Не тот путь

      Этот вечер закончился слишком плохо для того, чтобы позволить остаться хоть капле хорошего настроения после произошедшего с Томурой.       Не то чтобы Тойя вообще ожидал благоприятного исхода от «семейного» ужина. И не то чтобы его разговор с матерью мог закончиться как-то иначе.       На самом деле это не было первым разом, потому что Тойя еще с самого детства тыкал её носом в собственные грехи и уже тогда понимал всю серьезность фатальной ошибки Рей, которая обрекла их всех на этот ад.       Неужели ни Нацуо, ни Фуюми не понимают и никого не злит то, сколько всего она натворила? Разве Рей кто-то заставлял выходить за этого ублюдка Героя номер два? Разве она не осознавала всю опасность брака ради причуды? Почему нельзя было организовать свою жизнь и, в конце-концов, найти достойного мужчину и родить с ним кучу детей, как она и мечтала? Почему бы действительно не взять себя в руки и не свалить от Энджи? Это почти нереально, но это было единственным, в чем Тойя готов был идти до конца и не терять надежды.       Почему вообще дети должны нести ответственность за грехи своих родителей?       Но никто ничего не делает, а старания Тойи выглядят жалкими. Особенно тогда, когда все вокруг слепы и плюют на это.       Возможно, это будет звучать по-детски даже в голове Тойи, но то, что произошло несколько минут назад, было настоящим предательством.       Ради кого он вообще истязает себя? Ради того, кто не поддержал его?       Задав себе этот вопрос в таком ключе впервые, Тойя понял, что никто ведь его, на самом деле, не просил. Не просил тренироваться, не просил брать всю эту ношу на себя. Ему действительно пытались помочь, но Тойя, оказывается, настолько слепой и упертый, что игнорировал и продолжал жить по накатанной. И, в конце-концов, всё, что он делает, не только не приносит плоды, но еще и заставляет окружающих волноваться.       Так что, может, пора прекратить переживать за других?       Если Тойя оберегает чужую мирную жизнь, то кто спасёт его? К тому же, он выбрал путь Героя несмотря ни на что, а Героев не спасают.       Они спасают.       Но это кажется бесполезным.       Тойя уже поднялся к себе в комнату, и голосов снизу не слышно, но его гнев все равно щиплет кончики пальцев и сжигает изнутри. Да, его не оценили, и Тойя действительно зол. Может, нужно было подобрать другие слова в разговоре с Рей, но неужели Нацуо и Фуюми так трудно посмотреть в глаза реальности?       На самом деле, ещё какое-то чувство вины навязчиво скребётся в сердце и царапает стенки когтями. Неприятно. Может, где-то Тойя действительно жаль за содеянное и каким-то осколком себя он все еще любит свою мать, но...       Но.       Его настоящие мысли остались на той кухне.       Тойя хотел привести свою голову в порядок, потому что действительно желал позаботиться о самом себе и отказаться от идеи защищать своих близких, возможно, даже Шото, но ему нужно было переосмыслить некоторые вещи и вспомнить, чем там занимаются обычные люди.       Но эта злость из ниоткуда.       Поедает изнутри.       Она навязчивая, заставляет вспоминать произошедшее снова и снова и как будто опять это пережить.       А еще в своем праведном гневе Тойя чертовски похож на Энджи, и ему это очень не нравится.       Тойя, глубоко вдохнув несколько раз и мысленно досчитав до десяти (и обратно), наконец сел на свою кровать и первое, что пришло ему в голову — поиграть в видеоигры, чтобы прийти в себя.       В конце концов, Томуре это помогает, так что, возможно, и на него возымеет такой же эффект, да и будет что обсудить потом. Тем более, учитывая то, что Тойя не так часто играл... а старания Томуры он уж точно должен оправдать, да и самому интересно. В конце-концов длительное времяпрепровождения за каким-то шутером стало не таким интересным, зато Тойя достаточно остыл, чтобы позвонить Томуре и, услышав сонный ответ в трубке, предложить поиграть во что-то вместе.       Томура, которого так бесцеремонно разбудили спустя почти три часа с того момента, как он отделался от Химико, едва не покрыл Тойю отборным матом, но спустя минут пять уговариваний все же согласился. Любовь к компьютерным играм и Тойе перевесила желание поспать, а кофе у него еще предостаточно.       Через какое-то время к ним присоединилась и Тога, которая показалась Тойе на самом деле, довольно милой и веселой, и они просидели вместе еще несколько часов не только за играми, но и за аниме и парочкой фильмов.       Эти несколько часов с ними в Дискорде прошли в невероятно уютной атмосфере, дружеской и теплой для Тойи, не смотря ни на что, и он пообещал себе почаще проводить время так же хорошо.       В душе как будто наступил бриз. Мягкий, теплый и непривычно приятный, как после бури и шторма.       