Осколки • Соглашение Трёх II

Спустя два месяца За спиной раздался последний лязг решётки. Сжимая в руке сумку с вещами, Бэкхён едва сдерживал себя, преодолевая последние шаги, отделяющие его от внешнего мира. Мира в котором больше не будет этих пугающих до самого нутра пустых коридоров, запаха хлорки, тяжёлого облака медикаментов и мрачных санитаров. Он два месяца провёл в одиночной камере именуемой больничной палатой, в которой помещалась кровать, тумбочка и закуток с раковинной и туалетом. Над головой зияло окошко-форточка с решёткой. Трижды в день в его палате появлялся санитар, оставлял на тумбочке еду, лекарства и уходил. Еда была совершенно безвкусной, а таблетки он смывал в унитаз. Два месяца заточения и полного безмолвия, от которого кто угодно сойдёт с ума, но он выдержал. Бэкхён блаженно втянул в себя первый глоток свободы, растягивая губы в шальной пьяной улыбке. Закинув на плечо сумку, он направился к поджидающей его тёмно-синей шкоде у ворот. Запрыгнул на переднее сиденье, машина рванула с места, едва он успел захлопнуть дверь, поднимая за собой столб пыли. Было приятно оказаться в прохладном тихом салоне, и Бэкхён с особым удовольствием растёкся по сидению. Смежив ресницы, он лениво наблюдал за мелькающими зданиями, а после перевёл взгляд на отца. Бэкхён невольно улыбнулся, то что он видел ему определённо нравилось. В Кюсоне уже с трудом угадывался тот угрюмый старик, коим отец казался последние два года. Ушла серость с лица, потухший до этого взгляд снова стал живым и ярким. Удивительны были эти перемены, произошедшие с Омом за каких-то два месяца, что они не виделись. Рядом с ним и дышалось как-то проще и в целом держаться на плаву. Из них двоих кто-то должен быть сильным, вести за собой другого. Вместе они уже тонули и вот к чему всё это привело. — Пока поживёшь у меня, одного я тебя больше не оставлю, — намёк был понят и принят к сведению. Интонации в голосе Ома не требовали возражения. — Как дела в NIS? — Без понятия, — как-то равнодушно пожал плечами альфа, не отвлекаясь от дороги. — То есть? — Бэкхён встрепенулся, сел в пол оборота, не спуская взгляда с отца. — Меня два месяца назад сняли с должности, — Бэкхён пристыженно опустил голову, не смея смотреть на отца. — Бэкхён, ты же неглупый, должен понимать, что всё имеет цену. И я заплатил за твою свободу, — и как в Ом Кюсоне уживалось такие две разные ипостаси. Он умел быть чутким и понимающим, но всё, что касалось службы — тут он рубил правду матку. Мог быть жёстким и чёрствым. И сейчас он не юлил, не пытался как-то вывернуться ради спокойствия его, Бэкхёна, говорил как есть. — И за кресло твоего мужа. Только не надо делать такое виноватое лицо, дело сделано и вообще, давай лучше дома поговорим. Думал ли Бэкхён, что всё так обернётся? Безусловно, но тогда перед ним стояли куда более важные задачи, и по существу думать было некогда. А сейчас, когда адреналин не играл в крови, наступил откат. Чувство вины уже вовсю пожирало изнутри. — Ты ремонт затеял? — Рассматривая мешки со строительным мусором возле дома, когда они были на месте, спросил Бэкхён. — Что-то вроде того, — отмахнулся Кюсон. — Пошли в дом. — Итак, смотри внимательно и запоминай. Я установил новую систему защиты, — пальцы альфы запорхали над экраном активации. После раздался лёгкий щелчок, а над дверью загорелась красная лампочка. — Данный уровень защиты блокирует все двери и исключает возможность попасть в дом с внешней стороны. И при малейшей попытке вторжения система подаст предупреждающий сигнал. Это первое. Идём. Они направились в ту часть дома, где находилась лаборатория Сарыма, но не доходя, Ом свернул на лестницу и распахнул дверь ведущую в подвал. Было темно хоть глаз выколи. Подсветив себе фонариком путь, альфа двинулся вглубь подвала. Бэкхён шаг в шаг шёл следом и на протяжении