Прожить чужую жизнь

      Темнота… Про такую темноту говорят, что её можно резать ножом. Словно тебя завернули в такой слой ваты, что невозможно ни видеть, ни двигаться, ни дышать. И только обрывки фраз доносятся сквозь слой ваты, то нарастая, то затихая.       — Мы его теряем…       — Время смерти…       Чьей смерти? Я что — умер?       Услужливая память подбрасывает картинку: несущийся мне навстречу грузовик, нестерпимая боль — и темнота. Как всё банально… Был человек — и нет его. Но почему я всё помню, осознаю себя? Может, мне дали ещё один шанс?       Я ощутил, что плыву куда-то сквозь темноту. Да и сама темнота становится менее густой. Как туман, разгоняемый порывом ветра. Темнота рассеивается — и я уже стою в каком-то огромном, ярко освещённом помещении. Вокруг ничего нет. Только рядом со мной стоит скамья, под которой кто-то плачет. Заглянув под скамейку, я вижу уродливого младенца. Нужно ему помочь…       — Ему нельзя помочь.       Возле меня откуда-то появился мальчик лет двенадцати с чёрными взъерошенными волосами, ярко-зелёными глазами под очками-велосипедами и со шрамом-молнией на лбу.       — Гарри Поттер? — пролепетал я, чувствуя себя актёром театра абсурда.       — Ты меня знаешь?       — Я про тебя книжки читал и кино смотрел. Но ведь ты — выдуманный персонаж?       — Существует много миров и реальностей. Иногда они пересекаются. Мне родители объяснили.       — Но ведь твои родители…       — Да, я знаю — мертвы.       — Но тогда получается, что мы на призрачном вокзале, и ты умер? А это — крестраж Волдеморта, который был в тебе?       — Всё так и есть. И теперь я сяду на поезд, а ты вернёшься и проживёшь жизнь за меня.       — Нет! Я не хочу отбирать у тебя твою жизнь. Я уже взрослый, а ты — ребёнок. Ты должен жить! Возвращайся!       — Я не хочу. Здесь мои мама и папа.       За спиной Гарри появились улыбающиеся Лили и Джеймс Поттеры.       — Нас ждут в другом мире, там, где мы будем вместе. А в этом — меня ждала только боль и лишения. Не о чем жалеть. Проживи жизнь за меня. Раз ты обо мне читал, значит, знаешь, что нужно изменить…       Последние слова прозвучали уже из пустоты. И в тот же момент словно включилась обратная перемотка: сумрак, темнота, голоса сквозь вату.       — Альбус, я не могу поверить! У него снова бьётся сердце!       Глаза ослепило светом. Вместе со способностью видеть вернулась и боль.       — Гарри, ты живой? Как ты себя чувствуешь, мой мальчик?       Дурной вопрос. Как с того света вернулся. Помнится, дедушка любит рыться в головах у детей. Незачем ему знать, что его марионетки больше нет. И пока не выучу окклюменцию, в глаза ему лучше не смотреть. В рот полилась какая-то гадость. Чуть было не выплюнул. Нельзя плеваться, это же — лекарство.       — Мистер Поттер, к вам здесь друзья рвутся, чуть двери не снесли. Впустить?       Пухленькая, пожилая женщина, видимо, мадам Помфри. Похожа на беленькую зефирку. И всё время улыбается. Улыбаюсь ей в ответ.       — Впустите, — голос хриплый. Немудрено, после смерти же…       Рассматриваю своих друзей. Лохматенькая Гермиона трещит, как пулемёт, стараясь вывалить на меня все новости. Получается, меня замочил Квиррелл в подземелье, а потом и сам рассыпался. Значит, это конец первого курса. Рон Уизли меня не впечатлил. Несуразный, страшненький и глупый, как пробка. И что Гермиона только в нём нашла? Может, с годами поумнеет?       Школьный год закончен, а я ничего не знаю из программы. Нужно перечитать учебники, если, конечно, Дурсли их не отберут. И выходит, летом меня ждёт Добби и летающая машина? Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.       На торжественном обеде в честь окончания учебного года нам, всем троим, присудили очки. Награждать очками погибшего ребёнка… Грустно и неприятно. Не вызывает у меня доверия этот добрый дедушка. Если он знал, что Квиррелл одержимый, зачем притащил сюда камень и защиту ему поставил такую, что первокурсники прошли? А если не знал, то опять же, к чему этот квест — для тренировки героя? Одно радует, что крестража во мне уже нет и можно не подставляться под «Аваду». Зато на следующий год мне светит василиск. Не улыбается мне лезть к нему в пасть с мечом, а потом ждать, что надо мной феникс поплачет. А если не успеет поплакать, отправлюсь следующим рейсом за Гарри Поттером? Нетушки! Нужно как-то по-другому решить эту проблему. Да и не факт, что я знаю змеиный язык. Это же была способность крестража? Или нет? Нужно будет попробовать с какой-нибудь змеёй поговорить, если смелости хватит. Но это всё потом. Ближайшая проблема для меня — это Дурсли. Нужно попытаться найти к ним подход, если они адекватные, или постараться свести контакт к минимуму, если идиоты.       После обеда отправились на поезд. Вот сколько ни пытался вспомнить, что говорилось в каноне об отправке из школы, не вспомнил. Сюда мы плыли на лодках, а назад как? Оказывается, безлошадными каретами. А почему я не вижу фестралов? Я же вроде видел смерть, свою собственную. Или нужно, чтобы кого-то при мне укокошили? Лучше обойдусь без фестралов. Как-то же до сих пор без них обходился.       Поездка в Хогвартс-экспрессе не впечатлила. Поезд как поезд. Совсем не волшебный. Рон всё больше раздражает. Кроме квиддича и еды, его больше ничего не интересует. Я как представлю, что мне придётся летать на метле — волосы дыбом становятся. А ведь придётся, я — ловец. Рон всё распинается про свои любимые «Пушки», а я не знаю про них ничего. Остаётся только предоставить слово Уизли, пусть болтает. Гермиона молчит и как-то странно на меня смотрит. Неужели догадалась? Она — девочка умненькая, могла и сообразить. Как бы остаться с ней наедине и расспросить? Впрочем, такая возможность скоро представилась. Рон ускакал к братьям.       — Гермиона, что с тобой? Ты какая-то сегодня задумчивая.       Она какое-то время смотрит на меня и молчит, но потом, видимо набравшись смелости, спрашивает:       — Кто ты?       — В смысле? Вроде, с утра был Гарри Поттером, — пытаюсь сделать хорошую мину при плохой игре, но Грейнджер не сбить с курса.       — Ты не Гарри. После больничного крыла я тебя не узнаю. Ты говоришь по-другому, ведёшь себя по-другому, и глаза у тебя какие-то… взрослые…       — Хорошо, уела, я — не Гарри.       Не успела сказать, как на меня уже была направлена палочка.       — И чем ты со мной воевать собралась? «Левиосой»? Или в иголку превратишь?       — Хочешь проверить? Давай рассказывай!       Какой сердитый ребёнок. Ну да ладно. Пришлось всё рассказать.       — Я не верю…       — Даже не удивлён. Я бы тоже не поверил.       Гермиона смотрела в окно. По её щекам катились слёзы.       — Не плачь. Ну чего ты?       Я обнял её за плечи. Она уткнулась в мою грудь и всхлипнула.       — Не могу поверить, что Гарри больше нет. Ну почему он не захотел вернуться?       — Он сказал, что там у него мама и папа, а здесь только боль и лишения.       — У меня никогда не было друзей, и только здесь я смогла подружиться с Гарри и Роном. А теперь Гарри больше нет…       Всхлипывания перешли в рыдания.       — Гермиона, ну хватит! Он в другом мире. С живыми родителями и, может, там тоже дружит с тобой. А здесь теперь я вместо него. И я буду с тобой дружить.       — Правда? — на меня уставилась заплаканная мордочка.       — Правда. Я тебе доверил свой самый большой секрет. К тому же у меня тоже нет друзей. Я здесь вообще чужой и ничего не знаю. Ты мне поможешь?       Оказывается, Грейнджер только нужно было дать задачу потруднее — и она уже готова её решать. Слёзы вытерты, волосы приглажены, одежда расправлена, в глазах — готовность идти в бой.       — Что мне нужно делать?       — Понимаешь, в том мире, где я жил, написаны книги о Гарри Поттере и там рассказывается о всей его жизни, о приключениях, о друзьях, волшебном мире. То есть, теперь я знаю всё, что будет происходить, и для меня это уже не сказка, а реальность. И поверь, многое ты бы видеть не захотела.       — Но ведь это же замечательно! Мы можем всё изменить в лучшую сторону.       — Если бы знать, как. Вот ты мне в этом и поможешь. Ты же умная.       — А что произойдёт сейчас?       — Книги не настолько подробные. Тем более, что кое-что уже изменилось. Не должно было быть этого разговора. Вы бы просто ехали и болтали втроём.       — И Гарри был бы жив… Что же теперь будет?       — Вообще-то, он жив. Сидит возле тебя. Ладно, давай пройдемся по ближайшему будущему. Я буду жить у Дурслей, они отберут у меня все волшебные вещи и книги и запрут их, а меня будут заставлять работать. Потом явится домовой эльф Добби, будет уговаривать не ехать в Хогвартс, а когда я не соглашусь, уронит торт на голову важной гостье, а меня обвинят в колдовстве. Дядя запрёт меня в комнате с решётками, прилетят Уизли на машине и увезут в «Нору».       — А если я уговорю родителей, и ты поживешь у нас?       — Понимаешь, на доме Дурслей стоит кровная защита, поставленная моей мамой, когда она отдала за меня жизнь, и если я не поживу там какое-то время, она разрушится. И тогда этот дом найдут Пожиратели смерти и убьют и меня, и Дурслей.       — По крайней мере, ты можешь отпроситься у них на один день.       — А это идея! Умница! Да, кстати, забыл сказать, письма до меня доходить не будут. Их будет этот придурочный Добби воровать.       — А телефон?       — Дурсли не разрешают мне им пользоваться.       — Идиоты какие-то!       — Я ещё попробую с ними поговорить. Может, они адекватнее, чем в книге.       — Ладно, я знаю твой адрес, может, придумаю что-нибудь. Пока всё равно менять ничего нельзя.       Тут явился Рон, и разговор перешёл на нейтральные темы. Я постарался придать своему виду немного придурковатости, но, видно, перестарался, потому что Гермиона стала хихикать, глядя на меня. А до Рона всё равно не дошло…       Нагрузившись сундуком, клеткой с совой и метлой, я прошёл сквозь стену и задумался. Почему этим путём прошли только мы с Гермионой и Уизли? Ну ладно, не только мы, но уж точно не было никого из слизеринцев… И Невилла, и сестёр Патил. Значит, есть ещё какая-то возможность попасть на платформу.       Рявк усатого толстяка вывел меня из раздумий.       — Мальчишка, ты думаешь, я целый день здесь буду торчать из-за тебя?       Вот и Дурсль нарисовался. Лучше не спорить, и я молча потащил свои вещи к машине. Опять же вопрос: почему только я, как дурак, с этим неподъёмным сундуком таскаюсь? Почти у всех нормальные сумки явно с пространственным расширением внутри. Надо будет и себе такую приобрести.       Машина тронулась. Нужно собраться с мыслями и решить, что можно изменить в жизни Гарри Поттера.