Тойя заснул раньше обычного с ощущением, будто его жизнь похожа на гребанные эмоциональные качели. Зашедшая через пару часов после этого Фуюми благоразумно решила его не будить.       Зато проснулся Тойя от того, что кто-то кидал камни в окна его комнаты.       Первая мысль — дождь или посторонний шум на улице, но то, что этот шум был подозрительно близко, заставил насторожиться.       Тойя включил свет и на ватных ногах доплёлся до окна. Он уже успел пообещать себе вырвать руки какому-то наглому придурку без инстинкта самосохранения. Однако после того, как он одернул черную ткань штор и посмотрел, желание убивать незнакомца в особо жестокой форме тут же сменилось недоумением.       Тойя прищурился, проклиная снятые перед сном линзы и свою близорукость, которую разделил еще и с сестрой. Он не мог поверить своему плохому зрению.       Но под его окном действительно стоял тот, от кого меньше всего ожидался такой поступок — Томура. Он бодро махал рукой, радуясь тому, что смог наконец-то достучаться до Тойи, в прямом и переносном смысле, а тот же стоял на месте и удивлённо смотрел вниз еще несколько секунд.       Томура настолько неожиданно появился здесь и сейчас, что походил на восьмое Чудо Света.       Только после того, как Томура резко опустил руку, Тойя пришел в себя и открыл окно.       — Боже, ну наконец! Я уже думал, ты поломался и завис! — кричит снизу Томура, запрокинув голову вверх, но Тойя пропускает его слова мимо ушей чисто случайно.       — Что ты здесь, блин, делаешь? — чуть свешиваясь с подоконника, спрашивает он, прикладывая руку ко рту.       — Заразился спонтанностью и абсурдностью решений Тоги, — Томура не видит в темноте, но готов поклясться, что Тойя сейчас заломил бровь, — короче, — сокрушённо хлопает себя по ногам он, — отказы не принимаются, потому что режима отмены нет. Тем более, ты помешал мне спать сегодня — один-один.       Ну, боже мой...       Как по-детски, — это первое, что приходит Тойе на ум.       То есть, под его домом сейчас стоит Томура в почему-то слишком приподнятом настроении, и ждёт, пока он, Тойя, прекратит бесцельно перевешиваться через подоконник и спустится к нему прямо из окна?       Сюрреализм какой-то.       Хотя нет, стоп, еще не хватает каната из простыней, и сфоткать, а потом распечатать данную сцену, чтобы показать Энджи, потому что Тойе так нравится злить отца.       Но даже если жизнь Тойи во время глубокой ночи выглядит так — ему это нравится!       — Хорошо, сейчас спущусь! — кричит на радостях Тойя, и только потом вспоминает, что может разбудить кого-то из членов своей семьи, — только отойди куда-то, — уже тише добавляет он, и Томура кивает.       Тойя тут же срывается с места, быстро прикидывая, что стоит взять с собой. Первыми в рюкзак летят телефон, наушники и кошелек, а потом он летит к шкафу, переодевается. Тойя берет куртку специально для Томуры, на случай, если замёрзнет, пытается запихнуть в рюкзак каким-то неведомым образом, потом плюет на это по двум причинам — не влезает, и зачем, собственно, что-то брать, если он может согреть Томуру своей причудой, и это будет бесспорным поводом, чтобы прижаться и обнять? Однако маленькая частичка совести вопит о том, что нельзя пользоваться бедственным положением других людей, и Тойя снова делает все, чтобы уместить эту груду ткани в сумку.       Потом бьёт себя по лбу и просто надевает на себя, хотя ему она вот совсем не сдалась. А, собственно, зачем и откуда вообще в его гардеробе такая одежда? Нужно будет потом пересмотреть...       Собравшись, Тойя надевает линзы, гасит свет в комнате и ровно до выхода за пределы территории дома ведёт себя так тихо, как раньше никогда не вел.       — Ты такие поступки ради меня совершаешь, Герой, — неестественный сухой и скрипучий голос за спиной, у самого уха, заставляет Тойю вздрогнуть и резко развернуться, едва не использовав причуду.       Он хмуро смотрит на самодовольное лицо Томуры, появившегося из темноты настолько тихо, что создаётся впечатление, будто тот вообще не шагал. Тойя поправляет рюкзак на плече и отвечает:       — Это не самое худшее, что я хотел бы совершить, но будущее Героя сковывает меня по рукам и ногам, — с наигранной драматичностью вздыхает он.       — Хорошо, что в этом будущем ты будешь Героем, а не актером, — хмыкает Томура, усмехаясь.       — Да ну тебя, — машет на него рукой Тойя, — куда идти-то будем?       Томура пожимает плечами.       — То есть ты пришел ко мне посреди ночи и не составил познавательно-развлекательную программу? — выгнул бровь Тойя с улыбкой на губах, начиная шагать куда-нибудь подальше от своего дома.       — У меня хорошо с импровизацией, — невзначай бросает Томура, — я могу тебе показать парочку местных клубов, подворотен, пляжей, можем пойти на заброшенные аттракционы на пустыре.       — Воу, а ты прошаренный. И, стоп, клубы? Я думал, ты не шатаешься по ним.       — Когда как. В последнее время не часто, но обычно Тога затаскивает, а у меня правило — не отказываться, если зовут, тем более я быстро втягиваюсь, а еще самоизоляция перед компом на длительное время плохо на мне сказывается.       — Ты становишься диким и необузданным, — рычит Тойя, — Шигараки Томура в естественной среде обитания, — смеётся он.       — О да-а, — неожиданно соглашается Томура, глядя вверх, на звёзды, — я бы навсегда остался в шутерах, а то даже учась в классе Управления не могу раскрыть свои способности полностью, — выдерживая драматическую паузу, он добавляет, — Героям запрещено убивать, значит, я не могу включать это в свои стратегии, а иногда так хочется, — понижает голос и тонко шипит Томура, а его тон приобретает жуткую искренность и наслаждение.       — Какой милый мальчик... — шутит Тойя, переварив удивление, — так куда мы?       — На пустырь?       — Там бомжи могут тусоваться, — пожимает плечами Тойя.       — Бомжи, и мы. Как романтично.       — Теперь я знаю, как устроить тебе романтику.       Томура косится и ловит улыбку на чужих губах.       — Подари мне лучше бьющееся сердце. Своё. В красивой упаковке.       — Нет, мне тебя любить нечем будет.       — Так что насчёт бомжей?       — Ты хочешь поговорить об их тяжёлой судьбе? — хмыкает Тойя.       — Я хочу сказать, что ты вполне можешь распугать их своим огнем...       — Или ты своей причудой. Скажи, что разрушишь их заброшенные карусели, если не сметутся нахуй.       — Тоже можно, — жмёт плечами Томура, — но есть вариант без насилия...       — Сказал тот, кто только что хотел убивать.       — Если ты сейчас же не закроешь свой рот, — шипит, угрожая, Томура, и медленно расстёгивает застёжку на перчатке — я убью тебя, а в лучшем случае превращу твой язык в пыль. Заебал перебивать.       — Молчу, — примирительно поднимает руки Тойя, и Томура отпускает застёжку.       Он вздыхает, продолжая:       — Вариант без насилия: просто скажи, что ты Тодороки, и их след простынет. Ну, а если расскажут кому, то кто поверит бомжам?       Тойя останавливается, а на лице застывает удивление.       — Ты спустя столько времени понял, что я Тодороки? — как-то разочарованно, словно сейчас под ногами сломается весь мир, спрашивает он.       — Да мне вообще плевать было, какая у тебя фамилия, если честно, — оборачивается на Тойю Томура, небрежно махая рукой и смеётся от того, как забавно вытягивается его лицо и округляются глаза, — ой, простите, если Ваша фамилия должна была остаться мировой тайной и уйти в гроб вместе с Вами, господин Тодо... Тойя, но Тога Химико узнала Вас.       — Вот блин, — бурчит Тойя и выглядит по-детски обиженным.       Он подходит к Томуре, и они продолжают путь.       — Если тебя это успокоит, то меня тоже не Шигараки Томурой зовут, — со слабой улыбкой, но как-то тревожно говорит Томура, а Тойя вскидывает брови.             — Да ну? Нет, точнее, не то чтобы это неожиданно, но мало ли... твои родители были готами или сатанистами?       — Нет, конечно, дурак что ли, — качает головой Томура, — я сам себе выбрал это прозвище, но вот почему ты ты не называешь свою фамилию, мне не понятно.       — Я ненавижу своего отца, — тихо отвечает Тойя, понижая голос и почти сцеживая слова сквозь зубы. Томура поднимает на него вопросительный взгляд, — и его фамилию тоже. Не хочу звать себя Тодороки, — выплёвывает последнее слово он.       — У Старателя, вроде бы, так себе репутация, — неопределенно машет рукой Томура.       — Это еще пресса о многом не знает, — угрюмо хмыкает Тойя — так что твоё предложение — определенно, лучшее использование моей фамилии, — скалится он, задирая подбородок выше, — мне нравится, так и сделаем! Будем распугивать бомжей тем, что я Тодороки! Всегда мечтал испортить репутацию своему отцу! — смеется Тойя, а Томура прикладывает руку ко лбу, качая головой, — а для надёжности дадим им его визитку, чтобы не подумали, будто показалось.       — О боже, я пошутил...       — Да ты только что план мести мне придумал! — радостно выкрикнул он.       — Укажешь меня в соавторах, как будешь приводить этот механизм в действие, мне тоже не очень нравится твой отец, как Герой. Кстати, твой отец не запалил, что ты из дома ушел?       — А, нэ, — машет рукой Тойя, — он уехал по делам геройским, будет только... ну, уже сегодня, выходит. Кстати, тут недалеко круглосуточный комбини, давай зайдем?       Томура кивает и они сворачивают.       Эта ночь выдалась холодной, тихой и ясной. Мелькающие вдалеке звезды выглядят так, будто их рассыпали ненароком на бархатное небесное полотно, и это, рядом с Томурой, душу которого хочется ощутить в этот раз ближе, чем когда-либо, заставляет Тойю наслаждаться происходящим вокруг.       