На зверя страшного найдется свой однажды волкодав...

Я проснулся и открыл глаза. Я до сих пор не мог поверить, что Егора больше нет. И не хотел верить в этот самый сон, где мы все собирались над его импровизированной могилой, и где я видел свое будущее с Алисой. Прошел всего день после победы над Хозяином Леса и Фишером. В школу идти надо было только с понедельника следующей недели. Одевшись, я вышел из комнаты. Заглянув к Оле, увидел её нахмуренное личико, в кулачке у нее была зажата какая-то бумажка; приглядевшись, я узнал этот листок. Это был тот самый листок, который Егор отдал ей перед сражением с совой. Похоже, Оля молилась о нем. Вот только на её молитву не ответили. И не ответят. Тихонько вышел из её комнаты и спустился вниз. Заместо оконных стекол, которые были выбиты, находились деревянные ставни, которые мы поставили. Иначе мы замерзли бы от холода. Отец сидел на диване и смотрел телевизор, мама что-то готовила на кухне. Я подошел к ним и пожелал им доброго утра. В их глазах я видел то, что видеть сейчас не хотел. А именно жалость. Времена, когда мне хотелось, чтобы меня пожалели, давно прошли. На кухне мама варила суп. Впрочем, есть мне все равно не хотелось. — Какие у тебя планы на сегодня? — спросила мама. — Хочу навестить наших... трех пострадавших от рук маньяка. Дело в том, что сегодня из города должна приехать специальная комиссия, чтобы разобраться в произошедшем. А именно: несколько десятков человек были мертвы, часть леса выгорела дотла, от милицейского участка остался в живых только один человек. На вчерашнем совете, состоящим из моего отца, отца Полины, Тихонова и Харитона, было решено представить комиссии официальную версию произошедшего. Она гласила, что во всех бедствиях, которые навредили поселку, виноват некий сумасшедший маньяк. Это он похищал и убивал детей, потом этого ему оказалось мало, и он каким-то неизвестным образом сумел науськать диких зверей на людей, затем он зачем-то поджег лес. А наш "Совет" спас поселок, убив зверей и его самого. За маньяка мы решили выдать труп, который занимал Фишер, когда Гараж был еще материальным. Он сильно обгорел в огне, и вряд ли кто-нибудь будет способен определить время смерти. Мы все надеялись, что они поверят в эту версию. — Тоша, я понимаю, что ты скорбишь по поводу Е... — Мама, я же просил не упоминать это имя, — прервал её я. Мне еще было тяжело думать, что его больше нет. Мама хотела еще что-то сказать, но суп начал закипать и ей пришлось отвлечься. Я же сделал себе чай и стал пить его с баранками. Закончив, я вышел из-за стола. Я торопился выйти из дома, так как мне уже физически было плохо здесь находиться. Только оказавшись на улице, я осознал, как мне там было душно. Посмотрел на лес... он был как будто мертв. Ну да, Хозяина больше нет, и он уже не возродится как прежде. Я пошел обычной дорогой через лес, прямо в поселок. Такая тишина в лесу была и прежде, но почему сейчас она меня так угнетает? Вот уже и поселок видно, при дневном свете он стал выглядеть гораздо хуже, чем тогда ночью. Жители пытались привести в порядок свои дома. Чинили двери и вставляли новые окна. По их лицам было заметно, что они сами не понимали, что с ними тогда произошло. Но из случайно услышанных разговоров, я понял, что они приняли нашу трактовку событий как правду. Подходя к своеобразной "площади" поселка, я увидел лежащие на ней тела тех самых людей, которые были убиты, а некоторые трупы были даже растерзаны той ночью. Снег падал на них хлопьями, впервые за эти дни пошел снегопад. Все они были обмотаны покрывалами, но все равно было жутко от мысли, что еще недавно они были живыми... А, что самое неприятное, так это то, что мертвецов я уже не боялся. На телах были прикреплены картонки с их фамилией и именем. Родственники убитых вели себя по-разному. Некоторые горько плакали, другие с замершими лицами смотрели на тело. Дети помладше даже не понимали, что происходит, те, что постарше, реагировали по-другому. Они начинали понимать, что такое смерть. Все это время раздавался стук от железки с наполовину вырванной двери, которая хлопала из-за ветра. Она почему-то напомнила мне колокол. На площади, спиной ко мне, стоял Тихонов. Подойдя к нему, я увидел, как он с сожалением смотрит на тела, которые лежали отдельно от остальных. На каждом из тел лежала милицейская шапка-ушанка. Мы некоторое время стояли молча. Первым молчание нарушил участковый. — Вот