На зверя страшного найдется свой однажды волкодав...

Открыв дверь и осторожно положив баул на пол, так как на дне было зеркало, я снял новую куртку и повесил её на крючок. — Я дома! — громко сказал я. Мама с папой сразу вышли из гостиной. — Ну наконец-то, а то уже заждались тебя, — довольным, но усталым голосом сказал папа. — Зеркало, надеюсь, не забыл купить? — строго поинтересовалась мама. — Ничего не забыл, все привез. — Братик приехал! — радостно завизжала Оля. Поймав её прямо в прыжке, я пошел с ней в коридор и вытащил из сумки кассет пятнадцать с самыми новыми мультфильмами, которые она точно не смотрела. Передав их ей, я увидел на её личике бешеный восторг. Она тут же обняла меня за шею и поцеловала в щечку, после чего прижала кассеты к себе и стремглав понеслась к себе в комнату. — Оля! Вернись ужинать, раз Антон здесь! — крикнула ей Карина. — Ну мааам! Пожалуйста, дай посмотреть мультики! А кушать я и не хочу, — жалостливо просила сестренка. — Так ты же сама минут десять назад просила накрыть на стол, а я отказала потому что Антона не было. — Я просто не знала, чем себя тогда занять! — Ладно, Карина, пускай себе мультики смотрит, завтра утром зато нормально поест, — со смешком предложил папа. — Папа, спасибо! Дверь Олиной комнаты мгновенно закрылась. — Ну вот, завтра канючить будет, что очень хочет кушать и прямо сейчас, — со вздохом недовольства сказала мама. — Нет, даже хорошо, что она ушла, я на это и рассчитывал, — довольно сказал я. — Ты о чем это, сынок? — спросил отец. — Дело в том, что… нет, это нужно показать. Подождите немного, сейчас я это принесу. От волнения я торопился настолько, что выйдя из дома даже не надел куртку. Ладно, я все равно быстро. Вытащив из поленницы рюкзак, я вернулся в дом. Войдя в гостиную, там где сидели уже посерьёзневшие родители, открыл рюкзак и вывалил находящиеся там деньги прямо на столик. Удивлению папы с мамой не было предела. Но они были счастливы только до тех пор, пока не увидели кровь на купюрах, пускай их и было немного. — Так это те самые деньги… — севшим голосом прошептала мама. Папа хоть и молчал, но заметно побледнел. — Да, это деньги тех бандитов. Перед тем как поджечь дом, Егор там все обыскал, а потом мы уже разделили деньги. Мама осторожно дотронулась до денег, с явной брезгливостью обходя те самые «грязные» купюры. — Дорогой, с такими деньгами мы запросто можем вернуться в город и купить такую же квартиру, что у нас была! Оля пойдет в детский садик, а Антон в свою старую школу и все у нас будет по-старому! Вот этого-то я и боялся. Впрочем, видеть как родители страдают, я больше не мог. — Карина, я бы так не спешил. Сперва мне нужно… так сказать, разведать ситуацию. Чтобы после переезда не было даже повода для волнений. Завтра я как раз буду отвозить Тихонова с семьей в город и займусь всем этим, — задумчиво ответил папа. — Только будь осторожен, хорошо? — заметно забеспокоилась мама и посмотрела на меня, — Тоша, ты чего так погрустнел? Неужели из-за… Поняв в чем дело, она приложила ладонь к губам. — Я понимаю, что тебе не хочется оставлять её здесь. И если она могла бы обращаться в человека, мы бы с радостью взяли её с собой! Знаю, ты хочешь предложить, что она могла бы сидеть в квартире и никуда бы не выходить, но как ей самой это понравится? Она — птица вольная, она не сможет безвылазно сидеть на месте, — крайне убедительно доводила до меня мама. Мама была права. Алиса так жить не сможет. Но просто так оставить её я не мог, однако мне нравилась моя прежняя жизнь. Как мне теперь быть, ведь я сам запустил этот самый механизм? Просто, когда я увидел усталого папу, после работы на лесопилке, маму, которая с каждым днем нахождения здесь становилась грустнее и грустнее, Олю, которая вынуждена сидеть в четырех стенах вместо того, чтобы играть со сверстниками, я понял что не могу больше это все видеть. Из всей нашей семьи только я здесь был счастлив, а это неправильно. — Я понимаю. Но можно будет мне тогда остаться здесь одному? Я уже доказал, что могу о себе позаботиться. А