всего пути молчал, хотя вопросов у него накопилось много. Кюсон остановился у самой стены, где стоял старый деревянный стеллаж. Он с лёгкостью сдвинул его в сторону, сейчас стеллаж был освобождён от ящиков со старыми ненужными вещами и прочим хламом. В стене обнаружилась встроенная электронная панель, Бэкхён даже не сразу её заметил, и после ввода кода доступа, часть стены поскрипывая пришла в движение. — Чего я о тебе ещё не знаю? — Озираясь по сторонам, спросил Бэкхён, когда они зашли внутрь. Комната выглядела сюрреалистично. Рабочая зона состояла из нескольких столов, на которых громоздились рядами мониторы, при желании в этом бункере могло поместиться несколько агентов. Зона отдыха состояла из дивана и пары кресел, у стены кофемашина, чайник. Рядом компактный холодильник. Кто бы мог подумать, что в доме, в котором Бэкхёном с детства был исследован каждый уголок и каждое потайное место, могла скрываться целая комната, напичканная немыслимой техникой. — Теперь ты знаешь почти всё. — Почти? — Усмехнулся в ответ Бэкхён. — Это меня и настораживает, — он сделал несколько шагов вперёд и замер у стены с мониторами. Удивлённо присвистнул. — Не удивлюсь, если твоя система безопасности ничем не уступает штаб-квартире. — У меня аналогичная система и есть всё, что может понадобиться для работы, — не без гордости Ом обвёл взглядом свою секретную комнату. — То есть… — Но для начала присядь, пришло время открыть карты, Бэкхён. Надеюсь, ты достаточно здравомыслящий и не станешь ничего от меня теперь скрывать. Всё, что ты скажешь, останется только здесь и между нами. Ни слово не выйдет за пределы этой комнаты, — Бэкхён молчал, а после подкатил к себе стул, устроившись напротив Ома. Взгляд у того был требовательный, проницаемый. — С самого начала, Бэкхён. Я знаю о твоей встрече с президентом, знаю, что ты воспользовался тем кодом, чтобы выйти на него. — Тогда ты должен понимать, это был мой последний шанс, — Бэкхён начал рассказывать, сбивчиво, словно бы его кто-то торопил, и время его было ограничено. На протяжении всего повествования Ом Кюсон ни разу его не перебил. Внимательно и молча слушал, а в лице не промелькнуло ни капли удивления. — Что ж, — по окончании рассказа произнёс альфа, — я не вправе тебя судить, — но на лице альфы без труда читалось обратное. — Но почему ты не пришёл ко мне? — Я не мог так рисковать, на кону была безопасность моей семьи. И я принял все его условия. Ставка была на то, чтобы убрать из структуры Чанёля. — Но место этого подставился сам? — Верно, мне не составило труда выставить себя агентом с нестабильной психикой. Но чтобы в это поверили не только они, но и всё моё окружение, пришлось действовать в одиночку. Ом призадумался, в сущности Бэкхён ведь прав, если бы не одно «но». И это «но» он не мог сейчас озвучить Бэкхёну. — У нас гости? — Взгляд Бэкхёна был прикован к одному из мониторов. Среднего роста, предположительно альфа, вжимал кнопку звонка у ворот, при этом воровато озираясь по сторонам. — Это свои. Пойду встречу. Не ходи за мной. — Ему можно доверять? — Более чем, — оглянувшись через плечо, донеслось в ответ. И тем не менее Бэкхён отправился следом. Плотно прикрыл за собой дверь в подвал и прошёл к входной двери, где и замер на одном месте. Было тревожно. Он не ошибся, это был альфа. На первый взгляд, ровесника Ома и внешне производил впечатление типичного безобидного и добродушного на вид пенсионера, коих часто можно было встретить на прогулке в парке. Да и вёл он себя типично, по пути рассуждая о погоде, стеная о невыносимой духоте. Но стоило двери захлопнуться за их спинами, как простодушие мгновение стёрлось с его лица, альфа расправил плечи, а недавняя хромота исчезла без следа. — Ты уже ввёл его в курс дел? — Пока не успел. — Тогда за дело, — на этих словах перевёл взгляд на Бэкхёна. — Всё, что