смотрю я на них всех.... и как будто они передо мной, все живые стоят... — проговорил он полным боли голосом. — Егор как-то сказал мне, что они и так живые. Просто они сейчас в Нави - загробном мире, где живут духи и души людей после смерти. В Нави нет боли и страданий. Там души людей, намучившись и выполнив своё предназначение в Яви, могут отдохнуть перед следующим воплощением или жить в том мире в новом качестве. Я сам от себя не ожидал что вновь произнесу его имя. Хотя сам даже не хотел думать о нем. — Егор тоже там находится? — Нет. Он находится в Прави - мире, где живут высшие, светлые Боги, так как он служитель одного из них. Мы снова замолчали. Даже если все это правда, ведь Егор мне это говорил, еще до того... Все равно, от этого не легче. Ради чего вообще все это? Почему мы, люди, вообще должны умирать, а после смерти забывать все, что было с нами раньше? Хотя...а как же моя бабушка? Как она может со мной разговаривать, если она должна была меня забыть? Или это и есть её теперешняя жизнь в "новом качестве"? Вроде бы Егор говорил, что только ведающие так могут. — Когда приедет комиссия, меня скорее всего уволят с волчьим билетом, — сказал Тихонов. Я удивленно посмотрел на него. — Почему? — Ну, им же надо на кого-то все повесить. Из всего личного состава этого поселка в живых остался только я один, понимаешь? И знаешь что? Они правы. Я действительно виноват. У многих из них были семьи. А теперь они все без кормильцев остались. — Вам стыдно, что вы в живых остались? Мне тоже, ведь я уже несколько раз должен был умереть. Но, если бы вы были мертвы и лежали бы здесь с ними, от этого никому не стало бы легче. И вас не выгонят, а дадут повышение по службе. Тихонов удивленно посмотрел на меня. Я в ответ показал свои звериные глаза. — Что ты конкретно хочешь сделать? — с сомнением спросил он. — Скоро узнаете, — уклончиво ответил я. После чего пошел к медпункту. Помочь Тихонову сам я не мог, но вот Алиса... Я-то способен только на оморочку, а не на полноценный морок, а она может внушить какие угодно мысли его начальству. А если комиссия усомнится в наших словах, то Алиса сможет заморочить их всех. Правда она говорила, что может заморочить то ли шесть, то ли восемь человек.... Надеюсь, комиссия не будет больше этого предела, иначе я даже не знаю, что придумать. Зайдя в медпункт, я ощутил знакомый запах. Это был точно такой же запах, как от Алисы когда она пыталась перекидываться в человека. Запах плоти без кожи я просто не мог спутать ни с чем другим. Он исходил от двух коек в углу, хорошо еще, что они были закрыты от посторонних глаз белыми простынями. Остальные койки, на которых были обычные раненые люди, ничего не закрывало. На самой ближайшей койке, которая была рядом с закрытыми, лежала Катя. Шрамы на ее лице повторяли обводку маски, которая так недолго была на ее лице, но успела оставить свои следы. Она, с видимым беспокойством, смотрела на закрытую койку рядом с собой. Увидев, как я подхожу к ней, она сначала натянуто улыбнулась, но потом стыдливо начала прятать глаза. — Антон, хорошо что ты пришел именно сейчас, мама была со мной и отцом всю ночь, она только недавно пошла домой отдыхать. При ней я вряд ли смогла бы говорить свободно. Что вообще произошло с Егором? — затараторила она. Взмахом руки я прекратил ее тираду и спросил. — Ты можешь выйти из палаты в коридор? Ушей слишком много. Катя с недоумением посмотрела на меня. Оглянувшись, я увидел, что прочим больным мы были неинтересны, но что-то я все равно не уверен.... тем более, дела обсуждать мы будем серьезные. Кивком головы я указал на коридор и вышел из палаты. Через минуту она вышла. Двигалась она еще очень несмело, но это уже хоть что-то, гораздо лучше чем раньше. Её глаза казались какими-то звериными, а её ногти на руках - очень уж длинными. — Егор оказался кем-то вроде... духа, божественной сущности. А как человек он... мертв. Уже несколько лет как. Мы ничего не могли сделать. И ты тут не причем. Катя уставилась на меня так, как будто увидела приведение. — А я его еще и прокляла.... какая я дура. Плечи Кати стали подрагивать в такт рыданиям. Я подошел и взял её за плечи. — Ты все правильно сделала. Иначе твой отец был бы мертв. Егор просто не стал бы спасать его. — Но я даже извиниться перед ним теперь не смогу! Никогда! Антон, почему все именно так должно было закончится? — Не знаю. Боги и так нас поддерживали как могли. Без их помощи