Время

      У Питера Локисона была интересная жизнь, начиная с раннего детства; в Асгарде при рождении детей матери не умирали. Его умерла. Он рос вполне себе счастливым ребёнком, но в определённый момент начали появляться вопросы. — Папа, у тебя же есть мама, а где моя? — спрашивает ребёнок, находясь уже в полудрёме. Лицо темноволосого Бога в ту же секунду меняется. Как объяснить это ребёнку? Как рассказать ребёнку о суровой реальности? — Питер, тебе пора спать. — желая уйти от ответа, говорит отец, перебирая кудрявые волосы сына, пока в комнату не вбегает девочка лет четырнадцати на вид. — Питер! — она останавливается как только замечает, что брат в комнате не один. Чёрные волосы у девочки растрепаны, взгляд чуть смущён, а мальчик тут же вскакивает, внимательно смотря на сестру. — Ой, папа. А что ты здесь делаешь? Я хотела… — Хела, пожелай брату хороших снов и пойдем, тебе тоже пора бы лечь, — размеренно говорит Локи и подзывает дочь к себе.       Богиня тут же залезает на большую кровать, устраиваясь рядом с братом, быстро, немного сдержано, обнимает Питера и оставляет лёгкий поцелуй на виске. — Спокойной ночи, Питер, — девочка слезает с кровати и вместе с отцом покидает комнату, однако почему-то останавливается. — Осталось немного. — говорит Хела, подмигивая напоследок, но Локи не видит этого, уже скрываясь за тяжелыми дверьми.       Питер пытается заснуть, но не получается. Кажется, будто бы это уже было, но тогда Локи остался и прочёл ему какую-то легенду и ушёл, только когда сын заснул.       На небосводе сияющие звезды чуть освещают комнату, но тьма в углах будто бы начинает сгущаться и пробирается все ближе к кровати, на которой должен был спать ребёнок, в то время как Питер только заворожено наблюдает за ней. Мальчик не успевает даже вскрикнуть, когда темнота резко нагоняет и поглощает его.

***

      Мальчику пятнадцать. Он вбегает в библиотеку, где сидит отец, и тут же падает на соседнее кресло, пока что не отвлекая Локи от чтения, но он-то хорошо чувствует нетерпеливый взгляд. — Что такое, Питер? — всё-таки оторвался от книги Лафейсон. — Что случилось с моей мамой? Ты должен мне рассказать. — настойчиво просит он в очередной раз. — Зачем, Питер? Ты уже все знаешь. Когда тебе было двадцать, я тебе рассказывал легенду. Очень часто, она тебе нравилась. — говорит Локи тихо, будто самую большую тайну, и тут же встрепенулся и продолжает говорить уже чуть громче и складнее. — Бледная кожа, веснушки от матери и всё понимающие шоколадные глаза: не перешла та зелень по наследству. Как жаль, наверно, она хотела, чтобы малыш похож был на отца. — Лайфейсон делает всего несколько пасов рукой, и появляется изображение девушки в роскошном платье, смотрящая так предано, что мурашки бегут по спине. — А сам же я молился Всеотцу, чтобы сын похож был на будущую, хотя нет, наверное, жену. Когда из покоев вышел лекарь, дабы принести благую весть, мол, родился мальчик здоровый, поздравляю, вы отец, каждый из царской семьи выдохнул с облегчением. Да, у меня есть дочь, у дочери есть волк, и дочь та будет править царством. И вот ещё один ребёнок, нежданный, но не менее любимый. Вся королевская семья собралась у круглого стола обсудить наследника младшего наследника царя. Не успел никто вымолвить и слова, как в комнату вбежал тот самый врач — плохое известие, тяжёлое состояние после родов, и мать ребёнка умерла. Прощались как принято. По ветру развился её прах, а душа блаженной отправилась в Вальхаллу. Я держал сына на руках, думал лишь о том, как буду воспитывать тебя. Как оказалось, осталось немного. — заканчивает Локи и отводит глаза к расписанному историей потолку. Он не знал близко мать сына, просто очередное празднество, закончившееся абсолютно неожиданно. Она была прекрасна, принц даже не собирался это отрицать: светлые волосы волнами спускающиеся с плеч, глубокие карие глаза, а ещё она также любила магию.       Питер сидел в кресле, прижимая к себе ноги и ощущая, будто бы это уже происходило. Будто он уже слышал эту историю, видел эту молодую красивую девушку, которая являлась его мамой. Он уже был здесь, уже проживал всё это.       В голове фантомной вспышкой появляется образ Локи, но так же неожиданно пропадает, оставляя мальчика. На секунду глаза закрываются, и она вновь настигает его. Темнота.

***

— Я не могу иначе! Я хочу помочь! Я должен пойти! — слишком громко говорил Стив, в то время как Питер и Джеймс с напускным спокойствием сидели, вертя в руках бокалы с виски. — Стиви, ты же прекрасно понимаешь, тебя не возьмут. Ты очень поможешь тем, что не будешь лезть, и мне не придется за тебя переживать. — первым отозвался Барнс, всё же переводя взгляд на уже злого Стива. — Как бы больно не было признавать, но Джеймс прав. Тебя не возьмут, однако это и не приговор. Порой люди, оставшиеся в тылу, делают куда больше для победы, нежели те, кто рвётся в бой на передовую. К тому же, скоро ты останешься единственным парнем во всём Нью-Йорке, — усмехнулся Питер и опрокинул в себя остатки алкоголя. Было больно понимать, что мальчишки выросли и теперь их ждёт самый настоящий Ад, а он даже сделать ничего не может. — Но это мой долг! — продолжил настаивать на своём парень. — Роджерс, хватит! — слишком резко произносит Барнс. — Тебе так хочется умереть под пулями?       Голова кружится, перед глазами плывут круги. Нет, всё было точно не так. Стив уже должен был развернуться и уйти, игнорируя слова друзей, но он всё продолжает стоять в метре от них и восторженно рассказывать о долге.       Паркер растерянно встаёт и пытается пройти сквозь всё приходящих людей на улицу; в этом нет толка, они всё идут и идут, отталкивая его назад.       Вспышка. Белый свет. Это Рай? О нет, он-то точно знает, что Вальхалла и царство сестры выглядят не так. В секунду белый свет заполняется тянущейся липкой чернотой, которая поглощает и его.

