Хотелось смеяться от появившихся обязательств, просто истерически кричать в потолок. Но со стороны всё выглядело так, будто ребёнок просто капризничал. Повернуть назад было нельзя, а химия с каждым днём становилась всё сложнее и сложнее. Мне кажется, таблица Менделеева меня ненавидит. Я запомнила каждое число, каждый элемент и его подгруппу. Старшие подталкивали меня к невозможному, однако было стыдно признать в том, что этот раздел науки мне не под силу. Чужой голос в голове шептал мне, что стоило выбрать иностранные языки.
Были, конечно, и хорошие моменты. Не вдаваясь в подробности, могу с радостью сообщить, что Кевин и Ви стали опекунами замечательной девочки по имени Этель. Почему мне она так нравилась? Всё очень просто, и нет никакого секрета в том, что я использовала её в своих эгоистичных целях. Наивная и с промытыми мозгами, Этель играла роль идеальной дочери, и от чего-то всю свою заботу дарила мне. Возможно таким образом она пряталась от непривычной для неё обстановки, всё же жизнь в Саутсайде может любого шокировать. Либо же безвозмездная помощь и любовь к детям предполагалась её религией, подпортившей девчушке психику.
Кевин был несказанно рад, стараясь проводить как можно больше времени с «дочерью», и видя как та расслаблялась в моём присутствии, таскал везде, куда брал с собой Этель. Мне такое внимание даже польстило. Она действительно невероятная. В плане, сложно было поверить, что ребёнка можно довести до такой заученной идеальности. Бедняжка.
В один из дней, когда ничего не предвещало беды, а учебник по химии наконец стал проявлять крупицы логики в своих объяснениях, погода стояла пасмурная. Серое небо за окном клонило в сон своей безжизненностью, тусклым светом падая на витающую в воздухе пыль. Легкая прохлада незаметно подобралась к коже, покрывшейся красными пятнами. Ноги затекли, придавленные одна другой.
Всё происходящее за спиной отдавалось неприятными звуками, не давая сосредоточиться на задаче. Вся семья собралась в зале, дабы посмотреть одну из телепередач, совсем не беспокоясь об атмосфере на улице. Не часто мои братья и сёстры находились в хорошем настроении все одновременно, тем более в столь холодное время, когда уличный мороз добавлял несколько очков раздражительности в статус семейства.
Отрывать меня от занятий никто не спешил, и даже если бы хотели, у них бы не получилось, так как если я в чём-то заинтересована, а на данный момент я очень хочу решить эту идиотскую задачу, то не успокоюсь, пока поставленная задача не будет выполнена. Разве что Стив соизволил поставить на стол рядом с конспектами стакан яблочного сока, получив в ответ только злое рычание. Не люблю яблоки и яблочный сок в частности, тем более не люблю когда меня отвлекают. Но апельсинового сока дома не было, поэтому спасибо и на том.
Так бы и продолжались мои потуги, если бы в зале не образовалась внезапная тишина. Я обернулась посмотреть на происходящее, встречаясь взглядом с Йеном. Парень поставил банку с пивом на кофейный столик, и обойдя всех родственников, пошёл ко мне с определённой целью втянуть в общую беседу. Без разрешения оказавшись на руках у брата, я тяжело вздохнула, приняв свою участь. Дорешать пример придётся позже.
Сесть на прежнее место не дал напуганный вид Дебби, от чего Йен тупо остановился в проходе между кухней и залом. Да уж, видимо висеть я так буду долго.
— Отец снова перебрал? — предположил Лип.
— Не обращай на него внимания, когда он пьян, Дебс, — мягко и в то же время не совсем довольно отозвался Йен.
Однако Дебби возразила, непонятно, защищая отца потому что он действительно был не виноват, или из-за состояния в котором сама находилась. Детям всегда сложно сдерживать свой страх, и выливается он в таких вот нотках агрессии.
— Она у Шейлы.
— Кто? — нетерпеливо спросил Стив.
Напряжение дошло до предела, когда Дебс обронила безобидное, но такое горькое имя:
— Моника.
