* * *
Тем временем, пока мы барахтались с лестницей, Филч вспомнил, что он что-то забыл в своей каморке, и решил вернуться. Сьюзен поняла, что ей придётся либо приложить завхоза каким-нибудь заклинанием, либо отвлечь его чем-то и увести подальше. Поднять на старого сквиба палочку казалось ей невозможным и, вздохнув, она преградила ему дорогу. — Мистер Филч, там… там… — от страха девочка потеряла всякую способность соображать, — там студенты грязи натащили. — Где? — старик с подозрением уставился на неё. Ну откуда ей было знать — где? Она же это только что придумала… — В вестибюле. — Пойдём, — недоверчивый Филч схватил Сьюзен за рукав и потащил за собой. В вестибюле было чисто, и завхоз уставился на девочку, как удав на обезьяну. — Где грязь? — Наверное, уже убрали… — пролепетала Сьюзен. Сверкнув глазами, Филч отправился назад. Сьюзен пошла за ним. Ещё издалека она заметила, что на стене по-прежнему красная метка. Не успела она придумать, чем ещё отвлечь завхоза, как старик споткнулся обо что-то на полу и упал. Посмотрев вниз, Сьюзен с ужасом увидела ноги. Кряхтя и ругаясь, Филч поднялся, и отдёрнув штору, обнаружил там спящего Дадли. Схватив соню за ухо, завхоз потащил его к своей каморке, возле которой всё ещё сияла красная метка. Набравшись смелости, Сьюзен снова подбежала к старику. — Мистер Филч, там студенты взорвали навозную бомбу… — Где?! — рявкнул завхоз. — В вестибюле… — от страха фантазия Сьюзен пропала напрочь. Ворча и причитая, старик потащил ребят за собой. Проходя через лестничную площадку, Филч пропустил их вперёд, и тут на него с грохотом свалилась стремянка, а следом — Гарри Поттер.* * *
В конце коридора, где Дадли должен был ждать меня, я никого не увидел. Помянув бестолкового кузена незлым тихим словом, я решил сам тащить стремянку на шестой этаж по новой лестнице, а затем — до конца коридора, и пройти на площадку старой лестницы. Тут же возникла новая проблема. В узком лестничной пролёте развернуться с длинной стремянкой было негде, а Гермионы с полезными советами рядом не было. Поэтому пришлось тащить, импровизируя на ходу. В месте, где лестничный пролёт круто поворачивал, пришлось поднимать стремянку выше поручней. Это было неудобно, и в результате тяжёлая металлическая дура выскользнула у меня из рук, напоследок ударив по ногам. С ужасающим грохотом стремянка понеслась по ступенькам, а я — следом за ней. И вишенкой на этом торте оказалось то, что из всех студентов и преподавателей Хогвартса мы со стремянкой приземлились именно на Филча. Рядом стояли потерявшие дар речи Сьюзен и Дадли. Один момент я отчаянно надеялся, что мы с моей железной подружкой угрохали старика, и мне не придётся объяснять, откуда мы такие красивые прилетели. Но завхоз оказался на редкость крепким орешком. Затейливо выругавшись, он встал на ноги и уставился на меня. — Ты мне за это ответишь, Поттер! Берите стремянку, идиоты, и отнесите на место, где взяли! Спорить было бесполезно, и мы вдвоём с Дадли потащили возвращать украденное. Пока мы пытались втолкнуть в маленькую каморку чёртову лестницу, Филч куда-то исчез. В коридоре стояла только Сьюзен с круглыми от ужаса глазами. Она молча указала нам на дорожку из моющего средства. Вопрос о том, куда делся Филч, отпал сам по себе. Через пять минут завхоз притащил за шкирку Невилла и Гермиону. Ко всей радости, Филч обнаружил еще и пропажу миссис Норрис и пообещал выяснить у нас пытками, куда мы её дели. Из этого можно было сделать вывод, что хотя бы один из нас справился со своей задачей — Луна исчезла вместе с кошкой. Запихнув нас пятерых в каморку, где и одному негде развернуться, что уже само по себе было пыткой, Филч умудрился залезть туда сам и устроил нам допрос. Начал он с Гермионы и Невилла. — Зачем вы украли порошок? — Мы хотели навести порядок на старой лестнице. Там так грязно… — Гермиона решила врать наиболее