вы будете в городе жить, — уверенно пояснил я. Папа с мамой виновато переглянулись. — Как ты без нас здесь будешь жить? Или ты будешь сам стирать, убираться, готовить, дрова на печку рубить? Нет, я конечно не сомневаюсь, что ты сможешь это все делать, но разве ты не будешь по нам скучать? — продолжала убеждать меня мама. Желание спорить с ней резко пропало, разлучаться с семьей я не хотел. Мне оставалось только смириться с этим. — Ой, да ладно вам! Может мы вообще переехать не сможем из-за… некоторых обстоятельств, а вы уже такие планы строите, — остановил нас папа. — Может начнешь наконец называть вещи своими именами? «Бандиты, на которых я работал, могут опять предъявить мне претензии» — вот как надо говорить! — злым тоном осадила его мама. — Ну сколько можно тебе объяснять все это? Я уже сто раз пожалел, что работал на них. Да, я виноват в том, что не посоветовался об этом с тобой, но я это делал для того, чтобы мы жили хорошо! — нервно ответил папа. Ну вот, опять начинается… как же мне все это надоело… раз за разом одно и тоже… когда они уже простят друг друга и пойдут дальше? Когда я уже думал, что их отношения наладились, они снова начинают свою грызню. И почему я не… Крики родителей вывели меня из ступора. Они со страхом смотрели на меня. Что они могли такого страшного во мне увидеть? Оглядев себя, я убедился что не оборотился в Зайца, тогда что могло их так напугать? Подбежав к сумке, я вытащил зеркало. В отражении был все тот же я, только мои глаза отличались от обычных. Те же красно- бурые глаза, но зрачки то сужались, то вновь расширялись. Зрелище, конечно, то еще. Теперь понятно почему они так испуганы. Хм… а если начать с ними разговор именно в таком виде, в каком я сейчас? Для педагогического, так сказать, эффекта. Круто развернувшись к ним и широко распахнув глаза, я начал им вещать то, что накопилось за то время у меня в душе, с тех пор как у нас все пошло наперекосяк. — Почему даже пережив самое ужасное, что вообще у нас могло случиться, вы все равно продолжаете собачиться? Почему? Вы все время переживали, что у нас нет денег, так вот они деньги! Что вам еще надо? Вы хоть думаете какого нам с Олей было выслушивать вашу каждодневную ругань? Нет, вы не думали об этом, вы думали только о том, как бы сильнее сделать друг другу как можно больнее! Вся эта тирада вырвалась из меня абсолютно внезапно, но даже при этом я старался говорить её обычным тоном, чтобы не потревожить Олю. Папа, судя по раздраженному виду, уже собирался мне возразить, но я прервал его. — Я знаю, что ты хотел лучшего для нашей семьи, но работать ради этого на бандитов… В итоге мы потеряли больше, чем у нас было до них. И для тебя это послужило уроком, что дел с ними вести нельзя, больше такой ошибки ты не допустишь. Теперь настала очередь мамы, я тяжело посмотрел на неё. — Понимаю, как ты зла на отца. Он подверг опасности нас всех из-за легких денег. Ты очень сильно переживала за меня и Олю. А главное, из-за чего ты так резко изменилась после переезда, было то что ты вернулась сюда. Тебе было страшно за нас всех, ведь ты знала, что здесь творится. И ты начала винить во всем папу. Но он уже давно понял свою ошибку. А срывать свою злость на человека, который уже давно раскаялся в своем поступке попросту глупо! Уже давно надо было начать этот разговор. После всех событий, что произошли, родители наконец видели во мне не глупого ребенка, а человека равного себе, что меня несомненно сильно радовало. Но что-то я сомневаюсь, что мои слова дошли бы до них, будь я в обычном состоянии. Они оба смотрели на меня так, как будто в первый раз в жизни меня видели. Через мгновение папа опустил голову, а мама всплакнула. Мы все трое синхронно подошли к друг другу и обнялись. — Все, сын, больше никаких ссор. Обещаю тебе, — проникновенно произнес папа. — Обещаю тебе не злиться на твоего отца. По крайне мере, за это точно не буду, — твердо ответила мама. Что-то внутри меня говорило, что этот вопрос исчерпан. А своему внутреннему чутью я с не давних пор очень верю.