Вопрос крутившийся в моей голове озвучивать не пришлось, за меня это сделал парень Фионы.
— Кто такая Моника?
— Наша мать…
Итог? Некомфортная ситуация, давление оказанное на Дебби высказавшую «великую» тайну Стива, и весьма расстроенные родственники, не попытавшиеся хотя бы объяснить мне что происходит. Поставивший меня на пол Йен моментально сбежал из дома, бросив что-то про работу.
Солгу, если скажу, что меня данный факт никак не задел. Было больно, но по своему. Конечно это не идёт ни в какое сравнение с болью старших Галлагеров, но неприятное чувство так и засело в груди. В отголосках памяти оставались скромные воспоминания о моей собственной матери, оставившей меня в прошлой жизни. Я помню себя в детдоме, когда она обещала меня забрать.
Почему люди всегда помнят худшее?
— У меня есть мама?
Вопрос застал старших врасплох. Они переглянулись между собой, после чего Фиона присела рядом со мной, взяв за руки, которые я только хотела спрятать в рукавах кофты. Фи не сказала ни слова, не зная что ответить на такой сложный вопрос. Уверена, она была рада что я не знаю эту… Монику. Но мне важно было знать.
Вместо ответа, мы все собрались вместе, и потопали в дом к Шейле. Добрались мы достаточно быстро, а по прибытию, застали неловкую картину, как незнакомая мне женщина ругалась с отцом. Кевин сидел на диване молча, не проронив ни слова. У противоположной стены стояла большая чёрная женщина, хотя её пол был весьма сомнителен, настолько непрезентабельно она выглядела.
— О мой бог, — Моника наконец обратила на нас своё внимание, стоило Шейле указать в сторону двери.
Не знаю как должна на это реагировать. Было страшно и грустно. Не хочу здесь находиться.
Все расселись по свободным местам, не проронив и звука, и я пару раз застала немного удивленный взгляд Моники на себе, но долго она внимание на мне не заостряла. Всё её внимание переключилось к Карлу и Дебби.
— Я очень скучала.
— Тогда почему не взяла нас с собой? — Дебс задала закономерный вопрос, получив весьма отстранённый ответ.
— Потому что… Я была уверена, что Фиона присмотрит за вами.
Лип не стал больше терпеть, выйдя на улицу. Очевидно, курить.
Несколько часов нам пришлось выслушивать ругань Фрэнка и Моники, как результат того, что она узнала по какому поводу наш отец заманил её в город. Удивительно что эта женщина приехала даже не ради собственных детей, которых у неё, на секундочку, целых семь. Правда я так и не удостоилась её внимания. Кажется она что-то для себя решила, посчитав меня либо лишней, либо просто было слишком сложно разобраться в чувствах, раз мне даже и слова доброго не сказали.
Подозреваю, что если бы Йен с Липом не вернулись, весь оставшийся вечер мы бы так и выслушивали чужие крики. Ладно, старшие бы выслушивали. Я бы скорее всего ушла бы домой под шумок, потому что драки и драма интересные, но сон по расписанию. Всё же я растущий организм. Немного недоедающий, но всё же.
— Ты с самого начала знал, где она была всё это время?
Да братик, все мы не можем поверить, что Фрэнк хоть что-то в этой жизни знал, да ещё и в голове всё это время хранил.
Девушка Моники, не помню как её зовут, внезапно заговорила, наезжая на мою семью. Мне не понравился тон, с которым она обращалась к моим братьям. Только я имею право наезжать на них.
— Нет-нет, не сейчас… — что бы эта мужеподобная женщина не хотела сказать, Моника была сильно против.
— Да, сейчас, именно сейчас! Мы с Мони хотим забрать Лиама к себе.
— Что?!
Вся семья всполошилась. Я лишь быстренько глянула на младшего братика, проверяя, кто его сейчас держит, чтобы на всякий случай перехватить прежде, чем до него доберётся наша, так называемая, мать.
Из полученных данных можно понять, что Моника отвратительная мать. Бросила свою семью, своего мужа, за которого вообще непонятно для чего вышла, а теперь собирается забрать моего младшего брата. Да и почему только его? А как же я? Или я уже потерянный вариант, так как с моим здоровьем придётся слишком много возиться?
