Прожить чужую жизнь

      Расцелованных и залитых слезами нас потащили к столу. На радостях Кричер превзошёл самого себя. При виде такого изобилия всевозможных вкусностей мой желудок, в котором в течение полутора лет ничего не было, кроме вчерашней и сегодняшней чашки чая, горестно взвыл.       Дотерпеть до конца обеда Блэки оказались не в состоянии, и пришлось нам, уподобившись Рону Уизли, жевать и говорить одновременно. Поначалу наш рассказ то и дело прерывался восхищёнными возгласами Сириуса и оханьем Амелии, но под конец крёстный становился всё мрачнее и тише.       — В общем, хочу вас сразу успокоить, — заявил Сириус, когда наш рассказ закончился, а места для еды в желудках совершенно не осталось. — Твои родители, Гермиона, и твои, Гарри, дядя, тётя и кузен, живы и здоровы. Они сейчас живут в поместье Лонгботтомов. Но, к сожалению, это — единственная радостная новость, которую я могу вам сообщить. Больше мне порадовать вас нечем. После вашего падения в Арку жизнь в магической Британии сильно изменилась. В тот момент, когда ты, Гарри, упал в Арку вслед за Гермионой, а потом туда же прыгнул Дамблдор, в комнату ворвались авроры. Пожиратели, которые сражались с вашими друзьями, поняли, что расклад сил не в их пользу, и аппарировали. Последней ушла Беллатриса с трупом своего хозяина. На следующий день в «Ежедневном пророке» весь разворот был посвящён битве в министерстве. Фадж публично признал, что Волдеморт воскрес, но министерство об этом умалчивало якобы для того, чтобы не сеять панику. «Но теперь, — заявил он, — бояться некого, потому что Волдеморта убил Мальчик-Который-Выжил, правда, ценой своей жизни и жизни Гермионы Грейнджер». Народ, как полагается, устроил по этому поводу бурное празднество. Твоих друзей наградили орденами Мерлина второй степени, тебя и Гермиону — орденами Мерлина первой степени, посмертно. В атриуме министерства установили вам памятник. Торжества закончились, народ расслабился и занялся повседневными делами, в полной уверенности, что остальных Пожирателей играючи переловят авроры.       Я фыркнул. Как же хорошо устроились волшебники-обыватели. Погибли Поттеры, а Мальчик-Который-Выжил развеял Волдеморта… Народ отпраздновал это дело и забыл. Погиб сам Мальчик-Который-Выжил, прихватив с собой на тот свет ненадолго воскресшего Волдеморта… Народ снова устроил массовые гуляния. А то, что при этом погибли люди — это никого не беспокоит, кроме близких и друзей. Народ свою миссию выполнил — отпраздновал, а Пожирателей пусть Аврорат ловит. Замечательная жизненная позиция…       — Вот только у Пожирателей были другие планы, — продолжал рассказ Сириус. — Беллатриса, оплакав своего господина, решила жестоко отомстить магическому миру и воплотить в жизнь заветы Волдеморта. Пока народ праздновал победу, Белла взяла на себя руководство Пожирателями. Несмотря на бесноватость, у неё оказались незаурядные организаторские способности. Чем она сумела их завлечь — не знаю, но на её сторону перешли целые отряды наёмников. И вот, спустя полгода после вашего падения в Арку Беллатриса явила себя миру. Разделив свои отряды, она направила их одновременно на два стратегически важных объекта — министерство и Хогвартс. Не ожидавшие нападения люди стали для боевиков Беллы лёгкой добычей. Стоит отметить, что убивать напрасно Беллатриса не стремилась. Её целью была власть и она её добилась. Теперь она — министр и правит магическим миром, как ей в голову взбредёт…       У меня волосы, наверное, встали дыбом. История повторялась… Волдеморт так же пытался захватить министерство и Хогвартс. И если с министерством у него всё получилось, то школа оказалась ему не по зубам. Но, если в каноне люди были готовы к нападению, настроены защищать школу всеми силами, то теперь их одолели, как слепых котят.       — Сириус, неужели преподаватели не встали на защиту Хогвартса? — удивился я.       — Почему же не встали? — хмыкнул крёстный. — Встали, конечно, но нападение было неожиданным, детей эвакуировать не успели, и несколько десятков студентов стали заложниками Пожирателей. Под страхом гибели детей преподавателям пришлось сдаться на милость победителей.       — Они кого-нибудь убили? — робко спросила Гермиона.       — В школе — нет. Только выгнали пару преподавателей и заменили своими ставленниками. Да там теперь и директор другой. Люциус Малфой, знаете такого? — Сириус ухмыльнулся. — И это директорство для него — не награда, а наказание. Он в чём-то провинился перед Беллой, вот она и сослала его подальше, чтобы перед глазами не мелькал, да не искушал её, а то прибьёт ненароком.       — По-моему, я догадываясь, в чём он перед нею провинился, — вздохнул я. — Он же отдал нам крестраж из её сейфа, вот и впал в немилость.       — Думаешь? — Сириус мигом посерьёзнел. — Ну, если так, то получается, что Люциус пострадал за наше дело. Тогда хорошо ещё, что она его не убила…       — Да что такого плохого в должности директора школы? — возмутилась Гермиона. — Почему это считается наказанием?       — Потому что всех приближенных к ней Пожирателей Белла устроила в министерство, — объяснила Амелия. — Там теперь нет ни одного сотрудника, которому бы она не доверяла. Люциуса она бы, может, и убила, но он пока ей нужен, благодаря своим деньгам и связям. Директор Хогвартса сейчас существо абсолютно бесправное, полностью подчиняющееся министерству. Школьная программа теперь составляется только по указаниям министра, а от директора ничего не зависит.       — А кого из преподавателей выгнали? — поинтересовался я.       — Старую шарлатанку прорицательницу и преподавателя магловедения, — ответил Сириус, — Ну, и Бинса тоже отстранили от преподавания. Выгнать его, понятное дело, никто не может, он же привидение. Вот и летает теперь по школе неприкаянный.       — Этих преподавателей не убили, а только выгнали? — уточнил я, с содроганием припоминая, как в каноне Волдеморт скормил змее несчастную Чарити Бэрбидж.       — Выгнали, — подтвердила Амелия. — Трелони теперь подрабатывает гаданием, а Бэрбидж пришлось вообще уехать из страны — для неё здесь не было работы.       — А чем вообще им не угодила преподаватель магловедения? — удивилась Гермиона. — Я немного ходила на её занятия. Она — неплохой преподаватель.       — Не угодила тем, что учила студентов, что маглы — такие же люди, как и волшебники, — нахмурился Сириус. — Зато теперь, благодаря Белле и её компании, на магловедении студентам объясняют, что маглы — грязные животные, живут в хлеву и едят из корыта…       Глаза Гермионы стали круглыми, как блюдца.       — И что? Кто-то этому верит? — растерянно поинтересовалась она.       — Ну, чистокровные, может быть, и верят, — хмыкнул Сириус. — Вряд ли им приходилось общаться с маглами.       — Но почему же маглорожденные молчат? Они же должны были рассказать, что это всё неправда!       — Гермиона, в школе больше нет маглорожденных, — вздохнул крёстный. — Да и по всей стране их тщательно выслеживает и ловит министерство…       — Их убивают? — пролепетала подруга, в ужасе прикрыв рот рукой.       — Я не знаю, — грустно ответил Сириус. — Ни один из маглорожденных не вернулся после того, как побывал в министерстве. И никто, насколько мне известно, этого не знает. Кроме Пожирателей, разумеется.       Теперь мне стало реально страшно за Гермиону. Как нам её уберечь, если по всей стране рыщут Пожиратели в поисках маглорожденных? И ведь никому не докажешь, что она — полукровка, а её отец — сквиб. Для этих расистов такие, как она и Дадли — те же самые грязнокровки.       — Значит, весь магический мир сидит на заднице ровно и не беспокоится о судьбе маглорожденных? — не выдержал я. — Лишь бы им самим ничего не угрожало? А что? Хорошо устроились — тепло, светло, мухи не кусают… Подумаешь — несколько десятков или сотен людей исчезли в неизвестном направлении…       — Гарри, не торопись с выводами, — перебил меня Сириус. — Да, конечно, отчасти ты прав. Кое-кого из магов вполне устраивает диктатура Беллы, но далеко не всех. Когда исчезновения только начались, народ возмутился, и делегация из пяти человек, в которую входили небезызвестная тебе профессор Макгонагалл, старший сын семьи Уизли — Билл, мать твоего однокурсника Симуса Финнигана, моя племянница Нимфадора