Время

      У всего во Вселенной есть определённый порядок, нарушать который никак нельзя. Бог Времени и Судеб знает это как никто другой. За период его пребывания на Земле Священный Таймлайн находился на грани каждый раз, когда он вмешивался в течение времени, сохраняя своё хрупкое равновесие. Питер не знал почему — его, впрочем-то это мало волновало, ведь единственное о чём он думал, помощь близким — но Управление Временными Изменениями ни разу не тревожило его. Возможно, всё происходило именно так, как и задумано Тем, кто всегда остаётся.       Но также Паркер знал — существуют вещи, которые должны оставаться неизменными. Камни бесконечности относились как раз к таким вещам. В их Вселенной больше не было места для столь могущественного артефакта; тем не менее, Камни здесь и это нужно было исправить как можно быстрее. Иначе высок риск начала новой Мультивселенской войны.       Стив Роджерс, человек другой эпохи, вызвался вернуть артефакты в своё время, ведь кто, если не он? Тони или Клинт, которые смогли обрести покой со своей семьёй? Пострадавший от Щелчка Брюс? Отправившийся неизвестно куда Тор? Никто из Мстителей не был готов на этот шаг. Но Капитан Америка был.       Ещё когда Роджерс и Старк появились в тысяча девятьсот семидесятом, и Капитан увидел Пегги Картер, он принял решение вернуться к ней. К той единственной партнёрше, которой он должен танец. К девушке, терзавшей его сердце не первый год. Мужчина считал, Джеймс и Питер справятся без него. Всё же друзья должны понять, что он не может остаться в этом времени. — Не натворите глупостей, пока я не вернусь, — спокойно сказал Стив, чем вызвал усмешку Баки. — Как же. Ты все глупости увезёшь с собой, — Капитан притянул Барнса ближе к себе и в дружеском жесте, как и всегда, провёл рукой вверх-вниз по его спине.       Питер смотрел на Джеймса и Стива со стороны, усмехаясь их словам. Этот разговор уже был в последний вечер Баки в Бруклине. Казалось, это происходило целую жизнь назад. Его мальчики так быстро выросли. Он помнит их ещё детьми, не знавшими, что готовит им Судьба-злодейка. Сейчас они взрослые мужчины, познавшие всю жестокость этого мира. И Паркер, и Барнс понимают — они видятся в последний раз. Роджерс уже всё решил, но оба не хотели это осознавать до конца. — Долго ты будешь там стоять? — вдруг спросил Стив, отстранившись от Баки. Локисон улыбнулся и подошёл к парням, тут же оказываясь в крепких объятиях Капитана. — Удачи вам с Пегги, — прошептал Бог, давая понять: он всё знает и поддерживает друга в его выборе.       Всё оборудование готово, доктор Беннер отсчитывает до одного и Роджерс исчезает, перемещаясь в первую точку своего путешествия по истории Мстителей, оставляя после себя пустоту. В портале. В пространстве. В душах. — Он не вернётся, — с едва заметной грустью в голосе сказал Джеймс, переведя взгляд себе под ноги. — Его место не с нами, Джей-Джей, — ответил Питер и приобнял друга за плечи.       Брюс начал обратный отсчёт, но оба парня, стоявших рядом с порталом, были убеждены — ничего не произойдёт, хоть и до последнего оставались на месте. И в самом деле, ничего не происходило, и парни уже хотели уйти, однако раздался характерный звук, привлекая их внимание и заставляя смутиться, когда оба заметили внезапно появившегося человека.

***

      Камень пространства. Пожалуй, самый могущественный из всех камней бесконечности, который так хотел заполучить Красный череп, Танос и даже Локи. Попав не в те руки, он принесёт немало бед, и Капитан убедился в этом ещё в сороковых, сражаясь с Гидрой на передовой. Именно поэтому он и оставит его напоследок. Правда, была ещё одна, самая главная причина такого решения.       Пэгги. Та, кто не выходила из его мыслей ни на секунду, любовь всей его жизни. Он любил еë и будет любить всегда. Но они не могли быть вместе — Америка нуждалась в защитнике. Щит тяготитл, но Роджерс понимал, что по-другому не может быть. Это его обязанность, его долг. Когда появилась возможность отправиться в прошлое Стив уже определённо точно знал, что больше никогда не возьмёт его в руки. Пришла пора пожить для себя, как и говорил Тони когда-то.       Маленький домик с садом оказался всем, что нужно отважной железной леди Пэгги Картер, всё ещё не сумевшей отпустить своего Капитана. На улице уже сгущался сумрак, когда высокий блондин подошёл к белой двери, ведущей в его личный рай.       Стук.       Вместе с этим серцедиение учащается, дыхание — замирает.       Стук.       Слышатся первые шаги в сторону двери. В сторону их счастья.       Стук.       Дверь тихо открывается, и перед мужчиной предстаëт хозяйка его сердца. — Стив? — у Картер сбито дыхание, а все слова застряли комом в горле. Перед ней стоит уже мëртвый человек! Так думала она и, в общем-то вся Америка. Неужели галлюцинации? Игра собственного разума? — Здравствуй, Пэг, — говорит Роджерс таким родным голосом, точно и не было его смерти и столь долгой разлуки.       Всего секунда и два искренне любящих человека стоят в объятьях друг друга, не веря своему счастью.       Утром сильный стук в дверь будит обоих.       Пегги соскакивает с кровати мгновено, она знала лишь одного человека, способного заявиться в любое время дня и ночи. Накинув халат, она пошла открывать дверь. Как и ожидалось, на пороге стоял никто иной как Говард Старк. — Сексуальный халатик, Пэг. — усмехается Старк, так и не заходя во внутрь, но замечая пороге мужские ботинки. Это уже что то новенькое. — Всё-таки нашла замену Роджерсу, — без тени злобы ухмыляется он, что ничуть не смущает Картер. — А ты Питеру? — что ж, обмен колкостями был обязательным ритуалом каждой встречи со Старком.       Пару секунд они сверлят друг друга недовольными взглядами, ровно до того момента, пока внимание Говарда не переключается на только вышедшего Стива. — Роджерс, неужто и в правду ты!       Ещё пару секунд все трое стояли с удивлёнными взглядами. — И я рад тебя видеть, Старк. Ты ничуть не поменялся. — Стив смотрит довольно, он прекрасно знает, что произойдёт в ближайшие сутки.       Всё будет так, как и должно было быть изначально.