мы не смогли бы победить. Так, а теперь главное, ты сделала то, о чем я тебя просил? — Да, папа и Яна скажут тем, кто будет их осматривать, что они все то время, которое помнят, были в плену у маньяка. — Яна? Та птица? Она что-то вспомнила? — Нет, просто мы перебирали с ней имена и ей понравилось именно это имя. Если честно, мы с мамой думали, что эту ночь им не пережить, так плохи они были. Но когда мы прикорнули немного... случилось нечто очень странное. Мы с ней отключились примерно на полчаса, а когда очнулись, состояние отца и Яны намного улучшилось. Когда мы в этом убедились, мне почему-то захотелось выглянуть в окно. Там был он, но не в виде Хозяина Леса, а... — Шамана, да? Я видел в своем сне, что он исцелит их. По лицу Кати было видно, что я ошеломил её этим. — Неужели твой сон был вещим? Что там еще было? Я замялся. И как ей сказать о том, что мы сделали "своеобразную" могилу для Егора? От неё мои раздумья не укрылись. — Вижу, что ничего хорошего ты там не увидел. — Потом было только хорошее. Мое будущее с Алисой. Катя с интересом смотрела на меня. — А я во сне была? Ну, я имею ввиду, будущее мое там есть? — Нет, извини. Да и этим снам я бы не верил так уж сильно. К примеру, они не подготовили меня к тому, что после того, как мы победили, может быть такое ощущение, как будто это и не победа вовсе. Хотя, может я уже начинаю жизнь с мультиком или фильмом сравнивать. Просто там именно что победа, все радуются, чувствуется некая ...эмм... триумфальность. А что у нас происходит? Мрак, страх, грязь. Печальный взгляд Кати был красноречивее любого ответа. Она чувствовала тоже самое чувство. Больше нам было не о чем разговаривать, так что я прервал затянувшиеся молчание и попрощался. Теперь осталось самое сложное. Пойти к Алисе. Пока что она жила в доме Егора. Надо бы дать родителям тех денег из своей доли, чтобы они купили его. Тогда Алиса сможет там жить официально. Блин, надо же ей еще как-то документы сделать... Даже если я нелегально, за деньги, добуду ей документы, то как быть с её фотографией? Вчера она перекинулась в человека при мне... В человеческом виде у неё нет кожи, а только оголенные мышцы, а регенерация работала медленно, так как вся она действует на весь организм, ведь огромный прорез на шкуре Алисы так и остался. В человеческом виде на его месте был жуткий огромный рубец. По дороге я думал как уговорить её, чтобы она была согласна выдать себя за еще одну жертву маньяка. Чтобы ей могли выдать хоть какие-то документы. Тогда можно было положить её в какую-нибудь дорогую клинику, чтобы ускорить процесс её выздоровления. Правда, не из-за этого я боялся разговора с ней. Она хоть и держалась, но было видно как ей было тяжело. И я её прекрасно понимал. Мы оба потеряли даже не друга, а кого-то гораздо более близкого. Причем этого мы даже не могли предотвратить. Вот и дом Егора. Мой взгляд упал на сарай, мне сразу же вспомнилось, как Егор показывал мне свой лук, который он сделал прошлым летом.... каким еще прошлым летом? Он же умер несколько лет назад! Проклятье, мне настолько хочется верить, что он жив, что уже хочется уцепиться за этот факт из его ложной памяти... Хотя, его лук выглядел вполне себе нормальным, а не старым. Так, Антон, прекращай об этом думать. Я, по ощущениям, несколько минут стоял перед дверью, не решаясь зайти. А потом до меня дошло, что Алиса меня чувствует благодаря нашей связи. Тогда странно, почему она до сих пор никак не дала понять, что знает где я. Это точно не в её характере. Позвонив в дверь, мне спустя минуту так никто и не открыл. Странно, может она ушла куда-нибудь? Хотя, все равно нужно проверить, хорошо хоть ключ у меня был. Открыв дверь, я увидел странную картину: Алиса пряла на прялке (интересно откуда она ее взяла) и не замечала ничего вокруг себя. Судя по её отсутствующему взгляду, она была в неком трансе. — ...