Руками не трогать

      Этим двоим стоило учесть одну вещь, прежде чем соглашаться на предложенную авантюру: Юля Пчелкина четыре года прожила в общежитии в компании ребят и девчат с журфака (веселых, но своеобразных), с которыми и приноровилась к мастерской игре в карты. По-другому на студенческих вписках, а затем и на задних партах на скучных лекциях, было никак. Она научилась мухлевать так, чтобы даже наметанный взгляд следователя не обнаруживал обмана вовремя, и продемонстрировала незабытый навык во всей красе. Ход за ходом, и Юля вышла победительницей, весело сдунув с лица красную прядку. Ее щеки были красными, как после пробежки, выглядела девушка довольной. Выпитые ими тремя вино и коньяк, — потому что вино, по мнению Игоря Грома, развлечение чисто женское и несерьезное, — успели разлиться приятным теплом по телу и ударить в голову. Концентрация поплыла. Если бы не опыт бесчисленных посиделок и в менее трезвом состоянии, не увидеть Юле растерянных лиц.       Димка обреченно хмыкнул, Гром поворчал, закатив глаза. Веселье было в самом разгаре. Какого черта они вообще занимались подобным поздним вечером, вместо дежурств и монтирования очередного скандального видео с разоблачениями?       В городе было спокойно последнюю неделю, как будто с наступлением мая бандиты всех мастей поторопились свалить в отпуск, оставив полицию Санкт-Петербурга без дела. Оно и к лучшему. Так что Дима и Игорь, разбираясь в рекордные сроки с мелкими происшествиями, к концу рабочего дня оставались в свободном плаванье, без переработок. А Юля, желая провести с ними вместе больше времени, сняла два выпуска наперед, благослови боже Youtubе за функцию таймера публикаций. Поэтому они, состоявшееся уже как полгода трио, могли позволить себе передохнуть. Походы на выставки, просмотр фильмов, когда троим приходилось втискиваться на один диван и делить непредназначенный на компанию плед, прогулки вдоль набережных с мороженым в руках. Чем там занимались дальше по списку все влюбленные парочки? Да. Именно этим.       В карты они играли на желание. Первые коны проходили так, что выигравшие по очереди загадывали что-либо оставшемуся в «дураках», но это быстро поднадоело. Во-первых, скучно ждать выполнения аж двух заданий, особенно когда первое заключалось в «сбегай в магазин за кофе, по-братски, иначе завтра к полудню не раскачаемся». Во-вторых, желание сразу для двоих должно быть занятнее в исполнении.       Предложила разнообразие Юлька, что в свете ее быстрой победы заставляло усомниться в отсутствии мухлежа. Но деваться было некуда. Спорить, прикончив больше половины бутылки, занятие неблагодарное.       — Ну дерзай, — Гром откинулся на спинку кресла, потягиваясь. Дима собирал оставшиеся на столе карты, украдкой пересчитывая стопку отбитого.       «Сыщик, тоже мне», — мысленно закатила глаза Юля, скорее с умилением, чем раздражением, и прокашлялась. От алкоголя или от азарта, но она на секунду осипла. Впрочем, легкая хрипотца в повисшей тишине звучала загадочно-притягательно. Ее голос всегда был именно таким.       — Ладно. Отсосите друг другу, — и, забравшись на диван с ногами, Пчелкина глотком осушила остатки вина в бокале.       Не умевший врать Дима закашлялся, очень неестественно стараясь скрыть смущение, с которым он боролся, стоило теме разговора сместиться в горизонтальную плоскость. Как будто они ни разу не обсуждали такие вещи и тем более не занимались ими. Игорь харизматично вскинул бровь, смотря на свою девушку, прикидывая в уме, как он умудрялся постоянно забываться и не видеть в ней этого бесенка-манипулятора. Обстоятельства их первой встречи явственно Игорю на это указывали, но любовь — это не только о чувствах, но и о приступах слепоты.       — Прикалываешься?       — Ни разу, я абсолютно серьезна. Необязательно одновременно, если вдруг, можете выбирать сами, — она подмигнула, подпирая щеку рукой. — Хочу, чтобы вы сделали это на моих глазах, а не как обычно.       