***

Егоша странно смотрел на меня. Неужели ему так приглянулась моя новая форма тела? — Алиса, а почему ты так видоизменила свое тело и рост? — Захотела. При высоком росте обниматься неудобно. Кстати, как я тебе? Я немного покрутилась перед ним. Как же он мило смущается! Наверное, это из-за моего пышного хвоста. — Мы с Катёной листали модные журналы и там была модель в такой же одежде, как и у меня сейчас. Для того, чтобы максимально походить на неё, мне пришлось видоизменить шерсть. То есть из длинношерстной стать короткошерстной, но на туловище распространить это не смогла, как видишь. — Ты стала… еще более милой чем раньше, — восхищенно ответил он. — Сейчас ты даже умудрился угадать как я назвала эту форму тела. «Милая форма». Для боя она мало приспособлена, но для эммм… житейских радостей она просто прекрасно подходит, — с хитрецой пояснила я. Судя по недоумению на его лице, ясно что он ничего не понял. Ничего, скоро ты все поймешь…и прочувствуешь. — Кстати, почему в этом месте так тепло? А то я даже куртку расстегнул. Тут явно не только из-за костра дело, — задумчиво спросил несмышлёныш. — Пока я тебе не могу ответить на этот вопрос. Извини. Если я начну тебе объяснять в чем дело, то у меня могут начаться… некоторые затруднения, — с замешательством ответила я. Если сегодня все пройдет хорошо, ты узнаешь об этом завтра, Егоша. А если же нет, то не узнаешь об этом вообще. — Снова какие-то тайны? — недоверчиво спросил он. — Знание некоторых тайн может глубоко ранить. Хочешь, к примеру, узнать тайну о себе? И она тебе точно не понравится, — я жестко дала ему право выбора. Он некоторое время раздумывал, но потом кивнул. Зря ты на это пошел. — Вчера ночью я наложила на тебя морок, но не простой, а с условием. Егор, не веря услышанному, потерянно смотрел на меня. — Ты же сама сказала, что не принуждала меня возвращаться… и как ты вообще могла такое сделать? — с болью в голосе спросил он. — Твоя воля вчера была сломлена, оттого была слаба. Мне не составило никаких усилий сделать это. И я действительно не принуждала тебя возвращаться. Как я сказала, морок был с условием. Условие это гласит — если ты захочешь проститься со мной перед тем как уедешь, то он обретет силу и заставит тебя искать меня. Вот так ты и смог найти меня в том лесу сегодня, — бесцветным тоном ответила я. Воцарилась тишина. Дрова в костре начали немного потрескивать, отчего искры начали разбрасываться во все стороны. Очки Егора отражали пламя костра, поэтому я не могла видеть его глаза, а его взгляд был абсолютно непроницаем. — Значит, Полина все-таки была в чем-то права. Однако, ты сделала это ради меня. Подожди… до меня только сейчас дошло. Ты не была все то время под контролем Полины! Это представление было только для меня одного! — потрясенно вывел Егор. Я злодейски захохотала. — Рада, что ты догадался об этом, хотя намеков я тебе и так отсыпала прилично. Какой толк плести интриги, если человек даже не понял, что попал в них? — довольным тоном пояснила я. — Все равно ты здорово рисковала. Вдруг я не догадался бы про воск и просто побежал на Полину и Рому? — Просто я знаю, что ты не глупый и догадаешься об этом. К тому же, вы с Тошей так же рисковали ради меня. — Тогда была совершенно иная ситуация, к тому же у нас наготове были Катя и Полина, которые сразу бы остановили кровотечение. И… черт. Вы с Катей сговорились заранее, она просто сидела в засаде и ждала когда все выйдет из-под контроля! Именно поэтому она так кстати оказалась там! Мне оставалось только захлопать. — Все это было моим планом, но не думай, что это все было только ради тебя одного. Когда ты вчера сказал про предметы, что остались от Хозяина Леса, меня как будто током шибануло. Мне хотелось начинать кусать локти от досады. Ведь эти предметы очень сильно помогли бы мне в одном деле. Поэтому я и придумала этот план, совместив приятное с полезным. Сначала я позвонила Ромке домой и запугала его. Естественно, что он побежал к Харитону и все рассказал. Полина все это слышала. Рыбки заглотили мою