***

— Говард! Вставай! Мы идём кататься на скейтбордах! — в кабинет гендиректора StarkIn вбегает парень, кажется, слишком молодой даже для того, чтобы просто здесь стоять. Но только ему позволено так нагло врываться во время работы мужчины и так же абсолютно нагло забираться на колени Говарда. — И тебе здравствуй, Лапушка. — Старк счастливо улыбается и отрывается от работы, откидывается на спинку кресла. В обманчивом жесте Говард поправляет выбившуюся прядь волос и тут же притягивает парня к себе, чтобы нежно оставить на губах сотни поцелуев. — Я скучал, но у меня назначена встреча через час. — Не переводи тему, я знаю тебя достаточно давно, чтобы это понять. — Питер, не думаю, владелец ведущей оружейной кампании, катающийся на доске, произведёт правильное впечатление. Да и к тому же у меня работа. — Говард всё ещё пытается делать вид, что предложение Питера ему совсем неинтересно. Взгляд мужчины был абсолютно точно измученным и уставшим. Складывалось ощущение, что за всё время отсутствия Паркера он даже из кабинета не вылезал. За многие встречи и график отвечал именно Питер, он также встречался с многими поставщиками, а после его отъезда всё это перепало на Говарда. — Старк, не будь занудой, ты не видел меня месяц, неужели твоя совесть позволит мне отказать? — шепчет полубог и улыбается так тепло, что на лице мужчины появляется такая же солнечная улыбка.       Питер наклоняется вперёд и упирается щекой в щёку любимого человека. Наконец-то, спустя месяц они снова вместе. Ухо опаляет горячим дыханием, пуская вниз волну возбуждения. На самом деле, будь они дома, Старк бы уже давно разложил парня на отглаженных белых простынях, вновь клеймя каждый участок тела любимого. Погрузившись в мысли о том, что бы он сделал с парнем, будь они дома, Говард и не заметил, как Питер прихватывает губами мочку уха и спускается поцелуями вниз по скуле, линии челюсти и шее покрытой лёгкой щетиной. Она колется, раздражая нежную кожу, но зато больше нет таких ненавистных Паркером усов, вечно колющие губы и всё, что только можно. — Питер, у меня запланирована встреча, а ты, наверняка, устал, а если нет… — игриво тянет Старк и с хитрым прищуром смотрит на парня. — Да? — подхватывает интонацию любимого парень. — Тебя никто не увольнял, — ухмыляется мужчина.       Паркера же такой ответ явно не устроил, поэтому следующий поцелуй приходящийся за ухо, оказывается кусачим. Говард уже не пытается скрыть появившееся возбуждение и низко размеренно стонет. Руки мужчины фальшиво ласковыми движениями спускаются от лопаток к изогнутой пояснице и обратно, задирая незаправленную рубашку, которая, кажется, принадлежит самому Старку. — Питер, мы не дети, чтобы просто прийти на набережную, встать на доску и поехать. — Не знаю как ты, но по своим меркам я ещё ребёнок; мы живём очень долго. — Питер легко и едва заметной детской наивностью усмехается, вновь растягивая губы в улыбке. — Ну же, Говард, пожалуйста. — кажется, именно в то мгновенье в голову Питера приходит, как ему самому кажется, гениальная идея. — А если я сделаю так, — Питер оставляет на губах мужчины быстрый поцелуй и тут же отстраняется, чтобы посмотреть на результат своей работы. Лёгкое движение бёдер, дабы устроиться поудобнее, помогает сбросить появившееся возбуждение обоим. — Ладно, хорошо. — резко отчеканивает Старк. — Почему именно скейты? — Осталось немного, Говард. — тихо говорит парень, но Старк его почти не слышит. — Неужели тебе не хочется повеселиться? Ты вообще выходил на улицу пока меня не было? Старк, мы живём вместе, но в последнее время ты только работаешь. Просто хочу, чтобы ты не забывал о том, что жизнь не бесконечна, и она не ограничивается работой. — Появляются хорошие контракты, нужно решать дела компании. В обороте все больше денег. — легко пожимает плечами Говард. — Я понимаю, но Старк. Я ужасно соскучился. — Через два часа я приеду домой. — обещающий поцелуй в уголок губы, — переоденусь, — лёгкая, но ставшая такой родной улыбка, — и мы поедем куда только захочешь. Даю слово.       Этой улыбке хотелось верить. Верить в то, что всё будет хорошо; верить в то, что это останется навсегда; верить в то, что они всегда будут вместе; верить в их будущее; верить в людей. Верить в данное слово.       Темнота настигает его быстро, она приходит с человеком: обычная девушка, наверное, секретарша, правда было одно «но». У Говарда никогда не было секретарш. Голова начинает кружиться, Питер чуть ли не валится с колен любимого человека, а перед глазами лишь тьма. Он отдалённо слышит, как что-то говорит Говард, пытаясь привести его в чувство. Но тьма затягивает, полностью поглощая его.       Перед глазами ничего нет, он падает в пустоту.