Да, понимаю, альбинизм это та ещё конфетка, горькая и липкая, хоть и обёрнута в красивый белоснежный фантик с голубыми вставками. Но это ведь не причина отказываться от ребёнка… Проблемы со зрением не возникнут ещё лет пять, как минимум, если я буду беречь свои глаза, а рака кожи возникнуть не должно так как от солнца можно защититься самым обычным зонтиком или закрытой одеждой. Я не приношу проблем! Я хороший ребёнок!
— Мы с Робертой хотим создать свою семью.
— Как на счёт разобраться с этой, для начала?
Почему Лиама хотят забрать, а меня нет?
— Они заберут Лиама?
— Нет!
Спор разыгрался не на шутку, от чего мозги кипели с двойной силой от этого шума. Становится весьма тяжело дышать. Может кто-нибудь открыть окно? Почему то стало очень душно…
— Ты не можешь просто бросить своих детей, а потом явиться и выбрать кого получше? — было видно как зла сейчас Фиона. Это её резкая речь, ломающийся голос. Всё в ней выдавало тяжесть этого разговора.
— Это не справедливо! — слова Фрэнка звучали как издёвка. — Твоя мать напортачила, но она вернулась, это хоть что-то да значит!
— Заткнись Фрэнк!
От столь громкого крика у меня зазвенело в ушах. Да и пол куда-то уходит…
— Мир не крутится вокруг тебя! Речь о тебе, — Фиона повернулась к Монике. — Речь о том, чего ты не сделала. О том что я сделала. И знаешь что? Я отлично справилась.
Сестра стала перечислять наши достижения, конечно же достигнутые, благодаря поддержке Фи.
— Дебби — президент класса, входит в команду по дебатам и едет на соревнования. Лип — лучший ученик, у него самые высокие оценки. Йен получил звание кадет-подполковника и сдал английский на отлично. А Карл взорвал что-то на научной ярмарке. Софи вундеркинд, она знает математику на отлично и сдаёт экзамен по химии за высший курс.
При упоминании моего имени реальность немного прояснилась, только это не заставило накатывающую тревогу исчезнуть. В здании стало резко жарко, и если бы руки меня слушались, я бы сняла промокшую насквозь в поту кофту. Пальцы нервно теребили застёжку, лишь бы как-то отвлечься.
— И всего этого они добились не благодаря тебе, потому что тебя рядом не было!
— Я признательна тебе, Фиона… но я вернулась… Лиам должен быть со мной.
— Он даже не знает кто ты такая!
— Я его мать!
— Ты и моя мама тоже!
Обе женщины не смогли сдержать слёз, и кажется это было последней точкой моего терпения, так как тело не слушалось, и дурацкие слёзы покатились по щекам, а дыхание стало чересчур громким, от чего все обратили свой взор на меня.
— Только Лиам? — надрывающимся тихим голосом спросила я. Моника не ответила, и я повторила, срываясь на крик. — Почему только Лиам?
В глазах Моники не было того осознания что я ждала. Не было и понимания происходящего, словно каждое моё слово для неё пустой звук. Словно она меня даже не знает.
Вот он ответ.
— Ты даже не помнишь меня! — кажется, Лип пытался меня успокоить, но я дёрнулась в сторону от его рук. Касания чужих рук обжигали. — Ты даже не знала что я существую!
По молчанию с её стороны стало понятно, что это правда.
Ноги очень быстро вынесли меня из дома, не успела я и подумать. Хотелось просто бежать и бежать. Я их даже не чувствовала, но хотелось уйти оттуда как можно скорее. Но на коротких ногах далеко не убежишь, а прошедший военную подготовку братец двигался куда быстрее.
— Отпусти! — маленькие кулачки ничего Йену не сделали, да и он бы всё равно не позволил мне уйти.
Старший братик тоже был расстроен, поэтому и понимал что я чувствую. Пришлось просто сдаться, повиснув в чужих объятиях. Его плечо было в слезах и соплях, последствия моей истерики. Мы так и стояли, пока мне наконец не удалось успокоиться. Конечно, не без чужих поглаживаний по голове и добрых слов.
