Опасный возраст

Кио Кумада, горячо любимый сын, регулярно доставаемый младший брат, дедушко-бабушковский симпатяга, повсеместное рыжее солнышко с глазами того же удивительного зеленого оттенка, что был у его мамы, когда она в очередной раз прекращала носить контактные линзы, делавшие ее взгляд фиолетовым… Короче говоря, приятный во всех отношениях молодой человек двух месяцев отроду, которому отчаянно завидовал кое-кто, едва не описался. От возмущения. И страха. – Ямато, ты что задумал? Братец Кио старательно ткнул кнопку больничного кулера. – Наберу воды, а потом закатаю рукав, проверю локтем, чтоб температура была комнатная. И вылью мелкому в штаны. Пускай чуток повертится! Риоичи, сын тети Ами, нахмурился. – Знаешь, делать гадости младшим братьям – плохо. Я, например, Риодзи не обижаю. Ямато фыркнул. В кулере что-то булькнуло. И вместо тоненькой обжигающе-парящей струйки в одноразовый стаканчик начали плюхаться горячие капли. Холодная вода там уже была. – Скажешь еще, что не просил родителей, чтоб они его сдали обратно в больницу, откуда привезли, когда он был совсем мелким? Риоичи сдвинул брови еще грозней. Они у него были седые! Как у дедушек. И прическа тоже. Вся-вся. И во время их первой встречи, не рассчитав, Кио немножко больно дернул его за волосы, а тот не обиделся, потому что сын тети Ами хороший, вот! Не то что некоторые. – Не было такого. Вода уже почти дошла до краев стакана. – Ага, ври больше. Хотя… Может, повезло тебе, Риодзи-то спокойный. Наверное, твоя мама никогда с ним так не возится. Ну, как моя с этим. Кио всхлипнул. У него было имя! На диване, напротив которого, только не вплотную, а у другой стены, медсестра установила его, Кио, прозрачную кроватку на колесиках, завозился, бормоча что-то, младший сын тети Ами. Риоичи быстро пересек комнату для посетителей, сел рядом с братом. Осторожно погладил его по разметавшимся волосам. У тети Ами были как раз такие. Светлые. Правда, многие почему-то думали, будто они у нее иногда умели синеть. Хотя чаще казалось, что ее волосы черные. Угу, почти того же оттенка, как вонючая краска для волос, которой больше не пользовалась мама Кио и его ненаглядного брата. Нет, правда: она и так самая красивая мама в мире, а как ей шла природная рыжесть! – Всё хорошо. Они за тобой не придут, братишка. Обещаю. Риодзи начал дышать ровнее. Перестал метаться во сне и невнятно разговаривать. Кио дернул носиком. Он, конечно же, не знал ни о каких незнакомых дяденьках с тетеньками, которые не в первый, кажется, раз приснились мальчику, который тоже был хорошим и умел рассказывать много-много интересных сказок, но предположить, как себя вели такие гадкие личности, рыжий малыш очень даже мог. Например, сегодня, когда они всей семьей отправились на прогулку, собираясь ненадолго заехать к одной из маминых подруг, на дорогу перед машиной папы выскочила какая-то девочка в смешных наушниках. Их сейчас, наверное, доктор все еще пробовал убрать с ее головы этажом выше, пока тетя Мако держала эту незнакомку за руку. А тогда девочка увидела, что ее вот-вот задавят, просто в сторону отпрыгнуть не успела. Ее спасла какая-то тетя. Симпатичная, но злая. Она успела оттолкнуть девочку. Подбежала очень быстро, чуть ли не подлетела. Да-да, почти как в сказках Риодзи, где было волшебство. И папа смог затормозить, а после этого сразу начал спрашивать, все ли живы, и выскочил узнать, как там люди, которых он едва не сбил! А та нехорошая сверкнула глазищами, хватила кулаком по бамперу (из автолюльки было видно так себе, но вот слышно хорошо) и принялась кричать. – Заткни уши, дочка! И все остальные! Кроме тебя, Кумада! Убить, сидя за рулем моего бывшего авто, – наглость! Она произносила фразу за фразой. Слова делались всё длиннее и заковыристее, причем некоторые из них почему-то казались очень знакомыми, хотя при Кио ничего подобного мама не разрешала произносить никому. Просто в тот раз так вышло. Папа краснел, бледнел, пробовал извиняться и возражать. Но вдруг эта тетенька сдавленно ахнула и обмякла, сползая по капоту на асфальт. И заезд в гости пришлось отложить ради внепланового посещения докторов. Кио недовольно зевнул. Больницы ему нравились мало. А засыпать в комнате для посетителей, даже если очень хочется, пока мама и тетя Ами на секундочку вышли в коридор, чтобы кому-то позвонить, не тревожа его и Риодзи, было откровенно боязно. Вдруг Ямато провернет задуманное? Или что похуже?! С него станется. Разве только Риоичи помешает этому злыдню. Потому что хороший. И старший. – Ямато, мои родители всё бы отдали, чтобы Риодзи был хоть чуть-чуть непоседливее. Я слышал, они так говорили на кухне. И плакали. Стакан был полон. Братцу преградили дорогу. – Пусти. Старший сын тети Ами мотнул головой. Кио помнил: дядя Рио как-то говорил, что она у него седая с рождения. Спасибо какой-то аварии на заводе по производству химических удобрений. – И не подумаю. Кио расплачется, разбудит моего брата, а им обоим нужно отдыхать. Вода в стакане Ямато вздрогнула. – Послушай-ка, ты!.. И тут их мамы вернулись из коридора, здороваясь на ходу с дядей, который очень странно шел: наверное, это было ему зачем-то нужно, только разве удобно разгуливать по больницам, приставив нож к горлу красивой тети?