* * *
Дом Грейнджеров мы увидели издалека. Целый и невредимый. В глазах Гермионы появилась надежда, которая сменилась грустью, когда мы подошли поближе и увидели на двери табличку «Продаётся». — Ничего не понимаю, — удивлялась Гермиона. — Зачем им понадобилось продавать дом? И где они сами? Может, соседей спросить? — Соседи спят уже давно. Давай переночуем здесь, а завтра спросим у соседей. Магловские замки и полицейская сигнализация против волшебной палочки оказались бесполезны, и уже через пять минут мы вкушали блага цивилизации в виде освежающего душа и горячего чая. К сожалению, больше ничего съедобного обнаружить в доме не удалось. Холодильник был отключен, а полки в кладовке пусты. Хорошо ещё, что на кухне пачка чая завалялась, а в сахарнице осталось немного сахара. Включать свет мы побоялись. Вдруг кто-то из соседей заметит, что в пустом доме горит свет, и вызовет полицию. Света уличных фонарей было достаточно, чтобы я мог ориентироваться, а уж Гермиона знала свой дом прекрасно. После горячего чая сил бороться со сном уже совсем не осталось, и подруга ушла к себе, а я расположился на диване в гостиной. Наутро меня разбудило звяканье посуды. Заботливая хозяюшка уже не только проснулась и привела себя в порядок, но и приготовила всё тот же чай и даже где-то откопала одноразовый бритвенный станок, так что теперь и я смог обрести цивилизованный вид. Прихлёбывая ароматный горячий чай, я любовался подругой в уютном домашнем халатике и думал, насколько, оказывается, просто забыть, что за стенами дома воюют, убивают и делят власть — а здесь, как в отдельном мирке, можно просто жить и наслаждаться домашним уютом. — Гарри, я тут осмотрела все комнаты и поняла, что родители взяли с собой только пару чемоданов с предметами первой необходимости. Но вряд ли в этом случае они бы стали уезжать надолго и тем более — продавать дом со всем содержимым. — Ну так, может, они скоро вернутся, — обрадовался я. — Может, нам просто стоит их подождать? Гермиона как-то странно посмотрела на меня. — Как ты думаешь — сколько мы здесь отсутствовали? — Если судить по погоде, то сейчас приблизительно должен быть октябрь–ноябрь, а значит, нас здесь не было около четырёх-пяти месяцев, — неуверенно предположил я, чувствуя какой-то подвох. — Я включила телевизор, чтобы послушать новости. Ничего интересного для нас я не услышала, но узнала, какое сегодня число. В своих предположениях ты ошибся ровно на год. Сегодня второе ноября тысяча девятьсот девяносто седьмого года. Вот почему на твоё колдовство не отреагировало министерство, Гарри. Мы совершеннолетние. Я сидел как пришибленный пыльным мешком. Мне было трудно представить, что мы перепрыгнули через четыре месяца, а оказалось, что за тот короткий период, что мы были в Арке, здесь прошло почти полтора года. Да за это время в Британии могло что угодно произойти. И, судя по тому, с чем мы уже столкнулись, тут немало всего произошло, многое изменилось. И не в лучшую сторону… — Гарри, нам нужно встретиться с кем-то из магов, чтобы понять, что здесь происходит. Наши домыслы — это гадание на кофейной гуще. Но если мы вернёмся в «Дырявый котёл», нас могут поймать. Да, бармен Том нам помог, но неизвестно, как остальные волшебники отнесутся к нашему появлению. Может, схватят и передадут Пожирателям. А может, и Тома там уже нет. Вдруг его убили за то, что он помог нам сбежать, и теперь в баре вместо него сидит какой-нибудь Пожиратель? А как ещё можно встретиться с кем-нибудь из волшебников, не проходя через «Дырявый котёл»? — А если попробовать через камин? — предположил я. — Ведь в вашем доме есть работающий камин… Гермиона вздохнула и покачала головой. — Боюсь, что путешествовать по каминной сети нам не стоит. Ты забыл, что камины находятся в ведении министерства? А в чьих руках теперь министерство? Лучше не рисковать. Заманчиво, конечно… Мы могли бы переместиться к Лонгботтомам или Блэкам и узнать всё у них. Да и спрятаться там можно было бы… — Блэкам!.. — вскочил я из-за стола. — Гермиона, мы же можем попасть к Блэкам, не проходя через «Дырявый котёл»! Их дом находится в магловском Лондоне. Не успел я опомниться, как Гермиона вскочила из-за стола и чмокнула меня в щеку. — Гарри, ты молодец, что вспомнил об этом! У меня из-за всех переживаний вылетело это из головы. Давай быстрее собираться! Чем раньше мы туда доберёмся, тем лучше. Я попытался тормознуть слишком активную подругу. — Ты же собиралась ещё расспросить соседей о своих родителях? — Я считаю, что не стоит, — покачала она головой. — Сам подумай. Что должны были сообщить моим родителям? Что я упала в Арку смерти, из которой, по мнению абсолютно всех волшебников, никто и никогда не возвращался. Меня не было полтора года. Этого времени достаточно, чтобы они смирились с тем, что я уже не вернусь. А что касается их нынешнего местоположения, то я не сомневаюсь, что Блэки об этом знают больше, чем соседи. Впрочем, даже если и не знают, то волшебникам всегда проще найти нужную информацию, чем маглам. Сборы у нас немного затянулись. Предусмотрительная Гермиона не только собрала одежду и нужные вещи для себя, но и притащила кое-что из одежды своего отца для меня. Я попытался протестовать, но она была непоколебима. — Гарри, дом Дурслей сгорел вместе со всеми твоими