Тонкс и Элфиас Дож — старый друг Дамблдора, отправилась в министерство для переговоров. Ни один из них назад не вернулся. Правительство сделало вид, что ни о какой делегации ничего не слышало. Этого оказалось достаточно, чтобы запугать население, а недовольных загнать в подполье. Полукровки опасаются стать следующими в списке после маглорожденных, а чистокровным был поставлен ультиматум — либо они переходят на сторону новой власти, либо попадают в категорию предателей со всеми вытекающими последствиями. Нейтралитета больше не существует. Семьи, которые умудрились остаться нейтральными при Волдеморте, теперь были вынуждены сделать свой выбор.       — А тех, кто не захотел к ним примкнуть, убивают? — хмуро поинтересовался я.       — Беллатриса поступает хитрее, — покачал головой Сириус. — Никакой кровавой бойни. Люди просто исчезают бесследно. Неизвестность пугает народ куда больше, чем открытая жестокость. А после того, как самым загадочным образом были сожжены поместья не пожелавших присоединиться к новой власти, большая часть чистокровных семей с повинной головой перешла на сторону победителей.       — Моё поместье тоже сожгли, — грустно прошептала Амелия. — Неизвестно как и неизвестно кто. Просто тихо загорелось среди ночи, хорошо ещё, что никого из людей там не было, а домовик, не сумев справиться с пожаром, успел оттуда аппарировать и теперь живёт в поместье Лонгботтомов, помогая их домовикам.       — Но ведь нужно же что-то делать, — пассивная позиция меня совершенно не устраивала. — В конце концов, чем занимается Орден феникса?       — Иногда ты меня пугаешь своей осведомлённостью, — пробормотал Блэк, пристально глядя на меня. — В подобных случаях остаётся только радоваться, что ты на нашей стороне. И ты, конечно же, ничего не скажешь о том, откуда вообще узнал о существовании Ордена?       — Интуиция? — хитро прищурился я, глядя на крёстного.       — Ну да, ну да… — недоверчиво ухмыльнулся он. — Может, твоя интуиция подскажет нам и выход из этого положения?       — Если бы я знал. Всё должно было быть не так. Нужно было ловить Пожирателей, пока они приходили в себя, потеряв своего лидера. А вы расслабились и дали возможность тёмной стороне собраться с силами. Легче было не допустить, чем расхлёбывать последствия. Где сейчас находятся наши друзья?       — В школе, за исключением Дадли, разумеется. Ему пришлось остаться с родителями в доме Лонгботтомов. Сам понимаешь, в школу ему сейчас нельзя, — в глазах Сириуса мелькнуло подозрение. — Ты что это задумал? Опять собрались вшестером спасать мир? Гарри, это не тот случай, когда кучка подростков могла что-то сделать. Если у тебя есть какие-то идеи или предложения — мы будем рады любой помощи. Но вам самим там делать нечего.       — Не волнуйся, крёстный, я не собираюсь идти воевать с Беллатрисой. По крайней мере, пока… Для начала мне нужно встретиться с ребятами и всё обсудить. Кроме того, мне требуется ещё кое-какая информация, которую вы не можете мне дать. Я хочу попытаться вступить в контакт с Драко Малфоем. Если это получится, то мы сможем узнать что-нибудь о тёмной стороне. Сомневаюсь, конечно, что его посвящают в серьёзные тайны, но хоть что-то он может знать. Значит, мне придётся пробраться в школу…       — Ты что, решил отправиться туда один, без меня? — удивлённо распахнула глаза Гермиона.       — Тебе сейчас нельзя в школу. Тебя там сразу схватят. Я просто разведаю, что и как, а ты пока побудешь со своими родителями и Дадли. Представляешь, как они обрадуются твоему возвращению?       — Гарри Джеймс Поттер! — прищуренные глаза подруги метали молнии. — Давай ты не будешь за меня решать, что мне лучше делать! Если ты собираешься в школу, то я иду вместе с тобой!       — И что ты можешь сделать без палочки, если на тебя нападут Пожиратели? — ехидно поинтересовался я.       — Да если будет нужно, то я и с дубиной пойду воевать, — гордо задрала носик Гермиона. — А прятаться за маминой юбкой ты меня не заставишь.       Сириус сочувственно посмотрел на меня и покосился на Амелию, которая с олимпийским спокойствием кормила Джеймса картофельным пюре.