наживку. Узнав от Катёны, что Полина занимается музыкой и игрой на скрипке, я сразу же поняла, что флейты Харитон передаст ей. А сила флейты же зависит от музыкального таланта человека, который на ней играет. Поэтому такой эффект у неё и получился, вот только после прекращения игры на флейте практически сразу же можно освободится. Хотя есть еще один не очевидный выход. Своей выросшей шерстью можно закрыть ухо настолько, что можно немного заглушить слух. Но эту способность мне еще развивать и развивать, — полным превосходства голоса я рассказала про один из моих планов. — А я для тебя приятный или полезный? — полушутя-полусерьезно поинтересовался Егор. Этот вопрос вывел меня из равновесия. Ну почему он из всех возможных вопросов умудрился спросить именно этот? — Ты для меня…очень дорог. Независимо от твоей приятности или же полезности. Мне все-таки удалось скрыть волнение в своем голосе. Сама от себя такого не ожидала. Надо бы перевести разговор на другую тему. — По поводу Тоши, хочу напомнить, что он не должен знать о нашей сегодняшней стычке с Морозовыми и Ромкой. Веди себя так, словно ничего не было. Все это нужно для моего следующего плана. — Я уже подумал об этом и как раз хотел у тебя кое-что уточнить. Наверняка завтра в школе Рома и Полина расскажут обо всем случившемся Антону. Насчет пореза на руке, я еще могу сказать, что порезался в сарае, когда мастерил новое оружие, но вот насчет порезов на груди… тут уже так просто не отвертеться, поэтому хочу предложить тебе следующее… Егор внезапно замолчал и молча уставился на меня. В его взгляде читалось смущение. Чего такого смущающего он задумал? — Я же сделал тебе больно, когда ты узнала от Антона, что я собираюсь уехать, верно? Значит будет справедливо, если ты сделаешь больно уже мне самому. Проведи когтями по моим порезам и тогда Полина и Рома ничего Антону не смогут доказать и твой план не пострадает, — с некоторой дрожью в голосе сказал Егор. — Даже и слышать об этом ничего не хочу! Ты свое тело-то хоть видел? Оно все в ранах и в порезах! А теперь ты хочешь добавить еще и новые? — с возмущением ответила я. — Алиса, не говори, пожалуйста, что тебе не было плохо, когда ты это услышала о моем отъезде. Я же все прочувствовал, что было у тебя на душе. Чувство что тебя бросили… это просто ужасно чувствовать, а знать, что именно из-за тебя человек это чувствует, еще хуже. Так что дай мне возможность хоть как-то загладить свою вину… прошу тебя, — голос Егора звучал тихо, но настойчиво. Доводы его были вполне логичны и рациональны, естественно, скрипачка и её верный подпевала будут доказывать, что стычка произошла, а порезы будут служить им доказательством. Как же сделать так, чтобы ему не было больно? Может… — Я введу тебя в легкий транс, чтобы ты не чувствовал боли от моих когтей. И не сейчас. Как закончим празднество, иди домой, а я к тебе попозже подойду, не забудь только мне окно открыть, — нерешительно согласилась я. Егор кивнул и подошел ко мне. После чего дотронулся до моей руки и начал её гладить. — Благодарю тебя, что согласилась на это. Мне очень важно доказать тебе, что… — Тебе не нужно мне ничего доказывать, дурашка, — прервала его я и приобняла. Надо же, он даже глазки прикрыл. Я тогда тоже прикрою свои. Не зря все-таки я свой рост уменьшила, так как так обниматься действительно значительно удобнее. Треск костра, звуки ночного леса и мерно падающий снег создавали просто идеальную атмосферу. Которая разрушилась от прямого попадания снежка прямо нам в лица. — Вот как чуяло мое сердце, что надо придти пораньше! Нет, ну это уже наглость какая-то! Вы бы еще здесь целоваться начали! — начала разоряться Катя. — Почему ты так себя ведешь? Дело в том, что… Егор вкратце обрисовал ей ситуацию. Катя нахмурившись сказала: — Алиса, это действительно так необходимо? Водить Морозовых и Рому за нос и ради этого причинять боль Егору? Просто, у нас есть более серьезные проблемы, чем они. Я шикнула на неё. Ну зачем надо было при Егоре говорить об этом? Сейчас точно будет напрашиваться