Не трудно понять, что имела в виду Юля. Получалось так, что, если они оказывались в постели вместе, то стремились распределять внимание поровну. Им нечасто выпадала такая возможность, учитывая сложности не совпадавших графиков, и ей наслаждались сполна. Ласки, прикосновения, поцелуи, все, что следовало за затягивавшейся прелюдией — все доставалось сразу троим, без определенной договоренности, просто так получалось интуитивно. Но минет в их секс никогда не вписывался, в отличие от того же куни. Точнее, он был, но где-то за кадром. Ее мальчики объяснялись, что отсос тут лишний, третьему партнеру в это время нечего делать, на что Юля выдала навскидку три-четыре идеи для экспериментов с позами, от простого до сложного, но ее проигнорировали. Сама Пчелкина догадывалась, что дело тут скорее в установках, вбитых в голову обоих любовников: брать в рот при даме сердца было как-то не так. Игорю мешала токсичная маскулинность, выпиравшая в самые неподходящие моменты, а Диме — его робость, амплуа пай-мальчика, воспитанного строгой матушкой. Поэтому приходилось брать ответственность за разрушение остававшихся между ними границ на себя.       — Ну, то есть, ты ведь тогда не…       — Да, Дим, посмотрю. Мне достаточно, правда-правда, — Юля плеснула себе коньяка, затем вытянувшись на диване в полный рост. У противоположного края сидел Дубин, которого она толкнула ногой, подначивая подняться. Босая ступня осталась лежать на бедре, жар тела чувствовался через легкую ткань домашних штанов. Пальцы поджались, обхватили и надавили, массируя, и Дима принялся поправлять воротник футболки. В комнате у Грома окна не получалось открыть нормально, было впрямь душновато. Хотя дело далеко не в этом. — Ну давайте уже, или мне вам сценарий по пунктам прописывать?       Игорь открыл рот, но Дима, не давший ему ничего прокомментировать, подскочил с места, как ужаленный, врезавшись попутно в угол стола. Пока он, зашипев, потирал ушибленное место, Пчелкина бросила на него довольный взгляд. Уж что, а раззадоривать Юля умела. Отвлекая внимание на болтовню, она скользнула ногой к паху, нащупав очевидный твердый бугорок. Хватило нажатия на вставший член, чтобы произвести эффект.       — А вот и доброволец? — тут в самый раз начать пререкаться, Гром бы на его месте попытался вставить неуклюжую шутку. Юля выбрала жертву правильно, ту, которой будет сложнее отказать слегка надутым поджавшимся губами и полуприкрытым глазам. Дима выглядел котенком, крохотным, нежным и жалобным. Он умоляюще посмотрел на Пчелкину, остававшуюся непреклонной.       — Л… ладно, если это желание, то… — заплетающимся языком выдавил Дубин, не сумевший закончить предложение, и за два широких шага оказался напротив Грома, сидевшего и задравшего на него голову. Дима, покачиваясь, опустился на колени, так быстро, что со стороны могло показаться, что он не удержался, потеряв равновесие, и упал. Лишь отсутствие звука удара успокаивало, что приземление было спланированным.       — Только не торопитесь, — протянула Юля, облизывая сухие губы, которые ей в скором времени придется часто прикусывать, любуясь развернувшимся для нее представлением. Она порадовалась, что смыла по возвращению домой макияж, не было противного привкуса помады на языке. — Делайте так, как делали бы без свидетелей, окей?       — Только без твоих комментариев. Понятно?       — Эй, ну это же мое задание. Как хочу, так и приказываю выполнять его, разве не так в правилах?       — Без. Комментариев. Понятно.       Юля поняла одно: Игорь умышленно не добавил логически предполагавшуюся вопросительную интонацию последнему слову. Поэтому она кивнула, флегматично пожимая плечами, мол, так уж и быть. Пусть нюансами распоряжается Гром, ей важнее получить свое главное угощение. Любимый десерт — он и есть десерт, а особенности его сервировки она доверяет им.       Обычно Дима спрашивал на все разрешения: можно поцеловать тебя, можно обнять, тронуть грудь, прикусить мочку уха. Это не делало его плохим любовником, не умаляло всей страсти, с которой он любил сам или отдавался чужой любви, просто Дубин состоял из осторожности и заботы. Он мог делать ахуительный куни, работая языком так, что Юля вскрикивала от переизбытка ощущений прямо в рот жадно целовавшего ее Игоря, а потом вдруг уточнял, можно ли оставить на бедре засос. И это не сбивало настрой. Наоборот. Затапливающая нежность как будто открывала ее сильнее, избавляя от собственного смущения.       