***

— Подожди, ты понимаешь, что всё это звучит как сценарий дешёвого научно-фантастического фильма? — Говард давится уже давно остывшим чаем, в то время как Рождерс не понимает, почему все Старки одинаковые. Саркастичны до мозга костей и до последнего не признают, что удивлены. — Разве в дешёвом научно-фантастическом фильме есть возвращение старого друга? — Стив остаётся невозмутимым до конца. Всё же, если бы ему рассказали, скажем, в тридцатых, что-то из того, что он пережил за свою долгую жизнь, то даже не стал бы задумываться о том, что такое возможно, пытаясь найти объяснение. — Послушай, Говард. Твой сын — невероятный человек. Именно благодаря ему я здесь, и есть возможность вернуться в то время.       Услышав это, Пэгги тяжело вздохнула, скрывая волнение. Стив не может так поступить; только не вновь. Роджерс заметил напряжение Картер и поспешил взять руку девушки и разъяснить: — Но я не буду этого делать. Моё место здесь с Пэгги. Но ты, — он выдержал паузу, серьёзно смотря на задумчивого Старка, — ты человек будущего. Только представь, сколько откроется возможностей перед тобой. К тому же, Питер будет очень рад увидеть тебя вновь.       Вот оно. Питер. Говарду было глубоко наплевать на новые технологии и возможности. И Стив знал это, оттого и упомянул парня. Он больше не мог смотреть на то, как страдает его друг. — Питер жив? — невольно вырвалось у Старка. Мужчина сразу же оживился, смотря взглядом полным надежды на Роджерса. — Да. Я не могу заставить тебя остаться или отправиться в другое время, но могу дать совет: жизнь без любви — не жизнь вовсе. Я нашёл свою любовь и вернулся к ней, — он посмотрел на Пэгги влюблёнными глазами и улыбнулся, даже не задумываясь, а Картер сделала тоже самое, точно почувствовав, что хотел сделать Стив. — Решай, Говард. Ты же этого хотел, — на мгновение Пэгги отстранилась от Роджерса, но лишь чтобы поддержать друга. Для неё не было секретом то, как он тосковал по Паркеру. Пытался жить дальше, заполнить пустоту девушками на ночь, но безуспешно, вновь и вновь возвращаясь к одному — он не может без Питера. Было много сомнений, как и страхов, но их все затмевала мысль о возможной встрече с любимым. Он даже и представить не мог, что когда-то сможет снова увидеть его, и вот Стив говорит, что, да, это возможно, он же здесь, а Говард не верит. В голове Старка куча непонятных мыслей. Что если Питер всё же не будет рад его видеть? Что если что-то пойдёт не так? Что если это не его время?       Но порой нужно чем то рисковать, и Говард это прекрасно знает. Он не успевает ничего толком обдумать, как неожиданно даже для него из уст вырывается: — Да… Да, я согласен.       Последним воспоминанием Говарда Старка из родного двадцатого века стало яркое свечение и улыбки Пэгги и Стива, которым, наконец, удалось обрести своё счастье.

***

      Фигура, появившаяся так неожиданно, не принадлежала Стиву, Паркер и Барнс знали это, как никто другой. Однако этот человек не являлся безызвестным для обоих парней.       Сначала был ступор. У всех. У Питера и Джеймса, потому что не должно было появиться никакого человека в этой глуши. У Брюса, потому что незнакомец не был Стивом Роджерсом. Даже у только что прибывшего, потому что, чёрт возьми, всё это реально! Это сработало!       Затем наступил страх. Как такое возможно? Это не мог быть он. Каждый задавался этими вопросами, и каждый же не мог найти слов для ответа на них.       Когда вскрылись события девяносто первого, Джеймс ещё долго мучался с ночными кошмарами, в которых снова и снова возвращался на ту самую дорогу. Сейчас, казалось, что всё происходящее — очередной кошмар. Но глядя на тяжело дышащего Питера, чьи стеклянные глаза прикованы к мужчине напротив, Барнс понимал, насколько он ошибался.       Паркер узнал его сразу — сложно не узнать того, ради кого ты не один раз нарушал все возможные правила. Сердце забилось чаще лишь потому, что он вновь рядом. Они вновь вместе. Парень хотел столько всего сказать, но не мог. Эмоции били через край, и он просто не знал, с чего начать.       К счастью, первый шаг сделал мужчина.       Костюм медленно исчезает с прибывшего, открывая его лицо всем присутствующим, подтверждая догадки или удивляя. Два взгляда встречаются, и по щеке Питера скатывается одинокая слеза не то от радости встречи, не то от осознания сколько лет прошли в одиночестве. Сколько лет назад он смотрел в его глубокие карие глаза в последний раз. Голоса, как и слов, нет — они все застряли где-то в горле, не давая сделать столь желанный вдох.       Наконец, совладав с эмоциями, с пухлых губ Питера срывается едва слышный шёпот, благодаря которому по коже обоих влюблённых проходят мурашки. — Говард?