помогать. — Есть еще какая-то опасность? — с беспокойством спросил он. — Ты нам понадобишься, но позднее, а именно, завтра ночью. Подробностей, ты уж извини, раскрыть не могу, ты можешь нас выдать ненароком. Ты же мне доверяешь? Егор кивнул. — И все-таки я не могу поверить, что ты согласилась на такое, Алиса. Просто взять и нанести порезы когтями… Егор, ты тоже хорош, неужели более ничего умного в голову не пришло? — грустно спросила Катя. — А у тебя есть другие варианты? — ледяным тоном спросила её я. Катя молчала. — Или ты сама хочешь вызваться нанести ему порезы своими когтями, да еще и так чтобы он боли не почувствовал? Она резко повернула головой из стороны в сторону. — Катя, не беспокойся обо мне. Все со мной будет в порядке. Алиса сразу же исцелит меня, если что-то пойдет не так, — уверил её Егор, — и да, я же обещал тебе подарок. Он пошел к своему рюкзаку и вытащил из него какой-то сверток, развернув его, он вытащил что-то стеклянное и передал Кате. — Стеклянная роза! И почему ты сказал, что она неказисто выглядит? Стебель конечно у тебя не получился, но сам цветок просто отменный! И ты сделал такую красотищу из обычной стеклянной бутылки? — восторгалась Катя. — Ну вообще-то для этого еще мне понадобились горелка и стеклорез, — с небольшой гордостью ответил он. Неожиданно Катя вплотную подошла к нему и быстро поцеловала в щеку, а потом отшатнулась от него. Что, неужели почуяла мои феромоны? Даже в человеческом облике её обоняние сейчас прокричало ей, что Егор не её собственность, а моя! Егор непонимающе смотрел на неё, а я рассмеялась в голос. — Твоя работа, сестра? Ну кто бы сомневался! — с досадой обратилась ко мне Катёна. — Погодите… Алиса, ты что, тогда меня пометила?! Теперь ясно, почему мой кот так странно на меня реагировал дома. Все пытался до моей головы добраться своими лапами, — Егор с явным непониманием смотрел на меня. — Это было нужно для того, чтобы никто из оборотней не заявлял на тебя никаких прав… кроме меня, естественно, — непринужденно объяснила я. — Каких таких прав? — голос Егора свидетельствовал, что он ничего не понимает. — Любых, — ответила я и многозначительно подмигнула Катёне. Та лишь усмехнулась и заулыбалась так, как будто уже что-то замыслила. — Ээмм… девушки, не знаю чего вы так взъелись друг на друга, но может уже начнем раскладываться? Егор высказал дельную мысль и мы начали раскладываться возле костра. В качестве стульев были деревянные ящики, а сладости и остальное мы положили прямо на землю. Именно что землю, так как снег уже успел растаять и, как правильно заметил Егор, не только лишь из-за костра… — Извиняюсь за опоздание! Вижу, вы уже успели разложить все без меня, — огласил Антон на всю поляну. Он был весь запыхавшийся, а за спиной у него был какой-то черный футляр. — Где ты столько был? — с мягком упреком спросила я его. — Просто дома пришлось задержаться. Если вкратце, то просто долгий семейный разговор по душам. Тоша говорил про все это так, как будто речь шла о каком-то пустяке, но я видела что это все не так. Что-то серьезное произошло у него дома, чем он с нами делиться не захотел. Может, наедине он сможет мне об этом рассказать? Между тем мы все уже расселись вокруг костра и каждый из нас уже взял по бутылке сладкой газировки. Тоша встал со своего места и, подойдя к костру, оглядел нас всех. — Я бы хотел сказать тост. Во-первых, я просто счастлив, что все из нас остались в живых. Хотя некоторое время я и думал, что это не так. Уверен, что дальше всех нас ждет спокойная и мирная жизнь, в которой мы сможем жить счастливо. Давайте выпьем за это! Ох, Тошенька, какой же ты беззаботный…и наивный. Я видела как Егор и Катя пытаются в этот момент оставаться радостными, чтобы не показать Тоше как он заблуждается. Скоро его иллюзии будут развеяны. Отпив немного, я очистила несколько апельсинов и ради потехи кинула их все в пасть. Сок из них разлетелся во все стороны. Раздались аплодисменты. Егор тоже встал со своего места. Значит, тоже хочет тост сказать. Надо бы и мне тоже что-то же придумать. Встав