тебе нужно обо мне знать, мальчик, это то, что я старый должник твоего дяди. Остальное лирика. — Мальчик? — С возмущением вылетело из омеги и пока он хватал ртом воздух, альфы уже направлялись в сторону подвала. — Послушайте, господин… — но тот даже не обернулся, продолжая уверенно следовать вперёд. Этот альфа всё меньше и меньше ему нравился. Альфа по-хозяйски устроился в зоне отдыха, поближе к кофемашине, указан взглядом, что не отказался бы от кофе. Бэкхён проигнорировал этот взгляд, и устроился напротив, подкатив ближе стул. — Слышал о первом секторе? — Между тем продолжил альфа. — Самая засекреченная разведывательная структура нашей страны. — Верно, у первого сектора есть для тебя работа, — Бэкхён не подал виду, что удивлён и продолжал внимательно слушать, а внутри всё так и клокотало от возбуждения и неверия. — Нужно устранить этого человека, — на стол лёг снимок не самого высокого качества, но разобрать и узнать человека на нём труда не составила. Внешность альфы была ему знакома. — Здесь инструкции задания, — рядом со снимком лёг конверт. — И это всё, что у сектора есть на него? — Выдал он, после того как ознакомился с содержимым конверта. — Ты же не просто так рыл носом землю вокруг Ханпан, имеются кое-какие соображения, полагаю? — Допустим, но он какое имеет отношение к Ханпан? — Имеет, и очень даже прямое. — Джейсон Ву финансирует одну из медицинских программ между Ханпан и американской клиникой «UCSF Medical Center». И у разведки на его счёт не самые радужные прогнозы. — С учётом кем был его приёмный сын, странно, что эту программу вообще одобрили. — Если бы всё так было просто, Бэкхён, — ответил Кюсон. — Сектор не интересует, как ты выполнишь задание, важен только результат. Всем необходимым я обеспечу. В сущности эта работа ничем не отличается от работы в NIS за тем лишь исключением, что никто тебе на блюдечке информацию не преподнесёт. Работаешь только с Омом в режиме полной секретности. Никто, запомни мои слова, никто не должен знать, чем ты занимаешься. Для всех родных и друзей ты разведённый омега, проходящий курс реабилитации. Просчитывай каждый свой шаг, каждое решение. Создай себе новую личность и придерживайся выбранной легенды. Кем ты будешь — решать только тебе, но не переусердствуй. Но как только тебя раскроют, твоя работа на сектор будет завершена. — Никаких вторых шансов? — Сектор не прощает ошибок. Ом расскажет, как меня можно найти, и на этом, друзья мои, я прощаюсь. — Постойте, — встрепенулся Бэкхён, соскакивая со своего места, — вы даже не спросите, что я… — Это меня не касается, — сухо произнёс альфа. — Дорогу назад я сам найду. — Ничего не понимаю, — растерянно произнёс Бэкхён, когда Ом вернулся. Всё это время ты работал на сектор? И до сих пор? И они не предприняли никаких мер после всего, что я?.. — Ом беззлобно усмехнулся. — И как думаешь почему? — Бэкхён начал мерить шагами комнату, в то время как Ом продолжал сохранять полную невозмутимость. — Сигнал о нарушении мной всех немыслимых протоколов не мог пройти мимо сектора. Они в любом случае должны были начать свою проверку или же… Я уже тогда был под их контролем и… Это была никакая не служба безопасности президента, меня допрашивали из первого сектора? А когда я передал им пароль и информацию, автоматом снял с тебя все имеющиеся подозрения? — Ты как агент NIS не мог вернуться в ряды агентства национальной безопасности. — Я это всё прекрасно понимаю, и после всего сектор даёт мне такой шанс? Организация, в которой самые строгие условия допуска? Как я их мог пройти? Это всё благодаря президенту? — Отчасти, ты ему нужен. И после выполнения задания скорее будет пересмотрены условия твоего допуска. — Полное исключение из структуры? — Возможно, этого даже я не знаю и не в моих силах повлиять на решение свыше. Бэкхён, ты должен понимать, в