Changed

Итан огляделся в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать как оружие, но лучшее, что он мог бы здесь сделать — закидывать оборотней камнями, что само по себе было бы глупостью. Всего тварей было восемь. — Сукин ты сын, Карл, — прошипел Итан себе под нос. Первая тварь оскалилась, издав утробное рычание, и, вполне неторопливо, словно понимая, что защищаться жертве нечем, направилась к нему. Гейзенберг сидел наверху, свесив ноги вниз, и преспокойно курил, наблюдая за ним. — Если я выживу, — рыкнул Итан, — я тебе твои сигары знаешь куда засуну?! Карл рассмеялся. — Мсье знает толк в извращениях. Отвечать Итану было некогда — он был занят тем, что удирал от кровожадной твари, совершившей попытку впиться в его шею. Он увернулся от удара когтями, вполне ловко ушёл от оборотня, кинувшегося на него сзади, и отбежал на некоторое расстояние. — И долго ты бегать собрался? Дерись! — недовольно крикнул ему Гейзенберг. — Как?! — раздражённо рявкнул Итан. Он не чувствовал какой-то силы в себе, только страх, едким клубком свернувшийся в животе, и злость. Гейзенберг не ответил, делая затяжку. Если бы Итан не был занят тем, что пытался не оказаться разодранным на куски, мог бы понять, что тот напряжённо наблюдает за происходящим. Но Итан выдыхался, и довольно быстро. Восемь чудовищ, в итоге, окружили его. С заострённых клыков капала слюна. Тварь, плотоядно сверкая неосмысленными глазами, победно зарычала, подбираясь к нему. Итан ощутил запах гнили и попятился назад. Зловещее громкое рычание прозвучало совсем рядом. Итан уткнулся спиной в холодный пыльный камень. Всё тело напряглось в ожидании боли. Тварь бросилась вперёд, раскрыв зловонную пасть. Лёгкий свист. Итан почувствовал брызги чего-то горячего на лице и содрогнулся. Глаза удалось разлепить с трудом. Он осторожно мазнул кончиками пальцев по лицу. На пальцах осталась кровь. Итан медленно опустил взгляд вниз. Перед ним валялось едва не обезглавленное тело. Голова была почти срублена, только тонкий кусок мяса и кожи удерживали её на месте. Остальные твари в нерешительности замерли, голодно глядя то на него, то на труп бывшего соратника. Окровавленный железный пласт опустился перед ним, едва-едва не касаясь земли. Итан шагнул на него. Внизу, под подымающимся пластом, семь оборотней с жадностью пожирали тело. — Ты! — зло воскликнул Итан, едва оказавшись на земле. — Грёбанный мудак! — Эй, — буркнул Гейзенберг. — Я спас тебе жизнь. — От угрозы, которую сам же на меня и навлёк! — Я думал, это сработает! Со мной сработало! — рявкнул тот, махнув рукой. — Я не хотел пойти на корм и как раз… — Он осёкся и тяжело вздохнул. — Я был зол. Я был чертовски зол и я хотел, чтобы эти твари подохли. И это сработало. Я не знаю, почему с тобой нет. Итан, скрестивший руки на груди, уловил в его голосе болезненные нотки. — Я даже пытался проткнуть сердце этой блядской суки. –… Не получилось? — Она не сдохла. Благо, она списала это на послеметаморфозный стресс и реакцию на боль, — он сплюнул себе под ноги. — Она даже не поняла, насколько сильно я действительно хотел её убить. Гейзенберг умолк, повернувшись к нему спиной. Итан тяжело вздохнул. — Однажды монстр в облике маленькой девочки пытался внушить моей жене, что она её мать. Гейзенберг ответил не сразу. — И как? — Она отрубила мне руку бензопилой. Карл повернулся к нему с явным недоумением. — И ты решил, что лучшим решением будет завести с этой женщиной ребёнка? — Ну… — Итан почесал