В своем сказочном тереме сидит Великая и Многая Макошь, и все время прядет кудель, кудель Судьбы, кудель для каждого из нас, кудель, спускающуюся с небес… Это Великая Нить Судьбы изо дня в день устремляется сквозь облака в наш явный мир и всегда находит своего хозяина. Найди его. Голос Алисы звучал очень странно и таинственно. Возможно ли, что она проводит обряд, чтобы найти Егора? — Макоша, в Славе Великой приходишь к нам из Ирия, творя достаток детям своим. Твои руки склоняются к нам плодовитыми ветвями, и улыбку Твою видим в тепле осеннем. Богатыми урожаями одариваешь нас и мы чтим и кланяемся Земле святой, Макоше – кормилице нашей. С любовью славим Тебя как дети верные Твои. О, Матерь Макошь! О, великая Богиня! Сопрядающая нити судеб! Услышь нас, детей твоих, взывающих к тебе! Гой-ма! Слава! Хвала тебе, о, великая Мать всего сущего! Небесная пряха, покутные нити прядущая, Доле да недоле велящая, Суд правый всяку животу чинящая, Начало всякого дела с завершением единящая! Слава! О, премудрая Мать урожая, Славься снопья владычица, Яко Земля сырая сама плодородная! О, великая Мать чадородная, Рожаница всеродящая, Живе и Маре велящая! Слава! О, женская покровительница, Ты научила праматерей наших Прясть пряжу, да ткать полотно. Как ты сама нити судеб свиваешь, Всякой покутою управляешь, Тако же дожди нам пути-дороги свои земные Сопрягать с небесными, Путь свой земной Ладом Всемирья правя! Слава Матери Макоши! Слава! Слава! Алиса, закончив произносить заговор, взяла в руки пряжу, которую она сделала, и стала внимательно её рассматривать. Случайно взглянув на меня, она вздрогнула от неожиданности. — Извини, не хотел тебя напугать, просто ты дверь не открывала. — Просто я не подумала, что ты придешь так рано. Вот и решила обряд провести. Хотела узнать где сейчас... Алиса сразу как-то поникла. И виновато посмотрела на меня. — Тоша, я больше не могу здесь находиться. Здесь везде его энергетика. Я еле-еле смогла заночевать. Мне.... физически тяжело находиться здесь. — Ну и как ты будешь жить на том грязном старом складе? Тебе же самой хотелось жить как человек. — Да это так, но... я не думала, что это вообще может когда-нибудь случиться, это было что-то вроде несбыточной мечты. А сейчас мне немного страшно, я слишком привыкла жить по-звериному, к тому же, мне так будет удобнее. — Просто подожди немного времени! Твое лицо окончательно заживет и ты сможешь спокойно жить среди людей. И потом можно будет тебе и документы сделать. Алиса странно усмехнулась. — Тоша, нам скоро не будет места среди людей, так что ты зря об этом беспокоишься. — О чем ты вообще... и почему ты сказала "мы"? — Посмотрись в зеркало, Тоша, и поймешь. Ты же своего внутреннего зверя сейчас не высвобождал? Я в полном недоумении подошел к зеркалу, ничего звериного после того, как я ушел от Тихонова, я в себе не освобождал. Подойдя к зеркалу, я увидел свое лицо с активированными глазами зайца. И как я мог забыть о глазах? Чудо, что еще никто этого не заметил. Закрыв глаза, для большей сосредоточенности, я привычно успокоил своего внутреннего зверя. Открыв, я увидел, что ничего не изменилось. Только сейчас я понял слова Алисы. Я потерял контроль над своими превращениями и теперь даже не могу вернуть себе человеческие глаза вместо звериных. Мне стало не по себе. — Из-за чего это могло произойти? — ошеломленно спросил я. — Даже не могу точно сказать. Могу только предполагать. Возможно это из-за частых трансформаций. Твоих несдержанных эмоций. Моей проклятой, на тот момент, крови, наконец. — А ведь Егор говорил мне, что раньше оборотни, такие как мы, жили уединенно с теми людьми, которым они доверяли. Алиса заметно поежилась от его имени. Надо это прекращать. — Алиса, я понимаю как тебе сейчас тяжело, но пойми. Егор любил нас и он наверняка не хотел бы, чтобы мы расклеились как сейчас. И он уже подсказал выход из ситуации. У меня есть деньги, мы можем построить деревню где-нибудь в глуши. Будем там жить, если здесь не получится. — Я думала, ты с семьей останешься. Ты мог бы просто жить в доме и не выходить оттуда. — Они могут вернуться обратно в город. Я отдам им свою долю денег. А вторую долю, та что Егора, я потрачу на осуществление его мечты. Создание той самой деревни. Там и будем жить. А вот насчет контроля над своими способностями.... ты забыла, что здесь живет еще один оборотень. Харитон. — Я о нем не забыла. Просто у меня есть одна мысль, о том как он смог перекинуться медведем. Но в кое-чем ты прав. Я действительно расклеилась и ... — она сделала над собой усилие, — Егор этого бы точно не одобрил. — Вот! Это уже другой настрой. К тому же, мы должны помочь одному хорошему человеку. На Тихонова хотят возложить вину за все, что произошло в поселке. — За что? Он сражался вместе с нами против Хозяина Леса! — искренне удивилась она. — На него удобно все повесить. Он один в живых остался из всех милиционеров, которые ценой своей жизни защищали жителей. Дело в том, что у меня есть план...