вещами. Прости, что напоминаю тебе об этом, но посмотри правде в глаза. Даже если твоим родственникам и удалось спасти что-то из имущества, то вряд ли они стали бы спасать твои брюки или бельё, учитывая, что ты пропал без вести, и маловероятно, что это тебе пригодится. Я был благодарен Гермионе за то, что она не стала говорить о возможной гибели моих родственников и попыталась поддержать во мне надежду, что они всё же спаслись. Лично у меня этой надежды почти не осталось. Обычный пожар в доме моих родственников, случившийся после того, как я убил Волдеморта, был слишком невероятным совпадением, чтобы в него можно было поверить. А против Пожирателей, жаждущих мести, что могли сделать обычные люди без капли магии? Но всё же брать вещи отца Гермионы без его разрешения мне показалось неудобным, и я попытался протестовать. — Не выделывайся! — рявкнула на меня подруга. — Не думаю, что он бы стал возражать, но если ты столь щепетилен, то можешь задать ему этот вопрос при личной встрече. Или ты предпочитаешь носить один комплект одежды, не снимая, а когда придёт время его постирать, будешь сидеть голый и завёрнутый в одеяло? — Я прекрасно могу купить себе одежду, — возразил я из чистого упрямства. — Вот только доберусь до Гринготтса… — Ты вначале до него доберись. К тому же, я не уверена, что тебе можно будет спокойно расхаживать по магазинам. Или ты уже забыл, что нас разыскивают? Спорить с Гермионой, когда она не сомневается в своей правоте, было бесполезным и неблагодарным занятием. Проще было согласиться и позволить ей поступать так, как она считает нужным. В итоге мне пришлось просто смотреть, как практичная подруга впихивает вещи в два объёмных рюкзака. От моего робкого замечания, что их можно было уменьшить, она только отмахнулась, заявив, что действие заклинания может прекратиться в самый неподходящий момент. Что тогда мы будем делать с ворохом шмоток посреди магловского района? Представив эту картину, я вздрогнул и взвалил на плечо более громоздкий рюкзак. Со всеми предосторожностями мы выбрались из дома, стараясь избежать любопытных взглядов соседей, и, восстановив полицейскую сигнализацию, двинулись в путь. Пользоваться автобусом в дневное время для нас было опасно. При большом количестве пассажиров проблематично использовать «Конфундус» так, чтобы этого никто не заметил. Зато в дневное время можно было без проблем разыскать такси, чем мы и воспользовались.* * *
Разбухающий на глазах дом, сплющивающий соседние дома в гармошку — это было зрелище не для слабонервных. Не хотелось даже представлять, какие ощущения испытывают живущие там люди, когда их спрессовывает в один монолит с мебелью, вещами и стенами. Моя бы психика этого точно не выдержала. А ведь им приходится такое терпеть довольно часто. Войдя в плохо освещённый коридор, мы увидели торопящегося нам навстречу Кричера, который при виде нас выпучил и без того огромные глазищи и потерял дар речи. Оживил эту немую сцену целеустремлённо ползущий на четвереньках вслед за домовиком пухленький малыш, своими тёмными кудрями и синими глазами выдающий свою несомненную принадлежность к древнейшему и благороднейшему семейству Блэк. Оказывается, за время нашего отсутствия Сириус обзавёлся наследником. — Ой, какой хорошенький! — взвизгнула Гермиона и, швырнув на пол рюкзак, схватила на руки карапуза, который, впрочем, был в полном восторге. — Молодой хозяин Джеймс не должен идти на руки к незнакомым волшебникам, — растерянно пролепетал эльф, продолжая таращиться на нас. — Кричер, мы не незнакомые волшебники, — возмутился я. — Разве ты нас не узнал? Я — Гарри Поттер, а это — Гермиона Грейнджер. — Жестоко так шутить над бедным Кричером, — укоризненно проквакал домовик, и его большие глаза наполнились слезами. — Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер погибли в министерстве почти полтора года тому назад. Кто бы вы ни были, вы — самозванцы и должны покинуть этот дом. Придумав объяснение тому, чего не мог понять, домовик успокоился и принялся отбирать у Гермионы малыша. Ребёнок оказался с поистине блэковским норовом и, не желая покидать понравившуюся ему тётю, заревел во всю глотку. Примчавшиеся на вопли наследника родители впали в ступор при виде возвращенцев с того света, а затем Амелия тихо упала в обморок, и Кричер, оставив в покое ребёнка, бросился к хозяйке. Более стойкий Сириус приблизился к нам, переводя изумлённый взгляд с меня на Гермиону и обратно. — Гарри… — недоверчиво прошептал он. — Не может быть… — Может, может, Сириус! Только хотя бы ты в обморок не падай, — усмехнулся я. Гермиона, улыбаясь, прижимала к себе мигом успокоившегося Джеймса. — Ребята, как же я рад, что вы вернулись! В приступе бурной блэковской радости Сириус сгрёб меня в медвежьи объятия, так что кости затрещали. — Крёстный, задушишь, — прохрипел я, подумав, что с такой роднёй и Пожирателей не нужно — сами прикончат от избытка чувств. Тем временем Кричер привёл в сознание свою хозяйку, и выражение радости по поводу нашего возвращения перешло на новый уровень. Со слезами радости Амелия бросилась обнимать поочерёдно то меня вместе с Сириусом, то Гермиону вместе с Джеймсом, целуя всех, кого поймала. Кричер, сложив лапки в позе богомола, с умилением смотрел на эту картину возвращения блудных родственников.