правдоподобно. Невиллу было проще. Он только головой кивал. В этом вранье зияли огромные логические дыры, и, к примеру, Снейп нас бы вывел на чистую воду за пять минут, но Филчу ответ понравился. — Замечательно! Значит, в наказание вычистите всю лестницу снизу доверху. Я даже сам вам дам моющее средство, — Филч противно захихикал. — А ты, верхолаз, возьмёшь стремянку и по верху пройдёшься. Что надо — почистишь, где нужно — подкрасишь. Счастье-то какое! Мы с моей железной подружкой снова вместе! Наверное, это — судьба… — Мистер Филч, а как же уроки? — робко поинтересовалась Гермиона. — Так разве же я против? После уроков займитесь. — А тренировки по квиддичу? — осмелел я. — Всё в ваших руках. Чем раньше закончите, тем скорее потренируетесь. Что я — зверь какой? Кстати, о зверях… Вы куда, гады, миссис Норрис дели? Мы приготовились молчать, как партизаны, и делать вид, что знать не знаем и видим в первый раз, но тут дверь каморки открылась и вошла Луна со счастливой кошкой на руках. Начнём с того, как она вообще умудрилась войти в помещение, в котором может поместиться только один нетолстый Филч, и где уже находились шесть человек и стремянка? Но, вот же, если нас глаза не обманывают — стоит наша Луна и улыбается своей неземной улыбкой. — Мистер Филч, это ваша кошечка? — Ой, спасибо, деточка! Ты нашла мою красавицу! Как я могу тебя отблагодарить? — Я тут услышала случайно, что эти ребята будут приводить в порядок старую лестницу. А можно и мне с ними? Филч очумело уставился на Луну. — Но ведь это — наказание для них… Как же?.. Ты же… — промямлил он. — А мне нравится… — Ну, раз нравится… Тогда я разрешаю тебе пользоваться палочкой. У завхоза был такой вид, словно он только что царской милостью пожаловал Луне, как минимум, дворянский титул.* * *
Проклиная собственную глупость, теперь мы каждый день после занятий плелись на старую лестницу и приводили её в порядок. Утешением было, что у нас на шестерых имелась хотя бы одна волшебная палочка. В результате львиную долю работы выполнила Луна. Себя и стремянку я уже ощущал как сиамских близнецов. Разумеется, чистить злополучную вывеску, как, впрочем, и все остальное, тоже пришлось мне. Вредный Филч с иезуитской улыбочкой выдавал мне стремянку и получал обратно строго под расписку. Но во всём этом был и один приятный момент. Теперь мы могли находиться на старой лестнице на вполне законных основаниях. На третий день нашей трудотерапии наконец-то выглянуло солнышко. К моменту заката мы все уже были на шестом этаже и стояли, затаив дыхание, под аркой, чтобы не создать помех лучу. Какое-то время ничего не происходило. — Ох, как же я про это не подумала, — нарушила молчание побледневшая Гермиона. — Ведь расстояние от Земли до Солнца зависит ещё и от времени года. — Давай об этом подумаем потом, если ничего не получится, — буркнул я. — В стихотворении ничего не указывало на конкретное время года, значит всё так заколдовано, что это не имеет значения. За окошком становилось темнее. Неужели, мы где-то ошиблись в своих догадках? И тут окошко вспыхнуло алым светом, и последний закатный луч, упав на блестящую вывеску, преломился и лёг на боковую стену — на ней тут же проступили очертания двери. Я бросился туда и, стараясь успеть, пока дверь не исчезла, произнёс: «Любовь». Луч погас, но дверь осталась, приоткрывшись со щелчком. Дрожащей рукой я решился её открыть и только потом выдохнул. Комнаты там действительно не было. Была ниша, в которой лежал блестящий ключ и листок пергамента. Стоило мне только взять их в руки, как дверь закрылась — и перед нами снова была только ровная стена. Я развернул листок и прочитал вслух: «Вторую дверь ищи во тьме, В могильном холоде камней. Доверься царственной змее И свету призрачных огней. Ты чувство страха позабудь, И сердце доблести открой. И если верный выбрал путь, Тогда найдёшь ты ключ второй».