затылок, — мы очень многое вместе пережили. Черт возьми, та дрянь заразила целую семью, и у них у всех поехала крыша. Ну… Почти у всех. И у Мии тоже. Это была не её вина. — Похоже это долгая история, — хмыкнул Гейзенберг. — Потопали обратно. По пути расскажешь. Не то, чтобы Итан был обязан это делать, но… В конце концов, Мия избегала разговоров об этом, а сам Итан был связан договором о неразглашении, и не мог рассказывать об этом каждому встречному. — В общем… Мия говорила, что работает над каким-то проектом и… Довольно часто пропадала днями, если не неделями. Меня это напрягало, но… Она казалась такой вдохновлённой. Итан пнул мелкий камень. — А потом она пропала. Совсем. Я три года думал, что она мертва. — Херово. — Не то слово, — фыркнул Итан. — А потом я получил видеосообщение от моей якобы мёртвой жены. И я… Поехал за ней. — Вместо того, чтобы обратиться в полицию? — поморщился Карл. — Ой, да иди ты. Я был на эмоциях, я… Короче, я нашёл её в доме, который был так загажен, что казался заброшенным. И она несла какую-то чушь, говорила, что нужно выбираться и поскорее… А потом она на меня напала. — А ты не взял с собой никакого оружия? — Я же не знал, что там такой пиздец. А потом меня вырубил ёбнутый дед. А когда я очнулся, он попытался накормить меня человечиной. — Полагаю, аппетита у тебя не было. — Мягко говоря. Он гонялся за мной по всему сраном дому и пытался убить. И знаешь что? Я его убивал. Чёрт знает, сколько раз подряд! — Итан активно жестикулировал, наконец-то имея возможность выговориться. — Он, блять, на моих глазах сунул дуло себе в рот и застрелился. И хоть бы что. А потом я расфигачил его бензопилой. Я был чёртовым системным инженером, Карл. К такому меня жизнь не готовила. Гейзенберг усмехнулся и покачал головой. Ворота за ними захлопнулись. — Потом меня пыталась убить его жена. Она была похожа на сраного паука. Её конечности просто… Это был лютый пиздец. И ещё их сын. Лукас. Устраивал сраные смертельные квесты по типу «выберись и не сдохни» у себя в доме. Ну, сначала он хотел сжечь меня заживо, а когда не получилось — подкинул мне динамит. –…Я начинаю думать, что проблема в том, что восьми оборотней недостаточно, чтобы тебя напугать. Итан слегка нервно рассмеялся. — И при этом единственным моим союзником была девушка, Зои, которая периодически звонила мне и давала подсказки, что делать. А ещё у них по дому бродили монстры-плесневики, которые хотели меня сожрать. Итан выдохнул, пытаясь успокоиться. — И как выяснилось, Мия врала мне о своей работе. Она ввязалась в какое-то дерьмо, связанное с биологическим оружием — Эвелиной. Её нужно было перевезти в другую лабораторию, но по пути та вышла из-под контроля и грохнула всех на чёртовом корабле, кроме моей жены. Собственно, та семья, Бейкеры, они их и нашли. И вот что с ними стало, — Итан плюхнулся на стул, чувствуя облегчение. Ему действительно нужно было с кем-то поговорить об этом. — И вы оба заразились. — Да. Гейзенберг сел напротив и стянул с носа очки. Некоторое время они молчаливо разглядывали друг друга. — Ну, а ты? — А что я? — фыркнул Карл, отводя взгляд. — Свалил из дома, чтобы получить нормальное образование. Потом началась война, — тон его был крайне ядовитым, — как видишь, я был одним из тех счастливчиков, что не превратились в пушечное мясо. — Воевал на стороне нацистов? — хмыкнул Итан, кивнув на его жетон. — О, ну, знаешь, когда начинаются войны, людей, видимо, иногда забывают спрашивать, на чьей стороне