— Я не хочу её видеть.
— Поверь мне, я тоже.
Йен этого не видел, но зато мне было прекрасно видно как Фиона выбежала из дома на всех порах. Я уж думала она подойдёт к нам, но нет, она ушла в другую сторону. Даже не попрощалась. Фиона всегда прощается, когда уходит.
Видимо ей надоело. Но я её прекрасно понимаю.
***
— Когда мама вернётся?
— Ты совсем идиот? Никто не собирается за тобой возвращаться!
— Она обещала…
— Мало ли чего она там обещала…
Обида за предательство в новой жизни быстро прошла, как и неизвестно откуда взявшееся желание стать ближе с Моникой. Вот серьёзно, хороший сон в уютной кровати, и глупых мыслей как ни бывало. За место этого пришла тихая ярость, которую я проявляла в бойкоте.
Я не собираюсь страдать всю свою жизнь из-за женщины, которой на меня было плевать, как это было в прошлой жизни. Помнится, я тогда угробила 10 лет только для того, чтобы попытаться найти свою биологическую мать, что моментально прогнала меня, как только поняла кто я. Не будет больше нытья и слёз, нечего страдать по тем кого не заботишь ни ты, ни твоя судьба. Предатели заслуживают только месть. И пусть только попробует забрать у нас Лиама, я ей такие палки в колёса вставлю, что она со своей Робертой отсюда уедет на скорой в больницу.
За завтраком я наблюдала замечательную картину, в виде Моники пытающейся разобраться со свалившимися на неё проблемами. Параллельно отпихивала руку «Боба», пытающейся меня покормить.
— Этого ребёнка никто не учил уважать старших?
Не вижу повода уважать неадекватную обезьяну. Мало ли что эти двое приготовили. Вдруг отрава какая-то, я ещё жить хочу. Мои мозги слишком ценны чтобы пропадать понапрасну.
Карлу и Липу нужны были деньги, Йен сговорился со мной и теперь игнорирует любые просьбы Моники, Дебби как всегда в своём беспорядке. Эх, идиллия, как я по тебе скучала.
— Где наши обеды? — все собрались рядом с Моникой, готовые к выходу.
Чёрт, совсем забыла! Надо успеть к Кеву, пока он не ушёл в бар, мои учебники остались в их доме. Я соскочила с места, быстро накинув легкую куртку, также втиснувшись в толпу за обедом.
— Что вы уставились? Начинайте мазать арахисовую пасту на хлеб.
— Точно! — Моника тут же достала хлеб для тостов.
— Софи нельзя арахисовую пасту, — Лип закатил глаза, делая глоток кофе.
— Оу, тогда… — Моника сделала сэндвичи всем, кроме меня, видимо ожидая, что я подскажу свой любимый вид хлопьев, две коробки которых она и достала. Тупая женщина, мне в принципе нельзя есть такую приторно-сладкую еду.
— Ей нельзя есть сладкое, — уже более раздраженно произнёс Лип.
— Бред, все дети едят сладкое, — как всегда высказала своё мнение Роберта.
— Если вы хотите моей смерти, — кажется, если бы не Моника, меня бы съели с потрохами за такое высказывание. Улыбка от Йена говорит, что это стоило того.
Не понимаю, как Моника могла запасть на… это. Сплошной выпендреж и самоуверенность, не более. Не уверена даже, стоила ли эта тётка того, чтобы уйти от Фрэнка. Всё равно что променять шило на мыло.
Ребята в конце концов получили свои завтраки, оставляя меня с Липом, который тут же полез выяснять отношения, утверждая что Лиам останется с нами. Выяснилось, что они ждут результат ДНК теста. Хм, а ведь идея неплохая, может мне тоже сделать? Заодно узнаю какой из родителей наградил меня столь прекрасной болезнью, через свою генетическую цепь.
— Тебя что-то не устраивает, Филипп? — Роберта подошла вплотную к брату, давя на него своим гонором. Пф, что за жалкое представление.