Они заходят в комбини и им кажется, словно это является неотъемлемой частью прогулки, её важной составляющей, как и все, что они собираются сделать этой ночью. Потому что ночью люди странные. Потому что ночью тебе становится все равно, что будет утром.       Томура и Тойя еще минут двадцать ходят по магазину, рассматривая продукты и прочую всячину, а потом покупают пару бутылок энергетика, печенье с маршмэллоу и чипсы — банальный подростковый набор продуктов.       — Как ты узнал, где я живу? — спрашивает Тойя, открывая упаковку чипсов с перцем и протягивая Томуре.       — Я хочу, чтобы ответ на этот вопрос ушел со мной на тот свет, — неоднозначно отвечает тот.       — ...Мне начинать судорожно писать всем, что меня похитили?       — Наверное, наверное. Ты так быстро пошел со мной, пришедшим к тебе ночью, и не подумал, что, может, тебя действительно хотят похитить.       — Эй, — Тойя пихает Томуру кулаком в бок, — я серьезно, как ты меня нашел?       — Я просто умею искать информацию, — говорит Томура, а тон его голоса заставляет поверить в правдивость слов.       — Ну да, ты же на Управлении учишься... — бормочет скорее сам себе Тойя, жуя чипсы с задумчивым видом, — стоп, а как нужное окно вычислил?! Ты настолько прошаренный? — ошарашенно спрашивает он, резко оборачиваясь на растерявшегося Томуру и глядя широко распахнутыми глазами.       — Нет, тут чистое везение и интуиция, — отвечает все еще удивленно тот, — будь окно не твоим и разбуди я кого-то из твоих близких — просто бы спрятался, а потом продолжил. Ты же трубку все равно не брал.       — Я отключаю звук на телефоне по ночам. Мало ли, такие как ты позвонят ещё... — бурчит Тойя.       Томура ничего не отвечает и часть дороги они идут, хрустя чипсами. Тойя ощущает необъяснимую эйфорию сейчас, пока прохладный ветер обдувает его лицо и играет с волосами.       — Ты часто так гуляешь? — неожиданно даже для себя спрашивает он Томуру.       Тот растерянно смотрит на него.       — Ну-у, эм... вообще редко и то когда Тога вытащит.       — Давно вы знакомы?       — Хм-м... со средней школы.       Тойя понимающе хмыкает.       — Она интересная.       — О-о-о, ты её совсем не знаешь... — таинственно шепчет Томура, качая головой, а Тойя вскидывает брови.       — Но мне уже не по себе.       — И меня ты пока что совсем не знаешь, — на губах Томуры показывается полуулыбка.       — Мы знакомы лишь неделю — это и так понятно, — беспечно жмет плечами Тойя, — давай лучше искать, где приземлиться, — он окидывает глазами пустырь, к которому они пришли, а потом достает телефон и включает фонарик.       Томура делает то же самое и какое-то время парни просто ходят по местности, высматривая хоть что-то, куда можно было бы сесть, заодно и проверяя, нет ли рядом бомжей или стаи дворовых собак.       — Я нашел! — кричит Тойя, светя фонариком на старое, но достаточно большое, чтобы сесть вдвоем, бревно, — эй, ты идёшь? — спрашивает он, подходя к Томуре, который, задрав голову, смотрит на потрёпанное жизнью колесо обозрения, а потом с сомнением интересуется, — нравится что ли?       — Да... — выдыхает тот, — люблю разрушенные вещи, — Тойя вопросительно оборачивается на Томуру и ловит взглядом улыбку на его губах, — то, что разрушено, всегда кажется мне таким прекрасным, почему-то, — с восхищением шепчет он.       — Ты точно в UA учишься? — фыркает Тойя, но светит вверх на чёртово колесо фонариком, а потом обводит светом еще и поломанную карусель с качелями, что стоят рядом, — Знаешь, мне иногда кажется... что ты и сам такой... — неуверенно говорит Тойя, мягко беря Томуру за тонкое запястье и чувствует кожаную перчатку под пальцами.       — Поломанный и брошенный? — криво усмехается Томура, взглянув на него.       Тойя кивает.       — Не знаю, как точно это объяснить. Что-то среднее, на самом деле, — он опускает глаза вниз, шурша старой серой листвой кончиком ботинка.       — Наверное, — жмёт плечами Томура, — но, думаю, я уже прошел период поломки и... чинюсь? Регенерируюсь? Нет, отращиваю крылья. Звучит красивее, хотя это так же далеко до правды, как мне на этих крыльях до луны, — вздыхает Томура, глядя вверх, на белую луну.       — Знаешь, я копаюсь в своем оборудовании сам, если оно не требует полной замены или кардинальных улучшений, — улыбается Тойя, приближаясь к Томуре и кратко целуя в щеку, — так что я, в принципе, хорош в том, чтобы что-то чинить, — мурлычет он, потираясь кончиком носа о прохладную кожу.       Но кто починит Тойю? Он не уверен, что и сам является целым и не распадётся в руках Томуры.       — Глубоко придется копать — руки испачкаешь, — неоднозначно говорит Томура, мягко отстраняя Тойю от себя, но по голосу слышно, что улыбается.       — Ой, да ладно, — со смешком хмыкает тот, — ладно, идём сядем. Мне надоело стоять тут, — и Тойя тянет Томуру за руку, а после снимает с себя куртку и кладёт на бревно перед тем, как они сядут туда.       — Ты хочешь помолчать? — учтиво спрашивает Томура, оборачиваясь на Тойю, когда пауза между ними затягивается.       — Нет, я думал... может, костер разведём? — воодушевленно предлагает он, смотря в ответ.       — Здесь? Не слишком ли сухо?       — Мы маленький разведём. Маленький, но горячий, — подмигивает Тойя, а потом встаёт с места и, снова включая фонарик, начинает ногами двигать сухую листву и обрывать тонкие ветки с голых кустов.       Томура, наблюдая, как все это кидается в кучу, пытался понять, хочет ли он помочь настолько, чтобы встать, начать двигаться и замёрзнуть лишь сильнее, но Тойя совсем скоро садится около кучки и на кончике его указательного пальца загорается огонёк. Уже через несколько секунд они сидят на бревне, глядя на голубое пламя и слушая его треск.       Томура в этот момент думает, что сила Тойи восхитительна. Красивая и сильная, настолько, что непокорная. И если Тойя все же сумеет подчинить это пламя себе — станет еще более невероятным, чем есть сейчас. Томура вздыхает, представляя, каким увидит Тойю через несколько лет... А затем костер медленно меняет холодный голубой цвет на все оттенки оранжевого и желтого.       — Давай жарить маршмэллоу на костре, — внезапно предлагает Тойя, заставляя Томуру удивлённо моргнуть пару раз.       — Эм?       — Я хочу жаренные маршмэллоу, — с напором говорит Тойя, оборачиваясь на Томуру.       Однако на пару секунд он забывает о своем предложении, потому что глаза Томуры заставляют его восхититься.       Из-за темноты его глаза кажутся цвета застывшей крови с едва заметным карим пигментом, но от света костра, что размеренной тенью ложится на его лицо кое-где они как будто сияют светло-алым и эти оттенки причудливо переливаются.       — Внезапно... — бормочет Томура, — но хорошо, давай, ха.       Он хлопает себя по коленям и встаёт, а передёрнув плечами из-за окатившего его холода, плотнее кутается в плащ, вскоре уже срывая две ветки с ближайшего куста, забив на гигиену.       Тойя удивляется такому быстрому согласию, хотя, казалось бы, чего, но у Томуры, похоже, просто отличное настроение сегодня.       Через минуту они уже сидят около огня и крутят ветки в руках, наблюдая, как маршмэллоу прожаривается и темнеет.       — А если серьезно, почему ты не мог подождать с прогулкой до утра хотя бы? — спросил Тойя, оборачиваясь на Томуру.             Это действительно не было на него похоже, скорее сам Тойя поступил так же, как он.       — Хотел увидеть тебя, — просто пожал плечами Томура, прокручивая палочку.       — Ох...       — Но знаешь... — Тойя снова устремил на него внимательный взгляд, — время с тобой проходит так... непринужденно, а я чувствую себя таким наивным, — тонко улыбается Томура, но его тут же передёргивает, — у меня уже были отношения до тебя, и тот парень... у нас все было сложно, но я думал, что в то же время, это серьезно, — тяжело вздохнув, Томура продолжил, действительно стараясь быть откровенным. Желая быть откровенным именно на этом месте и в этот конкретный момент и только для Тойи, — он искусно манипулировал мной, я даже сам не особо замечал, и не слишком хорошо знал, что правильно, а что нет. Тот парень... был образцовым во многом, у него как будто даже в голове все было разложено по полочкам — так мне казалось, и я... такой весь, хах, потерянный и сломленный, стремился к тому же, равнялся на него! — Томура хрипло смеялся, закусывая губу, а в его темных глазах при свете огня раскаленной лавой плескалось сожаление, — Даже не знаю, чьи я ожидания хотел оправдать и для кого стать хорошим. Мне это не то чтобы было нужно... кхм, когда понял, что что-то не так, боялся дальше развивать эту мысль, потому что боялся одиночества. Тогда, в то время, я чувствовал себя чертовски одиноким, знаешь, Тойя, — от горечи, с которым Томура произнес его имя, у Тойи ёкнуло сердце, но в то же время как прекрасно было слышать это из его губ, — но это продлилось не долго, мои мозги начали нормально функционировать и я разорвал эти отношения. Этот тип ещё пытался мне угрожать, мол, всей академии расскажет про меня какую-нибудь похабно-сумасшедшую хрень, а я тяжело пережил первый месяц после расставания, но! я тут, и мне уже все равно на него.       Тойя... не знал, что ответить. Он пытался воспринять все то количество информации, которое обрушилось на него нежданно-негаданно, ведь он даже не спрашивал об этом. У Томуры был парень? Что он имеет ввиду под манипуляцией со стороны этого человека, как именно он обходился с Томурой?! Он чувствовал себя плохо, одиноко и сломлено? Что произошло, почему? И с ним, Тойей, Томура проводит время непринужденно и легко?       