они хотят быть. Досадное недоразумение. — А на чьей бы ты хотел? — На своей собственной. Ну, на той, что могла бы наслаждаться жизнью и молодостью, а не прозябать в окопах, — Карл цокнул языком. — Всё это патриотичное дерьмо — не то, о чём ты думаешь в такие моменты. Он ненадолго умолк, выискивая в карманах портсигар. — Потом я вернулся домой, потому как мои чудесные Eltern, — судя по всему, он даже не заметил, как перешёл на немецкий, — скоропостижно скончались. Думаю, не без помощи Миранды. Я начал руководить фабрикой да так и жил, пока однажды не очнулся у этой суки на кушетке. Он закурил, вдумчиво глядя в никуда. — Мы с тобой, — наконец, произнёс он, — начали убивать ещё до встречи с Мирандой. Представь, что всего этого ужаса, — Гейзенберг поднял на него взгляд, — ты не переживал. Смог бы ты тогда справиться со всем этим сейчас? — Я… Не знаю. — Вот и я тоже. Вот и я. Снова повисла тишина. Итан, тяжело вздохнув, поднялся на ноги. Ему срочно необходим был умывальник. Он вернулся через пару минут, смыв кровь. Глянув на своё отражение в зеркале, он внезапно осознал, что всё это время кровь монстра на его лице не вызывала неуёмный дискомфорт — он почти забыл про неё по пути назад. Это ему не понравилось. Кому вообще могло такое понравиться? Тем не менее, усевшись за тот же стол и ожидая возвращения Карла, ушедшего куда-то, он ещё раз погрузился в рефлексию. Может, дело было в том, что это была кровь не человека? В конце концов, ему же было жаль Анну. А это… Это человеком не было. Убивать монстров Итану Уинтерсу было не впервые. — Закончил банные процедуры? — мрачно спросил Гейзенберг, держа в руке смятый листок бумаги. — Собирайся. Главсука хочет нас видеть.

***

К удивлению Итана, Миранда ждала их не в замке Димитреску, а на каком-то отшибе, недалеко от деревни. Гейзенберг был очевидно встревожен, но в чём дело рассказывать не хотел. Подозревал, что Миранда могла прознать о его армии? Вряд ли, тогда бы они оба, скорее всего, были бы уже мертвы. Они проторчали на месте около пятнадцати минут, но Миранда так и не появилась. — Она не очень пунктуальна, да? — раздражённо вздохнул Итан. Гейзенберг огляделся. Не ответил, но подошёл вплотную, так, что они почти столкнулись носами. — Уж не знаю, что она задумала, но лишним не будет, — Итан почувствовал его руку и внезапную тяжесть во внутреннем кармане куртки. Оттуда торчала пистолетная рукоять. Итан тоже огляделся. Миранды всё ещё не было видно, только по склону к ним поднималась какая-то старуха. — А вот и она, — буркнул Карл, отходя от него. — Чего? Это же… — Он запнулся, краем глаза заметив мелькнувшие крылья. Бабка, словно восковая свеча, потеряла свою форму, вытянулась и стала Мирандой. — Гейзенберг. Итан, — в этом облике она двигалась куда быстрее и легче. — Славно. — В чём дело? Ты писала, это срочно, — грубовато спросил Гейзенберг. Итана правда удивляло, как Миранда не чувствовала его враждебности. — Да. Итан, — она с болезненно ласковой улыбкой обратилась к нему, — ты ведь беспокоился о своей семье. У Итана тревожно засосало под ложечкой. — Да… — настороженно ответил он. — Хочу тебя уверить, что с ними всё в порядке. Даже лучше, чем в порядке. Есть, правда, небольшой нюанс, который нам следует уточнить. Итан потянулся к внутреннему карману. — Дорогая, поднимайся к нам, — Миранда обернулась, призывно махнув рукой. Итан перевёл взгляд туда же, к подножию склона. Там, чуть неловко улыбаясь, стояла, сцепив руки в замок, Мия.