— Даже не знаю, Боб, — то как Лип выделил её имя меня позабавило. Комичная всё-таки сцена. — Ты оккупировала мой дом, трахаешь мою мать, — на этих словах Моника взволнованно посмотрела на меня, на что я пожала плечами. Уже привыкла, — и задумала отнять у меня младшего брата. Вот, что меня не устраивает.
— Я тебе зад надеру.
— Эй!
— Прекратите!
Сказали мы с Моникой одновременно.
Лип ушёл, Моника побежала за ним. Остались только я и… Боб. Но я с этой гориллой наедине оставаться не собираюсь, и что бы она там не кричала мне в спину, мне абсолютно плевать. Я итак уже слишком задерживаюсь, так и Кева можно дома не застать, придётся переться до «Алиби» в одиночку.
Выйти пришлось через двор, чтобы не наткнуться на ругающихся брата с матерью. Да и так было куда удобнее, всего пару заборов обойти, и дом наших близких друзей прямо перед носом. Постучала раз, постучала два. Никто не ответил. Я уже начинаю жалеть что надела такую тонкую куртку, всё же на улице далеко не лето.
Не получив ответа спустя ещё десяток стуков, хотела было уже развернуться и топать в бар, но Кевин всё же открыл дверь, по привычке даже не спрашивая зачем я пришла. Почти всё время ведь с ними тусуюсь, дома то не поучишься. Вероника с Кевином конечно тоже не самая тихая парочка, но в их компании как-то комфортнее учиться.
Этель, к большому удивлению, была на ногах в такое раннее время. Заметив меня, она уже поспешила снять с меня куртку с ботинками, но Кевин её остановил, сказав что мы всё равно сейчас уйдём.
— Таможня, проверьте мешки под глазами, — я нахмурилась. Кевин какой-то слишком уставший.
— Кто бы ещё говорил, — фыркнул он, на что нельзя было возмутиться. Выглядела я не сильно лучшего него.
— Мне уже три, давно пора.
Причина любить Кевина №33: Он большой ребёнок, который иногда забывает, что говорит с настоящим ребёнком. Стандартный обмен сарказмом произошёл, можно жить спокойно.
Не разуваясь, я забежала в гостиную, совсем позабыв о том что Этель просила не ходить по дому в обуви. Вспомнила я об этом слишком поздно, учебники уже были собраны в сумку, а по пути к двери мне впихнули ланч-бокс в руки.
— Этель, одолжи Софи свою кофту пожалуйста, — девочка моментально исчезла в своей комнате, из которой вернулась уже с голубым свёртком в руках.
Знаете, как бывает в ситкомах. Всё происходит очень быстро, кадры меняются, не успеешь ты заметить. Вот так и ощущались последние пару дней. Казалось бы, доберёмся мы до места назначения вовремя, но Кевин собирался так быстро, будто ещё чуть-чуть, и мы опоздаем. Мало того, сам одевался впопыхах, так и Этель разогналась до такой скорости, что я и не заметила, как на мне оказалась кофта, шапка и шарф с немного великоватыми перчатками, а портфель перекочевал в руки к Кеву. Как, собственно, и моя маленькая тушка.
— На встречу приключениям! — мой энтузиазм вяло поддержали, но хоть что-то.
Попрощавшись с Этель, мы сели в машину, незамедлительно выезжая с парковки. Воспользовавшись случаем, уселась на переднем сидении. Замечательный вид и места много, да и кажется никого не волнует где я сижу, пока ремень пристёгнут и я не балуюсь с кнопками.
— Гляди, там белка.
Хотя, кто из нас ещё балуется, это я могу поспорить.
***
Когда-нибудь задумывались над смыслом жизни? Я перестала задаваться этим вопросом после своей смерти. Не знаю даже, невежество ли это, так наплевательски относиться к подаренному второму шансу, но мне кажется, что протирая штаны философствуя над этим вопросом годами, за перерождение я точно не отплачу. Надо просто жить, веселиться по полной, заниматься чем нравится. Кевин вот вовсю напитки разливает, пока я считаю его расходы и прибыль. Лип с этим запаздывает, а мне всё равно делать было нечего.
