверь из комнаты была одна, а за ней оказалась большая гостиная и ещё три двери. За первой была комната, абсолютно идентичная той, в которой проснулась я, только на кровати спали одетые Блэк и Поттер. За второй дверью я обнаружила то, что и ожидала. То есть, такую же комнату и Лунатика с Хвостом. Третья вела в давно знакомый коридор восьмого этажа. Оглядываясь каждые тридцать секунд я добралась до башни Рэйвенкло. Ответив на очередной вопрос (вот и причина, по которой я не возвращаюсь к себе после пьянок), я прошла пустующую гостиную и поднялась по лестнице. Соседки ещё спали – и не удивительно, ведь на часах было восемь утра. Взяв пижамные шорты и майку я тихо ушла в душ. Уже там, снимая платье, заметила в потайном кармане короткую записку: 2 ноября, после отбоя около Чёрного озера Р. Мыслей стало слишком много. Стоя под душем, Адалия прокручивала в голове прошедшую ночь, и продолжила делать это уже в своей кровати. Но спать ей хотелось сильнее, чем думать. Последние мысли покинули её голову, стоило только прикрыть веки...