спиной у костра, Егор начал говорить тост: — Я согласен с Антонием. Мы победили и можем почивать на лаврах. Однако, что мне хочется сказать. Двое из нас даже и предполагать не могли, что на свете могут существовать такие сверхъестественные существа как оборотни, духи шаманов и маньяков, которые могут вселяться в других людей. Про наших родных славянских богов я и вовсе молчу. Я же только предполагал, что они в принципе могут существовать и в итоге всех моих знаний не хватило, без моего предка я бы просто не выжил. Поэтому хочется пожелать нам всем быть сильными и мудрыми, способными справиться с любой угрозой, что способна угрожать либо нам, либо другим. А для этого мы должны постоянно совершенствоваться и каждый день нам нужно сравнивать себя сегодняшних со вчерашними, чтобы понять, стали ли мы лучше или же нет. Предлагаю выпить за вечное совершенство! Какой интересный и мотивирующий тост, быть лучше себя вчерашней… что ж, я хочу принять это, как свое собственное правило. Тост Егора Катя восприняла как указание полководца: сразу же грозно насупилась и сжала губы. Ведь она знает, что завтра ночью нам возможно придется вновь сражаться, а противники нам неизвестны. Точнее, мы знаем кто они, но не знаем какой силой они обладают. Антон же вопросительно смотрел на Егора, но потом его взгляд упал на его ладонь с порезом, на его лице сразу же отобразилось беспокойство. — Егорий, откуда у тебя порез? — Да когда мастерил новое оружие, умудрился порезаться, — сказал он как можно небрежнее. — Новое оружие? Снова ножи? — Уже нет. Дело в том, что когда человек творит какую-либо вещь, он внедряет в неё частицу своей души, как бы пафосно это не звучало. А сейчас моя душа к этому не лежит, от слова совсем. Поэтому я создаю оружие, в котором уже есть душа. И даже сам не знаю, на что оно будет способно в моих руках, — задумчиво произнес Егор. — Так что за оружие такое? — с любопытством спросил Тоша. — Секрет, — непреклонно ответил Егор. Ты меня тоже успел заинтриговать, Егоша. Что за оружие ты мастеришь, в котором уже есть душа? И как оно будет отзываться на твою душу? Может стоит попросить тебя и мне что-то создать? Что-то вокруг все задумались и пригорюнились, так дело не пойдет! Стремглав кинувшись к своему рюкзаку, я извлекла из него петарды и ракеты. Много петард и ракет. Сегодня ночь должна просветлеть хотя бы на миг! Ребята кинулись помогать мне устанавливать их. После установки, Тоша подал мне зажжённую палочку. — Алиса, зажигай! — произнес он очень взволновано. И я зажгла. Ночное небо озаряется красочными заездками, распускающимися лепестками цветов, снопами искрящихся брызг, скачущими водопадами и ниспадающими огненными шлейфами… Огненные фигуры, причудливо меняющие расположение, цвет и форму. Возникающие, гаснущие и возникающие вновь… Фонтаны искр, образующие букеты. Потоки огней, льющиеся водопадами. Миллионы цветных звезд, разрывающих ночное небо… Ради таких моментов и хочется существовать на этом свете. После того как вся пиротехника была уничтожена, Тоша сыграл нам всем на гитаре. После сегодняшнего дня я уже с опаской смотрела на любые музыкальные инструменты, но музыка мне понравилась. Так как наступала ночь, мы попрощались друг с другом и разошлись по домам. Я же шла к складу, как меня остановила Катёна. — Алиса, ты так и не ответила мне по поводу записки от папы, — настораживающе спросила она. — После того как изрежу Егора, пойду к твоему отцу и расспрошу его поподробнее. — Он же до сих пор еще говорить не может! Ты собираешься как-то исцелить его? — Такие повреждения, как у него, я сейчас залечить не смогу. Нет, у меня есть иной способ. Не забудь, что репортеры непременно выйдут с тобой на контакт. И сделают они это в школе, так что будь особенно осторожна в общении с ними. Это очень опасные существа. Хорошо еще, что они попались ему на глаза, иначе мы бы так и не узнали, кто они такие и с какой целью они здесь находятся. Главное, помни о плане, который мы с тобой раньше обговаривали. А сейчас ступай к себе домой и отдохни.