За пару часов получилось довести первый том органической химии до ума, за что меня наградили большим стаканом апельсинового сока с красивой трубочкой. Сок был правда в стакане для пива, но я не требовательный ребёнок. Кормят, уже хорошо. Главное, что я наконец-то покончила с этими мучениями, и второй том открою только завтра. В обязательной программе балетной академии дальше органики пока заходить не надо было, но я уже втянулась в процесс, почувствовав себя чуточку лучше и умнее. Да и жалко подарок Стива, не пылиться же книгам в шкафу.
Слишком трепетное отношение к чтению меня погубит. Я уверена, когда-то книги были всей моей жизнью. Об этом говорит реакция моего мозга на литературу, хотя не сказала бы, что я так тащусь по книгам сейчас. Видимо это остаточные эмоции. Что-то вроде того, что произошло вчера. Мне — Софи, на Монику было абсолютно плевать. Я же из прошлой жизни жутко обиделся. Из этого получается, либо со временем наши личности как-то устаканятся и появится баланс в характере, либо я буду сходить с ума и доведу себя до раздвоения личности. Ну не весело ли?
— Кевин, где бумаги с указанием расходов на поставку коньяка?
— Они разве нужны?
Мой красноречивый взгляд говорил сам за себя. Кевин вздохнул, поставив рюмки которые вот уже как пять минут протирал, и достал из-под стойки ключи. Он отдал их мне, заранее выделив серебряный ключ, за который я и взялась.
— С той стороны, кладовка, — кивнул за угол, — там коробка со всякими бумажками. Должны быть там.
— Должны быть?
Он кивнул, не поняв иронии, я и не стала спорить. С трудом сойдя со стула, потопала в сторону кладовой. Надеюсь никакие швабры с вёдрами на меня не упадут.
— Это точно ребёнок Фрэнка? — кажется это сказал один из постоянных посетителей, тот что в кепке.
— Мне тоже не верится.
Пошарпанная дверь открылась и без ключа, а по тому сколько пыли тут развелось, Кевин сюда месяц точно не заглядывал.
Убираясь, все звуки как исчезли. Вещи переходили с места на место. Какие-то отправились в категорию «мусор», к чему-то даже прикасаться не хотелось. Кажется где-то в углу сдохла мышь. Примерно там же я откопала коробку с местной бухгалтерией. Тут и чеки, и договора, даже старые водительские права Кева нашлись. Смешная у него конечно прическа была. Так, и как я должна из бесполезной бумаги найти нужную?
Решено было систематизировать всё, как я обычно раскладываю игрушки. От машинок, до мягких игрушек. Также и здесь, чеки в одну стопку, заказы в другую, личные заметки Вероники в третью. И вуаля, гений Софи спасает день! Документ о поставке двух ящиков коньяка в моих руках. Зачем только такое количество коньяка, непонятно.
Вернувшись в зал, застала смеющегося над чем-то Кева, и пятна крови на полу. Не поняла, уже кто-то подраться успел? И я пропустила?
— Так нечестно, пока я работала, вы развлекались, — показательно надувшись, я хлопнула свободной ладошкой по барной стойке, забравшись на стул.
— Это от Фрэнка.
— А, тогда не интересно.
Что натворил этот придурок мне и правда знать не хотелось. Ещё и ассоциировать себя с ним… Господи упаси.
— Я сказал Фионе что ты переночуешь у нас.
Упс… Я и забыла что старшая сестра не знает где я шатаюсь. Хотя я часто ночую у Вероники с Кевином, так что наверное догадались бы. Ну или позвонили бы в крайнем случае. В свете недавних событий возвращаться домой не хотелось уж точно. Меньше Моники, меньше стресса. Может к утру их уже не будет, и можно будет спокойно вздохнуть.
— Спа-асибо, — зевнула я, еле держа глаза открытыми. Наверное переутомилась. Всё-таки не удалось мне получить свою порцию дневного сна сегодня.
— Не за что, принцесса.
Да-да, и тебе спокойной ночи, здоровяк.