Тойя дрогнул одними лишь плечами, когда ощутил на себе прикосновение пальцев в перчатках. Томура отстранил его руку от костра, а когда Тойя перевел на него удивленный взгляд, растерянно улыбнулся и фыркнул:       — Сгорит. Смотри, хотя бы.       Вначале Тойя не понял, а после глянул на подгоревшие маршмэллоу и благодарно кивнул. Спросил, тихо, неуверенно, когда пришел в себя:       — Со мной... тебе легче? — и наклонился, чтобы увидеть лицо Томуры, сокрытое волосами и тенью от них.       — Да, — Тойя мягко улыбнулся уголками губ, его глаза просияли на секунду. Не так важно, что было с Томурой в прошлом, важно то, что с Тойей ему лучше. Что в принципе лучше, — но я бы не спешил — мы встречаемся меньше суток, а знакомы неделю, — тот усмехнулся и из его груди вырвался смешок, снисходительный и немного даже пренебрежительный, — но с тобой пока что, знаешь... как будто вкус детства и первой любви вместе взятые, — Томура откусил поджаренные маршмэллоу и удовлетворённо промычав, продолжил: — все эти походы в кафе, неловкость, игры и фильмы через Дискорд, ночные прогулки и зефир на костре — не часто я чувствую что-то подобное.       Обдумав и это, Тойя тепло улыбнулся Томуре и откусил маршмэллоу. Подгоревшая сторона неприятным привкусом легла на язык.       — Я рад, что... со мной ты чувствуешь это, — эти слова дались Тойе с трудом, потому что говорить нечто романтичные — не совсем его. Он ощущал себя скорее немного неловко, — ты сказал про ощущение детства. А каким оно у тебя было? — спросил он, чтобы узнать Томуру получше и попутно вспомнив фотографии в его комнате.       Томура замолк. Долго крутил палочку в руках, скребя её ногтем и смотря в никуда глазами, которые вмиг стали больше похожими на стекло, неживое и застывшее.       Тойя, облокотившись о свои колени, наклонился еще ниже, пытаясь увидеть в его лице, что не так.       — Не думаю, что ты хотел бы это знать, — приглушённо и сипло ответил наконец Томура, а тряхнув волосами, чтобы откинуть их, поднял голову и уставился на играющие языки пламени.       — Хотел бы, — твердо настоял тот, не сводя глаз.       Томура скосил на него взгляд. Хмыкнул, завернул волнистую прядь за ухо.       — Расскажи лучше о себе, а то это не совсем честно — ты даже у меня в комнате был, а я про тебя все еще мало знаю.       Тойя сердито прищурился, понимая, что Томура просто соскользнул с ответа, но... наверное, есть причина, да? В конце концов, если Тойя хочет, чтобы человек был откровенным с ним, нужно быть открытым для него.       — Не то чтобы... — неуверенно начал он, усиленно думая, что бы рассказать о себе, — у меня шибко интересная жизнь.       Томура прыснул.       — Да ладно, всяко интереснее моей. Хочешь, я буду задавать наводящие вопросы? — с хитрой улыбкой предложил он.       После кивка Тойи, Томура задумался, откусывая маршмэллоу.       — Как насчёт фильмов жанра психологического ужаса?       Неожиданно... очень. Тойе показалось, что это не совсем то, что он ожидал услышать, но похоже, Томура давно понял, что Тойя о себе самом знает слишком мало и не сможет ответить на то, чем обычно интересуются. В конце-концов, они уже пробовали.       — Я смотрел несколько... много таких... не то чтобы на меня это как-то давило, — задумался он, — наверное, я выбираю этот жанр относительно часто.       Томура, закусив губу, чуть погодя, спросил:       — Что еще ты смотришь часто?       — Обычно то, что попадается, если нравится описание. Иногда комедию, но тут я привередлив. Триллеры, просто ужасы про маньяков там, психопатов, но вот хорроры с призраками и прочей потусторонней хернёй мне не заходят, — ответил Тойя, — а ты?       — Могу точно сказать, что психологические ужасы терпеть не могу, они меня морально убивают, — усмехнулся Томура, глядя на удивлённое и растерянное лицо напротив.       — Ох...       — Да ладно, — махнул рукой он, — как ты еще, кроме просмотра фильмов и чтения манги, проводишь свободное время? Может, проводил раньше как-то по-другому?       — Хм-м... я, эм-м... бы период времени, когда я пытался рисовать мангу! Еще с Кейго часто гуляю, устраиваем марафон по кофейням и развлекательным центрам, иногда играем в баскетбол — его инициатива.       — Ты пытался рисовать мангу? — удивился Томура, — Не думал стать мангакой?       Подумав, Тойя нахмурился и кратко ответил:       — Нет, у меня другая цель. Да и я не смог бы сидеть на одном месте ровно и рисовать, — посмеялся он.       — Стать Героем? Одним из лучших? — с усмешкой спросил Томура, понимая, что да-а, Тойя мог бы стать таковым.       — Плевал я на рейтинги, — обрезал тот, сжимая палочку, — я просто хочу стать Героем, чтобы отталкиваться от этого и исполнить свою цель.       Томура замолчал, немного сбитый с толку. Всматривался в уверенное лицо Тойи, в глазах которого пылал огонь злости и упрямства.       Но несмотря на то, что он горел в этой бирюзе, выглядел... угасающим?       