Сегодня все обстояло иначе. Опустившись, Дима протянул руки и уверенно взялся за пряжку ремня Грома, справившись с ней одним движением. Игорь без просьб приподнялся, позволив спустить брюки ниже. Полнейшее взаимопонимание. Каждый жест не требовал пояснения, он встречал свое продолжение в партнере. Слажено работавший механизм, сбалансированный до мелочей. Дима ткнулся носом в ткань боксеров, прижался щекой к члену, размеры которого легко угадывались через белье. Забыв про очки, которые частенько оставались на носу в начале, а с утра искались в шесть рук по всей кровати и полу, он обхватил головку прямо так, взяв ее в рот, насколько было возможно.       Низ живота Юли стянулся напряжением, требовавшим внимания. Возбуждение вместе с глотками разбегалось по венам. Она смотрела, теребя одной рукой цепочку на шее, накручивая серебряные звенья на палец так туго, что они впивались в кожу, грозясь начать душить. Она угадала: губы пересыхали моментально.       Дима приподнял голову и опустил ее снова, понабравшись от Пчелкиной привычки дразнить. Игорь тяжело выдохнул, положив ладонь на белобрысый затылок, перебрав короткие прядки. Этого оказалось недостаточно, чтобы Диме пришло в голову перейти к более активным действиям, теперь он массировал член ладонью, надавливая ее основанием, твердой косточкой. Плоть быстро тяжелела, на боксерах, где почти высох след оставленной Димой слюны, темнело пятно смазки. Наконец, он стянул белье вниз, и лизнул сухую горячую плоть. Выступавшие венки ощущались прикосновением прижатого языка, поднявшегося снизу вверх, слизавшего выступившую на головке прозрачную каплю. В нос ударил терпкий мускусный запах мужского возбуждения, горчащий от выпитого. В алкоголе были минусы, семя становилось неприятным на вкус, но в таком состоянии это меньшая проблема… и это уже относилось к плюсам.       Дубин придержал член Игоря у основания рукой, продолжая его вылизывать, не жалея слюны. Гром был большим, невероятно для не блиставшего опытом парня, что в первый раз аукнулось ему трещинками в уголках губ. Темно-красные корочки, запекшиеся симметрично, вызвали бы много вопросов на работе, если бы не старания Юли и ее тональный крем. Потом они всегда использовали смазку, но искать ее сейчас означало бы отвлечься, разрушить всю создавшуюся атмосферу пошлого и грязного, трепетного действа. Дима справится и так, ничего страшного.       Юля забралась рукой под футболку и лифчик, нащупав твердый сосок, и покрутила тот между пальцами. Нега удовольствия нахлестывала волнами, концентрируясь между ног, где все ныло от нехватки прикосновений. Плюнув на все, она опустила руку туда, зажав ее бедрами, стараясь притираться не слишком активно. От вида разомлевшего румяного Дубина, прикрывшего глаза и полностью погрузившегося в процесс, кончить мог кто угодно.       Игорь стиснул сильнее зубы, чтобы сдержать далеко не мужественные стоны. Дима остановился, когда плоть стала достаточно влажной и скользкой. Он поднял расфокусированные глаза вверх, не надеясь на зрительный контакт. Просто посмотрел так, что Грома как будто разрядом тока прошибло от загривка и вдоль позвоночника.       — Мне лучше снять очки?       Игорь ответил отрицательно, положив свободную руку на щеку, чем Дубин воспользовался, оставив на ней короткий поцелуй. Открыв широко рот и высунув язык, он взял член наполовину, плотно обхватывая его губами. Качнулся назад-вперед, на пробу, затем втянул щеки. Язык продолжал ласкать оказавшуюся в жарком влажном плену плоть, посасывая ее, сглатывая с избытком капавшую смазку: скоро в этом не будет необходимости. Стоило члену оказаться в нем целиком, как головка упиралась практически в глотку, и вязкие капли, смешанные со слюной, будут стекать сами. На каждом глотке Игорь подавался бедрами навстречу, толкаясь глубже. Дима не препятствовал. Расслабив горло, он двинулся вперед, захватывая член полностью, упираясь носом в виток волос на лобке. Заминка, чтобы привыкнуть к ощущениям.       Игорь посмотрел на Юлю, которая беззастенчиво мастурбировала, продолжала на них глазеть. Рука в ее шортах очерчивала неторопливые круги, сконцентрировавшись на клиторе. Скорее всего, она была пиздец заведенной, ждущей их, но решила придерживаться выбранной на эту часть вечера роли, то есть решила не вмешиваться. Вернувшись к Диме, Гром, как мог, нежно погладил распухшую нижнюю губу, стирая влагу на подбородке. Дубин усмехнулся, и от этого звука, не услышанного, а прочувствованного, выдержку рвало окончательно. Игорь сам толкнулся в желанный рот, резковато, вынудив недовольно простонать. Пока что не больно. Но может быть больно, если кто-то не станет более аккуратным.       — Прости, — теперь Игорь двигался осторожнее, потихоньку набирая темп. Дима по-прежнему помогал себе рукой, сжимая выскальзывающую изо рта плоть, помогая ей в ритмичных толчках. Он полностью подстраивался под Игоря, это было несложно. Его заводило все, абсолютно все между ними, пусть иногда приходилось преодолевать часть неприятных ощущений. Их было немного. Они стоили результатов.       Растраханное горло беспрепятственно принимало член, длинный и толстый, но туго обхватывало его, идеально стимулируя все треклятые чувствительные места. Избыток слюны не было шанса проглотить уже спустя пару-тройку минут из-за частых толчков, она стекала вниз, падала на пол, на одежду. Дима вцепился в громовские колени, отыскав себе дополнительную точку опоры. Глубокое проникновение ощущалось будто во всем теле, каждой его клеточкой, требовавшей заполучить все то же самое в не меньшем объеме. Дима хотел бы дать Игорю трахнуть себя прямо сейчас. Или трахнуть Игоря, без разницы, или посмотреть, как тот проникает в Юлю, — не «трахается», потому что с активностью Пчелкиной трахнуть ее было за гранью чьих-либо сил. Он бы прижимался к ним, пока ее и его ладони жадно льнули бы к эрогенным зонам, доводя до пика обычным тисканьем. У Димы стояло колом, пока крупная головка погружалась в его глотку и мешала дышать.       Выдержать удалось не больше минут пятнадцати. Войдя по самое основание, Игорь кончил в рот не сопротивлявшегося, наоборот, готового к этому Диме. Тот проглотил, как предполагалось, горькую сперму, которой оказалось слишком много. Но уже в момент оргазма, когда Дима сглотнул часть семени, Гром вдруг вышел из него. Оставшиеся капли упали на лицо, ложась брызгами на стекла очков. Дубин ничего не стал говорить. Он тяжело переводил дыхание, не закрывая рот и давая отдохнуть ноющей от усталости челюсти. И Игорь, и Юля любовались трещинками на розовых губах, засохшей слюне, размазанной по лицу. Судя по часто вздымавшейся груди Пчелкиной, она тоже только что кончила, так и не вынимая из шорт стиснутой руки.       Пока Дима переваривал все, успев трижды протрезветь и пожалеть о смелости, Игорь опустился вниз, заваливая его спиной на пол. Юля ведь ждала этого. Желание не было выполнено до конца. Распутав завязки спортивных штанов, он принялся надрачивать член, пока сам наклонился к самому уху Дубина, нависнув над ним. Он должен был сказать это шепотом, учитывая минимальное расстояние между ними, но слова прозвучали слишком громко, специально для Юли. Это ее идея, нельзя ее обделить ни в чем, даже в таких деталях, как перешептывания в сексе.       — Ты такой мокрый, Дим. Спорим, что ты кончишь от моего дыхания?       — Идите вы нахуй со своими спорами, — взмолился Дима, отворачиваясь в сторону, стараясь хотя бы не отключиться от смеси назревавшего похмелья, головокружения и раздразненных нервных окончаний по всему возбужденному телу. Благо, Игорь правильно понял заданное направление и спустился к паху.       Рука Грома была шершавой, привыкшей к постоянным дракам, беготне по подворотням и питерским крышам и оружию, поэтому он предпочитал обходиться ртом. Член Димы был той же длины, но не таким толстым, было проще набрать темп самостоятельно, без дополнительных ухищрений, просто потихоньку проталкивая твердую плоть в горло. Гребанное публичное порно, которое они тут устроили, как в домашней порнухе, заводило не на шутку, Игорь опасался, что он один такой извращенец, которому все чересчур понравилось. Но Дима давно не был таким отзывчивым, не выгибался так от простого минета, чуть ли не хрустя поясницей на жестком полу. Спрятав горящее лицо в изгибе локтя, он скинул с себя испачканные очки, постанывая несдержанно. Он слишком вымотался, чтобы поддерживать самоконтроль и думать о соседской психике. Да и Димин член пульсировал, вздрагивал во рту, говоря о совсем скорой разрядке. Повторяя любовника, Гром втянул щеки и громко сглотнул.       Игорь проспорил. Потребовалось дыхание и несколько дополнительных минут. Оба мужчины остались на полу, Гром сел, облокотившись спиной о диван. Каждый погрузился в повисшую паузу, прислушиваясь к приятным отголоскам оргазма, долгого и мощного, как будто одного на троих.       Юля неловко кашлянула.       — Надо будет потом сыграться еще партейку, — девушка хихикнула, поймав сразу два заинтересованных взгляда. Одним барьером между ними точно стало меньше.