случае если ты совершишь ошибку, вся ответственность за неё будет только на тебе. Никаких поблажек, никакого иммунитета с моей стороны. — Я это уже понял. Значит, ты сейчас что-то вроде моего инструктора? Отец, — Бэкхён прекратил свои метания, усаживаясь рядом с альфой, и с заискивающим взглядом смотрел на отца. — Директор NIS это и было твоим прикрытием? А до этого? Служба в национальном агентстве разведки? Но какой в этом смысл? — Ты слишком много задаёшь вопросов. — На которые не получу ответы, так? — Так. Мой черёд задавать вопросы, Бэкхён. Я нашёл в твоей квартире папку по Ханпан. Проверил каждого работника, но, — Ом развёл в воздухе руками. — Так и не понял, что ты искал. На первый взгляд, там нет ничего подозрительного, если не брать в учёт Джейсона, о котором ты ничего не знал. — А не на первый? — Подозрительные суммы, которые оседают на счетах одного из профессоров. — Но не это привлекло моё внимание. Мне нужна моя папка. Когда Ом достал папку из сейфа, Бэкхён извлёк из неё несколько листов и разложил перед собой. — Я не знаю кто, но знаю, как папу вывезли из страны. — Что? Услышанное едва ли укладывалось в голове, но усомниться в расследовании Бэкхёна не приходилось. — Похититель рассчитал всё до мелочей. Из чего я делаю выводы, что он долгое время вёл наблюдение за нашей семьёй. Проще простого организовать бесследное исчезновение омеги в субботний вечер из крупного торгового центра. При определённых возможностях, разумеется. Почему-то никто и даже мы, не обратили внимание, что в тот вечер у восточного выхода стояла машина скорой помощи. — Кому-то из посетителей стало плохо и очевидцы, находящиеся рядом вызвали скорую. — Верно. На месте диагностировали пищевое отравление и отправили в больницу. При этом очевидцы заявили, что омега находился в спутанном сознании. Не мог внятно объясняться и затруднялся назвать своё имя фельдшерам. А знаешь, в какую больницу его отвезли? Ханпан. — Дальше, — потребовал Ом. — Я отследил весь путь пациента от приёмного отделения до момента исчезновения из больницы. В приёмном покое в тот вечер был аврал, поступило много тяжёлых пациентов после ДТП. В приёмном покое вели приём сразу несколько врачей и ординаторов из других отделений. Мне показалось странным, что в подобной ситуации его повезли именно в Ханпан, когда его готовы были принять две другие клиники в районе Каннама. Того больного принял хирург из онкологического отделения. А уже через несколько минут больного везли к взлётной посадке, где его ждал самолёт для перелёта в онкологическую клинику США. — Постой, тот якобы пациент с отравлением и есть Сарым? — Именно. Тем же вечером два года назад папу вывезли в Штаты, после чего следы его теряются. Бэкхён устроился на террасе, на исходе сентября с наступлением сумерек уже чувствовалась прохлада. По рукам от предплечья разбегались мурашки от вечерней прохлады. Но омега игнорировал их, продолжая набирать номер. Телефон Чанёля молчал. Бэкхён не сразу услышал шаги за спиной. Он только и успел оглянуться, как Ом забрал из рук омеги телефон и отложил его на стеклянную поверхность столика. — Сколько можно Бэкхён? — Мне нужно увидеться с сыном, — Бэкхён прибывал на грани истерики, готовый сорваться с места в любую минуту. — Для начала сядь и успокойся. — О каком спокойствии может идти речь? Мой бывший муж второй день игнорирует мои звонки. Понимаю, он мстит мне за то, как мы расстались, но это низко с его стороны лишать возможности видеться нам с Чжуном. — Успокойся, я тебе сказал, — прикрикнул Кюсон и силой усадил Бэкхёна в одно из кресел. От неожиданной грубости Бэкхён даже притих и испуганно хлопал глазами. — Никто тебе не мстит, и тем более не забирает сына. Я всё устрою, только не вмешивайся. — Что значит, не вмешивайся? Мне что же теперь каждый раз действовать через тебя, как