Нет, Томура слишком плохо разбирается в людях, чтобы как-то судить. Да, он может предугадать следующие действия противника, исходя из его характера, но во взгляде Тойи было нечто трудночитаемое, далеко не праведный гнев и не каменная уверенность с железным упрямством.       Он отвёл взгляд, думая, стоит ли дальше развивать эту тему.       ...Пожалуй, да. Томура хочет открыть шкаф, где хранится скелет Тойи, может, даже не один. Где заперты его черти. Но он не пойдет напрямую.       — Здорово, когда есть, кого защищать, — как бы невзначай сказал он, поняв, что Тойя, похоже, сделал своей целью именно это. По крайней мере, для чего-то же он сказал подобное, а Героями чаще всего становятся с такими намерениями.       — Я же будущий Герой, у меня всегда есть, кого защитить, — бросил Тойя, — но вместе с этим всегда есть это ужасное чувство, когда ты не можешь этого сделать, — тяжело заметил он.       — Ты никогда не думал, что люди, которых спасают Герои, на самом деле достойны того, чтобы гореть в Аду? — тихо отчеканил Томура, погружаясь в воспоминания.       Тойя ответил не сразу, раздумывал, глядя на яркие звёзды. Хотя раздумывать-то не над чем, он и так прекрасно знает ответ.       — Разница в том, кого именно спасать. Для Героев люди, которых они не знают, но защищают — всего лишь жизни. Что-то делают, как-то живут, о чем-то думают, скажут спасибо в итоге, но когда ты знаешь человека, которому собираешься протянуть руку помощи — это совсем иное. Как будто... спасаешь душу, а не просто жизнь. Что-то по-настоящему ценное для тебя. В конце концов, защищать — это наша работа.       Томура некоторое время переваривал всё услышанное, пока Тойя жарил на костре очередную партию маршмэллоу.       — И чью же душу хочешь защитить ты?       Тойя застыл, а его сердце вмиг стало тяжелее в несколько раз, больно ударяясь о грудную клетку. Затем он тяжело вздохнул.       — Своего брата. Свою семью.       Но он уже не уверен, что сможет. Что ему это нужно. И что спасение нужно его семье. В конце концов, в последнее время это желание идёт бок о бок с мечтой бросить все и исчезнуть.       — От кого? — шепотом, едва слышным и очень осторожным продолжил Томура.       Тойя поджал губы.       — От злодея в шкуре Героя, — процедил он с презрением и ненавистью.       Томура задумался.       — Твоего отца?       — А ты догадливый, — бросил он.       Да, Томура шёл именно к этому и, на самом деле, у него осталось еще много вопросов, но Тойе... было тяжело об этом говорить, наверное. Томура не понимал, но тот явно выглядел все более хмурым и закипающим с каждым новым ответом, и Томура больше не хочет идти дальше. Есть риск обжечься.       О то, что обжигает сейчас Тойю.       Томура не без труда, потому что боится, потому что не тактильный, но положил руку на его плечо. Когда Тойя обернулся на него, он понимающе улыбнулся, наблюдая за чужим удивлением. Томура надеется, что это скажет Тойе о том, что он услышал его в ту ночь.       — Ты можешь рассказать мне, если хочешь, — увидев то, что Тойя нахмурился и замялся, Томура добавил: — или обратиться, если нужно будет.       После этих слов Томуре стало легче. Он заложил основу, и теперь Тойя будет знать, что Томура есть рядом с ним не только физически. И такого случая, как тогда, когда тот не пришел на прогулку, а на следующий день выглядел помятым, больше не будет. Томура надеется.       — Хорошо, — Тойя кивнул, вяло улыбнувшись, — ты тоже можешь приходить ко мне пускать слезы, — посмеялся он, а затем усмехнулся, выгибая бровь, — хоть сейчас.       — Нет, сейчас не хочу, — Томура убрал руку с плеча Тойи, — вечер испортим.       Тот пожал плечами.       — Да, я тоже не хочу, — после небольшой паузы легко ответил Тойя, ветрено улыбаясь, — ты поднял мне настроение, — как бы невзначай бросил он, вжикнув молнией черного рюкзака и выуживая из него энергетик с печеньем.       — Ага, давай просто сидеть тут, как истинные подростки, — усмехнулся в ответ Томура, принимая бутылку и делая большой глоток сладко-терпкого энергетика, — непрямые поцелуи, — он протянул бутылку Тойе, — разговоры о Героях со злодеями, все дела.       — М-м, кстати, — Тойя отпил, — об этом: знаешь, все с первых минут знакомства спрашивают про любимых Героев и все такое, а мы как-то упустили, — ухмыльнулся он, подпирая щеку рукой и изящно выгибая бровь.       Протянул Томуре печенье, и наблюдательно сузил глаза, когда тот откусил.       — Да ладно, мы не все, — пожал тот плечами, — не то чтобы у меня был любимый Герой, и я вообще их сильно люблю, ты же знаешь, — Томура опустил глаза вниз, чувствуя, как щеки окутывает холодный ночной ветер.       — Знаю, но хэй, ты учишься в геройской академии, чувак, — пошутил Тойя.       — Ну, это не показатель, — хмыкнул тот, протягивая руки в перчатках к костру. На лицо Томуры мягко падал теплый свет огня, и Тойя снова засмотрелся на него, — хотя, нет, есть у меня любимчик. Угадаешь? — игриво улыбнулся он.       — Всемогущий? — выпалил Тойя, зная, что ошибся по всем фронтам.       — Ненавижу его, — отрезал Томура.       — Да я шутил. Хорошо-о, кто еще там есть...       Тойя задумался, погрузившись в себя и крутя пальцами. Томура, отвлёкшись на разговоры с ним, сильнее ощутил холод и незаметно — надеялся он — подсел ближе.       — Стоп, точно! Стёрка! — осознание полыхнуло в глазах Тойи, он резко вскинул голову на Томуру и они столкнулись носами.       Застыв и не отрывая друг от друга взгляда, они просидели так пару секунд, пока Томура по-кошачьи не укусил Тойю за кончик острого носа. Ухмыльнулся, видя, как Тойя неловко отшатнулся.       — Пра-авильно, — протянул он и, решив не упускать момента едва касаемо накрыл его пальцы своими.       — М-м, я не удивлен твоему выбору, — промурлыкал Тойя, переплетая их пальцы и не отрывая глаз от лица Томуры, редко краснеющего, — руки у тебя холодные. Замёрз?       — Есть немного, — честно признался тот, ощущая, как сердце трепещет в груди от надежды на то, что Тойя обнимет, прижмёт к себе, у будет тепло-тепло и телу, и душе.       Но Тойя, отвлекаясь от взятого телефона, наоборот, как в холодную воду опустил вопросом:       — Умеешь танцевать?       — Что? — хлопнул глазами Томура, уже... предчувствуя неладное.       Тойя включил музыку, решительно сжал его руку, бойко улыбнулся и вскочил с места, утаскивая Томуру за собой.       — Стой, нет! Тойя, это ужасная идея, дурак! — кричал вдогонку Томура, но оказался нахально проигнорированным и, кажется, даже музыка в те секунды сделалась громче его собственного голоса.       — Да ладно тебе, не кряхти, — посмеялся Тойя, и они встали с другой стороны от костра.       Тойя настойчиво переплел тонкие пальцы Томуры со своими горячими, и тот, к собственному смущению, потому что, вообще-то, собирался все ещё возмущаться и протестовать, сжал их крепче. Тепло, исходившее от них, было не просто приятным — оно было эфемерно родным.       Заглядывая в глаза немного неловко, но уверено танцующему Тойе, который больше шагал с места на место, чем делал какие-то движения, Томура понимал, что совершенно не знает его. Что Тойя, которого он видел на протяжении всей недели — злым до вздувшихся на висках желваков, когда схваченный им же за шкирки сам Томура с желчью и абсолютной убежденностью в верности собственного плана улыбался ему в лицо на той совместной тренироке; растерянно-возмущенным, когда Томура просто не смог пройти мимо Тойи в магазине игр; осторожно заинтересованным и возбужденным по мере того, как они пальпировали почву друг друга; растерянным и мягко улыбающимся, когда Тойя знакомил его с Кейго, сидел в кафе или дома у Томуры. Но он ещё не видел Тойю настолько...       — Ты счастлив? — трепещущим шепотом спросил Томура прямо возле его уха.       Тойя, сбитый с толку, моргнул пару раз, прислушался к чувствам и выдохнул тихое «Да», поцеловав Томуру в прохладную, но мягкую щеку.       ...Но Томура ещё не видел его счастливым до такой нежности, до глупой улыбки на всё лицо, которое в этот момент, холодной ночью в свете огня казалось не уставшим, а порозовевшим и более гладким. Даже шрамы, похожие на царапины, под глазами, на подбородке и щеках Тойи не были настолько заметными и небрежными.       Томура, который неумело пытался поймать с Тойей одну волну в танце и не наступать ему на ноги, почему-то был уверен в том, что в этот момент — в эту секунду, всё происходит так, как и должно происходить: они просто подростки, которые глупо влюбились друг в друга без обязательств, со своими целями и мечтами, сбежали из домов ночью, не думая о последствиях, и танцуют нелепо на пустыре, едят маршмеллоу, поджаренные на костре и пьют обычный энергетик.       И на этом сейчас заканчивается весь их мир, здесь же и начинается заново, за пределами вовсе ничего нет, а когда они покинут этот момент — просто перейдут в следующую локацию, как в игре.       Всё так просто, так просто, что Томура тоже глупо, широко заулыбался, и в спонтанном порыве поцеловал Тойю в губы.       Долгий поцелуй с привкусом энергетика на его губах — это так правильно.       Тойя с жаром подхватил, и счастливый Томура — насколько давно он чувствовал себя так? — запрыгнул, точно взлетел, на его бедра и крепко вцепился в шею. Тойя покружился на месте, звонко смеясь, а потом они снова прильнули друг к другу и целовались, не сбиваясь, не теряя ритма хотя бы в этом; Томуре пришлось наклонить голову и его волнистые, сухие волосы щекотали лицо Тойи, но ему нравилось даже это. Он всё ещё улыбался так, что щеки болели, и Томура тоже — Тойя ощущал это.       Тойя чувствовал счастье на его губах — детское, но такое искреннее.