захочу увидеться с Чжуном? Что за абсурд? Ом тяжело вздохнул и отвёл взгляд в сторону. — Обстоятельства складываются так, что он не желает тебя видеть. Пока. — Ничего нового, он и раньше не особо этого жаждал. Но вести себя так… как обиженный подросток? У нас общий ребёнок и ради него мы оба должны прийти к определённым договоренностям. — Бэкхён, уж прости, но не тебе в чём-либо упрекать Чанёля. — То есть, ты на его стороне? — Нет, но если он пока не готов к встрече с тобой — прими это как данность. Вопрос с Чжуном решим в ближайшее время. А пока лучше займись делом. — Ты что-то мне не договариваешь. — И что я могу не договаривать, по-твоему? — Пока не знаю, — произнёс себе под нос омега, — несмотря на прохладу, вечер выдался по-домашнему уютным. Ом ненадолго оставил его и вернулся назад с двумя чашками, источающих приятный пряный аромат. Отпустив злость на отца и бывшего мужа, Бэкхён растянулся в кресле, наслаждаясь глинтвейном. Было нелепо продолжать дуться на отца, который сделал для него то, что никогда не делал биологический отец. А вот о нём Бэкхён уже почти не вспоминал, присутствие в его жизни Ом Кюсона вытеснило все воспоминания о той прошлой жизни. — Кстати, — сделав очередной глоток, Бэкхён отставил кружку в сторону, — в твоей почте я нашёл приглашение на празднование первого года жизни младшего сына Сехуна. — Да, я видел его. — И? — И мы не пойдём. — Нет, я не могу проигнорировать это приглашение. Я — иду! — Ты можешь съездить к ним, но торжество лучше избежать. Не самый подходящий момент веселиться среди толпы агентов и руководства NIS. Мне казалось, ты понимаешь, к тому же, именно ты создал ту ситуацию, где Чанёль хороший родитель, а ты нет, — энтузиазм в глазах омеги резко поубавился, и сердце сдавила невидимая тяжесть. И как он мог забыть. — Ты прав, вряд ли примерный папочка Ким Чунмён будет рад мне, — он усмехнулся, устремив влажный взгляд к ночному небу. На его счастье, терраса была погружена в полумрак и отец не станет свидетелем его слабости. — Я просто скучаю по той прежней жизни и ничего не могу с собой поделать. — Ты просто скучаешь по Чжуну. Всё наладится, поверь мне, — Ом подошёл ближе, склонился над омегой, оставляя на лбу отцовский поцелуй. — Не засиживайся, а лучше ложись спать. Бэкхён не послушался отца и в очередной раз поступил по-своему. Приглашение Сехуна лежало рядом, на пассажирском месте, а Бэкхён уверенно мчался по дороге к ресторану. Машину он оставил в нескольких метрах, натянул пониже кепку и вышел из машины. Перейдя на противоположную сторону от входа, притаился в сквере за массивным стволом дерева. Отсюда просматривался отличный вид на подъезжающих гостей, а через панорамные окна можно было без труда рассмотреть происходящее в уютном зале. И при этом оставался максимально незаметным для гостей. Он невольно заулыбался, когда заметил Сехуна со старшим сыном на руках, рядом появился Чунмён. После вторых родов он заметно прибавил в весе, так и не успев вернуться в прежнюю форму. Лицо заметно округлилось, как в целом и вся фигура. Но на удивление эти перемены во внешности ему ужасно шли и совсем не портили омегу. Бэкхён цокнул с досады, когда его наблюдению помешал подъехавший седан. Бэкхён замер, забывая дышать. Задние дверцы распахнулись, из салона вышел Ли Ён — папа Чанёля, следом за ним Чжун. Они шли вперёд, не оглядываясь по сторонам. Следом открылась дверь со стороны водителя. Пак Чанёль в строгом чёрном костюме, обошёл машину, распахивая дверь для своего пассажира и галантно подал руку. Его Бэкхён узнал сразу — До Лиён с улыбкой принял руку альфы и вышел из машины. Бэкхёна затрясло в тот момент, когда Чанёль привлёк к себе омегу, оставляя лёгкий поцелуй на губах Лиёна. Лиён как преданный пёс с безмерным восхищением и обожанием смотрел на его бывшего мужа, повисая у того на шее.